18
Рак
В порядке борьбы с мифами. «Сахар не вызывает рак» – многие британские онкологи все еще стоически повторяют это, а сами полагаются на любовь рака к глюкозе – таков принцип работы одного из главных диагностических инструментов – ПЭТ-сканирования.
Патрисия Пит, «Раковая революция»
Пациентка хосписа, получавшая паллиативную помощь, призналась, что перед смертью ей по-настоящему хотелось бы одного – съесть несколько кусочков французского багета с маслом. Но когда повар хосписа предложил ей угощение, она отказалась – боялась углеводов, которые «накормят ее раковые клетки».
Кэтрин Коллинз, диетолог, член Британской диетической ассоциации
Легко смеяться над нелепостью ЗОЖ-блогеров и воинов велнес, прикалываться над их претенциозностью и невежеством, ухмыляться их абсурдным псевдонаучным убеждениям. В основном нынешняя поросль ЗОЖ-блогеров стремится вылечить лишь расплывчатые самодиагностированные недуги – им досаждает легкая усталость, их разочаровывает состояние кожи, им хочется добиться некоего трудн о определяемого «сияния» и стать «лучшей версией себя». Но в этой части книги мы начали изучать мир опасных крайностей, в котором не прошедшие испытания методы лечения превозносятся как панацея, как средство от реальных, тяжелых и разрушительных заболеваний. Вот где обнажается темное сердце псевдонауки. И самой высокой цена лжи становится, когда дело касается рака.
Какие бы пафосные заявления относительно целительной силы диет ни делала Кэмпбелл-Макбрайд, даже она уходит от любых разговоров о том, что протоколы GAPS волшебным образом лечат от рака. Наташа верит, что рак провоцируют паразитические организмы, которые кормятся токсичными осадками, загрязняющими наше тело. А когда опухоли удаляют хирургическим путем, крошечные детки паразитов (это ее слова) выпускаются в кровоток. Так она объясняет, почему рак часто возвращается. Поэтому Кэмпбелл-Макбрайд не рекомендует диету GAPS онкопациентам: «Протокол GAPS – это питательный, сытный протокол. Да, он обеспечивает и очищение от токсинов, но в балансе с питанием. Вот почему я не использую его для лечения от рака». Наташа также любезно поясняет: «Проверено временем лечение от рака с помощью питания по протоколу Герзона. Этот протокол был разработан в 1930-е годы немецким доктором Максом Герзоном». Мы еще вернемся к герзоновскому лечению, ведь это один из самых живучих диетических курсов от рака. Но для начала стоит рассмотреть эту болезнь в общих чертах. Если нырнуть в ее историю, становятся понятны причины некоторых невероятных утверждений и заблуждений.
Универсальное лечение?
Наверное, рак – это воплощение наших самых глубоких страхов. Враг, таящийся внутри, темный, загадочный и, кажется, неудержимый. Это убийца, который прячется в наших собственных клетках, поглощает своих жертв медленно и бесконтрольно. Рост и деление клеток, те самые процессы, которые дают нам жизнь и силы, вдруг обращаются против нас, разрушают нас – коварный поворот, насмешка над мнимо устойчивым современным миром. Несмотря на научный и медицинский прогресс, рак покушается на все новые и новые жизни каждый год. Установлено, что в какой-то момент с ним в той или иной форме столкнется каждый второй человек.
Наше понимание здоровья и болезней растет. Многие распространенные убийцы из мира недугов уже стерты с лица земли. Но рак остался – упорный, безудержный, разрушительный. Каждая смерть – мрачное зрелище, которые разворачивается прямо перед глазами близких, вынужденных смотреть, как дорогого им человека пожирают изнутри. Несмотря на значительные успехи в лечении, рак остается пятном, которое никак не удается полностью вывести, он требует все больших жертв. Каждый из нас с ним когда-нибудь соприкоснется – его гнусные щупальца схватят либо нас, либо тех, кого мы любим.
Считается, что рак возникает, когда какая-то клетка в организме мутирует и изменяет способ своей реакции на сигналы. Схема, которая обычно регулирует деление и смерть клеток, ломается, и клетка не прекращает расти и делиться. Такой простой на первый взгляд механизм лежит в основе всех видов рака, но на этом сходство заканчивается. Чем больше рак исследуют, тем более ясно становится, что это не одна-единственная болезнь. Даже специфические типы рака нельзя квалифицировать как одно заболевание. Каждый тип уникален, и в каждом отдельном случае речь идет о единственном в своем роде раке. Но клетки не просто растут с быстротой и прожорливостью, они к тому же склонны мутировать и меняться. Выражаться это состояние может как одна болезнь, а стоять за ней могут разные виды рака. Иногда мутации возникают посреди лечения, позволяя раку выработать иммунитет к разным видам лекарств, превратиться в еще более ядовитую болезнь. Рак – сложный, меняющий форму недуг, который озадачивает и сбивает с толку ученых на протяжении сотни лет. Несмотря на большой прогресс в лечении и профилактике, чем больше рак изучают, тем скорее тает перспектива найти от него универсальное лечение.
