Шаттл петлял между орбитальными станциями Плодовитых. Уилл старался разглядеть за чудовищными сплетениями растрескавшихся труб нужный корабль.

Хм, вот он. Даже симпатичный с виду. Но, чёрт возьми, как угрожающе выглядит!

– Вы меня привели сюда, – пожаловался Уилл тому, что обитало в его голове. – Так, чёрт возьми, объясните, что вам от меня нужно!

– Что такое? – спросила Рэйчел из-за спины.

– Да пустяки. Общаюсь со своими демонами.

– Сказали что-нибудь? – осведомилась она с нарочитым, но не очень получившимся безразличием.

Уилл подумал, что хорошо было бы её успокоить. Но как? Сам ведь будто на иголках.

Он попытался обернуться и одарить Рэйчел ободряющей улыбкой. Нелёгкий подвиг – в тесной кабине шаттла на противоперегрузочном кресле особо не повертишься, даже без скафандра.

Шаттл был рассчитан только на короткие перелёты при полностью отключенном гравитационном приводе, но всё равно нёс тяжёлую противорадиационную защиту. В кабине четыре сиденья располагались друг за другом. Уилл с Рэйчел сидели в двух передних. Обзор – как на сканерах «Ариэля».

Судёнышко прошло мимо ажурных башен, обвивающихся вокруг корабельного корпуса, боком подобралось к его ржавой пустой поверхности и встало на якорь. Уилл с Рэйчел пролезли по узкому коридору к шлюзу.

Пока воздух уходил из шлюзовой камеры, роботер глядел на Рэйчел. Та посмотрела в ответ, слегка улыбаясь, такая уверенная и спокойная с виду, но глаза выдавали волнение.

– Ну что, пойдём, наломаем дров? – сказала она.

Шлюзовой люк открылся, и Уилл впервые за месяц глянул на вселенную собственными глазами. И что за вид! Во все стороны до горизонта – безликая ржавая равнина. В направлении, которому мозг тут же приписал слово «верх», изгибались серебристо-чёрные ветви исполинских металлических папоротников, словно крона деревьев-монстров, поблёскивавшая в безжалостном лунном свете. Небо над головой заполнено чудовищами, колючими стальными облаками словно из какого-то металлического ада.

Чуть ли не прямо под ногами – дыра, в которую предстоит лезть, колоссальная чёрная трещина, куда мог бы провалиться жилой дом. Она выглядела огромной даже сквозь камеры робота, но не настолько.

– Ничего себе вид! – выдохнула Рэйчел.

Под ноги скользнул вальдобот – стандартный рабочий открытого пространства, дюжину метров длиной, с мощными манипуляторами и мохнатыми гигантскими пятернями на них.

Изумление Уилла произошло отчасти потому, что он наблюдал корабль через камеры рабочего и соизмерял его руки со своими. А на самом деле робот мог расплющить голову Уилла между пальцев почти без усилий.

Хотя роботер и знал, что внутри разрушенного корабля всё мертво миллионы лет, машине очень обрадовался. Уилл с Рэйчел пристегнулись к стыковочным кольцам на спине вальдобота.

– Готова? – спросил Уилл.

– Насколько можно, – тяжело вздохнув, ответила она.

Робот наклонился под прямым углом, заглянув прямо в дыру, и включил прожекторы. Открылись бездонные тенистые глубины, заполненные мерцающим снегом. Уилл приказал роботу двигаться. Тот пошёл вниз.

Без ощущения отстранённости, которое даёт взгляд сквозь сенсоры робота, туннели выглядели зловеще. Путаницы извилистых, закрученных коридоров и перекрёстков, мешающих представить хоть сколько-нибудь связный план места. Серые бугры на стенах казались полусгнившими останками чего-то живого.

Вскоре стало ясно: без карты в сенсориуме Уилл не сможет ни сориентироваться, ни вернуться, и навсегда заблудится в лабиринте пластиковых коридоров.

– Ты случайно не знаешь, куда мы идём? – в конце концов осведомилась Рэйчел.

– Я знаю место, с которого хотел бы начать поиски. Когда я смотрел на данные Джона, я нашёл кое-что, произведшее странное впечатление. Я отправил роботов проверить, но ничего нового, кроме странного впечатления, не вынес. Я надеюсь, что когда явлюсь сам, дело сдвинется с мёртвой точки.

