Книга: Черный Корсар. Королева карибов. Иоланда, дочь Черного Корсара (сборник)
Назад: 32 В руках Ван Гульда
Дальше: 34 Олоне
33
Обещание кастильского дворянина
С кормовой рубки быстро сошел человек и остановился перед Черным Корсаром, которого освободили от пут.
Это был широкоплечий, внушительного вида старик с длинной седой бородой и мощным торсом. Несмотря на свои пятьдесят пять или шестьдесят лет, он отличался исключительной физической силой.
Он обладал наружностью старых венецианских дожей, водивших галеры царицы морей в победоносные походы против Османской империи.
Подобно тем доблестным мужам, он носил прекрасные стальные латы с чеканной насечкой, на боку у него висела длинная шпага, которую он при надобности уверенно пускал в ход, за пояс был заткнут кинжал с золотой рукояткой.
Одет он был по-испански: на нем был просторный камзол с буфами на рукавах из черного шелка, сорочка того же цвета и высокие сапоги из желтой кожи с раструбами и серебряными шпорами.
Несколько минут он молча смотрел на Корсара ненавидящим взором, затем медленно проговорил, понизив голос:
– Как видите, сеньор, удача на моей стороне. Я поклялся повесить всех вас и сдержу свое слово.
При этих словах Корсар живо поднял голову и, презрительно посмотрев на старика, ответил:
– Предателям везет на этом свете; посмотрим, что будет дальше. Убийца моих братьев, делай свое черное дело. Смерть не страшит никого из нас.
– Вы хотели помериться со мной силами, – продолжал холодно старик. – Вы проиграли и теперь заплатите за это.
– Хорошо, прикажи меня повесить, предатель.
– Не так скоро.
– Чего же еще ждать?
– Сейчас не время. Я бы предпочел повесить вас в Маракайбо, но поскольку город в ваших руках, то подождем до Гибралтара.
– Чудовище!.. Мало тебе смерти моих братьев?..
Глаза старого герцога загорелись огнем ненависти.
– Нет, – сказал он вполголоса. – Вы свидетель того, что произошло во Фландрии, и я не могу пощадить вас. Если вас не убить, то не сегодня завтра вы убьете меня. Я просто защищаюсь, а вернее, хочу избавиться от противника, который не дает мне жить спокойно.
– Да! Если мне удастся вырваться из ваших рук, то завтра же я снова пойду на вас войной.
– Я знаю, – проговорил старик, подумав несколько минут. – И все же при желании вы могли бы избежать позорного конца, которого вы заслужили как пират.
– Я вам уже сказал, что смерть меня не страшит, – гордо повторил Корсар.
– Мне известно мужество господ Вентимилья, – ответил герцог, нахмурив лоб. – Да, я имел возможность здесь и в других местах оценить их неукротимость и презрение к смерти.
Опустив голову на грудь, он мрачно зашагал по палубе каравеллы, затем, круто повернувшись, снова подошел к Корсару.
– Вряд ли вы поверите, кабальеро, – сказал он, – но я устал от ужасной борьбы, которую вы затеяли против меня, и был бы рад с ней покончить.
– Да, – ответил с иронией Черный Корсар, – и ради этого вы меня повесите!..
Герцог быстро поднял голову и, пристально посмотрев на Корсара, спросил его напрямик:
– А как вы поступите, если я отпущу вас на свободу?
– Употреблю все силы, чтобы отомстить за своих братьев, – ответил кавалер ди Вентимилья.
– Тогда мне не остается ничего другого. Я пощадил бы ваши жизни, чтобы успокоить душу, которую разъедают угрызения совести, если бы вы навсегда отказались от мести и вернулись в Европу. Я знаю, однако, что вы ни за что не пойдете на такие условия, и поэтому я повешу вас, так же как повесил Красного и Зеленого Корсаров.
– И как расправились во Фландрии с моим старшим братом.
– Замолчите!.. – вскричал герцог. – К чему ворошить прошлое? Пусть он мирно покоится в могиле.
– Свершайте же ваше презренное дело предателя и убийцы, – продолжал Корсар. – Уничтожьте последнего из рода Вентимилья, но предупреждаю вас, что на этом борьба не закончится, на смену мне придет другой, не менее отважный и сильный корсар, который подхватит клятву Черного Корсара и не даст вам пощады.
