Глава двадцать вторая
Исход
Первый сигнал сирены уже проревел. А это значит, что до второго, самого главного, осталось всего шестьдесят минут.
Каждый житель Каменных Крестов, в меру своих сил, умений, смекалки и, чего тут скрывать, желания, подготовился к непонятному и страшному событию, сделал всё необходимое. Люди попрятали скотину, убрали самое ценное в амбары и погреба, закрыли ставнями или заколотили окна, накрепко заперли ворота и двери. Лодки остались на берегу, а подвесные моторы, которые у поселковых относятся к наиболее ценному имуществу, убраны в сейфы. Всё припрятав, таёжники огляделись, вздохнули и ушли в убежища.
Исключением стали несколько упрямых стариков, наотрез отказавшихся покидать родной кров. Песегов с участковым уговаривали, пугали — бесполезно. Юля Мифтахова тоже не захотела оставлять дело всей жизни без присмотра. Они с сыном укрылись в «Котлетной», и теперь это предмет нашей особой тревоги. Я даже не пытался её переубедить, зная, что хозяйство она не бросит… Оба входа в заведение отлично просматриваются с крыши, будем прикрывать.
Машин и мотоциклов на улице не осталось. Ради этого был вскрыт большой ангар лесопилки, где и встали в ряд железные кони, не имеющие собственного домика. Ульяновский Монстр закрыт в просторном гараже Новикова.
Основных убежищ несколько, их позывные в радиообмене соответствуют порядковым номерам. Первое находится в укреплённом здании администрации посёлка, где, кроме госслужащих, находится персонал почты, школы и ФАП вместе с пациентами. Храпунов с помощником находятся там же. Второй и третий блокпост свои номера сохранили, а первый, блокирующий дорогу к Северо-Енисейскому, снят, людей там не осталось. Четвёртое убежище — компактно расположенный комплекс зданий и сооружений комбината «Маргансиб», защищённый периметром, ограда которого усилена острыми штырями. Работники предприятия с семьями укрылись там.
Пятое и шестое — пара жилых кирпичных двухэтажек. В пятом мы с друзьями и несём службу, это наш позывной. В компании со мной Новиков, Сомов, Степан и Максим Мазовецкий. Ильяс Сарсембаев и Гинзберг находятся в соседнем здании, с ними двое мужиков из самообороны. Если оценивать в общем, то народу в двухэтажках немного, большинство предпочло более надёжные, как им показалось, убежища. Чёрт его знает, правильно они сделали или нет.
Степан в качестве наблюдателя уже занял было позицию на крыше, но вскоре прибежал назад, сообщив, что обстановку отлично контролируют соседи, а ему под хмурым небом скучно, и вообще, он имеет право тоже стать слушателем. И я разрешил.
— Всё определяет высота, на которой раскроется носитель, — Макс, поправив на носу очки, продолжил прерванный жутким звуком сирены рассказ. — Люди, первыми начавшие работать над программой, исходили из того, что мы имеем дело именно с метеоритами и астероидами, то есть это физические тела, а не лучи. Носители, по их соображениям, непременно должны были иметь материальную основу, некий каркас, содержащий своеобразную агломерацию — комплект информационных пакет-контейнеров, которые раскрываются в строгой последовательности. Так считали ещё в восьмидесятых. Позже пришли к выводу, что это энергетический сгусток. Представьте, что он сформирован на конце луча, так вам будет проще.
— То есть это именно цифровые пакеты в кодировке? — нетерпеливо переспросил Сомов, которому хотелось узнать всё как можно быстрей и отправиться наверх с пулемётом.
— Можно сказать и так, если вам хочется. Но мы достоверно не знаем, что это за «цифра» и «кодировка», поэтому предпочитаем использовать слово «информационные», так закладывается больший люфт на исправление будущих ошибок… Понятно, что ещё никто не имел дело с пакетом, который не раскрылся, конкретных представлений нет, а все термины весьма условны… Итак, всё дело в высоте раскрытия. Если метеорит, будем называть объект всё-таки так, традиционно, взорвётся — а это и есть момент раскрытия — на слишком большой высоте, то феномен силу не наберёт. При этом первый инфопакет, инициирующий, всё равно исправно приземлится и внедрится в любом случае, практика это доказывает.
— И что в нём? — я тоже поторопил докладчика. В этих краях быстро отвыкаешь от чрезмерно длинных монологов.