– Всё это место производит на меня странное впечатление, – пробормотала Рэйчел.

Уилл начал поиски от расширенной оконечности грушеобразной надстройки близ места, где стыковался с кораблём стебель гигантской башни-папоротника. Дотуда шли несколько километров в сюрреалистическом окружении по долгим извилистым коридорам. И чем глубже уходили в корабль, тем гуще вились вокруг снежинки. Они цеплялись за стены, слипались в неровные комья с острыми краями. Похоже, Эми права насчёт того, что Плодородные – амфибии.

Наконец Уилл узнал нужное место: почти сферический зал, поперечником чуть больше робота-манипулятора. Туда выходили восемь туннелей. Четверть зала забита льдом, часть туннелей полностью перекрыта.

– Здесь, – объявил Уилл.

Он прищурился, обвёл взглядом жерла туннелей, надеясь, что какой-то вдруг покажется нужным, но не заметил ничего. Зал – обычный мёрзлый унылый перекрёсток, каких миновали уже множество.

Может, шлем блокирует сигнал? Если так, то пусть Преобразившиеся катятся к чертям. Уилл не собирается задыхаться тут. Нужны другие способы потеснее связаться с кораблём.

В голову вдруг пришла идея.

– Подожди-ка, – предупредил Уилл Рэйчел и отстегнулся от кольца на роботе.

– Ты что делаешь?

– Сам не уверен, но обещаю – без глупостей.

– Ты уж постарайся. Если примешься чудить, клянусь, я с тобой обойдусь по уставу.

– Так точно, мэм, – ухмыльнувшись, отчеканил Уилл.

Он отцепился от робота, поплыл к стене над головой, уцепился руками за лёд, чтобы задержаться – и в мгновение всё сделалось ясным. Всплыло новое воспоминание, легло на зал, будто волшебное заклинание.

– Вот! – воскликнул он, указывая на проём между серыми глыбами. – Нам туда! Неудивительно, что я не мог заметить, оно ведь перекрыто.

Уилл поплыл к роботу, прицепился снова.

– Осторожно, – Уилл предупредил Рэйчел, – копаю.

Он переключил зрение на камеры скучающего робота и с нетерпением принялся отдирать сверкающие комья массивными ручищами. Вскоре открылся достаточного размера проход.

Уилл чувствовал: всё идёт как надо. Решение проблем уже близко. Жаль, что не пролезет робот.

– Пошли! – крикнул роботер.

Затем он повернулся, оттолкнулся и поплыл в новый коридор.

– Погоди-ка, – сурово предупредила Рэйчел, ухватив Уилла за щиколотку.

Рэйчел осторожно вытянула роботера в зал.

– Страховка, – сообщила она и прицепила свой трос к скафандру Уилла.

Уиллу захотелось по-детски взбунтоваться, сказать, что это всё не нужно, мешает двигаться, но потом он поймал её взгляд.

А тот посылал явственный сигнал: «Не перегибай палку». Уилл понял, чего стоило Рэйчел сохранять спокойствие. Она хотела помочь, спору нет, но и у неё был предел допустимого.

– Уилл, с чего спешка? – спросила она чересчур ровным голосом.

Роботер сразу растерял энтузиазм. Он больше всего хотел, чтобы Рэйчел оставалась заодно с ним в этой экспедиции. Рэйчел была единственной на борту, кто ещё верил в Уилла.

– Да, ты права, – тихо сказал он.

После они двигались медленней, пробираясь сквозь завалы мусора, цепляясь за рубчатые стены туннеля.

Новый перекрёсток. Впереди два выхода. Надо выбирать. Уилл завис, крутя головой, светя фонарём на равно непривлекательные пустые дыры.

– Ну какой же? – заговорила Рэйчел.

– Ш-ш! – прервал её Уилл. – Ты слышала?

Точно, звук. Или что-то напоминающее его. А может даже, и голос?

– Уилл, мы в безвоздушном пространстве, – заметила она, тревожно глянув на спутника. – Тут невозможно слышать.

– Я знаю. Однако я слышал.

