Сусанна Альперина
Маменькин сынок
День стремительно становился плотным и густым. Такое ощущение было у меня всегда, когда количество дел казалось неразрешимым. От отца я унаследовала привычку прописывать накануне каждого наступающего дня «пунктики». Раньше я их просто продумывала перед сном. Но, взрослея, стала от этого плохо спать, да еще и забывала наутро, о чем именно думала вечером. Иногда дни становились столь насыщенными, что приходилось писать «пунктики» прямо на ходу, да еще и расписывая свои дела по часам, а то и по минутам — иначе было не успеть. Вот и сегодня был такой день. Наутро улетать в срочную командировку. Рейс ранний, а значит, надо зарегистрироваться, заказать машину, купить билет на аэроэкспресс, собрать и распечатать все необходимые для поездки бумаги (ну почему я все всегда оставляю на последние 24 часа!), ответить на срочные письма… собрать чемодан.
Но не поехать к нему в больницу я не могла. В принципе — «большой мальчик», что ему мой лишний визит? Все у него есть. Еда, одежда, врачи, медсестры… Состояние — не лучшее, чтобы принимать гостей, а уж тем более — радоваться им. Я все знала. И то, что больница — на другом конце города, и то, что дорога туда-обратно займет по меньшей мере полдня — тоже. И то, что в предыдущие будни я так и не смогла выбраться из-за работы. И то, что приеду через шесть дней, и ничего особенного за это время с ним не произойдет. Логика допускала, что можно и не ехать. Однако есть женская логика, да и все, что подразумевается под словами «любовь» и «дружба» — оно, как правило, абсолютно нерационально. И те психологи и писатели, кто дает на этот счет столь востребованные и на первый взгляд разумные советы — совершенно не правы. Хотя… Сейчас такое время, что и любят продуманно (часто по «умным» советам), и дружат — тоже. Разучились по велению души и сердца. Зато просчитывают все. Рыба ищет, где глубже, а человек — где выгоднее. Раньше за выгодой стремились женщины, и это объяснялось заботой о своем потомстве. Быть нужно с тем мужчиной, который сильнее, кто лучше обеспечит, защитит. Но теперь искать житейские дивиденды в отношениях часто стали и «самцы». Поменялись ролями? Обеспечивать и защищать стали женщины, а в спутники брать того, кто не факт что накормит, но гарантированно приголубит и пожалеет? И которого самого можно пожалеть: бедненький, как же он без меня, пропадет ведь!
…Как же он без меня? Я же не прощу себе в командировке, если вдруг с ним что. И если просто не проведаю, буду себя корить. Решительно сдвинув все дела на «послеобеда», с утра я рванула на другой конец города. На машине, конечно. С собой — несколько сумок с «вкусняшкой», да и забрать кое-что из вещей придется. Туда на машине еще можно относительно быстро пролететь. Но вот обратно…
На Большом Каменном мосту, до которого на обратном пути я ехала уже без малого час сорок, всегда пробка. Объяснить «почему» это, невозможно — нужно просто выучить наизусть. Но знакомая дорога — самая короткая, к тому же она еще и самая быстрая и в реальности, когда все свободно. Что до пробок… Навигаторам, как и мужчинам, верить нельзя. Недаром слово «навигатор» мужского рода. То есть — немножко можно, но лучше знать дорогу самой. А по поводу пробок они вообще редко когда бывают правы. Подруга рассказывала мне, что якобы навигаторы даже специально ведут через пробки — от этого компаниям есть какая-то выгода. Ну вот — опять выгода.
Чем медленнее я двигалась в потоке машин, тем быстрее работал мой мозг. Этой скорости позавидовал бы даже компьютер. Мозг рассчитывал время, которое останется для того, чтобы переделать все дела. Исходя из условий, что на все про все оставался час.