— Полевой синтезатор, который каким-то образом сам себя строит в соответствии с исполнительной программой, он собирается из вещества мишени. Что это за устройство и как именно оно выглядит, нам неизвестно. Взрыв даёт ему энергию, необходимую для начала работы… — он развёл руками и, виновато улыбнувшись, продолжил рассказ:
— Мужики, здесь вообще много неясностей, на которых лучше не останавливаться, вам они не нужны… Существует версия, согласно которой полевой синтезатор содержится в тончайшем слое первичного пятна контакта, весьма небольшого, которое сразу же оказывается ещё и постепенно увеличивающимся пятном генерации. Вот так. Синтезатор начинает работать, и к нему устремляются инфопакеты из раскрывшегося на высоте основного контейнера. Если высота раскрытия слишком велика, то инфопакеты, быстро распадаясь в атмосфере с потерей энергии и, собственно, заключённой в них информации, либо вообще не долетают до поверхности мишени, либо же цели достигает лишь малое количество. Именно так, кстати, произошло в случае с Первым Челябинским метеоритом — носитель раскрылся очень высоко, и инфопакеты основного контейнера в подавляющем большинстве самоликвидировались. Однако какое-то их количество всё же достигло пятна контакта. Тем не менее в тот раз по нашей линии феномен беспокойства почти не доставил.
— Точно, совпадает! Андрей, тот самый спецназовец, что подогнал мне АК-105, именно так и сказал: управились быстро, — вспомнил я.
— Видишь, кое-что ты уже знаешь, — еле заметно улыбнулся Мазовецкий.
— Подожди, Макс. А эти пакеты из основного контейнера и есть монстры? — спросил Гумоз.
— Информация о них, только информация, — поправил его Мазовецкий. — Синтезатор её загружает в себя, перерабатывает и генерирует живые существа. Материалом служит сам рельеф, грунт и всё то, что в нём, как и на нём находится. Твари появляются на свет, и уже в ближайшие часы достраиваются, добирают всё необходимое из любой органики. В ход идёт и флора, и фауна.
— Значит, они и комаров жрут, — авторитетно заявил стоявший у окна Стёпка, — их у нас тут навалом, жри не хочу.
— Комаров? — Макс задумчиво уставился на пацана. — Я не размышлял на эту тему, не мой профиль. А что, вполне может быть.
— Молодец, Стёпка, кучно положил! — громко хлопнул себя по коленям Гумоз. — А ещё мошку с паутами! То-то я и смотрю, что в этом сезоне кровососов существенно меньше стало. А их жрут.
— Да подождите вы со своей мошкой! — возмутился я, потянув его за рукав — Ишь, расфантазировались, как писатели! Это сколько же надо мошки сожрать, они вам что, птички-ласточки шустрые?
— Максим же сказал, что твари добирают недостающее, может, самую малость, микроэлементы всякие, — не сдавался Сомов. — Ну и птичек, гнёзда там, яйца, леммингов…
— Хватит, мужики, продолжай, Макс, — предложил я. — А как вы всё это установили?
Тут он недовольно скривился.
— Есть определенные методики и технологии, но про это вам точно ничего не надо знать, чтобы не пришлось впоследствии расстреливать… Я говорю лишь о том, что позже наверняка будет сообщаться и широко обсуждаться.
— Ясно. А Первый Тунгусский? — спросил Дмитрий.
— Вот тут интересно! Первый метеорит упал не совсем удачно, однако раскрытие всё-таки обеспечило успешное сохранение более или менее большого количества инфопакетов.
— И твари побежали, — продолжил мысль я.
— Побежали, Никита, конечно. В гораздо меньшем количестве, но побежали… Правда, в то далёкое время посёлков и городов на малом и среднем удалении от эпицентра не существовало. По большому счёту, миграцию существ и наблюдать-то было некому. Тем не менее всплеск мифологии и новой легендарики у местных народов произошёл. А дальше сплошная загадка… Ряд наших исследователей полагает, что успешное или относительно успешное начало работы синтезаторов каким-то образом обеспечивает обратную связь, посылает сигнал-отчет отправителю. По каким-то параметрам место падения Первого Тунгусского отправители признали перспективным. Спустя некоторое время ими были отправлены «пробники», как мы их называем, очень небольшие астероиды, которые трудно своевременно заметить.
— А потом жахнул Второй! У которого носитель раскрылся вполне качественно! — вскочил Мишка, обрадованный своей догадкой.
— Он раскрылся практически идеально, — тихо произнёс Мазовецкий. — За последний век подобных наблюдений не было.