Универсальное лечение от рака вписало бы имя своего создателя в анналы истории. В 1900 году самыми распространенными причинами смерти в США были туберкулез, пневмония, диарея и гастроэнтерит. К 1950 году частота этих заболеваний резко сократилась благодаря современному уровню санитарии и лекарствам. Открытие пенициллина продемонстрировало революционный потенциал новаторских методов лечения. Были разработаны вакцины от многих распространенных и опасных болезней, таких как полиомиелит. Новые препараты появлялись с невероятной скоростью и показывали удивительные результаты. В 1950-е и 1960-е годы в развитых обществах возникла надежда на будущее без болезней. Это был мир прогресса и надежды. Многие верили, что технологии и исследования защитят человечество от всех напастей, ниспосланных природой. Но рак отказывался играть по правилам и упрямо противостоял любым попыткам разработать универсальное лечение, «пенициллин от рака», который обещала новая эпоха. Пока другие болезни удавалось с гордостью побеждать и контролировать, рак карабкался все выше по списку самых распространенных причин смерти. Увеличение продолжительности жизни, улучшение методов тестирования и резкое снижение смертности от других причин быстро обнажили доселе скрытую разрушительную силу рака.
Поиск универсального лечения от этой все более опасной болезни стал навязчивой идеей. Вокруг него было много выдумок, но многие ведущие ученые той поры считали, что мечта вполне осуществима. Манхэттенский проект по созданию атомного оружия во время Второй мировой войны показал потенциал целевых научных проектов, направленных на достижение, казалось бы, недостижимых целей. Это ломало стереотип, согласно которому научные исследования должны быть прерогативой ученых, одержимых только жаждой знаний. По мере того как страх распространялся, появился запрос на «Манхэттенский проект против рака», чтобы наконец избавить мир от этой смертельной угрозы.
Огромный прогресс в развитии химиотерапии способствовал объявлению войны раку. При этом рак, видимо, ошибочно позиционировали как единственного, легко идентифицируемого врага. В 1969 году Американский национальный онкологический институт опубликовал в газете Washington Post рекламу на целую полосу, в которой буквально заклинал тогдашнего президента Ричарда Никсона действовать: «Мистер Никсон, вы можете вылечить от рака, – говорилось в рекламе. – Мы так близки к открытию лечения… нам не хватает только воли, денег и комплексного планирования, которое способно перенести человека на Луну». Спектакль удался, и в следующие несколько лет Никсон выделил сотни миллионов долларов, желая убедиться, что универсальное лечение станет частью его президентского наследия. Но несмотря на оптимизм, несмотря на огромный рывок в понимании проблемы, обещанную панацею так и не нашли. Хоть исследования и показали, что она, по всей видимости, никогда не появится, с 1960-х годов мир так и мечтает о ней. Как мы увидим, сила этой мечты может привести к опасным заблуждениям.
Искаженное «я»
Пожалуй, самая главная сложность в борьбе с раком – это то, что раковые клетки представляют собой наши собственные клетки, которые изменились. В 1989 году Гарольд Вармус получил Нобелевскую премию за новаторскую работу, посвященную происхождению ретровирусных онкогенов. В своей торжественной речи он описал борьбу, которую вынуждены вести исследователи: «Осуществив рискованное предприятие, мы только увидели нашего монстра вблизи и по-новому описали его масштабы, его жуткий облик. Мы поняли, что рак – это наше прошлое „я“, только в искаженном виде».
Еще ранее исследователь Уильям Уоглом писал, насколько сложно найти лечение, которое влияло бы только на раковые клетки, не затрагивая клетки, нормально функционирующие. Он говорил, что это почти так же трудно, как «найти агент, которое растворит левое ухо, а правое ухо оставит невредимым». По этой причине многие из наиболее эффективных видов лечения рака, развившиеся с 1950-х годов, были глубоко токсичными. Они были изначально нацелены на одну ключевую особенность раковых клеток – их быстрое и бесконтрольное распространение. Но, конечно, другим клеткам тоже нужно делиться и расти, а любой агент, направленный на главную способность рака, оказывает глубокое и вредоносное влияние и на нормально работающие клетки. Схемы химиотерапии обычно представляют собой комбинацию нескольких агентов, нацеленных на деление клеток. При этом, в своей попытке разрушить раковые клетки, они могут быть очень тяжелыми для всего организма, могут наносить ему огромный ущерб. Вещества, которые используются в химиотерапии, токсичны. В крайних случаях пациентов, по сути, сознательно отравляют до полусмерти, чтобы уничтожить злокачественную болезнь.
Недавно был открыт ряд новых специфичных противораковых агентов, которые концентрируются на других способностях раковых клеток, в первую очередь стоит отметить разрушение сигнальных путей и нацеленность на онкогены. Найти правильное лечение бывает невероятно трудно и, как правило, оно оказывается очень специфичным, зачастую может влиять лишь на маленькую подгруппу определенного типа болезни. Работа идет медленно, тяжело и стоит дорого, но, возможно, в будущем благодаря ей можно будет справляться со многими распространенными видами рака – держать их под контролем, что позволит пациентам вести нормальную жизнь. Но надо проявлять осторожность: в сфере лечения рака уже было много фальшивых прорывов.
