21
От узницы меня отделяло толстое стекло. Понурившись, она сидела на одиноком стуле посреди белой комнаты. Я бы в такой сошла с ума.
– Ну как? – усмехнулся Лотеску. – Там ощущения еще хуже.
Начальник кивнул на комнату за стеклом. Оно ударопрочное, можно сколько угодно биться, царапаться. Никаких пластин, потайная дверь открывалась отпечатком пальца.
– Брр! – передернула плечами. – Напоминает тюрьму для особо опасных преступников.
– Камеру смертников, – поправил начальник. – За ними тоже круглосуточно наблюдают.
Откуда?..
Оторвав взгляд от брюнетки за стеклом, обернулась к хассаби. Лотеску стоял рядом, практически вплотную и сравнивал меня с задержанной. Оставалось только гадать, как Управлению безопасности удалось обойти дипломатический иммунитет. Или взяли наглостью? Мол, допросим, а потом подавайте протесты, извинимся.
Секретаря задержали поздно вечером, в лучших традициях тайных служб. Перед сном люди расслаблены и особенно беззащитны. Госпожу Лионель прихватили у подъезда дома, в котором она снимала квартиру. Агенты сработали четко, бесшумно запихнули в темный огнемобиль и привезли сюда, в Управление безопасности. Жуткое местечко! Пока шла по бесконечным коридорам без единого окна, с рядом одинаковых безликих дверей с кодовыми замками, сто раз пожелала никогда больше сюда не возвращаться.
– Не сидел, успокойтесь, – улыбнулся хассаби и, положив руки на плечи, развернул к госпоже Лионель. – Смотрите внимательно, запоминайте мимику. Сейчас ее будут допрашивать, мы тоже послушаем, а после поедем на квартиру, чтобы организовать встречу.
– Какую?
Идея Лотеску заранее не нравилось. Пахло ловушкой и приманкой.
– Маленькая оргия с двумя мужчинами, – практически коснувшись уха, шепнул хассаби.
Повела плечом, напоминая о правилах приличия. Руки убрал. Вот так, на людях лучше не заигрывать, если не желает после мучиться с опровержениями.
– Между прочим, для всех мы любовники, – шутливо напомнил Лотеску. – Вы так упоительно рассказывали о свидании, что сам поверил. И в личных вещах успели порыться.
Ну да, пришлось рассказать и показать подброшенную улику. Найти ее иным способом, чем перерыть нижнее белье, я не могла, и начальник теперь периодически подтрунивал, повторял, честная девушка обязана выйти замуж за опозоренного мужчину.
– Оргия, – вернула беседу в прежнее русло. – Со старыми знакомыми, полагаю?
– Верно. Надеюсь, госпожа Лионель окажется убедительна, и явятся оба.
На всякий случай уточнила, в каких троица отношениях. Не желала бы подрабатывать «феей любви» ради признательных показаний.
– Для вас только бизнес, никакой постели. Согласны?
Надо же, не прошло и года, начальник соизволил задать самый важный вопрос! Интересно, можно ли отказаться?
– Ну же, госпожа ишт Мазера, совсем маленькая оргия, – сладким голосом уговаривал хассаби. – Хорошо оплачиваемая, с помощниками за стенкой.
И тут же нормальным голосом, без паясничества:
– Магдалена, надо. Где я еще найду брюнетку с мозгами? Или хочется в морг? Так Бернард отправит, если сейчас не посадим.
Знаю, поэтому соглашаюсь.
Снова прильнула к стеклу, гадая, что творилось в голове госпожи Лионель. Судя по всему, она сознавала серьезность своего положения. Эх, поговорить бы с ней! Приманка должна знать детали, иначе рыбка не попадется.
К нам подошел знакомый человек в штатском, тот самый, который привез сюда. Стандартная внешность, одежда, такой легко сольется с толпой.
– Начнем? – обратился к нему Лотеску.
Человек кивнул и потянулся к встроенной в стекло панели, когда я озвучила безумную идею. Сначала она не нашла понимания, но упрямство и умение убеждать входили в базовую комплектацию вредной секретарши. В итоге с мыслями «шайтан с ней!» мужчины согласились.