— Пристрелялись, сволочи… — сквозь зубы молвил Новиков.
— Удивительно верное, ёмкое и точное определение! — воскликнул секретный учёный самым радостным голосом. — Совершенно верно, именно Эвенкии достался полный контейнер с максимальным количеством инфопакетов, это редчайший случай!
— Чему тут радоваться? Идеальный кошмар, — вздохнул я, потянувшись за кофейником. — Кому-нибудь налить уже остывшего и невкусного?
Никто не откликнулся.
— Макс, что произойдёт, если носитель, не раскрывшись, тупо врежется в землю? — Гумоз вошёл во вкус и быстро становился исследователем космических тайн.
— Это самый частый случай, Михаил, можно сказать, стандарт. В этом варианте сгорает абсолютно всё, включая пакет синтезатора, и феномен просто не возникает. Если не брать во внимание обычные метеориты, о которых сейчас мы вспоминать не будем.
— Ещё бы, такой бум! — ухмыльнулся Гумоз. — Что может уцелеть в кратере с оплавленными краями?
— То есть все пришельцы гибнут? — спросил Димка.
— Оцифрованные пришельцы, — тут же уточнил Максим строго. — И мы не знаем, уникальны эти пакеты или же это копии.
— А копировать можно сколько угодно… — с кислым видом заметил Новиков.
— Именно так. Однако, пока что это несущественно.
За лекцией внимательно следили не все. Судя по его виду, пацану, решившему, что он уже всё понял, быстро стало скучно, и он предложил:
— Дядя Никита, пойду-ка я наверх, позырю на местность.
— Давай, мы скоро тоже подтянемся… Макс, вот ещё один вопрос. Неясен смысл «Часа Х». Даже если сигнал включить в установленное время, то тварям по пути сюда понадобится преодолеть большое расстояние. Так зачем огород с «Часом Х» городить? Невозможно предугадать, когда они полезут, тем более массой, как вы ожидаете.
— Ты прав! Сигнал приманки вторые сутки включен на полную мощность, монстры собрались вокруг посёлка вокруг установленных спецмаячков, стаями и стадами! — Мазовецкий с победным видом выдал настоящую сенсацию, после чего мы застыли с ошарашенным видом.
— Стой, ты что сейчас сказал? Ерунда! Мы только что вернулись с рейда, между прочим, вдоль дороги нет ни одной твари!
— Они где-то здесь, в тайге, Никита, стоят и ждут приглашающей команды.
— Команды?! Но как вы умудрились научиться ими управ…
— У тебя допуск есть? — хитро прищурился Максим. — Я же говорил про технологии… В общем, содержимое основного контейнера носителя по большей части уже реализовано в пятне генерации, теперь надо собрать как можно больше уже сгенерированных существ и уничтожить.
— Ну-ну… Силами и средствами одной войсковой части? — с большим недоверием спросил Сомов.
— Отчего же одной? Есть ещё одна опытная станция близ Енисейска, есть, например, станция… Впрочем, сказанного достаточно.
— Значит, вы ждали очередного прибытия именно здесь? Или не только? — догадался я, подумав о том, сколько таких «опытных станций» может стоять по всей стране, а мы и вовсе можем оказаться в форейторах эксперимента.
— Как их уничтожать-то будете? — свой вопрос Новиков задал одновременно с моим.
— Да! Что там за огнемёт и какого цвета лазерный меч у командира части? — добавил огоньку Гумоз.
Ученый от мощного напора несколько растерялся, оттого сразу ответить нам не успел, а сигнал вызова радиостанции избавил его от очередного требования от слушателей допуска к секретной информации.
Пш-ш…
— Товарищ Бекетов, Степан в канале. Тут военные броневики выкатили! С пулемётами, — взволнованно сообщил с крыши наблюдатель.
Броневики? Вроде про один говорили… Вот денёк! Что ни час — сюрприз.
— Ладно, засиделись мы что-то в тепле, пора на любимую работу. — Сомов тяжело встал со скрипнувшего дивана, сразу забирая всё своё оружие. — Пошли в кинозал, мужики, места занимать. Не забудьте колу и попкорн.
Вопреки заявлению Стёпки, наверху было не просто хмуро, а сердито.
Кругозор затянуло от горизонта до горизонта. Ветра не было. Низкие серые облака неподвижно повисли над тайгой, и лишь в двух местах мистически выделялись два просвета в безбрежной пелене, отчего казалось, что само небо пристально наблюдает за происходящим на земле, готовясь в любой момент вмешаться убийственными грозовыми разрядами в ход развития всех этих кошмарных событий. Дождя тоже не было, но большой брезентовый навес над позицией лишним не будет, обязательно польёт, всегда так.