Причины
Сложность рака не исчерпывается тем, как трудно его разрушить. Нам неизвестна какая-то одна причина, по которой возникают мутации, формирующие рак. Считается, что свое начало он берет с единственной перемены в единственной клетке, но, похоже, эта мутация может быть обусловлена множеством разных факторов. Свою роль может играть влияние окружающей среды, влияние табачного дыма, ионизирующего излучения, солнечного света, асбестовая пыль – известно, что все эти факторы увеличивают риск. Есть и несколько известных вирусных методов передачи, таких как ВПЧ, генетические факторы и целый ряд причин, связанных с образом жизни, которые увеличивают риск развития рака.
Питание тоже, как известно, имеет значение. Существует сильная корреляция между многими областями здоровья, связанными с питанием, и риском развития рака. Возьмем хотя бы увеличение риска колоректального рака из-за потребления обработанного мяса, о котором мы уже говорили.
Однако важно помнить, что рак зачастую может возникать в результате мутаций, которые кажутся спонтанными. На протяжении всей жизни в нашем организме происходят миллиарды событий, связанных с ростом клеток, но стоит одной из них сбиться с пути, как она может разрушить нам жизнь. Существуют способы увеличить или снизить риск, но от рака никто из нас не застрахован. Это результат одной-единственной перемены, это случайное событие, а не длительная деградация организма и не прямое следствие определенного выбора, который мы делаем в жизни.
Риск развития рака – это как риск несчастного случая. Мы можем избегать рискованных ситуаций, но не можем перехитрить случай. Рак – это неизбежная опасность, встроенная в нашу жизнь, пожалуй, самый главный фактор риска, который вышел на первый план из-за тенденции к увеличению продолжительности жизни. Он освобождает нас от большинства других потенциальных причин нашей смерти. Если у кого-то развилась эта ужасная болезнь, в любой из великого множества своих форм, последнее, что надо делать, – это обвинять человека, который с ней столкнулся. Люди, страдающие от рака, – жертвы жестокой судьбы, и мы должны только быть благодарными, что в наш век у них больше шансов на борьбу, чем в какое бы то ни было другое время в истории.
Соблазн универсального лечения
Успехи в борьбе с раком – огромное увеличение показателей выживаемости и эффективные долгосрочные результаты лечения – во многом обусловлены пониманием того, что рак – это не одна болезнь. Он невероятно сложен, и каждый случай требует индивидуального подхода, целого комплекса различных инструментов, доступных современным онкологам. Зачастую лечение оказывается суровым и долгим, требует сил, храбрости, доверия и решимости.
Для каждого, кто узнает свой диагноз, начинается трудная борьба. Неудивительно, что люди готовы ухватиться за любую соломинку, которая, как им кажется, может вытащить их из пугающего водоворота.
Мы уже говорили про щелочную диету и непонимание природы антиоксидантов, но это далеко не все. Мифов, объединяющих диеты и рак, великое множество. Один из самых главных – то, что существует одно лечение или одна причина для всех форм болезни. Это общее место для разных областей псевдонауки, но наиболее опасным такое заблуждение становится, когда дело касается рака: уж очень подобный соблазнительный взгляд противоречит научному пониманию вопроса. Многие диетические протоколы на протяжении долгих лет обещают универсальное лечение. Зачастую корни таких обещаний уходят в те времена, когда казалось, что это лечение и правда вот-вот появится.
Терапия Герзона
Уроженец Германии доктор Макс Герзон развивал свой метод лечения от рака в период с 1920-х по 1950-е годы. Он основывался на мнимой очистке организма от токсинов с помощью специально созданной диеты и нелепой веры в силу кофейной клизмы. Герзон верил, что болезнь – это результат дисбаланса между натрием и калием. Верил и в то, что длительное соблюдение его диеты исправит дисбаланс, а заодно очистит печень. Это освободит тело от токсинов и позволит ему вылечить себя от множества разных болезней, включая рак. Макс Герзон считал, что «рак – это не только клеточная проблема, это сочетание множества вредных факторов, которые в комплексе дают ухудшение обмена веществ в целом – после того как печень начинает все хуже выполнять свои функции».
Даже в 1950-е это было далеко от медицинского консенсуса, а с развитием знаний в последующие годы было доказано, что Герзон глубоко заблуждался. Тем не менее его идеи оказались живучими. До сих пор центры в Мексике, Венгрии и США предлагают невероятно дорогую «терапию Герзона», основанную на потреблении огромного количества свежевыжатых овощных соков, витаминных добавок, инъекций из сока печени животных, трех-четырех клизм в день и ректального лечения перекисью водорода. При выписке домой пациентам назначают этот «протокол» на длительный период времени, зачастую на годы. «Центры здоровья» Герзона распространяют литературу, в которой предупреждают о возможных жестких побочных эффектах, включая хроническую боль в области опухолей, температуру, судороги, диарею, рвоту и слабость. Все это объясняют тем, что тело, дескать, просто избавляется от «токсинов». Ничего удивительного в таких побочных эффектах нет, учитывая невероятно низкий уровень содержания натрия в диете и потенциально опасный для жизни недостаток питания, которому подвергаются пациенты.
