Ворон отбыл вскоре после того, как освободился ото льда внешний фарватер. Шед спустился на берег попрощаться и только теперь понял, зачем Ворону понадобились большие деньги. Тот построил и снабдил экипажем целый корабль. Совершенно новый, да какой огромный – Шед отродясь не видел подобных.

– Интересно, сколько мертвяков ему пришлось для этого собрать? – пробормотал он.

До возвращения в «Лилию» тавернщик так и не избавился от оторопи. Налив себе вина, Шед уставился в пустоту.

– Этот Ворон мне просто приснился, – бормотал он. – Хорошо, что его больше нет. Асы тоже нет. Может быть, теперь все встанет на свои места.

Шед купил дом недалеко от Выгородки. Там он поселил мать, приставив к ней трех слуг. Какое огромное облегчение – избавиться от ее злого невидящего взгляда.

В «Лилии» каждый день бывали посетители. Дела шли неплохо. Ожила гавань, работы там хватало для всех.

Шед не умел обращаться с крупными деньгами. Любое искушение сразу захватывало его целиком. Он покупал одежду, о которой и не мечтал, посещал заведения для богатых, платил за услуги красивым женщинам.

Эти услуги стоят неимоверно, когда ты изображаешь принадлежность к сливкам общества.

В один прекрасный день Шед открыл свой тайник и увидел, что он пуст. Куда ушли все деньги? Ремонт «Лилии» еще не закончен, рабочим не уплачено. Шед должен и людям, ухаживающим за его матерью. Проклятье! Он что, вернулся туда, откуда начал?

Хотя… кое-что все-таки есть в загашнике. Шед прогромыхал вниз по ступеням, к стойке, открыл денежный ящик и облегченно вздохнул. Он потратил только то, что хранил наверху.

Но все равно что-то не так. Денег в ящике явно не хватает…

– Эй, Дурень!

Кузен посмотрел на него, сглотнул и рванулся к двери. Ошарашенный, Шед выбежал на крыльцо и увидел, как Дурень исчез в переулке. И тут до тавернщика дошло. Точно обухом по голове!

– Черт бы тебя побрал! – взвыл он. – Проклятый вор!

Шед вернулся, чтобы оценить ущерб.

Спустя час он велел рабочим закругляться. Оставив вместо себя новую разносчицу, Лизу, пошел опрашивать поставщиков.

Дурень здорово его облапошил. Он брал товары в кредит, а денежки прикарманивал. Того, что не спер кузен, Шеду едва хватит, чтобы расплатиться с долгами.

Шед раздал все, что было. Когда вернулся в «Лилию», осталась только пара медяков.

Он принялся за подсчеты. По крайней мере, Дурень не продал того, что закуплено в кредит. Запасов в «Лилии» хватает.

Но как быть с матерью?

За дом заплачено, это плюс. Но старушке, чтобы выжить, необходима прислуга. А на прислугу денег нет. Но и возвращать мать в «Лилию» не хочется. Можно продать всю одежду. Он потратил на нее целое состояние, а носить не смеет. Шед прикинул: да, вырученных за одежду денег матери хватит до лета.

Больше никаких нарядов, никаких баб. И перестройку «Лилии» довести до конца… Может, Дурень еще не все украденное спустил.

Найти вора не составило труда. Пару дней тот где-то прятался, а потом вернулся домой, к семье. Он надеялся, что Шед примирится с потерей. Но Дурень не знал, что имеет дело с новым Шедом.

Пинком распахнув дверь, Шед ворвался в тесное жилище кузена.

– Дурень!

Тот пискнул. Его дети, жена, мать – все сразу завопили как оглашенные. Шед не обращал на них внимания.

– Дурень, ты все вернешь! Все до последнего медяка!

Жена Дурня втиснулась между мужчинами:

– Успокойся, Шед. В чем дело?

– Дурень!

Тот совсем забился в угол.

– С дороги, Сал. Он спер почти сотню лев. – Шед схватил кузена и потащил его к выходу. – Ты мне все отдашь.

– Шед…

Тавернщик толкнул Дурня, тот оступился и кубарем покатился по лестнице. Шед догнал и пинками спустил еще на один марш.

– Шед, ради всего святого!..

– Где деньги, Дурень? Мне нужны мои деньги!

– У меня их нет! Я все потратил. Честное слово! Малышам нужна одежда. Нам нужна пища. Я не мог удержаться, Шед. У тебя так много всего… Мы же родня, Шед. Ты должен маленько помогать родственникам…

Шед выпихнул Дурня на улицу, ударил ногой в пах, потом выпрямил его и обшарил карманы.