«Значит, так, я приеду на работу уже не к трем, но к четырем. Ответы на письма — пятнадцать минут, регистрация на рейс — десять минут, заказ машины — пять минут, распечатать бумаги — полчаса, — распределяла я время. — Потом нужно успеть в парикмахерскую, день рождения подруги — пропускаем. Сама виновата — поздно сказала. Поздравлю потом — отдельно. Оттуда — домой, снять деньги, собраться, позвонить, накормить, проверить… Как же все успеть-то! Час пишем — пять в уме!» От волнения по поводу того, что забуду сделать все, что нужно, пересохло в горле (надо еще не забыть пообедать и поужинать, оставить еду и сделать бутербродик в дорогу — терпеть не могу самолетную еду — это раз, и вдруг задержат рейс, а представитель авиакомпании, как обычно в таких случаях, куда-то пропадет — это два). Так что следует записать основные пунктики в свой еженедельник. Где он? Не забыла ли? В какой из сумок? Видимо, рядом с ноутбуком. Она на коврике перед пассажирским сиденьем, и нужно ее достать…
Большой Каменный мост стоит как проклятый. Как раз во время пробки на нем можно и перекусить, и провести заочные переговоры по телефону или по Интернету, и записать все, что требуется. Я наклонилась, пытаясь достать сумку с ноутбуком, и вдруг почувствовала, как машина мягко во что-то въехала.
Как же это случилось? Не понимаю. Нога вроде бы прочно прижимала педаль тормоза. В какой момент «хватка» ослабла? Я выпрямилась и увидела, что вплотную «притерлась» к бамперу впереди стоящей машины — белой «Шкоды». Вот недаром всегда мне это название не нравилось — было в нем что-то и вправду шкодливое. Я вышла, чтобы подойти к ее водителю, извиниться и попробовать договориться. Но он уже выскочил из машины навстречу мне сам:
«Вызывайте немедленно ГАИ!» — закричал.
«Подождите, давайте посмотрим, что там. Может быть, я вам просто заплачу, а возможно, и следа нет…» Но он меня не слушал.
«И выставьте немедленно перед машиной знак!» — взвизгнул.
«Ну какой знак, — пробка глухо стоит — не движется».
«И я вызываю аварийного комиссара! Что стоите — мне, что ли, в ГАИ звонить? Должен виновник!»
Не стала я ему уже пояснять, что ГАИ теперь ГИБДД и что у меня нет страховки КАСКО, и аварийного комиссара, прилагающегося к ней по моему желанию. Эх, прошли те времена, когда я без КАСКО метр боялась проехать по нашим-то дорогам. Сейчас на эту страховку такие цены, что берешь на себя все риски и ответственность. Сама себе и страховщик от угона-ущерба-несчастного случая, и аварийный комиссар, и все остальное. Пошла звонить дорожным полицейским, а мысль в голове всего одна: «Теперь и этого несчастного часа у меня нет».
Звоню в ГИБДД. Получаю предсказуемый ответ: «Ждите!», и вспоминаю, что, если в Москве по перегруженным дорогам патруль приедет часа через три, то это уже большое счастье.
«Парикмахера придется отменить. А у меня на голове уже такое… В магазин за продуктами заехать не успею», — мысленно вычеркиваю я. И снова вылезаю из машины на пронизывающий зимний ветер («от речки — дует») — договариваться.
«Сама не понимаю, как это так получилось», — честно смотрю в глаза водителю «Шкоды» — симпатичному брюнету лет сорока пяти.
«А я — тем более, — отрезает он. И прикрикивает на меня: — Не мешайте — я вызываю аварийного комиссара».
«Вы представляете, сколько он будет сюда ехать по пробкам? Часа четыре — не меньше». — «Меня это меньше всего волнует! Отойдите! И ждите спокойно ГАИ!» — «Ну давайте хотя бы посмотрим, что там!» — «Нет!» — багровеет он. И принимается кому-то звонить и яростно что-то доказывать, отчаянно жестикулируя.
Мне тоже хочется кому-то позвонить, хотя бы пожаловаться на судьбу. Набираю приятеля — «автомобильного журналиста», которому много раз давала «честное слово», что буду ездить по правилам. Но он и не думает меня поддерживать, а уж тем более — утешать. По его мнению, я всегда виновата. И не переубедишь ведь.