Несмотря на то что терапия Герзона существует уже 70 лет, на протяжении которых неуклонно происходит медицинский прогресс, несмотря на утверждения, что она «вылечила» многие тысячи пациентов, в литературе не описано ни одного исследования, которое подтвердило бы клиническую эффективность диеты Герзона. Американский нацио нальный онкологический институт провел расследование по его книге «Лечение рака: результаты 50 случаев», опубликованной в 1958 году. Выяснилось, что в ней не содержится никаких достоверных сведений о какой-либо пользе для больных. Когда десять «исцеленных» пациентов, выбранных самим Герзоном, были изучены институтом в 1947 году, никаких реальных улучшений, обусловленных «лечением», выявлено не было. Изучение записей о 86 других пациентах в то же время также не выявило никаких эффектов. Но бесполезность лечения – это еще только полдела.
В 1980-е годы несколько пациентов из герзоновской клиники попали в больницу с инфекциями, полученными в результате инъекций из сока печени, пять пациентов впали в кому из-за низкого уровня натрия. К тому же со временем чрезмерное увлечение кофейными клизмами связали с рядом смертей в результате нарушения баланса электролитов.
Несмотря на отсутствие доказательств эффективности и огромные риски, терапия Герзона продолжает существовать и ставит под угрозу жизни онкологических пациентов по всему миру. Шарлотта Герзон-Штраусс, дочь Макса Герзона, продолжает продвигать его терапию как эффективное лечение. Она даже утверждала, что традиционные виды лечения рака вредоносны. Многие пациенты приходят к герзоновской терапии на последних стадиях неизлечимой болезни, но хуже всего то, что некоторых людей убеждают отказаться от эффективного традиционного лечения ради этой кажущейся более натуральной и мягкой альтернативы.
Когда Герзон начал развивать свои методы в 1920-е годы, традиционных видов лечения было мало и они были очень опасны, так что результат для пациентов, какой бы путь они ни выбрали, мог оказаться одинаковым. Но сегодня, когда выживаемость и восстановление являются наиболее вероятным развитием событий для многих больных, убеждать кого-то отказаться от современной медицины ради соков, витаминов и клизм – значит как минимум подвергать человека бессмысленному риску.
Макробиотическая диета
В 1965 году американский писатель Уильям Дафти перевел книгу Джорджа Осавы «Вы все санпаку».
В этой книге раскрывались подробности «макробиотики» – странного квазирелигиозного движения, в сердце которого лежит макробиотическая дзен-диета. Благодаря книге в 1960-е годы учение обрело популярность в ряде американских эзотерических сообществ – они придерживались веганской диеты, потребляли органические и местные продукты, считали важным приготовление пищи в спокойной и умиротворяющей обстановке и медленное, длительное пережевывание любой еды.
Росту популярности диеты помогла дружба Дафти с Джоном Ленноном и Йоко Оно, которые проявляли интерес к странной новой философии и восточному мистицизму.
На самом деле дзен-диета никакая не холистическая и не целебная, а жестко ограничивающая, Осава же делал целый ряд абсурдных и недвусмысленных заявлений о ее способности исцелять от всех типов рака. Он даже утверждал, будто рак – одна из самых легко побеждаемых болезней, и активно вдохновлял пациентов отказываться от традиционного лечения.
В отчете Американской медицинской ассоциации за 1971 год макробиотическая дзен-диета связывалась с рядом смертей и случаев серьезного недоедания. В докладе диета резко осуждалась, ее даже называли «угрозой человеческому здоровью». Последовавшая за этим публичная дискуссия ослабила ее влияние, но оно снова проявилось в 1980-е. На сей раз диету лоббировал бывший ученик Осавы – Митио Куси. Возможно, его вдохновила денежная машина, запущенная герзоновской терапией. Как бы то ни было, Куси открытым текстом рекомендовал своим последователям бросить «жестокую и неестественную» традиционную терапию и исцелиться с помощью его диеты – программы, которая, если следовать ей целиком и полностью, могла обойтись в сотни тысяч долларов. Несмотря на множество «свидетельств», нет никаких опубликованных исследований, которые подтверждали бы дикие утверждения Осавы, Куси и постулаты макробиотической диеты. Американское онкологическое общество делало несколько запросов, но Куси ни разу не предоставил никаких клинических данных в поддержку своих заявлений. В 2014 году он умер от рака поджелудочной железы.
Терапия Келли
Примерно в то же самое время, когда Дафти рассказывал миру о макробиотическом лечении, ортодонт Уильям Келли разрабатывал протоколы, основанные на теории, будто рак – это одна-единственная болезнь, обусловленная недостатком определенных ферментов и токсинами, накапливающимся в организме. На него сильнейшим образом повлияло учение Макса Герзона. Лечение Келли включало в себя жесткое «выведение шлаков» в сочетании с различной эзотерической чушью. Самым известным пациентом Келли был Стив Маккуин. «Лечение» началось в 1980 году, когда режиссер страдал от злокачественной и неоперабельной болезни, поразившей сразу несколько органов, – мезотелиомы. В том же году распространилась весть о том, что Маккуин вошел в состояние ремиссии – якобы рак отступил после лечения в мексиканской клинике Келли. Новость привлекла огромное внимание общественности по всему миру. Но, к несчастью, сообщения о ремиссии были ложью – через несколько месяцев Маккуин умер. Стоит ли этому удивляться, учитывая, что его «лечение» состояло практически из одних витаминных добавок, кофейных клизм и молитв – в прямом, не в переносном смысле слова, ведь они считались частью «лечения».
