Архимандрит Георгий, игумен обители святого Григория (Григориат) на горе Афон:

Страшно говорить об обожении тому, кто сам не сподобился его. По милости Всемогущего Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа мы дерзнули на то, что выше наших сил.

Мы должны были это сделать, чтобы не скрыть от наших братьев Православных христиан высочайшую цель нашей жизни, ту конечную цель, для которой мы созданы.

Вопрос о назначении человеческой жизни весьма серьезен, поскольку затрагивает самое существенное для человека: цель его земного существования. Правильно определившись в этом, поняв свое подлинное назначение, мы сможем трезво взглянуть и на более мелкие вопросы, которые нам ежедневно приходится решать в общении с людьми, учебе, работе, в семье и в сложнейшем деле воспитания детей. И вот, если мы ошибемся в этом, основном вопросе, мы не достигнем цели и во всех прочих наших жизненных задачах: ибо как сможет верно осмыслить их тот, для кого вся жизнь в целом не наполнена смыслом?

Смысл человеческой жизни открывается с первых же страниц Священного Писания, где бытописатель говорит, что Бог сотворил человека по Своему образу и подобию. В этом познается великая любовь к человеку Триединого Бога. Он не захотел, чтобы человек был просто тварью, наделенной определенными дарованиями, определенными качествами, определенным превосходством над прочим творением, и только; Он пожелал, чтобы человек был богом по Благодати.

Внешне человек кажется лишь биологическим существом, подобным всему живущему на земле, сродным животным. И он, конечно, животное — но при этом он, по словам св. Григория Богослова, «поставлен отдельно от всего творения, будучи единственной тварью, которая способна сделаться богом».

Сотворение по Своему образу было таким дарованием, которым Бог наделил только человека, и больше никого из всего видимого творения, так что он стал образом Самого Бога. Этот дар включал в себя: разум, совесть, свободную волю, творчество, любовь и вожделение совершенства и Бога, личное самосознание и все, что поставляет человека над остальным видимым творением, делая его личностью. Другими словами, все то, что делает человека личностью, даровано ему по образу Божию.

Получив образ, человек призван стяжать подобие, достичь обожения. Творец, Бог по природе, зовет его стать богом по благодати.

Благодать совершает обожение человека, делая его во всем, кроме природы, подобным Богу. По природе он остается человеком, будучи по благодати наделен всем, что имеет Бог. Поэтому святые отцы применяют к людям выражение «боги по благодати», подчеркивая, что Богом по природе всегда остается только Святая Троица.

Дерзкой может показаться даже сама мысль, что цель нашей жизни заключается в том, чтобы стать богами по благодати. И однако ни Священное Писание, ни Отцы Церкви не скрывают от нас этой цели.

Но многие — вне Церкви и даже внутри ее — остаются равнодушными. Они полагают свою цель, в лучшем случае, в нравственном исправлении, чтобы стать лучшими людьми. Но не эту цель указывают нам Евангелие, Церковное Предание и Святые Отцы. Мало только усовершенствовать себя, становиться совестливее, справедливее, целомудреннее, мудрее. Все это, безусловно, необходимо, но не в этом глубочайший смысл нашей жизни, та конечная цель, для которой наш Творец создал нас. А в чем же? В единении с Богом, в обожении.

Отцы Церкви говорят, что Бог стал человеком для того, чтобы человек стал богом. Человек не достиг бы обожения, если бы Бог не воплотился.

И до Христова Воплощения были мудрые и добродетельные люди. Однако лишь с Воплощением Бога стало возможным и достижимым безусловное единение с Богом, обожение. И в этом смысл Христова Воплощения. Если бы смыслом человеческой жизни было только нравственное совершенствование, не было бы нужды приходить в мир Христу. Не было бы нужды в Божественном Домостроительстве, Воплощении Бога, Кресте, Смерти и Воскресении Господних — во всем том, что совершено собственно Христом, — поскольку научить человеческий род нравственному самоисправлению можно было и через пророков, философов, праведников и учителей.

Известно, что Адам и Ева были обмануты диаволом и захотели стать богами — только не с Божия содействия, не через послушание с любовью, а опираясь на свои силы и волю, эгоистично и автономно. Прародители отделили себя от Бога и, вместо обожения, обрели противное ему: духовную смерть.

Образ Божий исказился. В падении человек потерял свойства, необходимые, чтобы идти к обожению. Нужен новый человек, «здоровый» — способный вернуть человеческой воле обращенность к Богу.