– Кто же это такой? – с ужасом спросил герцог.
– Это Олоне.
– Ну что ж, придется повесить и его.
– Как бы он раньше не повесил вас! Пьетро идет в Гибралтар, и через несколько дней вы окажетесь в его руках.
– Вы так думаете? – спросил с иронией герцог. – Гибралтар – не Маракайбо, и флибустьеры расшибут себе голову о его мощные стены. Пусть приходит Олоне, и он получит по заслугам… – Обратившись к морякам, губернатор приказал: – Отведите пленников в трюм и не спускайте с них глаз. Вы заслужили обещанную награду и получите ее в Гибралтаре.
С этими словами он повернулся спиной к Корсару и пошел на ют, чтобы спуститься в кают-компанию. Он уже подошел к лестнице, как вдруг его остановил граф Лерма.
– Господин Ван Гульд, вы твердо решили повесить Корсара? – спросил граф.
– Да, – ответил старик. – Он корсар и враг Испании. Вместе с Олоне он взял штурмом Маракайбо и должен погибнуть.
– Он отважный дворянин, господин герцог.
– Какое это имеет значение?..
– Жаль посылать на виселицу таких людей.
– Это наш враг, господин граф.
– И все же следует пощадить его.
– Почему?
– Вам известно, что ходят слухи, будто ваша дочь попала в плен к флибустьерам с Тортуги?
– Это правда, – согласился со вздохом старик. – Однако у нас нет еще подтверждения, что корабль, на котором она плыла, подвергся разграблению.
– А если слухи оказались бы верными?
Старик бросил на графа тревожный взгляд.
– Вам что-нибудь стало известно? – спросил он в сильном волнении.
– Нет, господин герцог. Я просто подумал, что если ваша дочь действительно попала в руки флибустьеров, то ее можно было бы обменять на Черного Корсара.
– Нет, сеньор, – ответил решительно старик. – За огромную сумму я в любом случае смогу выкупить свою дочь, да и то если ее узнали, в чем я сомневаюсь, ибо при отъезде были приняты все предосторожности, чтобы скрыть ее истинное происхождение. Если же я освобожу Корсара, то мне все время придется опасаться за свою жизнь. Непрерывная борьба с ним и его братьями подорвала мои силы, и теперь пришло время положить ей конец… Прикажите вашим людям подняться на корабль, поднять паруса и взять курс на Гибралтар.
Не ответив Ван Гульду, граф Лерма поклонился и отправился на бак. Тем временем стали прибывать шлюпки с людьми, принимавшими участие в штурме высоты, исход которого читателям известен.
Когда последний моряк взошел на корабль, граф приказал поставить паруса, но, прежде чем сняться с якоря, помедлил несколько часов. Герцогу же, выходившему из себя от нетерпения, он сообщил, что каравелла села на мель и надо ждать прилива, чтобы продолжить путь.
Только к четырем часам пополудни парусник смог покинуть стоянку.
Покрейсировав вдоль побережья острова, каравелла развернулась так, что очутилась возле самого устья Кататумбо. Здесь ей пришлось лечь в дрейф в трех милях от берега.
Почти полное безветрие царило в этой части огромного озера, чему в немалой степени способствовало то, что берег огромной дугой далеко уходил в море.
Поднявшись на палубу, Ван Гульд приказал оттолкнуть каравеллу от берега или, по крайней мере, отбуксировать ее с помощью шлюпок, но так ничего и не добился. Ему было заявлено, что экипаж сильно устал и что на мелях трудно лавировать.
К семи вечера задул наконец легкий ветерок, и парусник пришел в движение, но и на этот раз он не слишком удалился от берега.
Поужинав с губернатором, хозяин каравеллы встал за штурвал рядом с лоцманом и заговорил с ним вполголоса. Казалось, он обстоятельно объяснял ему, как маневрировать ночью, чтобы не оказаться на мели, простиравшейся в устье Кататумбо до самой Санта-Розы, небольшой деревушки, находящейся в нескольких часах езды от Гибралтара.
