Часть I
Добро пожаловать в псевдонауку!

Очень хотелось, чтобы моя книга вдохновила читателей на неторопливые размышления. Сегодня нас буквально бомбардируют информацией. Велик соблазн довериться инстинктам и отвечать на эти бомбардировки быстрыми поверхностными суждениями. Но инстинкты вероломны и могут завести в страшные дебри, особенно в вопросах питания. Чтобы оградиться от всей этой чуши, которой нас ежедневно пичкают, нужно дать себе время подумать. Размышления – вот огневой вал, который нас защитит.

Мне повезло в жизни. Будучи шеф-поваром, на протяжении многих лет я выполнял грязную и монотонную работу. На кухне большинства ресторанов, где я трудился, было запрещено пользоваться мобильными телефонами (знаю об этом не понаслышке, поскольку сам же и ввел этот запрет). Жестко ограничивались любые способы отвлечения от работы. Волей-неволей сосредоточишься на своих обязанностях. Когда готовишь на множество персон, становишься частью затяжного процесса. У тебя полно времени на размышление. Но моя карьера развивалась, и менялась природа моей работы.

Информационные технологии играют в жизни все более значимую роль, и все реже выпадает минутка, когда можно было бы предаться размышлениям и созерцанию. Теперь мне нечасто доводится готовить пятьдесят филе сибаса или нарезать на маленькие кусочки три ящика лука-порея.

Что еще хуже, вступив в средний возраст, я вынужден через силу погрузиться в социальные сети, нырнуть в эту бездну, где огромные пласты информации подаются в виде беспрерывного потока убогих заголовков. Каждый день они требуют моего внимания, как гнездо умирающих с голоду птенцов, которые молят о пропитании. Каждый день, как и большинство людей, я захлебываюсь в потоке писем, сообщений, новостей, заголовков, напоминаний, рассылок, рекламы, звонков по скайпу, информационного шума каналов, вещающих 24 часа в сутки. И все-то они заточены под меня, все-то они норовят удовлетворить любое мое желание и любой каприз! И при этом насильно, настырно и выразительно борются за мое внимание.

Ежедневно на меня сыплются тысячи информационных осколков, и по каждому из них мне нужно вынести суждение. Проигнорировать, прочитать, поделиться, отреагировать – при этом решить, как именно. Должен ли я оскорбиться, развеселиться, почувствовать отвращение или эмпатию, насладиться, испугаться или разозлиться? Нужно принять решение за несколько секунд и двигаться дальше, иначе утонешь в море информации.

Быстрый и неограниченный доступ ко всему миру вроде как наделяет нас могуществом и свободой. Но величайший парадокс нашей эпохи в том, что чем больше информации мы получаем, тем меньше мы информированы. Это парадокс выбора, и он отравляет современный мир.

Противоречивая информация нещадно растет и множится, и особенно это ощутимо, когда речь заходит о питании. Мы страдаем от того, что не знаем, кому и чему верить. Многие сдаются, многие выносят быстрые поверхностные суждения. Почти все мы делаем ошибки. Чтобы чаще принимать правильные решения, нам надо каждый день ненадолго останавливаться и думать. Вот почему я… бегаю.

Каждое утро я встаю безумно рано, чтобы успеть ухватить кусочек свободы, пока меня не занесло информационной пургой. Еще не до конца проснувшись, я вылезаю из постели, надеваю обувь для бега и отправляюсь по знакомому маршруту – по полям и дорогам неподалеку от дома. С затуманенными глазами, всклокоченными волосами и слегка ошалевшим спрингер-спаниелем на буксире, я медленно тащу свои ноющие колени и лодыжки среднего возраста через поля и лес – в дождь, ветер, снег, град или в солнечную погоду. Я люблю бег не потому, что хочу с кем-то соревноваться или быть здоровым. Некоторые говорят, что тренировки скучны, но именно скука меня и привлекает.

Когда я выхожу из дома, большую часть года в это время еще темно. Ежедневные пробежки в зимние месяцы даются нелегко, но я наслаждаюсь одиночеством, ночным небом и тишиной предрассветных часов. Ну а когда наступает весна, любуюсь восходящим солнцем. Медленный ритм переменчивого пейзажа сельской Англии от сезона к сезону создает приятный контраст стремительной суматохе, которая ждет дома, готовая хлынуть на меня из ноутбука.