Правда о «лечении Келли» была обнародована в 2010 году, в ретроспективном исследовании, которое показало воздействие диеты на людей с неоперабельным раком поджелудочной железы. Оказалось, что продолжительность жизни пациентов, прошедших это «лечение» сократилась в три раза, и ее качество заметно ухудшилось по сравнению с пациентами, прошедшими стандартную химиотерапию[1].
Список можно продолжить метаболической терапией Контрераса, терапией всего тела по методу Исселя и, конечно, щелочной диетой. Бессчетное количество людей утверждают, будто знают универсальные механизмы лечения ужасной болезни. Простое лечение, связанное с диетой, кажется отчаявшимся пациентам слишком соблазнительным, чтобы им пренебречь. В 1993 году в своем докладе[2] Американское онкологическое общество постановило:
«Диетические меры могут быть полезны в профилактике определенных типов рака. Однако не существует научных доказательств того, что какие-то связанные с питанием режимы подходят в качестве основного лечения рака… Некоторые из них включают потенциально токсичные дозы витаминов и/или других веществ. Некоторые очень до´роги. Все они чреваты тем, что пациенты, которые их придерживаются, бросят эффективное лечение. В связи с этим Американское онкологическое общество рекомендует избегать лечения рака с помощью питания».
Многочисленные благотворительные организации и активисты, помогающие бороться с раком, публично делали похожие заявления. Но мифы по-прежнему существуют, клиники, предлагающие альтернативное «лечение», процветают, а их жертвы продолжают платить самую высокую цену за отказ от традиционного лечения, которое, возможно, спасло бы им жизнь. Непонимание отношений между раком и диетами сохраняется и становится причиной бесконечных страданий.
Современные мифы о раке
За последнее время развились новые мифы. Многие из них в большей степени связаны с профилактикой и лечением рака, чем с обещаниями немедленного исцеления, но все они все равно могут навредить. Щелочная диета породила миф о том, что причины современной раковой эпидемии – это мясо и молочные продукты. Стало привычным делом винить в распространении недуга абстрактные токсины из обработанной еды и всеобъемлющую токсичность современной жизни.
Пожалуй, самый расхожий из новых страхов связан с убеждением, что сахар кормит раковые клетки (вспомните цитату в начале этой главы). Как мы уже знаем, сахар постоянно демонизируют, считая подлым ядом, хуже кокаина. Даже неудивительно, что рак пополнил список «сахарных» преступлений.
В документалке «Раковая революция» натуропат Ксандрия Уильямс утверждает, что любая еда, содержащая углеводы, включая коричневый рис и цельнозерновой хлеб, – это «опасная для вас еда, если у вас рак». Она говорит о важности эффекта, открытого физиологом Отто Варбургом в 1920-е годы. По мнению Ксандрии, этот эффект продемонстрировал, что «первопричина рака – замена дыхания кислородом в нормальных клетках тела ферментацией сахара». Ксандрия делает вывод, что «глюкоза кормит рак», и «вам следует помнить об этом, когда вы выбираете еду».
Представление о том, что глюкоза кормит раковые клетки, в последние годы невероятно распространено и подталкивает многих онкологических пациентов к ненужным ограничивающим диетам. Как это часто бывает с псевдонаукой, где-то в глубине этой концепции есть крупица правды. Но к сожалению, сама идея основана на непонимании сложной биологии раковых клеток и на том, что желаемое выдается за действительное. Варбург, конечно, выявил особенность метаболизма раковых клеток и получил Нобелевскую премию за свои усилия, но брать отрывок из исследования метаболизма 90-летней давности и превращать его в систему лечения – как минимум непоследовательно. Раковые клетки – это просто версии клеток человеческого тела, которые не отвечают на сообщения, призывающие их прекратить рост и деление. Как и всем человеческим клеткам, им требуется глюкоза – в качестве топлива. Да, они более прожорливы, чем нормальные клетки, и это позволяет засечь их в процессе ПЭТ-сканирования. Но причина, по которой нам это удается, – то, что они стремительно делятся, а деление – процесс, который требует огромной энергии.
Как справедливо заметил Варбург, раковые клетки зачастую прибегают к менее эффективному методу метаболизма глюкозы, чем окружающие клетки, и разница в их работе становится выраженной. Большинство человеческих клеток используют два способа превращения глюкозы в энергию. Первый и главный называется окислительным фосфорилированием и задействует кислород. Когда кислород в дефиците, клетки нередко переключаются на другой способ – гликолиз, при котором производится побочный продукт – молочная кислота. Во время напряженных тренировок, когда ткани трудно обеспечить достаточным количеством кислорода, многие клетки используют гликолиз. В результате вырабатывается дополнительная молочная кислота, которая вызывает усталость мышц.