Каменные Кресты словно вымерли.
Ни движения, ни звука. Даже бойцы на крыше отчего-то разговаривали шёпотом. Отсутствие на улицах собак вполне объяснимо, люди от греха подальше затащили псов в помещения. Пугало то, что и птиц не видать! Ни единой птахи! Даже береговые крачки, гнёзда которых можно разглядеть в песчаных откосах противоположного берега, не летают над Таймурой. Я перевёл бинокль в сторону дальних серых скал на юге, над которыми часто летают орлы. Спрятались пернатые хищники… Скорей всего, всё дело в излучаемом сигнале. Человек его не слышит, растерял он природную чуйку.
— Парни, а ведь комара действительно мало, — отметил Новиков, с некоторым умилением глядя на единственного кровососа, опустившегося ему на рукав. Тряхнул и согнал, наблюдая за его полетом.
— Всех наших комариков пожрали, гады, — пробурчал Гумоз, переставляя «печенег» на другую позицию, первая ему чем-то не понравилась.
В окружающем пейзаже произошли изменения. Стена тёмнохвойной тайги, в которой преобладают ели и пихты, всегда надёжно закрывала место расположения войсковой части от посторонних глаз. Там она особенно дикая, суровая. В лесу полумрак, нижние ветви и стволы деревьев покрыты серыми лишайниками, на почве — ковер мхов и лишайников, много валежника. Теперь эта стена уже не сплошная, рваной раной её уродует широкая просека, полоса рыжей земли, оставшейся после работы бульдозера, смотрится чужеродно, дико. Именно по этой полосе собравшиеся, по уверениям Макса, где-то в лесах и на болотах чудовища попрут внутрь закрытой особой зоны. И никто из нас не знает, что там будет происходить.
Степан не ошибся, употребив слово «броневик» во множественном числе. По обе стороны от рыжей полосы, метрах в тридцати от вспаханной отвалом земли замерли на позициях бронетранспортёры. Не один древний БТР-152 с пулемётом Горюнова СГ-43 на турели, о существовании которого в посёлке легенды ходят, а два БТР-80 со спаренной установкой 14,5-мм пулемёта КПВТ и 7,62-мм ПКТ. Не завидую я бойцам, которым придётся встречать нечисть в упор, нервная работа. Впрочем, машины встали для подстраховки, вряд ли экипажи получили команду мочить тварей на подходе. Вертолёт Ми-24 по-прежнему стоял на своём месте, а вот караульный пост командир благоразумно снял. И правильно, твари у нас не кусаются. Они сразу заглатывают.
Пш-ш…
— Внимание всем убежищам! — с лёгкой реверберацией продублировали динамики радиостанций. — Храпунов в канале. Напоминаю, не бейте нечисть без необходимости, мужики. Замаемся потом убирать.
Командиры убежищ откликнулись коротким оговоренным «принял», и только Виктор ответил расширенно:
— Оптимист ты у нас, однако, Сидор Поликарпович.
— Всем такими быть! — строгим голосом приказал капитан. — С Колчаком справились, а этих тем более соструним. Конец связи.
И снова на посёлок опустилась тишина, лишь шум крови в ушах. Мы ждали, внимательно осматривая всю местность вокруг, выискивая признаки движения, и дождались — начали двигаться рога огромных излучателей, возвышающихся над лесом.
— Включается второй режим, — прокомментировал событие Макс. В руках у него была фроловка Степана, оружие скорей психологической поддержки, нежели огневой — надо же было что-нибудь ему вручить взамен утерянного возле упавшего Ми-2 ствола.
— Ожил бесовской аппарат, сейчас полезут, — заворчал Сомов. — Эй, Стёпка! Близко к краю не подходи, стой за мешками.
На крышах обоих домов устроено по две позиции из мешков с песков, благо бетонные перекрытия позволяют. Сделано это из опасения, что может появиться тварь, умеющая прыгать и на такую высоту. Бережёного бог бережёт.
Я махнул рукой Гинзбергу, стоявшему на крыше соседнего дома. Тот махнул в ответ, а затем поднял большой палец, мол, готовы.
И тут заревела сирена.
Все вздрогнули.
— По-нес-лось, — констатировал Дмитрий, нервно заворочавшись у мешка, на котором лежал его карабин.