Эти таинственные переговоры продолжались до десяти вечера, то есть вплоть до того, как губернатор удалился к себе в каюту на отдых; тогда он оставил штурвал и, воспользовавшись темнотой, пошел на ют, а оттуда незаметно для экипажа спустился в трюм.
– Пришло время действовать, – пробормотал хозяин каравеллы. – Я заплачу свой долг, а там видно будет!
Он зажег потайной фонарик, заранее спрятанный в широкий раструб одного из своих сапог, и прошел в кормовую часть, освещая по дороге людей, которые, казалось, мирно спали.
– Кабальеро! – позвал он вполголоса.
Один из лежавших в трюме поднялся, несмотря на связанные руки.
– Что вам от меня надо? – спросил он раздраженно.
– Это я, сеньор.
– Ах, это вы, – сказал Корсар. – Уж не хотите ли вы составить мне компанию?..
– Нет, кабальеро, я хочу другого, – ответил кастилец.
– А именно?..
– Я хочу уплатить вам свой долг.
– Не понимаю.
– Проклятие!.. – воскликнул, улыбаясь, граф Лерма. – Разве вы забыли веселое приключение в доме нотариуса?..
– Нет, граф.
– Тогда вы, наверное, помните, что в тот день сохранили мне жизнь.
– Да, это так.
– Я пришел, чтобы сдержать данное вам слово; не моя, а ваша жизнь в опасности, значит я обязан оказать вам услугу, которую вы наверняка оцените.
– Что вы имеете в виду, граф?
– Я хочу спасти вас!
– Спасти меня?.. – изумился Корсар. – Вы забыли о губернаторе?..
– Он спит, кабальеро.
– Но завтра проснется.
– Ну и что же? – спросил невозмутимо граф.
– Он велит бросить вас в темницу, а потом повесит вместо меня. Вы подумали об этом?.. Вам известно, что с Ван Гульдом шутки плохи?
– Вы полагаете, кабальеро, что он может заподозрить меня?.. Фламандец хитер, я знаю, однако вряд ли он осмелится обвинить меня. С другой стороны, он находится на моем корабле, а экипаж мне предан… Поверьте мне, – продолжал граф, – герцога здесь не любят: слишком уж он горд и жесток, и мои земляки с трудом его терпят. Должно быть, я не прав, освобождая вас, особенно сейчас, когда Олоне готовится взять Гибралтар, но я человек чести прежде всего и должен сдержать свое обещание. Вы спасли жизнь мне, теперь я спасу жизнь вам, и мы будем в расчете. Если позднее судьба сведет нас в Гибралтаре, то вы выполните ваш долг, а я – свой, и мы будем сражаться как враги.
– Нет, не как враги, надеюсь.
– Тогда как два благородных человека, воюющие под разными знаменами, – уточнил кастилец.
– Пусть будет так! – ответил Корсар.
– А теперь бегите, кабальеро. Вот вам топор, которым вы откроете крышку люка, и кинжалы для защиты от диких зверей, когда вы доберетесь до суши. Одна из шлюпок идет на буксире за каравеллой, заберитесь в нее с вашими товарищами, перережьте канат и плывите к берегу. Лоцман предупрежден мной. Прощайте, кабальеро! Надеюсь встретиться с вами под Гибралтаром и скрестить с вами шпаги!
С этими словами граф перерезал веревки, вручил оружие пленнику, пожал ему руку и быстро пошел прочь. Через минуту он исчез.
Некоторое время Корсар сидел неподвижно, словно погруженный в свои мысли или глубоко тронутый великодушием кастильца. Когда затих всякий шум, он принялся тормошить Ван Штиллера и Кармо.
– Пора, друзья, – проговорил он.
– Пора? – удивился Кармо, продирая глаза. – Куда нам торопиться, ведь мы связаны, как колбасы?..
С помощью кинжала Корсар освободил обоих друзей от связывавших их пут.
– Гром!.. – воскликнул Кармо.
– …И молния! – добавил Ван Штиллер.
– Неужели мы на свободе? Что случилось, сеньор? Может быть, этот негодяй-губернатор неожиданно так подобрел, что решил отпустить нас восвояси?
– Тихо! Идите за мной!
