Книга: Черный Корсар. Королева карибов. Иоланда, дочь Черного Корсара (сборник)
Назад: 20 Нападение Ойякуле
Дальше: 22 Ягуар
21
Раненый
Река впадала в обширное озеро, или лагуну, усеянную илистыми островками, на которых пышно зеленели заросли бамбука, толщиной с человеческую руку, и мангового дерева с узловатыми корневищами, уходящими в воду.
Берега, довольно далекие, были покрыты непроходимой чащей деревьев, заполонивших все вокруг огромными листьями. Ни одна лодка не бороздила воды в проходах между листьями водяных растений, затянувших обширные участки водного пространства. Большими стаями летали зимородки, кулики и ciganas, разновидность фазанов, с трудом покидающих берега рек или болот.
Убедившись, что вокруг никого нет и что течение не унесет лодку, Морган расстегнул грубошерстную куртку и фланелевую рубаху и обнажил правое плечо, на котором зияла обильно кровоточащая рана.
– Мой бедный друг, – сказала Иоланда, с видимым состраданием взиравшая на рану. – Как вам, должно быть, больно!
– Дайте мне палаш, сеньорита, – попросил Морган.
– Что вы хотите делать?
– Расковырять рану и вынуть застрявший наконечник.
– Боже мой!..
– Это необходимо, сеньорита, иначе он вызовет опасное нагноение.
– Но это же очень больно.
– Я не впервые ранен стрелой. На берегах океана я удостоился еще одной. К счастью, здешние индейцы не имеют скверной привычки отравлять свои стрелы, иначе я давно бы уже отправился на тот свет.
– Подождите, сеньор Морган, – попросила Иоланда.
– Что вы хотите сделать?
– У нас нечем перевязать рану.
– Там растет дикий хлопок. На земле вы найдете коробочки с волокном. А для повязки хватит рукава от моей рубахи. Поспешите, сеньорита. Пора остановить кровь.
Девушка уже увидела куст, который рос в пятидесяти или шестидесяти шагах от берега, на опушке большого леса. Пока она бегала за волокном, Морган вытер палаш о подол рубахи и затем с поразительным хладнокровием медленно ввел его острие в рану. Разворотив ее, он нащупал нижнюю часть наконечника. Схватить и с силой выдернуть его из раны было делом одной минуты.
Однако несчастный почувствовал такую острую боль, что почти без сознания рухнул навзничь.
Когда девушка вернулась с пригоршнями, полными хлопка, Морган еще не пришел в себя. Он лежал на траве, полузакрыв глаза, бледный как смерть, с кровоточащей раной. В левой руке у него был еще судорожно зажат наконечник из шипа ансары, длиной с хороший палец, крепкий и острый, как стальная игла.
Увидев капитана в столь плачевном состоянии, Иоланда издала испуганный крик:
– Сеньор Морган! Сеньор Морган!
При звуке ее голоса флибустьер приоткрыл глаза и попытался встать, но не смог.
– Здесь, – показал он на рану. – Остановите… Жизнь уходит. Не пугайтесь…
Иоланда склонилась к нему.
Твердой рукой она очистила рану, из которой все еще текла кровь, осторожно соединила ее края, положила сверху горсть хлопковой ваты и, оторвав кусок шелкового платка, которым укрывала голову от солнечных лучей, перевязала, как смогла, рану.
Морган не издал ни единого стона, губы отважного морского рыцаря изображали, напротив, улыбку.
– Спасибо, сеньорита… – пробормотал он, глубоко вздохнув. – Вы перевязали… лучше, чем… врач…
– Очень больно?
– Пройдет… Я ослаб… от потери крови…
– Отдохните, сеньор Морган. Я присмотрю за вами.
Флибустьер кивнул и откинулся на траву.
Он чувствовал страшную слабость, в ушах не прекращался мучительный звон. Жар не заставил себя ждать. Щеки капитана запылали болезненным румянцем, дыхание стало хриплым.
Боясь, что солнце напечет ему голову, девушка срубила несколько листьев банана, воткнула в землю ручья и соорудила небольшой навес, чтобы укрыть флибустьера.