В 1924 году Отто Варбург обнаружил, что раковые клетки часто прибегают к гликолизу, даже если кислорода вполне достаточно. Естественно, он был воодушевлен этим открытием (тут уместно вспомнить зайцев и яйца) и решил, что эта перемена в метаболизме и является причиной рака. Эффект, который он обнаружил, конечно, интересен, но теперь уже не считается, что он обусловлен повреждением митохондрий, как думал Варбург[3]. По большому счету, он и не показывает принципиальной разницы между раковыми и нормальными клетками – только невероятную способность всех клеток адаптироваться к своему состоянию. Теперь принято считать, что эффект Варбурга создается ферментом под названием Tumor M2-PK[4]. Он не обнаруживается в большинстве здоровых клеток, но вырабатывается, когда необходимо быстрое деление клеток, например в процессе лечения ран.
Эффект Варбурга – один из результатов, а не одна из причин рака. И хотя этот эффект редко наблюдается в нормальных человеческих клетках, иногда он может проявиться, если необходима их быстрая репликация.
Раковые клетки воруют механизмы нормальных клеток, чтобы жадно расти и превращаться в искаженные версии самих себя. Настоящая причина, по которой они используют гликолиз, сложна и не до конца ясна. Наше понимание метаболизма главным образом основано на исследовании непролиферирующих клеток. По мере накопления знаний о быстром клеточном росте становится понятно, что зачастую гликолиз может быть выбран даже при высоком содержании кислорода в окружении клетки.
Гликолиз может быть менее эффективен для производства энергии, но при делении клеток глюкоза используется и как строительный элемент для создания других клеточных компонентов, таких как жиры и аминокислоты. А если учитывать эту возможность, гликолиз становится даже более эффективной системой. Понятно, почему его любят раковые клетки.
В этой области еще много неопределенности, и исследования продолжаются. Но одно ясно наверняка: лишая организм глюкозы, мы не остановим рост рака. Чтобы обеспечивать свою работу, наш организм заботливо поддерживает уровень глюкозы в крови на одном и том же уровне. Когда углеводов поступает недостаточно, он синтезирует глюкозу из других питательных веществ. Если мы изменим уровень потребления глюкозы или углеводов из пищи, раковые клетки все равно будут получать и то и другое в прежнем количестве.
Исследователь рака доктор Дэвид Роберт Граймз поясняет:
«Как и все клетки человеческого тела, раковые клетки потребляют глюкозу. Но идея, что вы можете лишить рак питания, отказавшись от сахара, в корне неверна. Для начала, рак неразборчив относительно источников глюкозы. Все углеводы распадаются на глюкозу, которая нужна нашим клеткам, чтобы выжить. Отказываясь от еды, содержащей сахар, вы не обманете систему и не вылечитесь от рака. Подозреваю, что причина, по которой этот миф так живуч, в том, что он таит в себе слабый отблеск правды. Вот только эта правда грубейшим образом искажена. Хороший диетический совет – ограничить потребление снеков и напитков с сахаром. Но этот совет в пересказе превратился в полную чушь».
Диета с низким содержанием углеводов может подвергнуть наш организм стрессу и подавить наши естественные механизмы восстановления, когда они нужнее всего. Единственный надежный способ заморить голодом раковые клетки – заморить голодом все ваши клетки, а это совсем неразумно, если вы проходите лечение от рака. Химиотерапия порой оказывается неприятным и трудным предприятием. Лишать тело основного топлива, когда оно подвергается такой химической атаке, опасно.
Диетолог Кэтрин Коллинз называет лучшую стратегию:
«В случае с диетой для онкологических пациентов основная задача состоит в том, чтобы поддерживать организм в хорошем состоянии, пока идет лечение от рака. Главное – это оптимизировать здоровье, иммунную систему и питание для других клеток. Низкоуглеводные диеты не помогут этого добиться. Уровень сахара в крови поддерживается вне зависимости от диеты, так что ограничение углеводов никакой пользы не приносит. Доказано, что разнообразная „средиземноморская“ диета обеспечивает наилучшую, наиболее полную питательную поддержку и для профилактики рака, и для сокращения риска его повторного возникновения. Зачастую у пациента возникают проблемы с питанием. Нужно повышать вариативность диеты, а не ограничивать потребление продуктов».
Доктор Эмма Смит из организации Cancer Research UK много писала на эту тему. Она говорит:
«Раковые клетки, по сравнению с нормальными, вырабатывают энергию иначе, используют множество глюкозы. Но у них много возможностей, они даже продемонстрировали, что могут приспособиться получать пищу из жиров и белков. То, как раковые клетки добывают и используют энергию – важная область исследований, которые могут привести к лечению, нацеленному на эти метаболические процессы».
Эффект Варбурга весьма распространен, но он не проявляется одинаково при любом виде рака. Некоторые опухоли демонстрируют его в полной мере, другие – в гораздо меньшей. В 10–40 % случаев эффект Варбурга и вовсе не наблюдается[5], так что, вопреки популярному убеждению, это определенно не общий механизм развития рака. Как и с другими псевдонаучными темами, когда дело доходит до эффекта Варбурга, совершается скачок от гипотезы к лечению. При этом проигнорирован ключевой этап – сбор клинических доказательств. Эффект Варбурга реален, но сахар кормит все клетки, а не только раковые. Рак – это искаженная версия нас самих, он питается и растет во многом так же, как наш организм. Именно поэтому с ним так тяжело бороться.