Первое время ничего не происходило, и я с недоумением посмотрел на Мазовецкого. Тот значительно прикрыл на секунду глаза, предлагая ждать.
И вот они пошли.
Стена леса вокруг посёлка словно ожила и сразу вся нечисть двинулась на нас, казалось, что вглубь долины, сжимая её всё туже и туже, пошли и сами деревья.
— Грёбаная канитель… — вырвалось у меня. Отложив в сторону автомат, я взял в руки камеру. Стрелков тут и без меня хватает, а вот кинохроникеров что-то не вижу.
Твари полезли со всех сторон, и тишина тут же была разорвана в клочья. Радиоэфир зашипел докладами, из которых невозможно было разобрать ровным счётом ничего. Да уж, кому-то нужно забыть о стрельбе и постоянно слушать рацию, вычленяя из шума существенное.
Никто не знал заранее, каким именно путём пойдут монстры. Мы понимали, что свои тропы твари определят стихийно. Первое впечатление — пока твари были далеко, мне было не столько страшно, сколько противно. Кишащая масса шевелящейся нечисти вызывала сильнейшее омерзение, до рвотного рефлекса. Огибая сараи и дома, серая масса ручейками стекалась к рыжей воронке. Раздались хлопки первых выстрелов, люди начали торопливо подчищать тех, кто решил задержаться возле дворов.
— Мишка, два ибага движутся к нам от третьего блока! — предупредил я.
— Принял, — Гумоз перевёл ствол, уже через полминуты вычислил цели и дал первые очереди.
В основной массе мимо нас шли уже хорошо знакомые прыгуны, через определённые промежутки подгоняемые высокими и быстрыми ибага. Страшных жаб я заметил всего два раза и сразу задержался на них объективом камеры, из-за чего не мог наблюдать за происходящим панорамно. Попадались и новые, совсем незнакомые особи размером поменьше. Камера мешала и в то же время спасала, потому что глядеть на эту копошившуюся массу было очень тяжело.
Забыв о первичных договорённостях и напоминании Храпунова, мужики то и дело не выдерживали и с ненавистью всаживали пули в пришельцев из далёкого космоса, вымещая накопившийся страх на тех уродах, что подошли ближе. Никто друг друга не останавливал.
Однако же основная масса шла к цели без задержки, словно крысы в средневековой немецкой легенде, мрачной истории о Гамельнском Крысолове, подчиняясь звукам волшебной флейты, чтобы утонуть в реке. Здесь роль дудочки выполняли огромные рога над тайгой, то и дело подрагивающие при корректировке углов. Вот только в знаменитой истории обманутый флейтист вернулся и увёл из города всех детей…
Пш-ш…
— Второй говорит… Мужики, не уследили, баруси прошёл. Сразу тут всех во Тьму окунул, только очухались. Куда-то к центру прыгал, сука, вы берегитесь там.
Мы с Новиковым постарались как можно большему количеству людей рассказать об эффекте Тьмы Египетской, которую умеет насылать эта тварь, и вот вам, пожалуйста!
— Внимание на центр, стрелять по готовности! — потребовал Сомов.
Стволы нацелились в сторону «Котлетной».
— Прыгнул, вижу! — заорал глазастый Стёпка.
— Где он? Ты стреляй, потом докладывай! Ага… — Димка тоже увидел и открыл огонь. — Быстро прыгает, скотина, пружиной сжимается!
Так, камеру придётся убрать! Баруси ещё раз в мощном прыжке показался из-за длинного сарая возле продмага и исчез за деревянной стеной, чтобы через пару секунд выпрыгнуть уже с другой стороны. Застучал пулемёт, Сомов пытался бить на упреждение, что оказалось трудным делом, огромная тварь прыгала непредсказуемо.
С крыши соседнего здания тоже заметили огромное чудовище, но даже перекрёстный огонь не мог помещать его стремительному маневрированию.
— Уже близко! «Макао»! — предупредил Ильяс по рации.
— Покажись! — рявкнул Сомов, поднимая пулемёт.
— Не давайте ему поднять лапу! — я заорал так, что соседи услышали и без рации.
И тут он прыгнул из-за ряда гаражей прямо к нашей двухэтажке.