И вот оно пришло снова: не звук, а, скорее, намёк на него. Он прилетел справа.

– Нам туда, – указал Уилл.

Труба коридора привела к жилому модулю, сильно отличающемуся от найденного Джоном. От этого модуля отходили кабели гораздо толще, чем от первого.

– И что сейчас? Идём внутрь? – спросила Рэйчел.

– Конечно. Давай-ка попробуем открыть замок.

Во время вылазок с роботами Уилл поднаторел в обращении с примитивными замками Плодовитых. Хотя механизм насквозь промёрз, люк шлюза открылся всего после пары минут неторопливой работы. Очень помогла сила Рэйчел. Уиллу осталось, главным образом, наблюдать. Она вышибла ногой внутренний люк и посторонилась, приглашая Уилла внутрь.

– Дорогу женщинам и детям, – сказала Рэйчел, указывая на проём.

Уилл протиснулся, зашарил фонарём.

– Нашёл симпатичные трупы? – спросила она.

Похоже, Рэйчел личный контакт с инопланетными останками, мягко говоря, не привлекал. В отличие от Эми, Рэйчел не воодушевляли чудеса биологии.

– Пока нет, – ответил Уилл.

Он протолкнулся сквозь захламленное пространство, хватаясь за рваные шёлковые лохмотья, часто распадавшиеся под пальцами в пыль. А у дальней стены модуля он увидел то, ради чего шёл – и застыл, поражённый.

– Вот теперь оно самое, – пробормотал он.

На выстроенных в ряд кушетках – Плодовитые. Вернее, их обрубки. Глаза и конечности удалены, толстые пучки кабелей вшиты прямо в культи и глазницы. Уилл сразу понял, чьи останки перед ним. Он глядел на изуродованные безглазые тела тех, кто был роботерами Плодовитых, и ему стало дурно.

– И что за жизнь у этих несчастных, навсегда лишённых ощущения собственных тел? По сравнению с такой участью слизкое нутро мускульного бака – просто благословение. Не удивительно, что чувства, описанные новым СОПом-загадкой, казались настолько неестественными. Они и были неестественными, имитируя происходящее в разуме тех, чьи трупы сейчас лежали перед Уиллом. Теперь понятно странное разделение внутренних и внешних ощущений – ведь тело в одном месте, а зрение и слух – в другом.

Больше того, зрительная карта в СОПе включала аналоги тактильных ощущений – на первый взгляд, бесполезная, бессмысленная добавка. Теперь всё понятно: это визуальная карта ручного управления роботом. Инопланетный роботер получал данные о своих руках-манипуляторах в углы поля зрения, словно глядел сквозь визор шлема.

Уилл охватил себя руками и вздрогнул.

– Я нашёл, – выговорил он.

– Что? – спросила Рэйчел.

Через две секунды она подплыла, положила руку ему на плечо, чтобы остановиться, осмотрелась и воскликнула:

– Боже правый! Какая мерзость!

Чем больше Уилл размышлял про решение загадки, тем правильней оно казалось.

– Мне нужны инструменты, – сказал он Рэйчел.

Он закрыл глаза и сосредоточился на связи с далёким роботом. Слабый канал, с помехами, но работает. Через робота Уилл связался с «Ариэлем» и перетащил нужные программы в свой скафандр.

– Зачем тебе инструменты? – нервно спросила Рэйчел. – Что значат эти трупы?

– Они – ключ к разгадке. Преобразившиеся хотели, чтобы я увидел их. Теперь всё становится на свои места. Записанные в инопланетной программе чувства не совмещались, словно были предназначены для разума, находящегося одновременно в разных местах. Оказалось, оно буквально так и есть. Потерпи немного. Я разгадаю загадку, и мы уйдём отсюда.

– Уилл, не надо, – попросила Рэйчел, вцепившись в его плечо, глядя ему в глаза. – Ты опять слишком торопишься. Подожди. Мы вернёмся, ты всё сделаешь на борту.

– Я должен здесь, – сказал Уилл, качая головой.

– И кто сказал это тебе? На случай, если ты забыл, напомню: после твоего прошлого разговора с инопланетянами ты отключился на часы – а твоё тело заполнилось вирусом. У меня нет с собой лекарств. И способа подобраться к твоему телу тоже. Ты можешь погибнуть.