Сотрудник управления приложил палец к считывающей панели. Она мигнула, и проход открылся.
Госпожа Лионель встрепенулась, вскочила, накинулась чуть ли не с кулаками.
– Как вы смеете?! – она задыхалась от гнева. – Сегодня же узнает король и всех уволит!
– Возможно, но через шесть часов, – спокойно ответил мужчина в штатском и знаком попросил нас поторопиться, чтобы закрыть дверь. – Пока вам придется ответить на ряд вопросов. Сотрудничество зачтется, вы сможете спокойно покинуть территорию Амбростена. В противном случае вас посадят в тюрьму. Шпионаж – грязное дело.
– Я не шпионка!
Щеки секретаря сорнейского посольства пылали.
Хм, а меня неплохо загримировали, нарядили – похожи. Не точная копия, но за сестер сойдем. При правильном освещении, не сомневаюсь, в квартире создадут нужное, и вовсе один в один. Главное, поменьше говорить, вряд ли смогу долго копировать высокий голос госпожи.
Задержанная тоже заметила сходство, замерла посреди гневной тирады и бестактно ткнула в меня пальцем:
– Это кто такая?
– Наш сотрудник, – не моргнув глазом, соврал спец по безопасности и достал из внутреннего кармана серого пиджака блокнот.
Чем больше госпожа Лионель слушала, тем больше теряла былой пыл. На смену агрессии пришел страх.
– Итак, выбор за вами: сотрудничество или тюрьма, – подытожил суровый мужчина.
– Вы не докажете! – она умела держать лицо.
– Докажем, – возразил собеседник. – И припишем ряд менее тяжких преступлений. У нас есть доступ в вашу квартиру, госпожа Лионель, мы знаем, где живет ваша сестра. Девочка может закончить карьеру, толком ее не начав.
Губы секретаря задрожали, но она все еще не сдавалась.
– Вы блефуете.
– Хорошо, я позвоню при вас.
Мужчина потянулся к диктино, но задержанная взмахом руки остановила его:
– Стойте, я согласна! Не желаю отвечать за чужие преступления. Я всего лишь связная.
Похоже, сестра – слабое место госпожи Лионель. Интересно, чем она занимается? Полагаю, артистка – вряд ли сорнейку взяли на государственную службу. Наверное, актриса. Ну да, пойдут слухи о сомнительном родстве, вышвырнут из труппы.
– Она учится на мастера красоты, – шепотом пояснил Лотеску. Мы с ним скромно устроились в уголке. – Поступила два года назад. Раньше жила с сестрой, сейчас отдельно.
Теперь понятно. Специальность престижная, поступить неимоверно сложно, а вылететь – проще простого. Без диплома лицензию не получишь, а без нее любая Карательная подрежет крылья.
Странная история! Оставим ее на совести Управления безопасности. Ребята явно недоговаривают, но какое мне дело до семейства Лионель?
Человек в штатском слово сдержал, позволил задать арестованной пару вопросов практического свойства. Часть она проигнорировала, на часть ответила, но картина прояснилась, я обретала почву для легенды.
– Пойдемте! – хассаби вновь тронул за плечо. – Они тут до утра, а у нас дела.
За время допроса он не проронил ни слова, нетипично для Лотеску. Внимательно слушал, временами записывал.
Не поворачиваясь спиной к задержанной, сотрудник отворил дверь.
– Выберетесь, хассаби?
– Вполне, – кивнул начальник. – Я хорошо ориентируюсь в пространстве, спасибо.
Снова бесконечные коридоры, покрашенные в мерзкий зеленый цвет, ровный мертвый свет. Он словно нагнетал атмосферу, готовил к заключительному акту пьесы.
Справлюсь ли я, не геройствую ли? Вдруг тот же Сонер явится с парциленом? Тогда конец, никакие ликвидаторы не спасут.
Вернулась старая вредная привычка – я жевала нижнюю губу.
Пальцы то ли дело сжимались и разжимались – сказывалось внутреннее напряжение.
