Меня не оставляло нечто, сидящее обычно под сознанием. Я ворочался, засыпал и просыпался, и только перед самым рассветом меня осенило. Я вскочил и принялся рыться в бумагах.

Я нашел тот список, на котором Госпожа задержала дыхание. И перепахивал бесконечный список гостей, пока не обнаружил барона Сеньяка и его дочерей Ардат, Криденс и Сайлит. Младшая, Доротея, как отметил писец, прибыть не смогла.

– Ага! – каркнул я. – Поле поисков сужается.

Никаких иных сведений я добыть не смог, но и это был триумф. Предполагая, что у Госпожи была сестра-близнец, зная, что Ардат мертва, а Доротея – младшая… Шанс пятьдесят на пятьдесят. Женщина по имени Сайлит и женщина по имени Криденс. Вера – так это переводится.

Я до того разволновался, что заснуть больше не смог. Даже забыл о комете вне расписания.

Но возбуждение стерлось в жерновах времени. Взятые, выслеживавшие жену Боманца по сохранившимся документам, молчали. Я предложил Госпоже обратиться к первоисточнику. Но она еще не была готова рискнуть. Пока.

Через четыре дня после того, как я исключил сестренку Доротею, наш скудоумный дружище Следопыт добыл еще одну жемчужину. Великан корпел над генеалогиями день и ночь.

Молчун вернулся из «Синего хрена» с такой рожей, что мне стало ясно – новости у него хорошие. Он выволок меня на улицу, в город, в безмагию, и сунул отсыревший лист бумаги.

«Три сестры были замужем, – гласила запись, сделанная четким почерком Следопыта. – Ардат сочеталась браком дважды. Первым супругом был барон Кэйден Каменный Дротик, павший в бою. На шестом году после его смерти Ардат вышла замуж за Эрина Безотчего из города Пращник в земле Вай, странствующего жреца бога Болотника. Криденс была супругой известного колдуна Бартельма Вояжского. Мнится мне, что сказанный Бартельм Вояжский стал одним из Взятых, но память моя в сем ненадежна».

А ведь чистая правда.

«Доротея вышла замуж за Плота, наследного принца Начала. Сайлит же оставалась в безбрачии».

Тут Следопыт доказал, что, несмотря на тугодумие, иной раз в его умишке появлялись полезные мысли.

«Книги смертей показывают, что Ардат и муж ее Эрин Безотчий из города Пращник в земле Вай, странствующий жрец бога Болотника, были убиты разбойниками в пути между Резцом и Яйцом. Ненадежная моя память подсказывает, что случилось cиe за несколько месяцев до того, как Властелин провозгласил себя.

Сайлит утонула при разливе Сонной реки несколькими годами ранее и при множестве свидетелей унесена была течением. Однако тела так и не нашли».

У нас тоже был свидетель. Хотя мне никогда не приходило в голову воспринимать Следопыта в этом качестве. В его умишке хранятся все эти сведения; знать бы только, как их оттуда добыть.

«Криденс погибла в бою, когда Властелин и Госпожа захватили Вояж в первые годы своих завоеваний. О смерти Доротеи свидетельств не сохранилось».

– Черт! – вырвалось у меня. – Значит, старина Следопыт еще на что-то годится.

– Выглядит довольно запутанно, – показал Молчун, – но, поразмыслив, можно разобраться.

Даже не рисуя схем, связывающих четырех сестер, я мог уверенно заявить:

– Мы знаем, что Доротея стала Душелов. Мы знаем, что Госпожа – не Ардат. Я предположил бы, что сестра, устроившая ту засаду, в которой Ардат погибла…

Не хватало какой-то мелочи. Если бы только я знал, которые из них двойняшки…

– Следопыт роется в записях рождений, – ответил Молчун на мой невысказанный вопрос.

Вряд ли он что-то найдет. Барон Сеньяк не был теллекурре.

– Одна из признанных мертвыми не погибла. Я поставил бы на Сайлит. Предполагая, что Криденс была убита, потому что узнала якобы погибшую сестру, когда Властелин и Госпожа брали Вояж.

– Боманц упоминал легенду о том, что Госпожа убила свою сестру-близнеца. В той засаде? Или нечто более явное?

– Кто знает? – ответил я.

Очень уж запутанно.

«Интересно, – возникла трусливая мысль, – а пригодится ли нам это все?»

Госпожа объявила общее собрание, чтобы сообщить, что наша первоначальная оценка оказалась излишне оптимистической.

– Мы были введены в заблуждение, – сказала она. – В бумагах Костоправа нет ничего, указывающего на истинное имя моего супруга. Что навело Душелов на эту мысль – нам уже не узнать. Мы не можем быть уверены, что ничего из документов не пропало. Если только в ближайшее время из Лордов или Весла не придут вести, будем считать этот путь закрытым и искать новый.

Я нацарапал записку, попросил Шепот передать Госпоже. Та прочла ее и, задумчиво прищурившись, глянула на меня.

– Эрин Безотчий, – прочла она вслух. – Странствующий жрец из Пращника в царстве Вай. Это от нашего историка-любителя. То, что ты нашел, Костоправ, не так интересно, как то, что ты это нашел. Новости пять веков, и уже тогда она была бесполезной. Кем бы ни был Эрин Безотчий до ухода из Вая, следы он замел мастерски. К тому времени как его дела затронули окружающих настолько, что происхождением жреца заинтересовались, он стер с лица земли не только Пращник, но и всех, кто жил в этом городишке с момента его рождения. Позднее он пошел так далеко, что опустошил весь Вай. Потому-то так удивило нас предположение, что в этих бумагах записано истинное имя Властелина.

Я ощутил себя карликом-кретином. Следовало бы догадаться, что имя Властелина пытались найти и раньше. И я сдуру отдал слабое наше преимущество. Вот вам и дух сотрудничества.

Вскоре прибыл один из новых Взятых – я их вечно путаю, они все на одно лицо – и передал(а?) Госпоже резной сундучок. Открыв его, Госпожа улыбнулась:

– Бумаги не уцелели. Зато у нас есть это. – Она вытряхнула на стол несколько необычного вида браслетов. – Завтра отправляемся за Боманцем.

Все поняли. А мне пришлось спрашивать:

– Это что?

– Амулеты, изготовленные для Вечной Стражи во времена Белой Розы. Чтобы стражники могли безбоязненно заходить в Курганье.

Я не мог взять в толк, почему все так разволновались.

– Его жена, должно быть, унесла их. Хотя как они попали к ней в руки – загадка. А теперь разойдитесь. Мне надо подумать. – Госпожа выгнала нас, как крестьянка – цыплят.

Я вернулся к себе. За мной в комнату вплыл Хромой. Не сказав ни слова, он зарылся в бумаги. Я из любопытства заглянул ему через плечо. Он сводил в список все найденные нами имена, записывая их теми письменами, которыми пользовались в соответствующих странах, и, кажется, играл одновременно с подстановочными шифрами и нумерологией. Я недоуменно покачал головой, лег, повернулся к нему спиной и прикинулся, что сплю.

Уснешь тут, как же, когда он рядом.