– Оно не убьёт меня, – произнёс Уилл тихо, глядя ей в глаза. – Преобразившиеся не хотят моей гибели.

– Ты не можешь знать, чего они хотят на самом деле!

– Зато я знаю, что сейчас выбираю между возвращением домой и проживанием остатка жизни здесь.

– Но зачем подключаться прямо тут? Уилл, это неразумно. Я позвоню Айре.

– Пожалуйста, не надо! – попросил Уилл.

Он схватил её руку, уже потянувшуюся к изображению микрофона на нагрудной пластине скафандра.

– Поверь, я должен! Я знаю нутром. Хотел бы я объяснить тебе, но не могу объяснить и себе самому. Хьюго сказал, что ненавидит, когда ему скармливают информацию по чайной ложке. Ты представь, каково оно, когда тебе самому дают знание неожиданно и крохотными дозами. Подумай, если бы Преобразившиеся хотели нас убить, уже давно убили бы. Если бы управляли мной, не заставляли бы тыкаться вслепую и ломать голову. Мы пришли сюда, потому что они хотят, чтобы мы думали и учились. Это единственное разумное объяснение их образа действий. То есть инопланетянам надо доверять. Или мы следуем плану урока, или сидим и гниём, пока не кончится воздух. Выбор за нами.

Она тихо охнула и отвернулась. Потом спросила:

– А если ты отключишься, как я найду дорогу назад?

– Не отключусь, обещаю.

Она закрыла глаза.

– Лучше бы тебе насчёт этого не ошибиться.

– Не бойся, – улыбаясь, выговорил Уилл.

Он вошёл в личный узел. Теперь Уилл знал, как подключаться, откалибровал чужую карту ощущений, дополнил своим, поставил нужные блоки. Раньше он полагал, что может соединить СОП с чувствами одним связным воспоминанием, как со своими роботами. А нужно было разделить воспоминание, будто при совместной работе с другим роботером.

Уилл запустил программу, выгрузился, чтобы обозреть результаты. Как неуклюже! СОП явно тянет данные с «Ариэля», исполнение медленное донельзя. Но не важно. Когда Уилл погрузится в симуляцию, то перестанет замечать темп.

– Отлично, – сказал роботер. – Я расколол орешек. И в самом деле, СОП – сенсорная карта одного из этих бедолаг.

Он кивнул в сторону изувеченных тел.

– Похоже, Преобразившиеся хотят, чтобы мы знали, каково пришлось несчастным калекам. Я сейчас запущу СОП. Предупреждаю сразу: работает небыстро.

– Я буду держать под контролем твои показатели, – ворчливо сообщила Рэйчел. – И если замечу несуразное в потоке данных, тут же прерву связь с «Ариэлем». Понятно?

Уилл кивнул, глубоко вдохнул и погрузился в СОП.

Тот ничуть не походил на первый СОП Преобразившихся и был частью слайд-шоу, частью файлом памяти или рассказом. Уилл видел глазами робота, как поток в трубе нёсся к месту аварии. Вода журчала вокруг прижатых к телу машины пластиковых рук. Уилл узнал скользкое ребристое покрытие на стенах. По этому туннелю он пришёл! Они были гидравлической системой доставки для роботов. Когда-то вода текла в жилах этого корабля, словно кровь.

Уилл направил робота к порту доступа. Машина протиснулась сквозь мембрану к хаосу и кучам обломков. Электрические дуги вспыхивали среди клубов пара в зале, заполненном останками огромных машин.

– И как они собираются сбалансировать эту камеру? – в ужасе подумал Уилл. – Это ж займёт сотни единиц!

В голове роботера явилось представление об инженерной философии Плодовитых. Прежде всего – надёжность. На ремонт этой зарядной станции можно потратить сколько угодно времени. На корабле – дюжины подобных ей. Роботы Плодовитых просты, но очень надёжны. Даже большой гнездовой корабль нёс всего несколько их разновидностей. Культура Плодовитых отточила надёжность до элегантности. К месту неисправности отправляли любое нужное количество роботов.