Вместе с весной начинается новая жизнь. В марте и апреле на одном из участков моего пути посреди поля я вижу зайцев. Их уверенность в себе растет по мере того, как они совершают свои безумные мартовские ритуалы. Сценки с их участием напоминают то, что происходит по субботним вечерам в некоторых окрестных городках: одинокая женская особь окружена группой молодцеватых франтов. Они подбираются к ней по очереди, а та отбрасывает их умелым боксерским хуком. Ослепленные желанием, иногда зайцы позволяют приблизиться к себе на целых шесть метров, даже если меня сопровождает мой ленивый четвероногий друг. Иногда, очень редко, мне выпадает счастье видеть, как один из зайцев сидит возле горки разноцветных яиц, лежащих в вырытом в земле углублении. Очень интересное зрелище. В брачный период зайцы часто бывают замечены возле подобных гнезд, и ямки, в которых лежат яйца, выглядят так, словно это заячьих лап дело.

В средневековой Европе ходили легенды, что зайцы несут разноцветные яйца на вытянутых лапках, чтобы отпраздновать наступление весны. Легенды оказались живучими, и это вполне понятно. Зайцы выходят на поля по весне. Они открыто резвятся и спариваются. В то же самое время в тех же самых полях появляются ямки, наполненные яйцами. Выглядят они так, словно вырыты лапами. Естественно, зайцы в ответе за яйца. Звучит убедительно. Эта история вписана в нашу культуру. Резвящиеся зайцы эволюционировали в довольно грозных кроликов размером с человека, а яйца превратились в дешевые шоколадки в фольге, но миф своей силы не потерял. Основан же он на банальном непонимании.

Надеюсь, всем известно, что зайцы яйца не откладывают. Те самые яйца, которые я вижу на утренней пробежке, отложены неуловимыми чибисами. Эти преимущественно обитающие на болотах птицы – весенние гости полей, вдоль которых проходит мой беговой маршрут. Когда им пора откладывать яйца, они выбирают те же самые открытые участки, которые облюбовали зайцы. Но чибисы куда более непостоянны, чем их пушистые соседи. Пока к ним подбираются собаки и средневозрастные бегуны, их и след простыл. Зайцы, сидящие перед грудой яиц, – зрелище вполне обычное, а вот чибисов, которые эти яйца отложили, вы вряд ли увидите. Легко себе представить, почему люди оказались одурачены (ну или, по крайней мере, можно представить, как втюхать байку про зайцев наивному ребенку).

Говоря научным языком, зайцы и яйца коррелируют друг с другом. Мы видим большого обыкновенного зайца рядом с яркой, сверкающей горкой яиц, и в голове у нас нет иных мыслей об источнике их происхождения. Да еще и по размеру яйца такие, словно их отложил заяц. И сидит он возле них, всем своим видом как бы говоря: «Посмотрите на меня, я огромный чертов заяц!» Ну и ямка – она такая, будто над ней потрудились его лапки. Мы быстро сбрасываем со счетов другие, неочевидные варианты, и наш мозг инстинктивно слагает историю, чтобы заполнить пробелы и перескочить к выводам. Мы совершаем этот скачок, и придуманные нами истории становятся частью нашей системы убеждений. Если мы видим что-то собственными глазами, мы верим в это всей душой.

Человеческой натуре свойственно отмечать корреляции и выстраивать причинно-следственные связи. Корреляция между двумя вещами, между которыми связи нет, объясняется так называемым вмешивающимся фактором – настоящей, но невидимой причиной. В нашем случае вмешивающийся фактор – приход весны, из-за которого зайцы и яйца чибисов появляются в полях в одно и то же время. Стоит найти вмешивающийся фактор, как мы получаем ключ к решению задачи, почему коррелирующие феномены могут не иметь между собой причинно-следственной связи.

Для наших мозгов это весьма непростой фокус. Мы обречены объяснять мир доступными нам терминами. Понимание того, что корреляция не равна причинно-следственной связи – это, без сомнения, один из важнейших уроков, которые нам может преподать наука. В этой книге я приведу дюжину примеров ошибочных убеждений и псевдонаучных фактов, большинство из которых живут и здравствуют по недоразумению. Ну или потому, что нашему мозгу свойственно желание придумывать истории на основе того, что мы видим. Увидел зайцев возле яиц – придумал сказку про кроликов, прячущих подарки. Мы, конечно, можем смеяться над глупостью средневекового люда, который верил в такую ерунду, но мы точно так же склонны путать корреляции и причинные связи и не замечать вмешивающиеся факторы, когда история вписывается в наше мировоззрение.