Взяв в руки топор, Корсар направился к самой крупной из бойниц, заколоченной большими досками. Воспользовавшись шумом, производимым вахтенными матросами при развороте судна, четырьмя мощными ударами он высадил пару досок, проделав отверстие, через которое можно было пролезть.
– Смотрите не попадитесь, – сказал Корсар обоим флибустьерам. – Будьте осторожны, если вам дорога жизнь…
Он пролез через бойницу и повис снаружи, держась руками за перекладину. Борт оказался таким низким, что Корсар очутился в воде по пояс.
Дождавшись, когда набегавшая волна ударилась о борт парусника, он отпустил руки и поплыл вдоль корабля, стараясь не попасться на глаза вахтенным матросам.
Минутой позже к нему присоединились Кармо и Ван Штиллер, державшие в зубах кинжалы, полученные от кастильца.
Они дали каравелле пройти, а затем, увидев шлюпку, привязанную к корме довольно длинным канатом, в несколько рывков добрались до нее и, помогая друг другу держать ее в равновесии, забрались внутрь.
Они собирались уже взяться за весла, как вдруг канат, тянувший шлюпку за каравеллой, упал в море, перерезанный рукой друга.
Подняв глаза, Корсар увидел на корме человека, помахавшего ему на прощание.
– Благородное сердце, – промолвил он, узнав кастильца. – Да убережет его Всемогущий от гнева Ван Гульда.
Каравелла на всех парусах понеслась дальше в сторону Гибралтара, но ни один вахтенный так и не поднял тревогу. Несколько минут еще флибустьеры видели, как она делала поворот, а затем исчезла за группой лесистых островов.
– Гром и молния! – воскликнул Кармо, нарушая молчание, царившее в шлюпке. – До сих пор не могу понять, во сне я все это вижу или наяву. Кто бы мог поверить, что мы только что лежали связанными в трюме каравеллы, чтобы поутру оказаться на виселице, а сейчас мы снова на свободе… Как же это случилось, капитан? Кто помог нам ускользнуть от этого старого людоеда?
– Граф Лерма, – ответил Корсар.
– А! Этот славный кастилец!.. Если наши пути пересекутся в Гибралтаре, то мы пощадим его, не правда ли, Ван Штиллер?
– Мы обойдемся с ним по-братски, – ответил тот. – Куда мы держим путь, капитан?
Корсар не произнес ни слова. Вскочив на ноги, он посмотрел на север, тревожно вглядываясь в горизонт.
– Друзья, – произнес он взволнованно, – вы ничего не видите?
Вскочив, оба флибустьера внимательно посмотрели в указанном направлении. Там, где линия горизонта, казалось, сливалась с водами обширного озера, виднелись мерцающие светлые точки, похожие на мельчайшие звезды. Сухопутный человек наверняка принял бы их за гаснущие звезды, но моряки не могли ошибиться.
– Это корабли, – сказал Кармо.
– Какие-то суда идут по озеру, – добавил Ван Штиллер.
…Корсар отпустил руки и поплыл вдоль корабля…
– Неужели Пьетро двинулся на Гибралтар? – произнес Черный Корсар, и в глазах его мелькнула молния. – Ах, если б это было так, я смог бы еще отомстить убийце моих братьев!
– Да, капитан, – согласился Кармо. – Это, скорее всего, бортовые огни. Я уверен, что это Олоне идет нам на помощь.
– Давайте к берегу: нужно разжечь костер, чтобы они увидели нас.
Кармо и Ван Штиллер изо всех сил налегли на весла, направляя лодку к берегу, находившемуся от них не далее трех-четырех миль.
Через полчаса все трое вышли на берег в маленькой бухте, способной вместить с полдюжины небольших парусников и расположенной в тридцати милях от Гибралтара.
Вытащив лодку на берег, корсары набрали валежника и сухих листьев и разожгли громадный костер, который можно было заметить километров за пятнадцать.
К этому времени бортовые огни стали ясно различимы и продолжали приближаться к берегу.
– Друзья! – закричал Корсар, вскарабкавшись на скалу. – Это корабли Олоне!
Назад: 32 В руках Ван Гульда
Дальше: 34 Олоне