Уилл взглянул на руки машины, чьими глазами глядел. Добротные, но твёрдые, нечувствительные. Даже с бесконечным запасом таких машин тонкую сложную работу не выполнишь.

Поток воспоминаний прервался, словно отвечая размышлениям Уилла, и он посмотрел глазами другой машины, занятой совсем иным. Сердце роботера наполнилось странной гордостью, смешанной с горечью, обидой, но и радостью. Он помогал ухаживать за малышами. Мощными бурыми лапами он ухватил прямоугольный бак и потащил через родильную фабрику – огромный зал со стенами приятного серого оттенка. Бак заполняли желеобразные зародыши, он предназначался для согревательной камеры, где яйца с зародышами аккуратно, с любовью прогреют. Перегретые яйца произведут бесплодных самок вроде той, что управляла роботом, предназначенных для добровольного пожизненного рабства.

На гнездовом корабле девять десятых команды – бесплодные самки. Большинство – расходный материал. Их посылают на работы в мезокорпус. Отобранных счастливчиков переделывают для управления роботами. Роботер Плодовитых завидовал сёстрам-рабочим – их владению своими телами, их дружбе. Но, конечно, не тому, как мало они жили и как болезненно умирали.

Уилл поёжился. Чёрт, так вот почему роботы Плодовитых такие примитивные! Сложное и деликатное выполнял экипаж, посланный под радиацию, наружу, на верную смерть. Плодовитые отправляли на смерть собственных детей. И что это за родители, поступающие так с потомством?

Поток воспоминаний опять переменился. Уилл обнаружил, что следит за показателями окружающей среды в модуле управления. Роботер чуть не дрожал от страха. Всё должно быть исполнено безукоризненно. Иначе – разжалование, замена.

Внизу, за полем зрения камеры, в бассейнах бултыхались родители клана. Они никогда не покидали воду и за свою жизнь производили тысячи детей – более чем достаточно для управления кораблём. Тысячи! У роботера закружилась голова. Да что за мир породил такую расу?

СОП показал, что за мир. Память снова переменилась, и Уилл обнаружил себя глядящим на успокаивающие виды родной планеты в то время, пока хирургические сёстры кромсали его искалеченное тело. Уилл глядел на огромные леса водорослей, чудовищные приливы. Мир Плодовитых был намного богаче жизнью, чем Земля, но и гораздо жесточе. В прорехах толстого облачного слоя висела жёлтая луна, будто глаз сердитого бога.

Плодовитые развили руки не для лазанья по деревьям, а для того, чтобы держаться за водоросли в мощных течениях. Уилл видел, как унесло и убило трёх подростков, игравших в бурлящих приливных волнах. Дети в этом мире – расходный материал. Но удивительно, как Плодовитые вообще смогли покинуть такую планету.

– Смогли с лёгкостью, – казалось, поведал СОП.

Память Уилла захлестнул поток обрывков – по-видимому, исторические документы. Уилл увидел города на сваях, удивительные системы дамб и шлюзов, Плодовитых, летающих на огромных воздушных змеях. Стало ясно: как только раса выучилась делать инструменты и переделывать окружающее, прогресс пошёл экспоненциально. В огромных ангарах собирали простые ракеты. Те стремились к гигантскому жёлтому месяцу. Какое, наверное, искушение для молодой цивилизации!

В памяти возникла сцена ремонта, с которой и начался экскурс в чужое прошлое. Затем Уилл поглядел глазами робота, карабкающегося по повреждённому кораблю к орудийным батареям, метавшим пучки энергии невообразимой мощи. Робот выглянул в пустоту между кораблями и увидел армаду гнездовых кораблей, по сравнению с которой флот Танга – просто смешная горстка.

Уилл понял: они плодились как саранча. Когда естественный экологический баланс их мира перестал сдерживать их, Плодовитые распространились по космосу как раковая опухоль. Они дрались друг с другом за ресурсы буквально на каждом пригодном для жизни мире и не обращали внимания на потери.

Поневоле Уилл согласился с Преобразившимися. Существа, подобные Плодовитым, – страшное бедствие.

– Нет, – сказала ему чужая память. – Суть тоньше. Мы осудили их не за скорость распространения, а за последствия.