Рассчитывая ударить вдогон по ходу его движения к просеке-воронке, я отошёл в сторону и развернул ствол влево, но чудовище неожиданно прыгнуло вертикально! Гумоз в это время с громкими матами переставлял короб, Димка со Степаном находились в десяти метрах от меня, а Макс позади. Огромная туша пугающе легко взмыла над крышей, высунувшись метра на два! Единственный глаз чудовища сверкнул белым, щелистая пасть раззявилась в жуткой улыбке. Единственная лапа потянулась вверх!
Отпрянув, я инстинктивно сделав шаг назад, споткнулся о неровность на рубероиде, грохнулся на бок и уже в падении выпустил очередь из автомата, ушедшую в молоко. Как-то безобидно хлопнула тридцать вторым калибром фроловка… Новиков успел выстрелить один раз, а Степан всадил по твари из двух гладких стволов картечью, причём точно под голову, после чего лёгкого мальчишку отдачей швырнуло на рубероид кровли.
Живая гибкая колонна обвалилась вниз так же, как и появилась — вертикально. Я на четвереньках подскочил к краю крыши и увидел, как тварь метнулась назад, уходя в мёртвую зону.
— В торце! — Сомов мой короткий доклад принял, уже кидая туда РГД.
Бум!
— Добираем! — скомандовал Мишка.
Выставив стволы, мы всаживали пули в шевелящуюся на земле мерзкую белёсую колбасу, которая всё ещё пыталась остаться в живых.
— Сдохни же, скотина! — Новиков, двумя руками удерживая свой обрез, выпалил вниз.
— Вроде бы замер, не? — спросил у всех Гумоз.
— Господи, когда это закончится, а? Степан, ты как там, живой? Ну-ка, дай плечо гляну… — обратился Димка к сидящему на крыше пацану, который растирал крепко ушибленное плечо.
— Болит немного, — признался мальчишка, на глазах которого от боли выступили слёзы. — Сейчас пройдёт, и смогу стрелять, честно!
— Синячина будет здоровый, — отчитался промысловик.
— Нет, держи камеру, сейчас это важней, — решительно ответил я мальчишке. Не говорить же бойцу, что он отстранён по такой травме, обидится смертельно. — Ты уже дал всем гвоздя, такого монстра вальнул! Да ещё в упор!
— Степан крут, всех спас, — с улыбкой поддержал похвалу Сомов. — Действительно, фиксируй, потом под пиво пересмотрим, лично тебе налью.
Пш-ш…
— Четвёртый докладывает. У комбината примочили большого прыгуна. Еле взяли… Ох, и здоров же он! Других большаков пока не видели, приём.
Я показал Степану на рацию.
— Доложи по посёлку, что на пятом баруси убили.
Но он меня словно не слышал, глядя куда-то в сторону реки.
— Дядя Никита, там змеюка лезет…
Резко развернувшись, я сразу увидел главный из всех кошмаров, созданных пятном генерации. Дябдар мудрить не стал, и на берег решил выбираться в самом удобном месте, возле дебаркадера, напротив которого в откосе прорезан широкий и удобный спуск, позволяющий автотранспорту посёлка удобно подходить к причалу. Изгибаться гигантскому змею было не совсем удобно, и он телом легко отодвинул тяжёлый дебаркадер в сторону. Словно простую моторку.
— Ёшкин кот, сорвёт ведь! — вырвалось у Новикова.
Лодки там, кстати, тоже стоят, обычно не меньше десятка, хотя часть из них наиболее предусмотрительные владельцы наверняка вытащили на берег. Несложно представить, как тварь обошлась с оставшимися моторками.
Троса натянулись до предела, вот-вот не выдержат!
— К черту баруси, докладывай всем о змее! — крикнул я Стёпке. — Дублируй!
— Ребята, вот в эту тварь я категорически не рекомендую стрелять, даже из пулемёта, — заволновался Мазовецкий, посмотрев на Сомова.
— Пробовал уже, — процедил тот.
Гигантский змей уже полностью выбрался из воды и теперь быстро полз к посёлку, куда и вела дорога от причала. Что, ещё и это чудовище рядом с нами полезет? Это уже перебор.
— Сматываемся с крыши, хватайте всё! — хрипло приказал всем Гумоз, — Живого места не останется!
Это единственно верное решение. Если земноводный гигант решит махнуть над домом хвостом, то снесёт с кровли всё, без вариантов. Тут уж не до геройства. Мы бросились к выходу на чердачный этаж, по очереди протискиваясь в тесный проём.
— Доложил? — спросил я у Степана, ещё задыхаясь от волнения.
— Приняли, — коротко отрапортовал мальчишка.
— Соседи тоже зайцами стреканули, — подтвердил Мишка.