«Потому что нужно машину ставить на ручник! — зло говорит он. — А уж тем более когда в пробке губы красишь, макияж поправляешь или расчесываешься».
«Я только за сумочкой наклонилась…» — мямлю я, но он уже дает «отбой».
Плакать я не стала — бывалая уже нарушительница. Начала было просчитывать, что успею сделать, пока жду стражей дорожного порядка, как вдруг мне широко улыбнулась удача.
Большой Каменный мост, как же я люблю тебя! А больше всего за то, что ты расположен рядом с Кремлем! Никто не должен видеть аварию из окна! И нельзя тут стоять часами на аварийке! Сотрудник ДПС примчался на машине с мигалкой в течение пяти минут.
Водитель «Шкоды», пока я думала, плакать или нет, уже прекратил консультироваться по телефону и лихорадочно носился вокруг наших машин, фотографируя их с разных точек. Я вышла, сделав для порядка также пару снимков на мобильник.
«Что у вас происходит?» — улыбнулся румяный полицейский.
«Это все она! Она в меня въехала! У меня машине всего три дня! Я так и знал, так и знал, что что-то подобное случится! Меня предупреждали! Я все знаю о том, как в Москве ездят! Особенно блондинки!» — закричал мой «товарищ по несчастью».
И тут удача улыбнулась мне во второй раз. Еще шире.
«Так у вас, оказывается, нет КАСКО? — обратился ко мне полицейский, выясняя подробности нашей небольшой и недружной аварии. — Тогда, согласно новым правилам, вы сами можете составить Европротокол и разъехаться. Я, по большому счету, вам и не нужен. Могу ничего и не оформлять. Потом придете в ГИБДД и все уладите».
«Как? — глаза брюнета округлились. — Я должен немедленно посоветоваться с компетентными людьми. Вы наверняка на ее стороне! Не можете устоять перед женщинами! Я просто обязан срочно позвонить моему адвокату!»
Он отошел к машине и снова начал что-то эмоционально выяснять. Я спросила у полицейского, есть ли у него бланк этого нового Европротокола.
«Конечно! — ответил он. — Возьмите и начинайте заполнять свои данные. Только вот тут нельзя стоять. Не разрешено!» Он направился к «Шкоде», я — за ним. Брюнет уже перестал разговаривать по мобильнику и снова бегал вокруг наших машин, то приседал, то подпрыгивал и что-то причитал.
Мне послышалось? Или он действительно, кроме фраз, типа «А ведь мне говорили!», «Вот ведь я попался!», «Надо же как не повезло!» и «Самонадеянный идиот!» приговаривал: «Что же скажет мама?», «Что теперь скажет мама?», «И все-таки мама была права!»
«Надо же, как мне везет на маменькиных сынков в жизни, это мой крест, моя карма», — подумала я. Полицейский же стал объяснять несчастному «пострадавшему», что нам необходимо отъехать.
«Вы что? Не видите, что это — подстава! — закричал брюнет. — Как только она отъедет, тут же скроется с места происшествия, и поминай как звали! Мне говорили о таких. Я еще и сюжет по телевизору видел. И в газете читал. Это — разводка, как вы не понимаете!»
Полицейский начал улыбаться. Но мне было не до смеха.
«Что значит „она“? У меня есть вполне определенное имя, и вы его уже знаете. Да и как я уеду, если моя машина у вас уже сфотографирована на телефон во всех ракурсах, и номер вы знаете, и полис видели, и телефон я вам напишу в Европротоколе и все мои данные. Узнать все обо мне будет делом нескольких минут! Вон, в Интернете открытые базы данных висят», — в гневе подарила ему лайфхак я.
«Я должен проконсультироваться!» — снова заявил он и уселся в машину для очередных переговоров.
Я почувствовала, что замерзла.
«Садитесь спокойно в свою машину и начинайте заполнять форму», — проникся ко мне заботливый полицейский. А потом сдвинул брови и направился к «Шкоде».