– Все будет хорошо, мы подготовились, – попытался успокоить Лотеску.
Промолчала. Ему ли не знать, сколько проколов случается в идеальных планах? Но обратной дороги нет.
Тот же безликий огнемобиль отвез к многоквартирному дому госпожи Лионель.
Тускло мерцали фонари у подъезда; лишь в немногих окнах горел свет.
Нервничая, косилась на угрюмых ребят – мою защиту. Шайтан, во что я ввязываюсь!
Лотеску остался в управлении. С ним чувствовала бы себя спокойнее. Видимо, еще не стерлись воспоминания о защитнике в ночь убийства, в минуту опасности тянуло прижаться. Мысленно фыркнула. Хватит, отлипай от хассаби. Вечно на шею вешаешься, мужик уже начал благодарности ждать. Будто не вижу!
В сумочке лежали два неприметных прибора: диктофон и преобразователь речи. С помощью последнего я сымитирую интонации госпожи Лионель. Надеюсь, правильно запомнила ее мимику, манеру выражаться, а то рандеву закончится, не начавшись.
Сделала пару глубоких вздохов и щелкнула ремнем безопасности. Зачем тянуть, лучше осмотреться.
– Помните, мы рядом, – напутствовал человек в штатском и предупредительно, обойдя огнемобиль, открыл дверь. – Сигнал опасности не забыли?
Кивнула. Хотя, по-моему, проще заорать, чем глубокомысленно заявить: «Мне душно!»
Сорнейское посольство заботилось о сотрудниках, снимало квартиры в элитных домах. Этот, правда, оказался без консьержа, хотя комнатка имелась. Подозреваю, его увезли для дачи показаний. Хм, я бы создала видимость, будто консьерж ненадолго отошел, иначе преступники забеспокоятся. Поделилась соображениями с провожатыми, те, вопреки ожиданиям, согласились.
В коморке вспыхнула настольная лампа, поверх клеенки легла газета. Рядом – карандаш. Складывалось впечатление, будто служащий гадал кроссворд и отлучился по естественной надобности.
Госпожа Лионель жила на четвертом этаже. Казалось, подъемник полз туда целую вечность. Но вот двери открылись, и я оказалась в холле на пять квартир. Моя – третья справа, засада оккупировала соседнюю.
Мигнув, опали охранные чары. Щелкнул замок, и я вытащила пластину из считывателя. С замиранием сердца распахнула дверь и в полном одиночестве переступила порог чужого жилища.
Хм, не похоже на уютное гнездышко. Вроде, растения, картины, диван с цветастыми подушками, но все безликое, холодное, как в гостиничном номере. Словно секретарь посольства заплатила дизайнерам за создание видимости жилища, в котором никогда не ночевала. Ни одной личной вещи, все выверено, симметрично.
Квартира для явок? Тогда обыскивать бессмысленно, документы хранятся в настоящем жилище. Госпожа Лионель не великий стратег, я бы искала любовника, сестра – слишком очевидно. Хотя… Иногда верные решения лежат под носом.
Время до встречи есть, успею поделиться соображениями. Пусть шипят, что воспользовалась диктино, сами виноваты, знали, безмолвной приманки не выйдет.
Поколебавшись, устроилась на подоконнике, чтобы видеть улицу перед подъездом, и набрала Лотеску. Начальник решил, будто испугалась, начал подтрунивать, но быстро умолк. Мои соображения показались ему разумными, хассаби похвалил и обещал лично потолковать с задержанной. Мир праху ее выдумке!
Убрала диктино в потайной карман – прежняя работа приучила делать такой в повседневной одежде, – и включила преобразователь, крайне осторожно, чтобы не сбить настройки. Поглядим, как работает эта штука.
Собственный голос напугал. Нет, я знала, он изменится, но не настолько же! Понятия не имею, как за пару часов специалистам Управления безопасности удалость создать столь мастерскую фальшивку. Главное, следить за интонациями и высотой, не произносить слишком длинные предложения.
Стрелка часов медленно, но верно подползала к минуте «икс».