В финале чужой СОП показал роботеру хаос, воцарившийся на гнездовом корабле после того, как вдруг стихли пушки. Мерцающее сияние от ажурных башен варпа ослабело и погасло. А ближайшая звезда уродливо раздулась и засветилась оранжевым.

Плодовитые метались в ужасе лишь пару минут. Робот Уилла растерянно глядел на заболевшее солнце – и увидел кипящее смертоносное цунами, окутавшее небо.

Воцарилась глухая тьма. А в ней возник единственный образ: покрытая металлом сфера, зажатая амортизаторами в недрах погибшего корабля. От неё тянулись тысячи кабелей.

– Это архив гнезда, – сообщил СОП.

И завершил работу.

Уилла бесцеремонно вышвырнуло в реальный мир, в задыхающееся тело. Неистово стучало сердце.

– …что с тобой? – орала Рэйчел. – Говори со мной!

Она встряхнула Уилла. Безжалостно.

– Да! – с трудом выдохнул он. – Всё нормально.

Рэйчел обмякла, прильнула к нему, но потом пригвоздила его свирепым взглядом.

– Что за хрень тут случилась? Ты же говорил, будет всё нормально, а тело будто взбесилось.

Уилл схватился за неё дрожащими руками, собрался с духом.

– Ну, я ведь живой, разве нет? Так сказать, небольшой сюрприз.

Он попытался улыбнуться. Вышло не очень.

– Извини, Рэйчел. И большое спасибо!

Голова Уилла кружилась. В ней с трудом укладывались впечатления, преподнесённые Преобразившимися. Они хотели, чтобы человек своими глазами увидел мёртвых, а потом влез в их шкуру. Но зачем? Чтобы всего лишь увидеть последствия приговора деструктивной расе? Не может быть.

Вообще говоря, а как Преобразившиеся сумели запечатлеть последние мгновения роботера Плодовитых? Может, весь поток памяти – лишь симуляция, близкая к реальной биография, созданная постфактум для воздействия на Уилла?

Скорее всего, нет. Загадка оставляла ощущение большой искренности. Похоже, Преобразившиеся пришли сюда после смерти всех Плодовитых и как-то сумели извлечь воспоминания из трупов. Пугающая картина.

И тут роботера наконец проняло. Мать честная, эта система не кладбище, а мемориал! За ним ухаживают. Поддерживают. Оставляют в целости, потому что он неподалёку от звезды-приманки и служит уроком для других. Но и ресурсом тоже.

– Я знаю, куда идти! – объявил Уилл.

Путь к архиву показался ему настолько же ясным и простым, как прогулка до столовой на родной базе. Потому Преобразившиеся и хотели, чтобы он разгадал их загадку здесь, и увидел всё воочию.

– Идти? – удивилась Рэйчел. – Я думала, мы уже нашли ответ.

– Мы нашли ответ на их вопрос, – ухмыляясь, ответил он. – А впереди – ответ на наши молитвы!

Он поджал ноги, чтобы оттолкнуться и выплыть в шлюз, но Рэйчел тут же схватила напарника.

– Уилл, ты мне нравишься, – сказала она. – Я хочу помочь тебе. Но как я могу, если не знаю, что происходит? Ты ещё не объяснил мне, в чём же дело. Ты меня пугаешь.

Он глубоко вдохнул, кивнул. Да, нужно притормозить, успокоиться.

– У нас хорошие новости, – сообщил он, стараясь выглядеть спокойным и уравновешенным. – За разгадку нам дали приз – с помощью него мы сможем отсюда уйти. Возможно, способ добыть антивещество. И разгадывать надо было здесь, потому что награда – тоже здесь.

Он махнул рукой в сторону двери.

– Пойдём, я объясню по пути.

Они пробрались назад, к роботу, и пошли на нём по туннелям к указанному СОПом месту. А по дороге Уилл рассказал всё, что узнал про Плодовитых.

– Жуткие твари, – выслушав, подытожила Рэйчел. – Вид, убивавший собственных детей и разоривших все системы, до которых сумел добраться. Понятно, отчего Преобразившиеся уничтожили их.

– Не думаю, что дело только в этом. СОП пытался убедить меня, что решение уничтожить принято не из моральных соображений. Причины глубже и весомей. Суть в том, как Плодовитые жили.