– Боже мой, боже мой! – шептала бедная девушка, сидя возле уснувшего корсара. – Был бы здесь Кармо. Неужели его убили? Что мне делать с раненым на этом озере?..
Морган начал бредить. С его уст, иссушенных первыми приступами лихорадки, срывались непонятные обрывки фраз. Он говорил о Тортуге, о своем «Молниеносном», вспоминал Пьера Пикардийца, Кармо. Внезапно до слуха девушки долетело имя, от которого она вздрогнула.
Твердой рукой она очистила рану, из которой все еще текла кровь, и, оторвав кусок шелкового платка, перевязала, как смогла.
– Иоланда, – пробормотал раненый с нежностью в голосе. – Милая, славная…
– Я ему приснилась, – прошептала дочь Корсара.
На щеках у нее появился румянец, а взгляд остановился на гордых чертах флибустьера, которые не изменили ни боль, ни мучительная лихорадка.
– Он спит, – прошептала она снова, – спит и видит меня во сне…
Внезапно Морган вздрогнул и открыл глаза.
– Воды… воды… – попросил он хриплым голосом. – Во рту пересохло.
Он попытался встать, но девушка положила ему руку на лоб.
– Нет, сеньор Морган, – сказала она, – не двигайтесь. Я принесу вам воды.
– А, это вы, сеньорита Иоланда… как вы добры… ухаживаете за мной… проклятый индеец!
– Не волнуйтесь. Нам ничего не грозит.
– А Кармо?.. Где Кармо?..
– Я никого не видела. Надеюсь, нашим удалось скрыться от ойякуле.
– Вы здесь… одна?
– Со мной сабля и одна пуля в пистолете. Я стреляла только раз. Подождите, сеньор Морган.
Оторвав кусок от листа банана, Иоланда свернула из него рожок и направилась к реке, вспомнив, что вода в лагуне была солоноватой. Устье протоки находилось в трехстах-четырехстах шагах от их стоянки. Смелая девушка пошла по опушке леса и, подойдя к берегу, нагнулась, чтобы зачерпнуть воды. Она уже протянула рожок, но, взглянув на другой берег, отстоявший не далее пятнадцати шагов, в ужасе отшатнулась.
На дереве, склонившемся над рекой и почти касавшемся воды, притаился какой-то пятнисто-полосатый зверь, длиной больше метра, с довольно большой головой, крепким телом, густой мягкой шерстью, сероватой на спине и белой на животе. Он не сводил глаз с воды и легонько помахивал хвостом над потоком.
– Ягуар? – пронеслось в голове у девушки.
Она быстро отпрыгнула назад и спряталась за стволом пушечного дерева. Река, отделявшая ее от незнакомого зверя, сужалась, как мы говорили, в этом месте, и животное одним махом могло перепрыгнуть на другой берег и напасть на Иоланду.
Казалось, однако, что зверю ни до кого не было дела и он целиком ушел в созерцание воды, продолжая легонько касаться ее хвостом.
– До чего я глупа, надо было захватить палаш или пистолет, – прошептала девушка. – И все же Моргану надо принести воды.
Она собралась уже выйти из-за дерева, как вдруг зверь сделал резкое движение и глухо зарычал. В хвост ему вцепилась какая-то зверюшка, и Иоланда не сразу поняла, что это такое. Выпустив когти, зверь вонзил их в животное, отбивавшееся от него ногами.
– Черепаха! – воскликнула Иоланда. – Ну и ловкач!
Удовлетворенный своей добычей, зверь одним махом добрался до берега и быстро скрылся в кустах.
– Может, бедная черепаха спасла мне жизнь, – подумала девушка.
Набрав воды в рожок, она бросилась к лагуне, то и дело оглядываясь назад, чтобы убедиться, не преследует ли ее дикий зверь, которому могло взбрести в голову поживиться и более крупной добычей.
Когда Иоланда добралась до самодельного шалаша, Морган снова лежал в беспамятстве, раскинув руки, на листьях банана. Иоланда хотела было его окликнуть, но с криком ужаса отпрянула назад. На груди раненого, под курткой, сидел отвратительный паук с мохнатым черным брюшком, длинными, такими же мохнатыми лапами в желтоватую полоску, которые оканчивались огромными когтями.