Ладно, шокер в сумочке, ребята за стенкой, выберусь. А если нет, стану вредным призраком, испорчу жизнь Управлению безопасности.
Уловив отблеск фар, впилась взглядом в неясный силуэт. Сердце билось так, что казалось, выскочит из груди.
Кто же, кто из двоих?! И ко мне ли вообще? Вдруг припозднившийся жилец? Но тогда бы он загнал машину в гараж, а не… Отъехал? Так и есть, машина мигнула фарами и исчезла.
Недоумение смешалось со страхом. Не в силах сидеть, металась по комнате, и подскочила на месте, услышав звук отворяющейся двери. Волосы встали дыбом. Шайтан, даже в горле пересохло! Так, спокойно, спокойно, ты его ждешь. Для тебя он не убийца. Вдох, выдох и улыбка.
– Доброй ночи, Арина, – голос принадлежал Абелю Бернарду. – Что за срочность? Не могли обождать до утра?
Судя по всему, ночной звонок потревожил министра, нарушил его планы.
– Обстоятельства, – скопировала подергивание плечиком настоящего секретаря посольства.
Во рту – настоящая пустыня.
Ну же, Лена, он тебя не узнает, корсет затянули знатно, уменьшили грудь на размер, если не больше. Свет подходящий – интимный. Вроде, и собеседника видно, и щелкнуть выключателем не хочется. Надеюсь, не хочется, иначе конец, Бернард узнает, никакой макияж не спасет.
– Слушаю!
Министр развалился на диване, закинув ногу на ногу.
Ага, ясно в каких они отношениях. Бернард не уважает хозяйку квартиры, она для него пустое место. Может, переспали пару раз, не удивилась бы. Арина Лионель – девушка красивая и точно без ожиданий вроде квартиры и бриллиантов.
– А где Лоджер? – на свой страх и риск назвала второго зама столичной Карательной по имени. – Его это тоже касается.
И напряглась, ожидая реакции.
Пан или пропал.
– У него проблемы. – Ага, значит, ишт Сонер для хозяйки действительно просто Лоджер. – Разве он не говорил?
– Лоджер стал таким скрытным! – постаралась уйти от неудобного вопроса.
– Еще бы, когда сотрудник попался на неприятном деле! – хмыкнул министр и попросил: – Налейте чего-нибудь, чувствую, разговор долгий.
Шайтан, где тут бар? Проколюсь на элементарном!
– Сейчас, только стаканы принесу.
И заодно кухню обыщу, вдруг что в леднике залежалось?
В нужный момент судьба повернулась лицом, подкинув початую бутылку вина рядом с одиноким кусочком сыра. Оставалось только достать бокалы, но с этим проще, наверняка в мойке. Так и есть, госпожа Лионель не успела помыть после свидания.
– Вот, – со сладкой улыбкой водрузила на столик выпивку. – По-моему, лучше вино. Мне тоже не помешает подлечить нервы. Полагаю, – чуть понизила голос, – вскоре придется вернуться в Сорней, ухаживать за внезапно заболевшей родственницей. Лучше переждать, слишком опасно. Но сначала давайте покончим с прошлым делом. Посол постоянно дергает, – пожаловалась министру, надеясь, что он поддержит разговор.
– И кто же вас тревожит, Арина? – Бернард попытался заглянуть в лицо.
Вот зараза, не хочет признаваться!
– Полагаю, те же, что Лоджера. Еще не добрались, но хватит того, что интересовались счетом. Хорошо, он безличный, а клерк в банке очарован моей красотой.
Отчего-то, роли пустоголовых кокеток удавались мне лучше всего. Тут бы засмеяться, только я понятия не имела, как смеется госпожа Лионель.
– Смотрите, Лоджеру не понравится, – шутливо пригрозил министр, только вот, ручаюсь, думал он совсем о другом.
И точно:
– С Лоджером лучше порвите, он на крючке. Обрубайте связи молча, еще лучше смените код диктино. Его наверняка посадят.
Картинно охнула.