– Где они, Дурень? Ты не мог промотать сразу так много. И твои дети ходят в лохмотьях. Проклятье, я платил достаточно, чтобы ты решил эту проблему. Только потому платил, что ты мой родственник. Мне нужны деньги, которые ты украл!

Все больше распаляясь, Шед волок кузена к «Лилии».

Дурень ныл и изворачивался, не желая рассказывать правду. Шед прикинул, что родственничек стянул явно больше пятидесяти лев, которых вполне хватило бы, чтобы завершить ремонт «Лилии». Это уже далеко не мелкое жульничество. На Дурня посыпался град яростных ударов.

Шед загнал кузена на задний двор, подальше от любопытных глаз.

– Вот теперь, Дурень, мы поговорим по-плохому.

– Шед, умоляю…

– Ты обокрал меня, да еще врешь! Я бы мог простить, если бы ты это сделал для своей семьи. Но деньги потрачены совсем на другое. Говори, куда они ушли! А если не ушли, отдавай! – И Шед от души врезал Дурню.

Боль в руке немного охладила пыл тавернщика. Но тут Дурень раскололся:

– Я все проиграл. Знаю, что поступил как болван. Но я был уверен, что вот-вот выиграю. Меня обманули. Убедили, что непременно сорву большой куш. А когда я продулся, единственным выходом было украсть деньги. Иначе бы меня прикончили. Я занял у Гилберта, когда рассказал ему, что у тебя дела пошли в гору…

– Проиграл? Занял у Гилберта? – бормотал Шед.

Гилберт забрался на территорию Карра. Он был ничем не лучше предшественника.

– Ну как можно быть таким идиотом?! – Шедом снова завладела ярость.

Он выхватил кусок доски из кучи деревянного мусора, оставленного на растопку, и с размаху треснул Дурня. Потом ударил снова. Кузен осел на землю, повалился на бок. Он даже не пытался защититься от ударов.

Шед застыл. Ярость мгновенно улетучилась. Избитый не шевелился.

– Дурень? Дурень? Эй, скажи что-нибудь.

Дурень не отвечал.

Внутри у Шеда все сжалось. Он сунул доску обратно в кучу.

– Надо занести дрова внутрь, пока не растащили. – Он потряс кузена за плечо. – Ну же, Дурень! Я не буду больше бить.

Дурень не шевелился.

– О черт! – пробормотал Шед. – Я его пришиб…

Теперь все кончено. Что же делать? Нельзя сказать, что Котурн мог похвастаться приверженностью к законам, но там, где они действовали, суд был скор и суров. Шеда наверняка повесят.

Он огляделся в поисках свидетелей. Никого не видно. Мозг работал сразу в сотне направлений. Выход есть. Если нет тела, нет и доказательств содеянного. Но в одиночку Шед на ту гору не поедет ни за что.

Он торопливо перетащил Дурня к куче мусора и спрятал.

Нужен кулон, чтобы пройти в Черный замок. Где он? Шед ворвался в «Лилию», пронесся по лестнице наверх, нашел кулон и еще раз осмотрел. Точно, сплетенные змеи. Поразительно тонкая работа. Глаза – крохотные драгоценные камушки. В свете полуденного солнца они угрожающе посверкивают.

Он сунул кулон в карман.

«Шед, возьми себя в руки. Запаникуешь – и ты мертвец».

Когда Сал хватится мужа? Через неделю, вряд ли раньше. Куча времени.

Ворон оставил тавернщику свою повозку. Но Шед и не думал платить за нее хозяину конюшни. Может, тот уже продал ее? Если да, то Шед влип.

Он опустошил все денежные ящики и оставил вместо себя Лизу.

Хозяин конюшни ничего не продал, но мулы отощали. Шед отругал его.

– Я что же, должен кормить их за свой счет?

Шед побранился еще немного и отдал то, что задолжал.

– Накорми их, – сказал он. – И к десяти часам запряги.

Весь остаток дня тавернщик провел в мучениях. Боялся, что случайно обнаружат Дурня. Но служители закона не явились по душу Шеда. Вскоре после наступления темноты он тайком выбрался из «Лилии» и направился к конюшне.

Весь путь на гору он проделал, то содрогаясь от ужаса, то прикидывая, сколько получит за кузена. И почем можно сбыть повозку вместе с мулами. Он только теперь вспомнил, что они тоже сто́ят денег.

