К вере я пришла вполне разумно и сознательно, и Господь давно стал центром моей жизни. А вот как я пришла в Церковь? Когда-то я была весьма далека от мнения, что мне нужно в нее войти. Как-то, идя по улице, взялась я размышлять о себе, о том, как соотносится мое восприятие Бога с христианским пониманием. И в общем, даже из ограниченных атеистических источников, понимаю — никак не соотносится. Короче, поняла неожиданно, что я не знаю Бога. Вернее, знаю, но — как-то уж слишком абстрактно, безличностно, как некоторое Безграничье и Абсолют. И тут вопрос: а Бог ли это? То есть вдруг понимаю, что вообще я по-настоящему-то и не верю. И гневаюсь из-за этого на Бога. Если Он есть, Он просто обязан мне о том сообщить! Так я подумала.

Ну и, значит, также про себя заявляю Богу: «Боже, если Ты есть! Я твердо не знаю, Какой Ты, но — Ты должен быть, и должен мне ответить. Вот прямо сейчас, сию минуту яви мне Себя и Свою Волю — и именно так, чтобы именно я поняла что это Ты и что Воля — Твоя, или я уже Тебе не поверю! И только прямо сейчас!» Сегодня я ужасаюсь своей наглости, глупости и такой ультимативности. Тем не менее иду дальше, поднимаю голову — и, как, наверное, все мистически настроенные люди, ожидаю, что увижу «знак» в какой-нибудь ерунде. Но… Вдруг чувствую страх. Вернее, даже трепет — прямо чувствую, что услышана, и, собственно, в этом страхе уже и поняла, что вот Он, Бог. Я чувствую Его своей душой. Я в ужасе начинаю молиться и даже обещать Ему, что пойду в церковь. Страх проходит, и тут я, еще очень взволнованная, вижу идущего вдалеке священника. Надо сказать, у нас священника встретить на улице — вероятность редкая, да тут я еще и вижу, что это не какой-то там абстрактный батюшка, а знакомый: я с ним (он тогда просто парнишка был) лет за пять до этого разговаривала именно о Боге — он тогда еще и не был в Церкви. Короче, я изумлена и обрадована ему. Я так обрадовалась, что забыла про все свои завороты — а они вообще-то были у меня грандиозными, просто я не люблю об этом распространяться. А он, батюшка, тоже обрадовался — это было видно, так же издалека меня узнал, а подойдя, сразу спросил: «Ольга, хочешь, пойдем в церковь?» Я сказала: «Конечно, хочу!» Ему нужно было зачем-то в магазин, я осталась его ждать. Ну и, конечно, ведь священник — он носит образ Христа. Я это уже тогда откуда-то знала и стала размышлять, Бог ли мне так являет Свою Волю, что, как только я о том помолилась, меня тут же вот так в храм зовут? Обуяли сомнения. А этот мой друг и раньше был чудный, а сейчас вообще стал какой-то необыкновенный — это я сразу увидела. Но что-то сильно много начиталась я в свое время о том, какая Церковь «не такая» и какие «не такие» священнослужители. Короче, я решила по дороге в храм рассказать батюшке, почему я не хочу быть членом Церкви. «Если он меня хоть раз осудит, значит, это не может быть Воля Бога!» — так я решила. А если ни разу не осудит, значит, это Воля Бога, мне там быть! Ну и по дороге в храм начала батюшке излагать. Говорю, у меня крестика нет, и я давно его не ношу, хотя крестилась сознательно — батюшка тут же заводит меня в монастырскую лавку и дарит, и благословляет, и надевает новый крест. Говорю, что я боюсь ваших церковных «бабулек»: они меня съедят в моем «неформальном» виде, — батюшка посмеялся и благословил приходить хоть как и хоть в каком виде, главное, приходить. Уже на пороге храма я пугаюсь и говорю, что начиталась редкостной дряни и если что и читала о христианстве, то атеистические книжки. Батюшка просит его подождать — и дарит мне «Дары и анафемы» отца Андрея Кураева. Для меня это было совершенно необыкновенно: я ведь была уверена, что по каждой отдельной такой причине в храм мне путь заказан. Короче, я совершенно точно уверилась, что это Воля Бога мне быть в Церкви, стала ходить на службы, и до сих пор воспоминание об этом чуде меня очень укрепляет. Потому что какие бы ни были у меня сомнения и смущения — кто я такая, чтобы спорить или сомневаться в воле Бога, так явно выраженной? Я могу сомневаться в себе — но не в Боге же!