Джон с Уиллом принялись за исследование систем безопасности генерала Улану. И вскоре пришли к выводу, что для взлома нужно совладать с роем сторожевых микродронов, висящих вокруг кораблей, будто ожившая угроза. Уилл манипулировал дронами «Ариэля», управлялся с невразумительными хакерскими СОПами, разработанными Джоном. А тот со временем пришёл в сущее неистовство.

– Чёрт!!

– В чём дело? – поинтересовался Уилл.

– В облаке. Я только что понял, отчего я не могу взломать программу их движения. У них нет программы. Грёбаная штука квазислучайна. Хаотическое распределение. Сеть рассредоточена.

Джон скривился. Он был не из тех, кто мирится с неудачами.

– Все коммуникации – через него, – пожаловался он. – Хуже того, он ещё и всё время сканирует окружение. Заметит чужой дрон – и тревога. Попробуешь перехватить кого-нибудь из роя – то же самое. Гостей у них нет. Можно завинтить безопасность по самое не могу.

– Разве нельзя послать сфокусированный сигнал на корабельный порт и обойти проблему с дронами? – поинтересовался Уилл.

– Сперва надо узнать, как они шифруются. Чтобы распознать шифр, надо перехватить изрядно данных. А как их перехватишь, если не знаешь, где сторожевые дроны?

– Если они движутся случайно, как они находят друг друга? – спросил роботер, глядя на вьющийся рой.

– Зашито в железе, – скорбно поведал Джон. – Похоже, они считывают положение друг друга и своего корабля, затем вычисляют текущие и ожидаемые относительные координаты. Само собой, они знают, из какого распределения делается выборка при определении движения. Мы – нет. Потому построить модель мы не можем.

– Можно глянуть на твои материалы? – попросил Уилл.

– Пожалуйста, – рассеянно ответил Джон.

Его тон ясно говорил: вряд ли ты, голубчик, увидишь то, чего не замечаю я. Ты – всего лишь роботер.

Уилл открыл окно в пространство Джона, в область численного моделирования роя. Хакер построил модель: прилепил к дронам векторы скорости и ускорения, кодируя величину цветом. Сторожевики двигались будто стая тропических рыб. Уилл напряжённо всмотрелся, думая о том, что до сих пор не было повода показать себя команде. Возможно, вот он, повод. В конце концов, это всего лишь проблема поиска паттерна в кажущемся хаосе. А это конёк Уилла.

Однако несколько минут созерцания и догадок ничего не принесли. Уилл решил, что он слишком далеко от роя. Надо погрузиться в него. Роботер загрузился в виртуальную комнату и ободрал цветные вектора, чтобы наблюдать само движение. Вокруг заплясали золотые светляки, в середине раскалённым углем корабль. Уилл медленно пошёл сквозь рой, облетел вокруг, воспринимая движение, вживаясь в него.

– Уилл? – спросил Джон.

– Погоди, я думаю.

Плеск набегающих волн, стая птиц. Но не только. Уилл впился взглядом в рой – и вдруг тот разом отступил, словно осыпался стремительным каскадом.

Роботер рассмеялся – у него родилась безумная идея. Он выудил траекторию модуля скорости сторожевика, начавшего каскад и, конечно, увидел шумовое распределение. Но не стандартный винеровский процесс. Нулевой, среднее смещение по длинной выборке, диффузионный шум на малых масштабах. То же самое было бы, если нарисовать распределение высоты нот долгой джазовой композиции.

Автор этого алгоритма и в самом деле взял за основу музыкальный ряд и усилил последовательность дополнительными измерениями. Решение казалось на удивление дешёвым и тривиальным теперь, когда он расколол загадку.

Типично земной подход к программированию. Лишь бы работало. А там довесим всё нужное.

К сожалению, саму музыку не распознаешь. Но с идеей можно поиграть. Забавное упражнение.

– А если мы заставим наш дрон двигаться как один из них? Пусть пляшет в рое, пока не наберёт нам данных. Нам подойдёт такое? – предположил Уилл.

– Само собой, – ответил Джон, смеясь. – Оно решит все наши проблемы. Конечно, если сможем эмулировать их траекторию с точностью до метра несколько минут подряд и ничего не напортачим.

– Ладно, сделаю, – пообещал Уилл. – Дай мне пару часов.

– В самом деле? – спросил Джон, недоверчиво глядя в камеру.

– Ну, от пробы вреда не будет.

– Пока нам не надрали за это задницу – конечно, нет.

Работа заняла больше времени, чем предполагал Уилл. Сначала потребовалось прочесать развлекательный архив «Ариэля» в поисках подходящего СОПа, производящего подходящие джазовые импровизации. Затем Уилл добавил в программу сложности на земной манер и выхватил из архива пару дюжин музыкальных тем в качестве основы. Потом оставалось лишь вдохнуть немного магии, настроения, предчувствия импровизации. Их Уилл взял из своей школьной модели, воспроизводящей то, как видит мир ребёнок. Осталось лишь состыковать всё воедино, чтобы плод не думал, как машина, а гадал и играл, словно живой.