На голове у него угольками горели четыре пары глаз, расположенные крест-накрест друг возле друга. Гнусная тварь собралась, казалось, стащить повязку с раны. Иоланда в ужасе застыла на месте, а паук, заметив ее присутствие, уставился на нее злобными глазами, словно намереваясь просверлить ее своим взглядом.
Но тут девушка схватила палаш, смахнула гадкого паука и разрубила его пополам.
– Ах ты, подлая тварь! – воскликнула она. – Задержись я немного, ты бы высосал всю кровь!
В этот момент раненый открыл глаза и попытался привстать.
– Это вы… сеньорита… – пробормотал он, и глаза его приветливо засветились.
– Хотите пить, сеньор Морган? – спросила девушка.
– Да, у меня сухо в горле… Это лихорадка, неизбежная спутница раненых в этом климате.
Нагнувшись над капитаном, Иоланда помогла ему приподняться и поднесла к губам рожок, в котором оставалось еще много воды. Раненый жадно выпил до дна и удовлетворенно вздохнул.
– Спасибо, сеньорита, – сказал он.
Но тут же сделал удивленный жест.
– Что с вами, сеньорита? Вы бледны, у вас дрожат руки. Вы наткнулись на индейцев?
– Нет, сеньор Морган, успокойтесь. Взгляните на эту тварь, она еще шевелит лапами. Я ее смахнула у вас с груди.
– Паук-птицеед, – сказал Морган. – Его привлек запах крови. Довольно скверные создания.
– Могут убить укусом?
– О нет! Птицееды на это не способны. Хотя, если им удается заползти к спящему ребенку, они могут насосаться довольно много крови. Но взрослым они не страшны. Так вам никто не попадался у реки?
– Только какой-то зверь, он охотился на черепах. Признаться, он меня немало напугал: я ведь отправилась за водой без оружия.
– Большой? – спросил Морган, испугавшись, но не за себя, а за отчаянную девушку.
– Размером с молодого тигра, серого цвета, с коричневыми и белыми пятнами и черной полосой.
– Должно быть, маракайа или небольшой леопард. Это крупные хищники, но они никогда не нападают на людей. Если придется идти в лес, берите с собой палаш или пистолет. Я теперь вам не подмога! Хоть бы Кармо был с нами!
– Что с ним, сеньор Морган? – огорченно спросила Иоланда. – Неужели его убили дикари?
– Кармо не из тех, кто погибает, как кролик, – ответил флибустьер. – К тому же с ним двое карибов.
– А они станут нас искать?
– Не сомневаюсь. Индейцы способны найти следы даже в джунглях, а когда увидят, что лодки нет, поймут, что мы поплыли на озеро. Ну вот – опять жар. Вам предстоит скверная ночь, сеньорита.
– Не мне, а вам.
– Тогда обоим, – сказал Морган, пытаясь улыбнуться. – Вот это да!
Запустив руку в карман куртки, он вынул оттуда жестяную коробочку.
– Трут и огниво Кармо, – сказал он обрадованно. – Нам повезло.
– Хотите, я разожгу огонь?
– Вечером, сеньорита. Дикие звери боятся огня и не посмеют подойти близко.
– Пойду соберу дров.
– И поищите себе плодов, сеньорита. У вас нет ничего на ужин.
– Если позволите, я схожу к реке, чтобы запастись на ночь водой.
– Вы очень добры, сеньорита. Если отыщете плоды дикой тыквы, я буду только рад.
– Мне знакомо это растение, – ответила Иоланда. – Индейцы делают из них хорошие сосуды. Думаю, его нетрудно отыскать. Прощайте, сеньор Морган, не беспокойтесь.
Отважная девушка взяла палаш и направилась к лесу, собираясь пересечь заросли, покрывавшие бугор, за которым текла река. Она смело вошла в чащу деревьев, росших так близко и густо, что солнце не пробивалось сквозь их листву.