– Со мной тоже не ищите встреч. Передайте послу, копии чертежей он получит по почте. Деньги пусть передаст лично. Когда и как сообщу. Не через вас, Арина, – развел руками министр. – Вы по уши в Лоджере, скорее всего, тоже пойдете на дно. Извините, ничем не могу помочь. Уничтожьте упоминания обо мне, если не хотите неудачно подвернуть ногу на лестнице.
– Но, как?..
– Всего хорошего, Арина, – с напором повторил Бернард и встал.
К вину он не притронулся, оно сиротливо колыхалась в бокале.
– Но я надеялась… Нельзя же так! – возмутилась, как всякая женщина на моем месте.
– Напрасно. Вас взяли в оборот. На допросах советую молчать, тюрьмы тоже небезопасны.
И все, министр ушел, бережно притворив за собой дверь.
Хватит ли сказанного для признания? Сомневаюсь! Вот если бы явился ишт Сонер… Они с госпожой Лионель любовники, второй зам не столь скрытен и опытен, при некоторой сноровке добилась бы самооговора.
Задумалась, смогла бы лечь в постель с блондином. Представилась картинка: мы рядышком, я вожу пальцем по плечу второго зама и прошу: «Милый, покайся во всех грехах, у меня тут диктофон включен».
Нет и еще раз нет! Никакого секса ради секретов. Управленцам надо, пусть сами милуются.
Если бы курила, затянулась бы, а так оставалось вино. Выпила оба бокала и заняла прежний наблюдательный пост на подоконнике.
Интересно, насколько ишт Сонер крыса? Рискнет ли приехать? Если любовник, точно с ключом, нужно подготовиться, чтобы не заорать, когда бесшумно войдет и обнимет.
Ага, что-то человеческое во втором заме осталось. Но осторожничает, машину бросил поодаль, явился пешком. Сомневаюсь, будто кто-то еще вдруг решился наведаться в нужный подъезд в три часа ночи. Время-то какое хорошее, точно ни с кем не встретишься, если обойдешь стороной ночные клубы. Таковых в квадранте нет, ишт Сонер ничем не рисковал. А любовница? Подумаешь, мариновалась в неизвестности пару часов.
В душу закрался страх: не звонил ли он госпоже Лионель, не общался ли с министром? Последний мог заподозрить неладное, слишком быстро сбежал. Но уже поздно, пока не войдет, не узнаю.
По новой наполнила бокалы и присела на диван, изображая влюбленную женщину. К губам приклеилась фальшивая улыбка. По спине стекла капелька пота. Ишт Сонер по роду службы носил парцилен. Сами понимаете, к чему приведет один неверный шаг.
– Арина? – позвал из прихожей блондин.
– Я уже устала ждать, – капризно отозвалась и переложила сумку под руку.
Там шокер, так спокойнее.
Ишт Сонер вошел не сразу, сначала огляделся, словно ждал, не выскочат ли из засады полицейские. В руках он действительно сжимал парцилен. К счастью, опущенный, на предохранителе, но под ложечкой засосало, вернулся прежний ужас. Я словно вновь оказалась в разбитом паромобиле, отсчитывая последние мгновения жизни. Задрожали руки, но я справилась, не позволила панике захлестнуть сознание.
– Убери его, пожалуйста, – покосилась на оружие. – Что на тебя нашло?
– Никому нельзя доверять, – мрачно отозвался второй зам и резким движением отдернул штору.
Плохо дело, он точно включит верхний свет, и я пропала. Нужно скорее отвлечь, раскрутить.
– Мне говорили, у тебя неприятности, выпей.
Встала и подала ему фужер.
– Кто говорил? – ишт Сонер не спешил пить.
– Наш общий знакомый. Он заезжал час назад. Бернард советовал скорее порвать с тобой, утверждал, тебе нельзя доверять.
– Вот как? – горько усмехнулся мужчина и, к моему облегчению, убрал парцилен. – Что он еще говорил? Как запахло жареным, остался в белых перчатках!
Ишт Сонер грузно плюхнулся в кресло и забрал бокал.
– Использовал и выбросил, – сквозь зубы пробормотал он и сделал затяжной глоток.