Надо помочь семье Дурня. Шед просто обязан так поступить. Это будет очень порядочный жест…

А еще новые иждивенцы на его шею…

И вот перед тавернщиком черные ворота. За́мок со всеми своими чудовищными украшениями был просто ужасен, но вроде со времени последнего визита эта громадина нисколько не выросла. Шед постучал, подражая Ворону. Душа ушла в пятки. Левой рукой он судорожно сжимал кулон.

Чего они так долго? Шед снова замолотил кулаком. Одним рывком открылись ворота, испугав до полусмерти. Шед бегом вернулся к повозке, хлестнул мулов.

Въехал он точно так же, как это делал Ворон, не глядя по сторонам, полностью сосредоточившись на управлении упряжкой. Остановился на том же месте, слез и вытащил Дурня.

Несколько минут никого не было. Шед разнервничался еще больше, ругая себя за трусость: надо было приехать вооруженным. Где гарантия, что на него не набросятся? Разве спасет дурацкий кулон?

Какое-то движение. Шед затаил дыхание.

Фигура, выступившая из темноты, была низкой и широкой. От нее прямо-таки шла волна презрения к ничтожному человечку. Незнакомец даже не взглянул на Шеда, зато подверг труп скрупулезному осмотру. Ни дать ни взять мелкий чиновник наслаждается мгновением абсолютной власти над беспомощным просителем. Но Шед знал, как вести себя с такими людьми. Терпеть и ни в коем случае не злиться. Он стоял неподвижно, ожидая решения.

Наконец обитатель замка бросил к ногам Дурня двадцать пять серебряных монет.

Тавернщик скривился, но собрал деньги. Усевшись на повозку, он развернул ее к воротам. И только теперь осмелился высказать свое недовольство.

– За первосортный труп – двадцать пять? Когда приеду снова, дашь нормальную цену, иначе это будет последний раз. Н-но! – Он выехал за ворота, пораженный собственной наглостью.

Возвращаясь, тавернщик пел. Чувствовал он себя превосходно и, если не считать затухающих угрызений совести, пребывал в гармонии с окружающим миром. Да и в чем каяться-то? Подонок получил свое.

А Шед на свободе и в безопасности. У него не осталось долгов, а теперь даже запас деньжат имеется.

Он подогнал фургон к конюшне, разбудил хозяина и заплатил за четыре месяца вперед.

– Заботься о мулах как следует, – потребовал Шед.

Чиновник из магистрата появился на следующий день. Он задавал вопросы насчет исчезновения Дурня. Сал все доложила о скандале.

– Да, – согласился Шед, – я ему показал, где раки зимуют, но что с ним стало потом, не знаю. Он просто смотался. Я бы тоже убежал, если бы тот, кому напакостил, был в таком бешенстве, как я вчера.

– А по какому поводу была драка?

Шед играл роль человека, не желающего никому доставлять неприятностей.

– Кузен работал на меня, – с притворной неохотой признался он, – и украл деньги. Якобы взял ссуду, чтобы оплатить игорные долги. Поговорите с моими поставщиками, они расскажут, что это за ссуда. Мне он говорил, что расплачивается с ними наличными.

– О какой сумме речь?

– Не могу сказать точно, – ответил Шед. – Что-то порядка пятидесяти лев. Это больше, чем я зарабатываю за все лето.

Чиновник, задававший вопросы, присвистнул.

– Не могу обвинять вас за то, что вышли из себя, – сказал он.

– Ага. Я бы простил растрату, если бы он хотел помочь своей семье, у него семеро по лавкам. Но просадить в карты… Ей-богу, я не на шутку рассердился. Ведь сам в долги залез, чтобы привести таверну в порядок. Занял большие деньги под большие проценты. А теперь я вряд ли дотяну до весны, и все потому, что этому подонку приспичило поиграть. Вернется – я, наверное, опять задам ему трепку.

Представление было разыграно на славу, Шеду поверили.

– Хотите подать официальную жалобу?

Шед изобразил смущение.

– Он мой родственник. Кузен.

– Я бы и своему папаше хребет сломал, если бы он учинил такое.

– Хорошо, я подам жалобу. Но не вешайте его сразу, когда поймаете. Может, он возьмется отработать или расплатиться как-нибудь. Черт, да наверняка у него еще что-то осталось. Конечно, Дурень соврал, что проиграл все деньги. Он вообще много врет. – Шед покачал головой. – Он здесь поденно работает еще с тех пор, как заведение принадлежало моему отцу. Я и представить себе не мог, что он выкинет такой номер.

– Знаете, как это бывает… Слишком глубоко залезаешь в долги – и стервятники берут тебя за жабры. И ты уже готов на все ради спасения своей задницы. Для вас это сюрприз, а мы такое наблюдаем каждый день.