Самое важное, на что я могу вас сподвигнуть, – это найти время поразмыслить над теми историями, которые вы слышите. Остановитесь всего на одно мгновение и задумайтесь: новая волшебная диета или новый суперфуд, о котором вам рассказали, – случайно не озорной заяц возле горки разноцветных яиц?

Давайте-ка начнем. Итак, безглютеновая диета. Есть ужасная болезнь под названием целиакия. Это неприятное состояние аутоимунной системы, при котором даже крошечное количество глютена в пище может нанести ущерб здоровью пациента. Глютен не только причиняет страшный вред кишечнику людей с целиакией, но и повышает вероятность развития у них некоторых видов рака. Но и это еще не все. Отказ от глютена, на самом деле, чертовски мучителен и невозможен без огромных перемен в рационе и качестве жизни. Полностью отказаться от глютена трудно по социальным причинам: это дорого, это требует усилий, дисциплины и профессиональной помощи – надо ведь еще убедиться, что больной целиакией не страдает от нехватки питания, спровоцированной строгим режимом, которого он вынужден придерживаться.

За последние несколько лет произошло кое-что любопытное. Некоторые не страдающие от целиакии личности решили, что безглютеновая диета – это такой новый забавный аксессуарчик, который украсит их жизнь. Вокруг глютена был создан диетический миф, и теперь огромное количество людей безо всякой на то причины убирают глютен из своего рациона, руководствуясь ложной верой в то, что это путь к здоровью. Мы еще поговорим о причинах такого убеждения, но сразу скажу: теперь глютен многие считают злом, угрозой не только для тех, кто страдает от целиакии, но и для всех остальных. Почему?

У чистопитания, велнеса и других подобных заблуждений есть темные и сложные причины. Но сейчас давайте рассмотрим один пример.

Джейми – молодой человек, который заботится о здоровье и немного обеспокоен своим весом. Он краем уха слышал про глютен и имеет смутные представления о том, что безглютеновые продукты почему-то полезнее прочих. Как и большинство из нас, он весьма смутно понимает научные обоснования диеты. Его тренер по фитнесу Оливер сказал, что Джейми должен попробовать безглютеновую диету, и Джейми к совету прислушался. Он немного помониторил тему и решил отказаться от всех видов хлеба, пасты и пиццы, выбросил множество продуктов из кухонных шкафов, стал читать этикетки на всем, что покупает, и запасаться безглютеновыми продуктами в супермаркете.

Через пару недель Оливер интересуется, как Джейми живется без глютена. Это оказалось дорого и сложно, но Джейми вполне доволен. Он сбросил пару килограммов, чувствует себя менее грузным, возможно, меньше ощущает одышку, не болел простудой какое-то время, и экзема на локте тоже стала менее заметной. «Вот видишь! – говорит Оливер с такой самодовольной и самоуверенной улыбкой, на какую способен только личный фитнес-тренер. – Вот тебе и глютен!»

Итак, Джейми отказался от глютена. Он сбросил немного лишнего веса и чувствует себя чуть-чуть получше. Он испробовал конкретный метод и увидел результат. Он склонен считать, что его действия привели к положительным переменам. Теперь Джейми верит, что отказ от глютена улучшил его здоровье. Он видит явное доказательство того, что глютен приносил вред.

Но достаточно ли тех улучшений, о которых он говорит, чтобы делать подобный вывод? Какую роль в этом случае играет глютен? Это чибис, откладывающий яйца, или всего лишь огромный, тупой и наглый заяц, сидящий возле яркого гнезда? Не упустил ли Джейми вмешивающиеся факторы, которые дали бы другую трактовку ситуации?