Уилл был спец в подражании живому. Обычно считалось, что СОПы не сделаешь очень умными и одновременно надёжными. Исследователи Галатеи так и не смогли преодолеть гипотетический «предел Брахе», постулирующий баланс между сложностью искусственного интеллекта и его склонностью к масштабным систематическим ошибкам. Расширь сознание – и частота создания правильных моделей поведения резко падает. Сузь его – и падает сложность моделей, плюс проявляется склонность к повторяемости. Оттого и нужда в операторе-человеке, интеллекте, работающем за «пределом Брахе», выдающим «ошумлённые», недостаточно определённые, но адекватные обстановке интуитивные модели.

Мечтой Уилла было опрокинуть «предел Брахе». В конце концов природа сумела создать человеческий мозг. Понятно, для того потребовались миллионы лет эволюции. Но раз он всё-таки есть, значит, его можно и воспроизвести. Уилл ещё не смог сделать ничего, проламывающего предел, но подошёл вплотную. Школьный СОП был одним из лучших творений Уилла.

Джон наблюдал вместе с Уиллом тестовый прогон. Траектория почти идеально совпала с движениями роя.

– Во имя Галатеи! – воскликнул поражённый Джон. – Не могу поверить глазам. Чудо чудное!

Остальные открыли у себя окна, посмотреть на творение роботера.

– Так держать! – с усмешкой выдала Рэйчел.

Уилл покраснел.

– Отличная работа, – удивлённо отметил Хьюго. – В самом деле великолепно.

Впервые корабельный пассажир с докторской степенью похвалил роботера.

Айра почесал подбородок и кивнул.

– Умно. Но ты всё равно должен будешь вести этот дрон. На всякий случай. Одна ошибка – и три их корвета изжарят нас на месте.

– Я знаю, – сказал Уилл.

Джон ухмыльнулся во весь рот, по-акульи сверкнув идеально ровными белыми зубами.

– Тогда поехали, – сказал хакер-диверсант.

Уилл выбрал корабельный дрон, внешне более всего похожий на земной сторожевик, отправил поближе к рою, загрузил СОП и прыгнул в дрон.

Вид открылся удивительный. Сторожевики выглядели не серыми точками или оводами, а золотыми мотыльками с серебристым хвостом-траекторией с одной стороны и полупрозрачным конусом возможных путей – с другой.

В порыве вдохновения, Уилл понял, что делали мотыльки. Они танцевали. Ликуя, Уилл подобрался бочком и влился в трёхмерное танго. Сторожевики заплясали вокруг, принимая дрон в общее движение, будто одного из своих. Уиллу передалась радость дрона.

– Работает! – заорал Джон. – Мать твою, работает!

А когда Уилл почти забыл себя в неистовом танце, сторожевики заговорили, принялись бросаться кусками передач, словно обрывками разговоров на балу. Уилл добросовестно отправил их по назначению, а Джон скопировал на «Ариэль».

– Великолепно! – закричал хакер. – Уилл, так держать! Мы собираем пакеты.

Уилл танцевал меж звёзд, подспудно ощущая, как Джон вторгается в сеть землян, как плывут к незваным гостям чертежи, схемы, пароли. Ещё пара минут – и защита земной базы рассыплется в пыль, раскроются секреты странной гладкой планеты.

Каюта заполнилась оживлённым гомоном. Хьюго кого-то настырно увещевал, но Уилл целиком настроился на танец и не мог разобрать слов.

Первое человеческое слово, которое Уилл расслышал толком, произнёс Джон. Он истошно заорал: «Дерьмо!»

Оно обвалилось по прямому каналу в сенсориум роботера. Тот дёрнулся и чуть успел сместить дрон в нужную сторону, когда прогнозируемые пути сторожевиков замерцали, слившись в мощной волне.

– Что такое? – спросил роботер, когда миновала угроза.

– Грёбаный Улану! – прорычал Джон. – Нигде нет программной копии алгоритма, управляющего роем. Он нарочно привёз сюда сторожевики наглухо закрытыми, без схем, чтоб не взломали. Теперь мы знаем, где Земля прячет по-настоящему хороших учёных.

Без схем. Вот тебе и радости взлома.

– Так что нам делать?

– Держись в рое, пока сможешь. Я попробую въехать в коммуникации прямиком через тебя.

Через него?

– И как долго? – нервно осведомился Уилл.

– Пока не узнаем нужное, – ответил Джон. – Не бойся, я уж поспешу. Готовься к полномерной трансляции.

Уилл сосредоточился. Танец золотых мотыльков уже не казался весёлым и беззаботным. Роботер наконец увидел истинную суть качающихся золотых шаров. Они – смертельно опасные движущиеся детонаторы. Их танец гибелен. Наступи хотя б на одну ногу – и партнёры тут же убьют тебя.

А в следующее мгновение жутко закружилась голова, задрожали колени – будто глянул с мостков на огромный водопад внизу. Сквозь разум понеслось мельтешение слов и образов: дрон-диверсант стал проводником информации. «Ариэль» тянул информацию у землян на максимальной скорости.