– Мало они жили. И плохо, – фыркнув, заметила Рэйчел.

Архив оказался именно там, где и представлял Уилл: у основания грушеобразной надстройки, близ силовой системы, питавшей башни варпа, – в самом важном месте корабля. Установленный в центре сферической камеры, архив напоминал моток бечёвки диаметром в пятнадцать метров, стиснутый когтями могучей механической птицы. Лес кабелей торчал из шара во все стороны, утыкался в стены, прятался в гнёздах. Когти – всего лишь примитивное устройство, гравитационный амортизатор. Главное – сам шар, центр сети всего корабля.

– Это оно? – спросила Рэйчел.

– Да. Именно то, что искал Джон. Плодовитые не использовали компьютеры так интенсивно, как мы. Плодовитые не слишком доверяли надёжности программ, но умели сохранять данные. К этой базе подсоединялись все роботеры. Там – кучи полезной нам информации. То, что покажет, как нам убраться отсюда. И как победить землян.

Было так радостно смотреть на древнее сокровище!

– Уилл, это здорово. Очень. Поздравляю, – меланхолично заметила Рэйчел. – А теперь давай свяжемся с Джоном и свалим к чёрту отсюда.

– Но мы не можем, – возразил Уилл, чьё настроение остыло на пару градусов. – Нам нужно подключить к архиву питание и запустить на диагностику при нулевом лаге. Здесь это невозможно. Надо забрать шар на «Ариэль».

– Серьёзно? – уныло осведомилась Рэйчел. – Путь наружу по кораблю – это километров десять!

– Вовсе нет, – ответил Уилл и указал рукой. – Мы вышли почти на другую его сторону. Если и дальше двигаться в том направлении, между нами и экзокорпусом – три палубы.

– Но ведь экзокорпус! – заметила Рэйчел. – А твой шар весит тонны. Как ты его передвинешь? Как отсоединишь?

Она безнадёжно махнула рукой в сторону безумного сплетения кабелей.

– Нам нужны роботы, чтобы делать дыры в палубах и вытащить эту штук наружу.

– Ну, не знаю, – усомнилась Рэйчел. – По мне, непомерная работа.

– Я понимаю, как это звучит, но ничего лучшего я предложить не могу. Дай мне час. Я, по крайней мере, попробую.

– Уф. Ну ладно, ещё час.

Уилл улыбнулся ей.

– Ты не против, если я сообщу Айре?

– Давай, – согласился Уилл. – Я пока займусь кабелями.

К концу часа удалось больше, чем предполагалось. Роботам почти не потребовалось дополнительных указаний. Машины буквально по мановению руки бросились на цель с маниакальным энтузиазмом, резаки и горелки атаковали странно хрупкий экзокорпус, плавившийся под ударами, словно масло. А робот-манипулятор быстро расправился с обветшалыми переборками.

Странно, но, похоже, корабль заранее подготовили к вырезанию архива. В палубах – ни трещинки, но под ударами манипуляторов вываливаются ровные прямоугольные куски. Вот и наглядное свидетельство присутствия Преобразившихся. Но это значит, что изъятие архива планировалось задолго до рождения Уилла. Тот вздрогнул при мысли об этом.

Рэйчел наблюдала успехи с возрастающим удивлением.

– Уилл Куно-Моне, мне надо приучиться доверять тебе, – изумлённо выговорила она.

Тот слегка нервно улыбнулся ей.

– Э-э, я только исполняю, – смущённо пояснил он. – Мне в голову роняют идеи, и вот…

– Уилл, они роняют загадки! – фыркнув, сказала она. – А разгадываешь ты!

Всего четыре часа спустя Уилл с Рэйчел отломали зажимы, удерживающие шар, и вывели его в космос. Снаружи ожидал шаттл с вытянутыми захватами.

Рэйчел самодовольно усмехнулась.

– У нас получилось! Уилл, ты – чудо!

Она обняла Уилла и изобразила поцелуй.

Звонок капитана застал роботера в приливе румянца.

– Уилл, Рэйчел, прекратить всякую активность! – скомандовал Айра. – Отключить все источники излучения! Ждать инструкций. Земляне здесь.