Ответ таков: мы не знаем. Мы не можем со всей уверенностью утверждать, что отказ от глютена не принес Джейми пользы, но не можем утверждать и обратное. Джейми ведь не только отказался от глютена, но и другие перемены в жизнь привнес. Глютен – это всего лишь один скромный белок, капля в море химических элементов, которые содержатся в пшеничной муке, и еще меньшая капля в море элементов, из которых состоит пицца. Джейми совершил крутые перемены в своем рационе, отказавшись от многих продуктов, которыми питался постоянно. Это могло хорошо на него повлиять: меньше калорий – меньше лишних килограммов. Изучение ярлыков могло заставить его внимательнее подходить к питанию в целом. Может быть, раньше он ел хлеб и пасту каждый день в промышленных масштабах, а с отказом от них стал чувствовать себя менее жирным и одышливым. Может, его экзема дает о себе знать время от времени и за последние дни просто прошла сама собой. Говорить, что улучшения произошли из-за отказа от глютена – все равно что стоять среди поля, где пасутся тысячи разных животных, и утверждать, что яйца непременно снес вон тот заяц, спокойно сидящий на попе.

Джейми не просто так пришел к своему скоропалительному выводу: его подтолкнула к этому логика повествования – именно она заставила его закрыть глаза на другие возможности. Если бы он никогда не слышал про глютен, но отметил некоторые улучшения здоровья после отказа от пиццы, он бы вряд ли заявил: «Я чувствую себя лучше, потому что не переношу маленький белок, который содержится в муке и помогает формировать структуру хрустящей корочки». Но поскольку это заблуждение созрело в его мозгу с подачи благонамеренного фитнес-тренера, именно к такому выводу он и пришел. Неважно, что информация исходит от человека, неквалифицированного в вопросах питания. Мы склонны верить тому, кто корректно предсказывает исход событий.

Историю с Джейми нельзя назвать научным экспериментом. И конечно, она не заменит тест на чувствительность к глютену. Чтобы проверить, есть ли у Джейми проблемы с этим белком, мы должны были бы наложить запрет на глютен и только на глютен в его рационе. Он должен был есть ровно столько же пиццы, хлеба и других продуктов, только без глютена. Лишь так можно было исключить влияние других факторов на его здоровье. Чтобы сделать четкие выводы, нам стоило бы оценивать реальные, поддающиеся измерениям показатели здоровья, а не полагаться на расплывчатые симптомы, описанные самим Джейми.

Чтобы понять, как именно мы принимаем решения, нужно обратиться к двухсистемной модели сознания. Она помогает объяснить, почему мы так часто отклоняемся от логики. Грубо проиллюстрировать эту модель я могу в виде диалога с моим странным внутренним голосом.

– Привет. Где это я?

– А, привет. Кажется, мы книгу пишем…

– Серьезно? Мы? Пишем книгу? Как мы дошли до жизни такой? Ты в курсе, что ты просто шеф-повар?

– А что такого? Многие шефы пишут книги.

– Да, но книги кулинарные. Мы пишем кулинарную книгу? А фотографии будут? Знаешь, людям нравится корейская еда. И барбекю. Мы могли бы добавить в книгу советы относительно барбекю.

– Нет, это будет книга про псевдонауку о питании. Мы рассмотрим некоторые мифы о диетах и попробуем разобраться, почему люди верят в странные штуки, связанные с едой.

– То есть это будет что-то вроде стандартного предисловия к любой кулинарной книге, в котором повара говорят про свой путь и свою философию питания?

– Нет, ничего подобного. Начнем с того, что у нас нет никакой философии питания. Наоборот, первое правило Разъяренного повара гласит: никогда не верь тому, кто утверждает, что у него есть своя классная философия питания.

– Ладно. Давай тогда разберемся с ЗОЖ-блогерами. Кто первый? Вани Хари? Дэвид Вульф? Сестры Хемсли? Пожалуйста, пусть это будут сестры Хемсли.

– Нет, мы пока только в середине первой главы. Пытаемся объяснить, почему люди становятся жертвами ложных убеждений.

– Ох. Но статистики-то хотя бы не будет? Ты же в курсе, что все считают статистику скучной?

– Нет, статистики не будет. По крайней мере пока.

– Хорошо. Хотя я все еще не понимаю, что тут делаю. Мне вообще-то есть чем заняться, кое-чем поприятнее, нежели вот это вот всё. Мне печеньки привезли, они сами себя не съедят.

– Ты здесь, потому что я хочу кратко обрисовать людям идею инстинктивного мозга.