Я воспрянула духом. Похоже, тут нас ждет богатый улов.
– Он всех использовал, Лоджер. Мою страну тоже.
– Кто бы сомневался! – горько рассмеялся собеседник. – Посулит исполнение мечты и выкинет. Завистливый дурак из Нэвиля, мечтавший о чужом кресле, уже поплатился, только я считал себя умным.
Ишт Сонер нахмурился и, допив вино, нагнулся, поставил бокал на столик.
– Можно ему отомстить, – подталкивала в нужном направлении. – Ты ведь в курсе его дел?
– Это мысль! – прищелкнул пальцами ишт Сонер. – Напоследок, пока не посадили, устроить Абелю Бернарду чудную публикацию в прессе. Я ведь и про братца знаю, про то, чем он семейку шантажировал. Ронсу не выдержал, проговорился. Напыщенный петух! Его в Карательной только из милости держали, из страха перед Бернардом, без него Зейн Ронсу – ноль без палочки.
Заботливо вновь наполнила бокал. Алкоголь на голодный желудок делает человека разговорчивым, а озлобленного человека – источником фактов для обвинения. Сама только делала вид, что пью, на самом деле портила обивку дивана под подушкой.
Похоже, ишт Сонер хотел набраться. Он легко приговорил остатки вина в бутылке и потребовал еще. Второй зам не замечал, как прыгал, менялся голос мнимой любовницы, разум застила злость. Он смаковал план мести министру, выдавал его секреты. Они касались Сорнея и Лотеску. Я поддакивала и потчевала гостя найденным в гостиной виски. Все бы хорошо, гладко, только близился рассвет, кончался заряд в преобразователе, а ишт Сонер и не думал засыпать. Если не вмешаться, в пьяном угаре он пристрелит Магдалену ишт Мазеру, которую, по его словам, давно следовало укоротить на голову.
Повезло, что второй зам уже где-то принял на грудь, иначе бы заподозрил обман. А выпил бы больше, полез с поцелуями. Одно дело, случайная знакомая, другое – любовница, тут человека не проведешь. Шпионки, которые выведывают секреты в постели – привет недавним мыслям – бывают только в книгах. В реальности… Ладно, не думай о плохом!
Только вот по спине растекался знакомый холодок, сердце билось так часто, что начала задыхаться.
Догадался ли Бернард? Сумею ли выпроводить ишт Сонера до первых лучей солнца? Думай, Лена! Хотя бы за солью сбегай, сахаром – чем угодно, только бы добраться до соседней квартиры.
Мелодия диктино заставила вздрогнуть. К счастью, второй зам не заметил: смотрел на стакан.
Сердце упало в пятки, когда ишт Сонер ворчливо произнес роковое имя.
Парцилен, где парцилен? Заткнут за пояс брюк, даже гуттаперчевая акробатка не украдет.
Так, дыши, дыши и веди себя естественно. Медленно встань. Ты идешь за льдом на кухню, только и всего. Не суетись, не улыбайся, не показывай страха. Дальше по обстоятельствам. Сумеешь выбраться в коридор – хорошо, нет – плохо, зови на помощь, самое время произнести кодовое слово.
Увы, ишт Сонер устроился так, что к входной двери незаметно не проскользнешь. И посмотрел странно, с прищуром. Рука напряглась, легла на пояс. Пусть не на парцилен, но Бернард по приватной связи говорит неприятные вещи. Раз так, не стоит медлить.
– Что-то мне душно, – для правдоподобия расстегнула пуговку. – Заодно воды выпью.
Ну же, ребята! Или вам платят за хладные трупы?
Время будто замерло, превратилось в тягучую массу.
Кровь стучала в ушах, а в голове противным дятлом билась мысль: «Раскрыли!»
Ишт Сонер поднялся. Каких усилий стоило не отшатнуться, повернуться спиной. Захочет убить, убьет, а так хотя бы лица не видно – не сомневалась, преступник сейчас включит полный свет. И верно, лампы ослепили, прогнали из комнаты остатки ночи.
На кухню, Лена, там ножи! Шайтановы работники безопасности, с того света прокляну, отравлю существование, ни один медиум не поможет!