— Мужики, у меня ж гараж там! Как раз на пути, чуть сбоку… — простонал Димка.
В груди похолодело: у кого гараж из старого железа, а у кого и новенький джип! Слава богу, никто не стрелял по змею, не одни мы такие умные. Дябдар передвигался широким размашистым зигзагом, безжалостно снося все мешающие ему заборы. Вот показался хвост чудовища, напоследок с огромной силой хлестнувший по неудачно вставшему на пути сараю — в воздух взлетели доски и куски шифера.
— Кто куда, а я в толчок! — громко объявил Гумоз. Опытный, паразит, первым забил! У меня тоже спазмом живот скрутило…
Минут через семь группа опять работала наверху. На изуродованной местности было отлично видно, какой именно дорогой к рыжей просеке шла главная ударная сила этой армады тварей, Песегову грейдер понадобится, чтобы загладить этот извилистый след… Дябдар уже скрывался за пихтами. Что ж, вояки поставили оба БТР правильно, змеюке бронетехника не помешала, и её она решила не опрокидывать.
— А ручейки-то иссякают! — в голосе выкрикнувшего это Новикова звучала радость. И верно, монстров стало заметно меньше.
— Накопители пустеют, — авторитетно пояснил Макс, направив бинокль в сторону комбината и второго убежища.
Со стороны соседей раздавались щелчки одиночных выстрелов, Илья с Николаем кого-то прицельно добивали.
— Что-то я не пойму, а где волшебный огнемёт, наука? — неожиданно спросил Сомов.
Действительно, где же чудо-оружие, почему не слышно и не видно следов его беспощадной смертоносной работы? Если отфильтровать звуки затихающей пальбы, то в осадке останется всё та же мертвенная тишина. Тварей исправно засасывала лесная воронка, и после этого ничего не происходило.
— Электричеством бьют, — придумал ответ Степан. — А трупаки сбрасывают в вертикальный ствол, в дырку такую, очень глубокую. У меня дядька на шахте работал, рассказывал, какими они бывают. Продырявили, и всё — готовая могила, — он пальцем показал, как надо крутить в земле эту самую «дырку».
Я скосил глаза на Мазовецкого, рассчитывая заметить знак подтверждения, однако Макс замер с открытым на восторженном лице ртом.
— Последняя фаза! — хватая воздух ртом, объявил перевозбуждённый учёный. — Необходимое количество прошло через считывающую рамку, сигнал отключен.
— Чего их считать, мочить надо, — деловито сказал расхрабрившийся пацан.
Ажурные рога излучателей начали сближаться, что свидетельствовало о наличии у них подвижных платформ на рельсовом или пневмоколёсном ходу.
Со стороны расположения части послышался лёгкий гул, нарастающий с каждой секундой. Большие параболические антенны, стоящие в стороне от излучателей, тоже разворачивались. Гул быстро нарастал, и мне показалось, что я чувствую слабую вибрацию. Рога излучателей сомкнулись, образовав смотрящую в зенит чашу.
— Смотрите! — заорал Мазовецкий.
— Камера, твою мать! — напомнил я Степану.
Над долиной пролетел звук громкого хлопка, чаша вздрогнула, и из неё в небо вырвался световой столб! Яркость его становилась всё сильней и сильней, цвет с голубоватого изменился на слепяще-белый. Мощный поток фотонов летел в высоту, пронзая низкую серую облачность, и от этой сумасшедшей энергией тучи стали расступаться!
— Что это?! — крикнул я в один голос с остальными.
— Отправка! — торжествующе заорал Мазовецкий. — Получилось! Уходят!
Луч светил и гудел в полную силу, казалась, что дрожит всё вокруг, хотя это был обман чувств. Потрясающее зрелище будоражило, адреналин горячо кипел в крови, мысли путались!
— Первая партия! Есть, работает! — Максим не выдержал и громко захлопал в ладоши, словно пассажир авиалайнера, радующийся удачной посадке.
Тем временем луч начал странно подрагивать, в световом потоке появились красноватые нити.
— Перегрузка на контуре, выключайте, ребята… — прошептал учёный, опуская руки. — Да выключайте же!
Световой поток дрогнул особенно сильно, прервался и плеснул снова, уже оранжевым, гул стал более низким и пошёл волнами.
И тут луч исчез. Гул перешёл в надсадный вой.
— Рубильник! Технику угробите, лохи! — рявкнул Новиков, а Мишка Сомов поддержал его коротким словом «капец».