Нашим сознанием управляют две системы, которые часто вступают в конфликт. Инстинктивный мозг – та часть сознания, что быстро работает и зачастую не выдает осознанных мыслей. В замечательной книге Ричарда Талера и Касса Санстейна «Nudge. Архитектура выбора» инстинктивный мозг получает название «мозга Гомера Симпсона» – в честь импульсивного мультяшного персонажа, склонного к опрометчивым суждениям и поступкам.

На самом деле инстинктивный мозг не так хаотичен, как мозг Гомера, ведь эта система обеспечивает многие наши повседневные действия и отвечает за то, чтобы мы без особых усилий управляли миром. Инстинктивный мозг в ответе за многое, что мы делаем на автомате. Он сообщает нам, когда мы голодны, может отговорить нас есть что-то невкусное, а еще, немного потренировавшись, он может читать, печатать, водить машину или велосипед и совершать некоторые математические вычисления. Все это он проделывает на автомате, и его способность выполнять задачи зачастую не подчиняется сознательному контролю.

Инстинктивный мозг невероятно могуч, может принимать решения и выносить суждения, на которые не способны даже самые хитроумные компьютеры. Ему удается распознавать признаки опасности, прежде чем они становятся очевидными, наделять нас энергией и волей к спасению. По малейшим оттенкам голоса, даже если тот звучит из телефона, инстинктивный мозг может определить, злится на нас миссис Разъяренный повар или же она просто «разочарована». Он способен за сотые доли секунды решить, нравимся ли мы человеку, с которым только что познакомились. Он даже может выдать нам тончайшие, едва заметные намеки на то, что наш собеседник лжет. Именно инстинктивный мозг позволяет нам управлять миром, не обрабатывая каждый кусочек информации, не анализируя любое взаимодействие, не вынося обоснованных и взвешенных решений по каждому поводу. Благодаря ему мы можем проживать большую часть жизни, не ломая голову над каждой мелочью, и наша вторая составляющая, мыслящий мозг, получает время, чтобы подумать о чем-то более важном.

– Серьезно? Ух ты! Но как же тебе в таком случае удается вечно втянуть меня в очередные неприятности?

– Мыслящий мозг – это та часть сознания, которую мы считаем своим настоящим «я». Это наше сознательное «я». Оно управляет самыми важными долгосрочными решениями, думает о взаимоотношениях, формулирует наши мечты, составляет планы и подсказывает, как их реализовать. Именно мыслящий мозг сейчас читает эту книгу. Он может интересоваться статистикой и заботиться обо всех сложных когнитивных задачах, которые нам нужно выполнять. Талер и Састейн называют его «мозгом Спока» – в честь сдержанного и прагматичного героя «Стартрека». Хотя это олицетворение несколько сужает представление о мыслящем мозге, который на самом деле способен на большее, чем только холодные логические рассуждения.

– Выходит, мы команда. Неудержимый дуэт борцов с псевдонаукой. Я твой кореш с суперсилой, которая позволяет мне гнать машину, замечать малейший намек на опасность и понимать, когда жена разочарована.

– Типа того. К сожалению, наш инстинктивный мозг обожает выносить суждения и придумывать простые истории, объясняющие устройство мира. Это качество во многом способствовало выживанию биологических видов. Но когда дело доходит до принятия обдуманных решений, начинаются проблемы.

Допустим, перед нами встает выбор. Строгий диетолог в белом халате говорит: «Все сложно. О переменах в состоянии здоровья приходится судить только со слов самого пациента. Перемены могут быть обусловлены самыми разными факторами, включая эффект регрессии и серьезные изменения в рационе. А может, дело в скрытой непереносимости каких-то продуктов». Лучезарный фитнес-тренер авторитетно заявляет: «Все дело в глютене». Наш инстинктивный мозг склонен поверить в простое объяснение, даже если мы знаем, что его автор гораздо менее компетентен и осведомлен в вопросе, чем специалист.

– А это вообще важно? Джейми чувствует себя лучше и сбросил немного лишнего веса. Разве не это важнее?

– Возможно. Но давай на минутку задумаемся. Отказаться от глютена – значит отказаться от половины всего, что обычно ест Джейми. Жесткое ограничение в рационе может быть опасно, а Джейми этого не понимает, действует на свой страх и риск, без рекомендаций и контроля со стороны специалистов. Пшеница – ценный и здоровый продукт питания, который составляет основу рациона множества людей. Хоть они частенько и говорят: «Ну его, этот хлеб, в нем полно углеводов», на самом деле среди основных продуктов питания хлеб – один из лидеров по содержанию белка, уступающий разве что сое. Кроме того, он представляет собой серьезный источник пищевых волокон и витаминов группы B.