Здесь в беспорядке росли все породы: разнообразные пальмы, мыльное дерево, названное так потому, что его кора и плоды образуют в воде густую пену, обладающую моющим свойством, кедры, лишенные пока шишек, хлопковое дерево, симаруба, бамбук с гигантскими стволами.
Опасаясь хищников, девушка напрягла слух, но, не услышав ничего, кроме монотонных криков гокко, она вошла в лес и стала собирать сушняк, увязывая его ветками лиан. Не забывала она и об ужине, подбирая перезрелые плоды манго, в изобилии валявшиеся на земле, и сшибая с веток крупные апельсины. Поднявшись на бугор, она ускорила шаг: солнце садилось, и надвигались сумерки.
Она слышала уже шум реки, как вдруг наткнулась на дикую тыкву, которую хотела отыскать. Это было громадное растение с широкими листьями, длинными побегами, опутанными растениями-паразитами. Оно было покрыто множеством крупных светло-зеленых плодов шарообразной формы, гораздо более крупных, чем дыни. Сорвав один из них, Иоланда разрубила его пополам и очистила обе половины от белой кашицы, содержавшейся внутри.
– Вот отличные чаши, которые можно наполнить водой для сеньора Моргана, – сказала она.
И быстро направилась к реке, продираясь сквозь густой кустарник, в котором не без отвращения заметила множество пауков-птицеедов, сверливших ее блестящими глазенками, словно пытавшимися загипнотизировать.
Некоторые из них, напротив, прятались в густой траве, явно переваривая кровь птиц, застигнутых в гнездах. Время от времени девушка видела, как пауки чистили о мохнатую спину лапки, выпачканные в крови. Быстро наполнив обе чаши, Иоланда вернулась в лес и пошла через него как можно быстрее.
Морган по-прежнему лежал с открытыми глазами, глядя на темные воды лагуны. У него снова начался жар, и с покрасневшего лица обильно лился пот.
– Никого не встретили? – спросил он.
– Нет, сеньор Морган. Вот вода и фрукты. Пойду заберу сушняк для костра, – ответила девушка.
– Поторопитесь, вечер наступает быстро.
– Сушняк здесь недалеко, сеньор Морган.
Совсем не чувствуя усталости, девушка вернулась в лес и принесла несколько вязанок. Боясь, что запаса не хватит на ночь, девушка отправилась за остальными, хотя солнце уже погасло. Она взвалила было на себя последние вязанки, как вдруг из густых зарослей пассифлор до нее донеслось хриплое мяуканье, перешедшее в дикое завывание.
– Еще какой-то зверь, – пробормотала Иоланда. – Тяжелая же предстоит ночь.
Она бросилась бежать и быстро спустилась с косогора, не забыв прихватить вязанку. Морган сидел на прежнем месте с пистолетом в руках. Он был очень бледен.
– Хорошо, что вернулись, сеньорита! – воскликнул он при виде девушки. – Я не нахожу себе места.
– Что такое, сеньор Морган? – спросила Иоланда.
– Вы слышали вой?
– Да.
– Это ягуар.
– Вы решили, что он напал на меня?
– Эти звери не боятся людей, а когда голодны, набрасываются даже на охотников. Вы его видели?
– Нет, но он, похоже, кружил возле меня, пока я собирала ветки.
– Немедленно разожгите костер, сеньорита.
– Чтобы привлечь его к нам?
– Боитесь?
– Пока нет, сеньор Морган, – ответила отважная девушка.
– Он сюда заявится, уверяю вас. А я не в силах вас защитить! Жар меня скоро свалит. Я это чувствую.
– В вашем пистолете осталась еще одна пуля. Если эта тварь заявится сюда, я выстрелю.
Сложив вместе две кучи хвороста, Иоланда поднесла к ним огонь. Потом села рядом с раненым, который снова откинулся на ложе, сохраняя на лице спокойствие.
В тот же миг из темного леса донеслось новое, еще более продолжительное завывание.
Ягуар явно направлялся к лагуне.
Назад: 20 Нападение Ойякуле
Дальше: 22 Ягуар