«Стоять на Каменном мосту запрещено!» — я угадала то, что он рявкнул, по шевелению губ. Затем он махнул жезлом в сторону «треугольника безопасности» у Дома Пашкова на Боровицком холме.
И тут наконец-то «Шкода» отъехала на метр. И мы с ее водителем наперегонки кинулись смотреть повреждения, держа наготове «расчехленные» камеры наших мобильных.
Что сказать? У меня был слегка погнут номерной знак. А на бампере его белоснежной аки лебедь «Шкоды» с трудом можно было различить две малюсенькие царапины.
«Тысяч на пять — не больше», — подумала я. И тут же представила, сколько времени предстоит потратить на хождение по административным коридорам и кабинетам, потому что такой тип «этого так не оставит» и привлечет к ответственности «злостную нарушительницу-подставщицу блондинку» по полной программе.
Медленно, в ритме похоронной процессии, мы переехали на указанный пятачок. Полицейский проверил, правильно ли я заполнила свою часть Европротокола, отсалютовал и отъехал. Брюнет пожелал пересесть в мою машину для заполнения оставшейся части. Он не доверял мне настолько, чтобы посадить на пассажирское место своего новехонького авто. Несколько минут понадобилось на то, чтобы переложить все больничные сумки-бебехи и злополучную — с ноутбуком и еженедельником — на заднее сиденье. Он удобно устроился рядом, и тут началась настоящая проверка. Полицейскому бы поучиться. Каждая буква и цифра, точка и запятая… «Пассажир» перефотографировал все мои документы и тщательно сверял их с теми, что указаны в Европротоколе. «Вы же такие — женщины, обманете, где только сможете!» — приговаривал он.
«Третий день за рулем?» — вздохнула я.
«Да! И машина-то новая…» — чуть не расплакался он.
«Ну вот что вы за человек, — моя внутренняя „мамочка“ тут же начала его жалеть. — Да вы на московских дорогах от камушков и сугробов больше царапин до конца зимнего сезона наберете, чем я вам сделала своей машиной». Тут мне показалось, что он уже плачет, и я начала приговаривать быстрее, словно умоляла его скушать ложечку за маму и бабушку. «Между прочим, это у меня — не первая машина. А на прежней — на второй же день после выезда я попала на подставу».
Он перестал заполнять Европротокол. Я почувствовала себя Шахерезадой.
«И что? И что дальше? Как это было?» — два любопытных глаза уставились на меня, рот его раскрылся.
«Я тогда стояла на парковке. Начала движение — мне нужно было быстро перестроиться в левый ряд и развернуться. А меня, оказывается, уже ждали. Как знали. Как только я начала перестраиваться, тут же „случайно“ въехала в черную иномарку. За рулем были кавказцы — они даже фары не включили. Они давно это место присмотрели и отлавливали там лохов».
«А дальше, дальше, что было? Что вы сделали?» — он чуть не выронил ручку из рук.
«Я вышла, посмотрела на мою новехонькую машину и увидела, что на ней — ни царапины. Они не рассчитали, и я ткнулась в них колесом. Зато у их тачки была хорошая вмятина на бампере, явно сделанная не мной. Они и попытались на меня ее „повесить“».
«Вы позвонили в ГАИ и аварийному комиссару?» — он затрясся от возмущения. Видимо, нечто подобное ему по телевизору и показывали. Таким же и пугали.
«Я сделала вид, что сейчас же звоню в полицию».
«А они?»
«Испугались. Начали меня отговаривать. Тем более что оба еще явно были под легким кайфом. А потом рядом оказалась компания молодых людей — человек десять. Они подошли к нам, сказали, что все видели и готовы быть свидетелями, что это — подстава».
«И как их наказали?»
«А никак. Я была голодная и злая. Хотела домой. Увидела, что с машиной — ничего, наорала на них и уехала!»
Он закивал. Я уж не стала рассказывать ему, несчастному, как я тогда позвонила своему приятелю-автожурналисту и выслушала гневную уничтожающую меня тираду о том, что бывает с теми, кто скрывается с места дорожно-транспортного происшествия. Особенно если это — женщины.