Шед кивнул. Он прекрасно знал, о чем говорит собеседник.

– Пойду проветрюсь, – сказал он Лизе, когда чиновник ушел.

Хотелось напоследок развлечься, прежде чем вплотную заняться делами в «Лилии».

И Шед взял самую красивую и умелую женщину, какую только смог отыскать. Цена была немалой, но шлюха стоила этих денег, до последнего паршивого медяка. В «Лилию» Шед вернулся, мечтая жить так всегда. Эта женщина снилась ему ночью.

Лиза разбудила его рано.

– Тут человек, он хочет вас видеть.

– Кто?

– Не назвался.

Ругаясь, Шед слез с кровати. Он даже не пытался прикрыть наготу. Не однажды намекал он Лизе, что помимо обязанностей по хозяйству она могла бы взять на себя и еще кое-какие. Но та упорно не желала идти навстречу. Ничего, он что-нибудь придумает… Все же надо быть осторожнее. Он просто помешался на сексе. Кто-нибудь может этим воспользоваться.

Тавернщик спустился вниз. Лиза показала на гостя. К числу знакомых тот не принадлежал.

– Ты хотел меня видеть?

– Где тут можно поговорить без свидетелей?

Тяжелый случай. Но ведь Шед никому не должен и врагов у него нет.

– В чем дело?

– Давай потолкуем о твоем кузене. О том, что исчез он совсем не так, как думают люди.

У Шеда душа ушла в пятки. Но он постарался ничем не выдать ужаса.

– Я не понимаю.

– Думаешь, никто не видел, что произошло?

– Пойдем на кухню.

Из кухни незнакомец выглянул назад.

– Какой-нибудь любитель сплетен может подслушать, – пояснил он.

Затем он подробно описал Шеду, как все было.

– И кто тебе рассказал эту байку?

– Я сам видел.

– Во сне или по накурке?

– А ты держишься лучше, чем я ожидал. Вот что я тебе скажу, дружище. Моя память – хитрая штука. Кое-что я могу забыть насовсем. В зависимости от того, как со мной обращаются.

– А-а, теперь начинает доходить. Деньги за молчание.

– Правильно рассуждаешь.

Мысли Шеда метались, как перепуганные мыши. Такой вариант ему просто не по карману. Необходимо найти другой выход. Но сейчас он не может ничего предпринять, слишком ошарашен. Нужно время, чтобы собраться с мыслями.

– Сколько?

– Лева в неделю обеспечит полнейшую амнезию.

Шед выпучил глаза, изо рта вырвалось что-то нечленораздельное. Но он проглотил протест.

Вымогатель пожал плечами: мол, что он может поделать?

– У меня тоже есть проблемы, я на мели. Так что лева в неделю – или можешь испытать судьбу.

Шеду вдруг подумалось о Черном замке. Что-то низменное заставило его уцепиться за эту идею, вернуть ее назад и рассмотреть со всех сторон. Мысль об убийстве больше его не смущала.

Но не сейчас и не здесь.

– Как с тобой расплатиться?

– Просто дай леву, – ухмыльнулся незнакомец.

Шед принес на кухню денежный ящик.

– Тебе придется взять медью, у меня нет серебра.

Ухмылка стала еще шире, вымогатель явно был доволен. Почему?

– Лиза, у меня к тебе дело, – сказал Шед, когда незнакомец скрылся за дверью. – Я заплачу. Ступай за этим типом, узнай, куда он пошел. – Он дал пять гершей. – Еще пять получишь, когда вернешься. Конечно, если твой рассказ будет чего-нибудь стоить.

Взмахнув юбками, Лиза выскользнула из «Лилии».

– Он долго бродил по округе, – докладывала девушка, – как будто убивал время. Потом пошел по улице Парусных Мастеров к тому одноглазому процентщику.

– Гилберту?

– Да, к нему.

– Спасибо, – задумчиво проговорил Шед. – Это проливает свет.

– Стоит пяти гершей?

– Да, конечно. Хорошая девочка.

Расплачиваясь, он сделал Лизе очередное нескромное предложение.

– Ну, еще не до такой степени я нуждаюсь в деньгах, господин Шед.

Он вернулся на кухню и принялся готовить ужин. Значит, за вымогателем стоит Гилберт. Процентщик хочет, чтобы Шед залез в долги? Почему?

«Лилия». Какая еще может быть причина? Ремонт превратил заведение в лакомый кусок.

Итак, Гилберт начал кампанию по захвату «Лилии». Надо бороться. Но на этот раз Шеду никто не пособит, рассчитывать можно только на себя.

