Бестелесность
Прежде всего душа есть существо невещественное и простое — бестелесное, и это естественно: как хозяйка тела, она необходимо должна отличаться от того, чем призвана владеть. Она имеет духовную природу, так что Священное Писание, говоря о ней, прямо называет ее духом: Сей самый Дух свидетельствует духу нашему, что мы — дети Божии (Рим. 8, 16); Ибо кто из человеков знает, что в человеке, кроме духа человеческого, живущего в нем? Так и Божьего никто не знает, кроме Духа Божия (1 Кор. 2, 11). Поэтому душу нельзя видеть телесными очами, нельзя осязать, вообще ощущать какими бы то ни было телесными чувствами.
Именно душа является причиной жизни и движения тела, сама не нуждаясь при этом в оживотворяющем начале (именно в этом заключается ее богоподобие). «Если душа есть живое тело, то его что-то должно двигать изнутри, — говорит преподобный Максим Исповедник. — Тогда придется предположить, что в душе есть душа. Если же скажут, что нас движет Бог, то должны будут признать Божество причиной и тех неуместных и срамных движений, которых у нас, как известно, очень много».
Человек есть существо, образуемое единством тела и души, и без тела он был бы не человеком, а Ангелом, равно как с одним телом без Божественного духа он был бы животным. Тело, по словам святителя Кирилла Александрийского, — орудие души, некий вид ее одеяния или покрывала. То, что душа и тело, столь разнородные по своей природе, при жизни человека теснейшим образом связаны взаимно, святитель Григорий Богослов объясняет проявлением премудрости Божией, промыслительно установившей этот союз. По мнению святителя, душа связана с телом для того, «чтобы в борьбе и брани с телом мы постоянно обращали взоры к Богу… чтобы мы знали, что мы в одно и то же время велики и ничтожны, перстны и небесны, смертны и бессмертны. Душа соединена с телом для того, чтобы, если мы вздумаем гордиться образом Божиим в нас, земное естество наше смирило бы нас». «Тело тленно и маловременно и без души не живет, — говорит святитель Григорий Богослов, — а душа Божественна и бессмертна и, будучи вдуновением Бога, соединена с телом для испытания и восхождения к богоподобию».
Итак, лишь вместе с телом мы можем идти по пути обожения: спасение души, к которому мы все стремимся, есть одновременно и спасение тела, потому что лишь единение материального тела и бестелесной души может называться человеком.