«А я вот в больницу из-за вас опоздал», — расслабился брюнет.
«Надо же, так какого же тогда…» — подумала я. Но вслух сказала:
«Бедненький! А зачем вам в больницу?»
«На операцию», — глубоко вздохнул он.
«Боже мой, что же вам оперируют»?
«Я сам оперирую! Я — врач. Хирург. Меня пациент ждет», — повесил голову он.
«Я тоже из больницы еду», — кивнула на многочисленные сумки на заднем сиденье я.
«Из какой?» — поднял голову он.
Я полностью произнесла название медучреждения.
«Кто у вас там?»
«Любимый и близкий человек»
«Диагноз?» — передо мной уже сидел цепкий, въедливый, знающий свое дело специалист.
Я вспомнила, как он вел себя всего лишь несколько минут назад, и решила ничего ему — такому — не говорить.
«Давайте вы скорее заполните Европротокол» — кивнула ему на бланк.
…Он сидел в моей машине еще примерно полчаса и рассказывал «за жизнь». Я запрещала себе даже думать о делах и прервалась лишь на звонок подруги, чтобы объяснить, почему именно не приеду к ней на день рождения — теперь у меня была серьезная уважительная причина. Любую женщину спросите — она подтвердит. Стоит сказать «я попала в ДТП», и все подруги поймут без лишних слов.
А он все говорил и говорил. Конечно же, машина была оформлена на маму. А он начал ездить на ней по доверенности. Конечно же, эта мама стращала его на тему «дорога полна неожиданностей». И, разумеется, она внушила ему, что все женщины — коварны и только и думают, как обвести вокруг пальца ее родного мальчика — талантливого, а может, даже гениального врача. В глубине души я надеялась, что мама окажется умной, и, возможно, если удача мне улыбнется в третий раз, даже мудрой женщиной и, увидев эти крохотули-царапины, отговорит его куда-то идти вместе с этим злополучным Европротоколом. Вариант, что она позвонит мне и, может быть, даже принесет извинения за поведение сына, я отмела сразу.
А он уже протягивал мне визитку.
«Обращайтесь!» — сказал.
«Нет уж, нет уж! Только не к вам!» — подумала я, прочитав название известной больницы. Не Склиф, правда, но все же.
Когда его «Шкода» белым парусом мелькнула среди удаляющихся машин, воспоминание о том, что предстоит сделать, накрыло меня океанской волной почище, чем бывалого серфингиста.
Потом я посмотрела на часы и поняла, что еще не опоздала и могу сделать себе прическу. Мысленно еще раз отблагодарив удачное расположение Большого Каменного моста, я «скомандовала» своей машине:
«В парикмахерскую!» — и нажала педаль газа. И пусть весь мир подождет!
И по дороге к любимому мастеру меня вдруг накрыло. Стало настолько смешно, что я ехала и, не стесняясь тех водителей, полицейских и прохожих, которые могли случайно подсмотреть через окно машины, хохотала в голос.
«Всю жизнь „мечтала“ если и попасть в аварию или под машину, то под „Скорую“, чтобы помощь была оказана незамедлительно, — вслух смеялась я. А тут — очутилась в ДТП с врачом-хирургом и — надо же — ничего не сломала. Обидно даже». И слезы все же выступили у меня на глазах, но не от злости и жалости к себе, а от смеха. Пришлось лезть за салфеткой, чтобы не попасть в повторное ДТП. Но тут, доставая сумку, я уже честно поставила машину на ручник.
Постскриптум
Полицейские, прохожие и водители были не единственными, кто в этот день-кисель, в котором хоть ложку ставь, глядя на меня, крутили пальцем у виска. К ним «присоединились» еще и охранники на работе, когда поздним вечером — уже никого из сотрудников не осталось — я вошла в пустой офис. «Я попала в ДТП, а завтра рано — командировка», — попыталась объяснить им я. Но они смотрели на меня, как дети на мать неразумную. Мол, знаем-знаем… Не в первый раз…