Боль ложной надежды
Ложные надежды ведут к трагедиям. В 2008 году, в возрасте 22 лет, Джесс Айнско узнала свой ужасный диагноз. На ее левой руке начали расти странные шишки, а биопсия показала, что они появились из-за эпителиоидной саркомы. Это очень редкая форма злокачественных опухолей. Она развивается медленно и не отвечает на большинство видов химио– и лучевой терапии. Врачи решили прибегнуть к изолированной перфузии конечности: в руке Джесс на время был создан собственный круг кровообращения, изолированный от организма, и была проведена высокодозная химиотерапия.
Поначалу результаты казались многообещающими, но, к несчастью, через год болезнь вернулась. Неиспробованным остался только один метод традиционного лечения – ампутация руки и плеча. Причем даже с этой мрачной перспективой все равно сохранялась вероятность, что саркома опять проявится. Для молодой женщины, перед которой открывались все возможные перспективы, мысль о том, что ее единственный шанс на спасение – обезображивающая операция, наверное, была невыносимой. Ей предстояло стать калекой, и все равно за дверью мог подстерегать монстр.
Должно быть, ей казалось, что мир рушится, и на каком-то этапе этого страшного пути Джесс стала винить в происходящем себя. До постановки диагноза она, по собственным словам, жила в Сиднее, работала онлайн-редактором журнала Dolly. Джесс говорила о том времени, что «жгла свечу с двух сторон, не обращая внимания на то, как поступки могут сказаться на здоровье». В различных статьях приводились ее слова: «Я жила жизнью, полной излишеств, теряя связь с природой, и в конечном итоге это привело к тому, что в моем организме проявился рак». Когда единственным вариантом лечения стала разрушительная операция, Джесс решила повернуться к традиционной медицине спиной. Она поясняла:
«Я решила взять на себя ответственность за свою болезнь и привести свое тело к оптимальному состоянию здоровья, чтобы оно могло само себя излечить. Для меня это было простым решением. Я стала думать, какие мои поступки могли способствовать болезни, а потом отказалась от них. Я переключила свой образ жизни с вечеринок, коктейлей и неправильной еды на морковный сок, кофейные клизмы и медитацию и стала активным участником своего лечения».
Джесс поверила, что причиной болезни стали некоторые аспекты ее образа жизни, и бросилась искать спасение, искать способы очистить себя, чтобы снова стать здоровой. И в тяжелый момент жизни, который привел к двойной трагедии, Джесс наткнулась на терапию Герзона. Она посчитала, что начала свое исцеляющее путешествие, и решила писать о своем опыте под ником Воин Велнес (The Wellness Warrior).
Джесс была молода, фотогенична, невероятно привлекательна, ее история завоевала множество сердец в Австралии и, будто по мановению волшебной палочки, открыла ей путь под свет софитов. Невозможно читать ее блог или смотреть видео, не поражаясь мужеству и позитивному настрою. Бренд Wellness Warrior быстро превратил Джесс в одну из главных австралийских звезд здоровья и процветания с собственными книгами, растущим вниманием медиа и продажей мерча – мощной машиной по производству денег.
Джесс часто повторяла, что вылечилась от рака, подразумевая победу над болезнью с помощью натуральных средств. Впоследствии она отказалась от этих утверждений. В 2010 году Айнско посетила медицинский центр в Мехико и стала ярым адептом терапии Герзона. Джесс рассказывала о том, как важно посещать одну из невероятно дорогих герзоновских клиник, чтобы вылечиться. В одном своем видео о терапии Герзона она сказала: «Нельзя выбирать легкие обходные пути. Система создана с помощью науки. Если вы чего-то не сделаете, терапия не сработает… Она лечит не выборочно, она лечит весь рак».
Сама Джесс легкие пути определенно не выбирала. Продолжение терапии на дому означало, что каждый день на протяжении двух лет она выпивала 12 стаканов овощного сока, ставила четыре кофейные клизмы, употребляла ошеломляющее количество добавок и жила на очень скудной диете. Пожалуй, самое трагичное во всей этой истории то, что в разгар мучительного «лечения» она писала: «Одна мысль помогает мне проходить через терапию – мысль о том, как будет здорово, когда я ее закончу».
Все это время болезнь медленно прогрессировала. Даже когда Джесс видела признаки улучшения и была воодушевлена натуральными методами лечения, болезнь развивалась точно так же, как если бы никакого лечения не было вовсе.
Джесс поставили диагноз в 2008 году. Средняя выживаемость с такой формой саркомы без лечения составляет от пяти до десяти лет. В 2011 году в жизни Джесс произошел перелом. У ее мамы, Шэрин, был диагностирован рак груди. Вдохновленная видимым успехом Джесс с терапией Герзона, Шэрин отказалась от всех видов традиционного лечения. Отказалась от маммографии, биопсии, операции, химиотерапии и лучевой терапии, целиком положившись на метод Герзона с его кофейными клизмами и соковой диетой. Шэрин прожила еще два с половиной года, что примерно соответствует средней продолжительности жизни пациентов с раком груди, которые не проходят лечение. В конце 2013 года она пала жертвой болезни. Если бы Шэрин не отказалась от традиционного лечения, есть вероятность, что она была бы сейчас жива.