Наконец, хлеб легко заменит множество деликатесов, поскольку способен дарить истинное наслаждение. Для многих свежеиспеченный хлеб – это лучшая еда, какую только можно представить, алхимическая смесь нескольких простых ингредиентов, которая вдохновляет настоящих кулинарных мастеров на создание шедевров. Так же и собственноручно приготовленная паста – одно из величайших кулинарных удовольствий, краеугольный камень одной из важнейших мировых кухонь. То же самое можно сказать о выпечке, пирогах, пицце, лапше, круассанах, песочном печенье, бриошах и йоркширском пудинге. Многие привыкли отказываться от этой «роскоши», но мы зачастую недооцениваем простые удовольствия, не замечаем, как они обогащают нашу жизнь и улучшают состояние.

В начале своего антиглютенового пути Джейми придерживался более или менее обоснованной диеты. Велика вероятность, что за несколько недель он приобретет новые пищевые привычки. Но если продукты не содержат глютена, это еще не значит, что их можно есть безнаказанно. Безглютеновая диета способна привести к оскудению питания, и преимущества такого рациона, которые поначалу открылись Джейми, со временем могут обернуться недостатками. Зачастую безглютеновые продукты содержат больше жира и сахара, чем те, что включают в себя глютен. Так что рацион Джейми рискует стать даже менее здоровым, чем прежде.

Но опаснее всего, пожалуй, ложная система убеждений, которая у него сформировалась. Джейми воспринял идею, будто отказ от определенной пищи ведет к улучшению здоровья. Эта вера легко пустит корни в его сознании, и в будущем, когда он, возможно, разочаруется в первоначально успешном безглютеновом эксперименте, он пойдет на новые ограничения в питании, тщетно надеясь таким образом улучшить здоровье.

Однако неоправданные запреты и исключение продуктов из рациона вовсе не способствуют здоровью. Когда нам приходится смиряться с неопределенностью, когда причинно-следственные связи между продуктами и воздействием, которое они оказывают на здоровье, неочевидны, следует учитывать все их разнообразие.

Фишка безглютеновой диеты в том, что для больных целиакией существует четкая причинно-следственная связь между определенным питательным веществом и состоянием здоровья. Эта связь мощно воздействует на инстинктивный мозг, тяготеющий к простым историям. Безглютеновая диета сложна, утомительна, лишает человека наслаждения круассанами, и все равно многие придерживаются ее с религиозным пылом. Подобные люди отчаянно стремятся к контролю, отчаянно жаждут конкретных мер, требуют постоянства в этом изменчивом мире. Таковы человеческие желания, и мы еще не раз столкнемся с ними в этой книге.

Зачастую мы ошибочно принимаем зайцев за чибисов, чтобы удовлетворить потребность инстинктивного мозга в умозаключениях. Чибисы неуловимы, их куда сложнее обнаружить и припереть к стенке, чем зайцев. Это сложно, но не невозможно. Со времен Средневековья, когда считалось, что зайцы несут подарки, чтобы отпраздновать новый сезон и новую жизнь, наука изобрела много замечательных инструментов, позволяющих сбросить зайцев со счетов, обнаружить вмешивающиеся факторы и понять, когда мы наткнулись на чибиса.

В этой книге, наряду с руганью, безумием и яростным разоблачением псевдонаучных мифов, я собираюсь представить вам некоторые научные методы. Надеюсь, как и мне, они откроют перед вами красоту неопределенности и помогут ее понять. Я верю, что научные методы – величайшее достижение человечества. Они позволяют нам отличать зайцев от чибисов, отказываться от никчемных историй, в которые так легко поверить, с открытой душой принимать нестабильность и постоянно искать истину. Кроме того, они помогают нам брать верх над инстинктивным мозгом, предоставляя право решать нашему более осознанному мыслящему «я». Только когда все это стало возможным, мы действительно вступили на путь прогресса. С того момента, как мы научились игнорировать зайцев и находить чибисов, прошло всего несколько столетий, а человечество уже победило оспу и рвануло на Луну.