Где-то вдалеке снова заорал Хьюго. Капитан сурово и решительно ответил ему.

– Мы нашли архитектуру их вычислительного ядра, – пояснил Джон. – И, похоже, нашил канал связи с инопланетным прибором. Хьюго попробует быстренько наладить контакт.

– А потом нельзя? – взмолился Уилл. – Я не знаю, сколько смогу выдержать такой поток данных.

– Другого шанса не будет, – указал Джон. – Если где-то в данных есть триггеры несанкционированного доступа, простое чтение спровоцирует тревогу. Нужно готовиться к быстрому бегству. Рэйчел уже сидит на двигателях.

На линию пробился голос Хьюго.

– Уилл, не беспокойся, я постараюсь справиться очень быстро. Ты даёшь нам возможность, которую непростительно упустить.

– Так делай скорее! – рявкнул изнемогающий роботер.

Он качнулся влево, кинулся направо. Сторожевики подлетели ближе, засуетились, будто обнюхивая. Может, их крошечные электронные мозги что-то заподозрили?

Новый канал открылся в разуме, будто окно. Хьюго отправил сквозь него простой электронный запрос, информационный эквивалент «Здравствуйте».

Долгая пауза.

– Здравствуйте, – сказали в ответ.

Уилл содрогнулся. Вот он, контакт с чужими…

Хьюго дико расхохотался.

– Первый контакт! Я установил его!

Уилл подумал, что, скорее, третий. И Первопроходцы, и земляне успели раньше.

Следующий вопрос Хьюго оказался сложнее и содержал просьбу назвать себя. И сразу по отправлении в ответ потекли данные, искусно размеченные с тем, чтобы собраться по прибытии в сложную структуру.

Они соединялись в кристаллоподобные формы – и Уилл вдруг понял: это отнюдь не ответ на вопрос Хьюго, но чертежи машины. Пришельцы передавали схему «звёздного ключа»! Поразительно! Чужие запросто отдают секрет невероятной мощи.

– Я получил, получил! – запел Хьюго. – Я не ожидал так быстро! Подождите, у меня ещё один вопрос.

Уилл рискнул на секунду заглянуть в пространство Хьюго. Что ж он замыслил? Физик использовал инопланетный алгоритм сборки, словно скелет, и совал в него огромные массивы данных: конспект истории войны с Землёй и роль Галатеи в войне. Надо думать, уже несколько дней Хьюго готовился и планировал именно такой обмен данными в надежде на контакт.

Роботер вовремя успел заскочить обратно в дрон и синхронизироваться с танцем. Даже с СОПом робота нельзя оставлять больше чем на несколько секунд.

Хьюго швырнул вопрос в канал данных. Уилл ощутил, как они пронеслись сквозь него и канули в тёмную пустую дыру – канал инопланетян. Роботер затаил дыхание, ожидая ответа.

Он пришёл – и оказался вовсе не тем, на что надеялись. Не сжатая история инопланетян, и даже не вторая копия «ключа», но вереница самораспаковывающихся структур, дюжина за дюжиной, и в них – простые диагностические программы. Казалось, инопланетяне проверяли либо испытывали новых гостей. Каждая структура раскрывалась и слала единственный краткий ответ в тёмную пасть канала.

И тут разум дрона сам начал распаковывать приходящие от инопланетян пакеты данных. Уилл встревожился. Такое самоуправство могло вышибить машину из роя. Роботер потянулся к чужим данным, чтобы остановить исполнение и перекинуть их на «Ариэль» – и в глаза словно полыхнуло огнём.

Ощущение, будто видишь память другого роботера, но чуждого, непонятного. На мгновение Уилл различил подобия гигантских айсбергов среди тьмы. Ледяная поверхность гнила, кишела странными тварями. Разум отчаянно закричал: такого не должно быть, это нельзя видеть!

Рефлекторно Уилл отпрянул, запрыгнул в безопасность личного узла, потянулся к жировому контакту, желая разорвать связь, но мускульный мешок плотно охватил руки. По настоянию Айры, Уилл всё время лежал в баке после прибытия в новую систему.

Чужие структуры, которые Уилл мимо воли притащил с собой в защищённый всеми мыслимыми стенами личный узел, начали раскрываться, собираться в блоки – и это в голове роботера, в его разуме! Уилла замутило, перед глазами проносились проблески чего-то немыслимо огромного и сложного.

– Я не получаю данных! – взвыл Хьюго. – Они все идут прямо в личное пространство Уилла!

– Уилл, что ты делаешь?! – закричал Джон. – Что происходит?

Роботер в отчаянии протянул виртуальную руку, чтобы оборвать связь с дроном – и тут же эту часть интерфейса вырвали, словно отобрали игрушку у непослушного ребёнка. Уилл попытался крикнуть, предупредить, но его голос заглох. Словно с лязгом, обвалилась решётка, перекрыв дорогу в за́мок, и утратилась всякая власть над телом, а чужой программный код лез в сознание, ворошил память, будто взломщик, пробовал каждую частичку тела. Разум Уилла дико и страшно закричал, а части его «я» угасли одна за другой.