Сраженная смертью матери, Джесс почти перестала появляться перед публикой, а ее многочисленные поклонники заметили еще кое-что пугающее. На редких новых фотографиях и во время коротких выходов в свет Джесс как будто прятала свою левую руку. Это привело к подозрениям, что ее состояние ухудшилось. В 2014 году Джесс призналась, что действительно наметилось ухудшение и что опухоль прорвалась сквозь кожу. Было много сообщений о том, что Джесс, в отчаянной попытке продлить свою жизнь, вернулась к традиционному лечению. Но на самом деле с того момента, как она отказалась от традиционной медицины, надежда на спасение была невелика. В феврале 2015 года, через семь лет после постановки диагноза, Джесс Айнско умерла. Ей было всего 30 лет. Ее шансы на долгую жизнь после появления болезни нельзя считать высокими, но благодаря традиционному лечению средняя выживаемость для 72 % пациентов ее возраста с эпителиоидной саркомой составляет десять лет. У нее был бы шанс, и скорее всего, она была бы сейчас жива.
Главное чувство, которое я испытываю в связи с историей Джесс Айнско, – это чувство утраты. Невозможно даже представить силу ее страданий. Режим, которого она придерживалась в последние годы жизни, был очень жестким. Боль от потери кажется еще сильнее из-за тщетности этой жертвы. Джесс обладала мужеством, силой духа и волей к жизни, но для своей борьбы она выбрала неправильное оружие. Возможно, традиционная медицина позволила бы ей поведать нам еще более захватывающую историю. Но сильнее всего меня злит, что Джесс винила в своей болезни себя. С любой точки зрения она вела совершенно нормальную жизнь, пока в ее судьбе не произошел роковой поворот. Она не должна была чувствовать, будто ее болезнь – наказание за мнимые грехи. Как любой недуг, рак не подлежит моральному осуждению. Это жестокий несчастный случай, но современная медицина медленно начинает одерживать над такими несчастными случаями верх.
Настоящая цена ложных убеждений
Трудно подсчитать истинную цену несметных ложных убеждений, которые окружают связь между диетой и раком. Многие люди, страдающие от болезни, практикуют альтернативное лечение наряду с традиционным и зачастую несправедливо приписывают успехи и улучшения переменам в своем рационе, тогда как в реальности эффект дают проверенные лекарственные препараты.
На сайте «Что за беда?» (What’s the Harm?) описана судьба многочисленных жертв альтернативной медицины, включая несчастных людей вроде Шэрин Айнско, отказавшихся от традиционного лечения рака ради лечения неэффективного. На самом деле зачастую трудно сказать, каким был бы результат, если бы люди выбрали другой путь. Все имеют право выбора. Но в ушах каждого, кто ищет альтернативное диетическое лечение от такой серьезной болезни, как рак, должны звучать слова доктора Эммы Смит из организации Cancer Research: «Нет надежных доказательств того, что какой-либо тип специальной диеты может помочь в лечении или предотвращении рака». Это не предвзятое мнение представителей крупных фармацевтических фирм. Это общепринятое в научных кругах мнение серьезных независимых исследователей, основанное на многолетней работе. Ученые не любят делать однозначные заявления, но в этом случае все понятно. Доказательств нет.
Я твердо уверен в том, что каждый имеет право выбирать. Но когда все варианты кажутся мучительными и трудными, как в случае с онкологическим диагнозом, мы уязвимы для необдуманного риска. Если вы разделяете эзотерические убеждения, если вы проходите детокс, чистку, лечитесь кристаллами, поддерживаете гомеопатию или используете непроверенные травяные средства, вы должны понимать, куда все это приводит. Если вы отвергаете традиционное лечение, не верите научным данным о питании и ищете ответы в древних «мудростях» – то же самое. Чем больше общество полагается на псевдонауку, тем выше опасность, что, услышав онкологический диагноз, кто-нибудь выберет путь, который лишит его жизни. Чем чаще мы пренебрегаем разумом, тем вероятнее, что новая отчаявшаяся жертва встретит свои последние дни, проходя через болезненное, унизительное лечение в тщетной надежде на выздоровление, лишенная достоинства, которое заслужила в своей мужественной борьбе.
Вот где лежит конечная точка пути, который начинается с тупого и бесполезного детокс-салата. На том конце маршрута – люди, утверждающие, что могут вылечить смертельно опасную болезнь морковным соком и клизмами, там клиники, вымогающие сбережения у людей на смертном одре. Отодвиньте свой суперсмузи, выбросите свои книги про велнес, закройте сайт о чистопитании и удалите его из истории поисковых запросов, отпишитесь от велнес-гуру, которые призывают вас забыть научные принципы. Сегодня все это выглядит невинно, но однажды в будущем, если ваши перспективы окажутся не такими светлыми, как сейчас, это может стоить вам больше, чем вы будете в состоянии заплатить.