Лихорадочно заметалась в поисках оружия, пока еще стараясь соблюдать тишину. Ровно до того момента, как ишт Сонер появился в дверях.
– Ну, ничего не хочешь сказать? – усмехнулся он и погладил хромированную рукоять.
Не нашла ничего лучшего, чем сдернуть с крючка сковородку и укрыться за ней, как за щитом. Разумеется, для импульса легкий сплав не преграда, но вдруг исказится, ослабнет? Спасал же кузов огнемобиля от выстрела с дальнего расстояния! Стекло импульс пробивал легко, а вот в металле терял часть силы.
– Сегодня ваш бенефис, – со страха обнаглела.
Вернулись собственные интонации, все равно ишт Сонер в курсе, что настоящую Арину Лионель арестовали. Хитрый лис Абель Бернард, засомневался и проверил. Аплодирую стоя, лежа, надеюсь, не придется.
– Снимай парик, сучка. Приборы на стол!
Щелкнул предохранитель, знакомое тепло поползло по руке.
Нет, да что же это такое, не может человеку вечно не везти! Или работа в Карательной, съемная квартира и есть лимит везения на жизнь? Несправедливо, на джек-пот явно не тянет, раз так, свой я сейчас сорву, потому как умирать категорически не собиралась.
– А где волшебное слово, кобелек?
Ишт Сонер опешил.
Что, ожидал слез? Прости, все на ночной улице выплакала, когда твой подчиненный наставил дуло.
Нет, определенно, если останусь жива, такую жалобу на Управление безопасности накатаю, по миру с волчьим билетом отправлю! Если… Вырви ведьме глаз, без всяких «если»!
Три действия произошли одновременно: ишт Сонер навел парцилен, я удобнее перехватила сковороду, на кухню ворвались ребята из засады. Дальше – снова замедленный показ слайдов. Второго зама ударили по руке, завалили на пол. Парцилен выстрелил, я завизжала.
И снова ток времени восстановлен, только никак не продышаться.
Привалившись спиной к холодной панели, смотрела на ругавшегося ишт Сонера. Он грозил связями, пустить обидчиков по миру, но лишь напрасно сотрясал воздух.
Запоздало вспомнив о сковороде, положила ее на стол.
Неужели кончено? Но остался министр, он точно уберет ненужную свидетельницу.
Словно прочитав мои мысли, вперед шагнул знакомый человек в штатском – старший группы.
– Благодарю за помощь, госпожа ишт Мазера. Доказательств достаточно, полагаю, сегодня утром мы получим ордер на арест и предъявим официальное обвинение обоим. А теперь верните, пожалуйста, диктофон и преобразователь.
Кивнула и дрожащей рукой потянулась к сумочке. Ее я носила с собой, прижимала, как родную. Еще бы, иначе прощай, чужой голос.
– А можно мне?.. – сглотнула, внезапно ощутив соленый привкус во рту. Прокусила язык и не заметила. – Словом, отвезите меня в гостиницу.
– Конечно. Только никуда не уезжайте до суда.
Бочком протиснулась мимо ишт Сонера и, не удержавшись, плюнула ему в лицо.
– За покушение, урод, и за суку.
Еще бы каблуком ударить, но хватит, моральное унижение сильнее боли.
Внизу, у подъезда, поджидал знакомый огнемобиль – успели подогнать. Плюхнулась на переднее сиденье и устало прикрыла глаза. Не хочу думать, ничего делать, только спать.
Чужие пальцы застегнули ремень безопасности, и я уплыла в предрассветную столичную мглу. Страшная сказка закончилась, можно больше не опасаться писем под дверью, «жучков» под кроватью и дула парцилена у виска.
В гостинице поджидал приятный сюрприз – собственный номер. Люкс, с точно такой же террасой, как у Лотеску. За время отсутствия туда успели перенести вещи. Только вот эмоций не осталось, поблагодарю и полюбуюсь видами уже завтра, а сегодня, не раздеваясь, рухнула на постель и забылась беспокойным сном.