Над тайгой полыхнула слабая вспышка, облако белого дыма поднялось над деревьями, и до нас долетел совсем не страшный звук далёкого взрыва. Вот вам и капец, заказывали?
— Это фиаско? — спросил я.
— Перегрузка на контуре, схема ещё не отлажена, — негромко ответил ученый, потянувшись к мешкам за флягой. — Придётся устранять и работать над ошибками, как обычно, в общем, это предусматривалось. Но первая-то партия отправлена! Теперь нужно как можно быстрей восстановить установку, синтезатор ещё работает…
— Куда их, к отправителям? — воспользовался я моментом.
— На такое мы ещё не способны. Считайте, что просто в космос, как говориться, на кого бог пошлёт.
По зелёному полю к рыжей просеке уже без особой живости брела группа прыгунов, опоздавших на посадку. Пулемётные башенки бронетранспортеров начали вращаться, наводчики-операторы начали спокойно, как на полигоне, короткими очередями принялись уничтожать оставшихся тварей. Одновременно механики-водители перестраивали технику, закупоривая уродливый проран бронёй.
Конец сезона, космопорт закрыт на учёт…
Я опять пожалел, что не взял в побег от цивилизации одно из её замечательных чудес — хороший дорогой квадрокоптер с видеокамерой 4K. Такой аппарат нам бы сейчас пригодился, фиксируя притаившихся на рельефе монстров.
А вот у военных квадрокоптер был! Несоизмеримо более дорогой и эффективный.
Штурмовой вертолёт Ми-24 уже поднимался в воздух, и мы внимательно следили за его полётом. Летающий танк без набора высоты ушёл за реку и двинулся вдоль нее на восток, периодически постреливая по обнаруженным целям. Вот он начал разворот на север, начав делать огромный круг. В тайгу ушли несколько неуправляемых реактивных снарядов.
— Тайгу зачищает… — с облегчением произнёс Димка, а вот у меня никаких особенных чувств не появилось. Перегорел? Нет, наверное, просто понимал, что это далеко не конец, работы впереди прорва. А там ещё и военные починят свою бесовскую, как сказал Сомов, машину и начнут перерабатывать новую волну оставшихся тварей.
В посёлке тоже начали стрелять. Наблюдатели ещё несли вахту, но люди уже начали опасливо высовываться из убежищ. Отсиживаясь по схронам, посёлок не зачистить.
Сердитому предосеннему небу, потревоженному лучом отправки, надоело наблюдать за происходящим на берегах Таймуры, оно сдвинулось, поплыло, и на нас упали первые капли дождя. Группа тут же собралась под туго натянутым брезентовым навесом.
— Слушай, Макс, а зачем их вообще куда-то отправлять? Мочили бы на месте прессом, и хана популяции, — спросил и тут же предложил свой ответ Новиков.
— Дело в обратной связи. Есть мнение… Надежда. Надежда на то, что после получения своих отчётов, а также фиксации нашего луча, отправители в конце концов поймут, что на Землю контейнеры отправлять бесполезно.
— В конце концов?
— Ну, это же пока только теория, Никита, версия… Кроме того, не забывайте о новых технологиях. И не прессуйте меня, пожалуйста, я, вообще-то, биометрией занимаюсь, а не практической физикой.
— Это да! О новых технологиях у нас нынче поговорить любят! — с сарказмом проворчал Гумоз. — Технологии технологиями, с этим уж вы сами, яйцеголовые, разбирайтесь, но свой «печенег» после всего увиденного я никому не отдам. Как и остальные стволы. Чувствую, они ещё пригодятся.
— А кто же отдаст-то, Сомов? — устало спросил я. — Дураков нет.
Это не окончание, нам предстоит ещё поработать. Пусть наука вместе с вояками чинят свой примус, испытывают секретные технологии, да хоть пересадочную станцию в Каменных Крестах организовывает за твёрдую космическую валюту. Лишь бы налоги исправно платили, да в «Котлетную» за беленькой захаживали… А нам покамест свою тайгу отбить надо. От Колчака отбили и этих соструним, как сказал участковый.
— Дядьки, мы сразу на зачистку отправимся или по пути сожрём чего-нибудь? Желудок к спине прилип, — как ни в чём не бывало, поинтересовался Степан.
Мы переглянулись. Наконец, Дмитрий ответил за всех:
— Злее будем, пошли зачищать.
И мы пошли. Зачищать и жить дальше.
(с) Вадим Денисов
Норильск, 2018