Через три дня Шед пошел к знакомому, жившему в нижней части Котурна. За вознаграждение ему назвали имя. Тавернщик посетил обладателя этого имени и заплатил две серебряные монеты.

Вернувшись в «Лилию», он попросил Лизу сообщить самым лучшим клиентам, что Гилберт, угрожая и распуская лживые слухи, пытается выгнать Шеда. Он хотел, чтобы у магистрата заранее возникли подозрения насчет процентщика.

Утром того дня, когда снова нужно было платить, Шед подошел к Лизе:

– Меня весь день не будет. Если кто-нибудь явится по мою душу, скажи, чтобы приходил после ужина.

– А тому типу, за которым я следила, что передать?

– Вот это самое и передай.

Сначала Шед просто шатался, убивая время. С каждым часом он все сильнее нервничал. Если что-нибудь пойдет не так, Гилберт совсем разъярится… Но ведь он не решится на крайние меры? Это подорвет его репутацию. Шеда защищают слухи, им же и распущенные. Люди будут обходить Гилберта стороной, если он раздавит тавернщика.

Шед нашел женщину. Она стоила чересчур дорого, но помогла ему забыться. К заходу солнца он вернулся в «Лилию».

– Приходил? – спросил тавернщик Лизу.

– Еще вернется. По-моему, этот человек разозлился. Непохоже, господин Шед, что он будет вежлив.

– Так и должно быть. Меня он найдет на заднем дворе, у кучи дров.

Шед бросил взгляд на посетителя, который был в «Лилии» впервые. Тот кивнул и вышел через переднюю дверь.

Тавернщик рубил дрова при свете фонаря. Снова и снова он вглядывался в темноту, но ничего не замечал. Шед молился о том, чтобы все прошло как задумано.

Из кухонной двери выскочил вымогатель:

– Хочешь надуть меня, Шед? Знаешь, чем кончаются такие шутки?

– Надуть? Ты о чем? Я же перед тобой.

– Днем тебя не было в таверне, а теперь твоя девчонка попыталась меня выгнать. Я уже хотел ее вздуть, но она наконец сказала, где ты.

Весьма изобретательно. Шед с тревогой подумал, о многом ли догадывается Лиза.

– Давай без истерик. Тебе нужны деньги, а мне – чтобы твоя мерзкая рожа здесь не появлялась. На этом и закончим.

Вымогатель явно растерялся.

– Хамишь? А мне говорили, в Котурне ты первый трус.

– Кто говорил? Значит, за тобой кто-то стоит? Это он тебя подослал?

Вымогатель понял свою ошибку, его глаза сузились.

Шед достал пригоршню меди. Он долго отсчитывал монеты, потом отложил несколько штук, снова пересчитал.

– Давай руки.

Вымогатель протянул соединенные ладони.

Шед не думал, что это окажется так просто. Он отбросил монеты и схватил человека за запястья.

– Эй! Какого черта?

Рука зажала ему рот. За его спиной появилось лицо: рот перекошен от натуги. Шантажист поднялся на цыпочки, выгнулся назад. От страха и боли его глаза распахнулись, потом закатились. Он повалился ничком.

– Отлично, – сказал Шед. – А теперь мотай отсюда.

Удаляющиеся шаги вскоре затихли в темноте.

Шед оттащил покойника в тень, забросал обломками досок, затем опустился на колени и собрал монеты. Две найти не удалось.

– Что вы делаете, господин Шед?

Он подпрыгнул:

– Это ты что здесь делаешь?!

– Пришла посмотреть, все ли у вас в порядке.

– Да, все нормально. Мы тут поспорили, он выбил у меня из рук несколько монет. Не могу их отыскать.

– Помочь?

– Давай за стойку, девочка. Или нас обворуют подчистую.

– Как скажете. – Она скрылась внутри.

Через несколько минут Шед решил прекратить поиски. Завтра деньги найдутся.

Он весь извелся, ожидая, когда настанет время закрывать заведение. Лиза слишком добросовестная, не ровен час пойдет искать монеты и наткнется на тело. Он не хотел брать на совесть еще и ее исчезновение.

Спустя две минуты после закрытия он вышел через заднюю дверь и направился к конюшне.

Сегодня опять дежурил длинный. Он заплатил Шеду тридцать монет.

– Почему ты так редко приходишь? – спросил обитатель замка, когда Шед развернул телегу.

– Я не так опытен, как мой партнер.

– Что с ним стало? Мы скучаем.

– Его нет в городе.

Шед готов был поклясться, что слышал, как эта тварь хихикала, когда он выезжал за ворота.