Новым корнем человеческого естества, Новым Человеком стал Богочеловек Иисус Христос — Сын Божий и Слово Божие, — воплотившийся, чтобы положить новое начало, новую закваску человечества.

Отселе человеческая природа принята в самую жизнь Пресвятой Троицы. Ничто не может отлучить ее от Бога. Вот почему теперь, после Воплощения Господня — сколько бы мы ни согрешали как люди, сколько бы мы ни отдалялись от Бога, — если мы хотим вернуться к Нему покаянием, это возможно. Мы можем вернуться в единение с Ним, стать богами по благодати.

И Церковь изображает людей, достигших обожения, ставших по благодати богами благодаря тому, что Бог стал человеком. И теперь в православных храмах возможно изображать вместе с воплотившимся Вседержителем не только Его Пренепорочную Матерь, Пречистую Деву Богородицу, но и святых. По стенам храмов мы запечатлеваем плоды Божия Воплощения: освященных и обоженых мужей и жен.

Все это для того, чтобы входящий в православный храм, вместе с красотою икон, сразу воспринимал опыт того, что сделано Богом ради нас, и своими глазами видел смысл человеческой жизни.

Желающие достигнуть единения со Христом и с Богом Отцом во Христе знают, что это совершается в Теле Христовом, коим является наша святая Православная Церковь.

В Церкви все ведет к обожению: Божественная литургия, таинства, молитва, проповедь Евангелия, посты — все. Это единственное место обожения.

Нигде больше не станет человек богом. Ни в университетах, ни в общественных организациях, ни в чем красивом и добром, что есть в мире. Как бы хороши они ни были, они не в силах дать то, что предлагает Церковь.

Конечно, в зависимости от личного духовного состояния каждого, христиане бывают по временам либо живыми, либо мертвыми членами Тела Христова. Но и в качестве омертвевших они не прекращают быть Его членами. Крестившийся становится частью Христова Тела. Но если он не исповедуется, не причащается и не живет духовно, он пока мертв. Тем не менее, если он покается, он тут же наполняется божественной жизнью и становится живым членом Тела Христова.

Святоотеческая традиция утверждает, что наше спасение невозможно без Святых Таинств Церкви, которые усвояют нас Христу, делая нас той же плоти и той же крови, что Он.

Какое страшное благословение — быть причастниками Святых Таинств! Христос усвояется нам, Его жизнь становится нашей жизнью и Его кровь — нашей кровью. Поэтому святой Иоанн Златоуст говорит, что нет ничего большего, что Бог имел бы предложить человеку, чем то, что Он дает ему в Святом Причащении. Как и человеку нечего попросить у Бога сверх того, что приемлет он от Христа во Святом Причащении.

Так, крещенные, миропомазанные и покаявшиеся, мы причащаемся Тела и Крови Господних и становимся богами по Благодати. Мы соединяемся Богу так, что мы уже не чужие, а Свои Ему.

Нет ничего удивительного, что мы, немощные и грешные, временами претерпеваем скорби и нестроения даже внутри Церкви. Они случаются потому, что здесь мы еще на пути к обожению, и это вполне естественно, что проявляется наша человеческая немощь. Еще мы не боги, а только идем к тому.

Например, когда в храме на божественной литургии мы встречаем людей, никак не внимающих ее святости и мешающих нам своим пустословием, как естественно нам подумать: «А что, собственно, я пришел сюда? Не лучше ли было мне дома, где ничто не отвлекало бы меня от молитвы?»

Однако мы должны твердо противостать лукавому помыслу и ответить ему: «Да, дома было бы мне покомфортнее — но там не было бы Божественной Благодати обновить и освятить меня. Там не было бы Христа, пребывающего в Церкви, не было бы Его пречистого Тела и Его бесценной Крови, которые тут на святом Престоле. Там я не был бы участником литургической Тайной Вечери, отделив себя от братьев моих, вместе с которыми я теперь составляю Тело Христово».

Святые Отцы утверждают, что в Церкви мы можем достигать обожения. Однако нам надо помнить, что это дар Божий, а не то, чего можно добиться одним своим усилием.

Можно лишь указать необходимые «предпосылки», которые ставят нас на этот путь.

Это первейшее условие для обожения, согласно святоотеческой традиции. Пока человеческое сознание остается эгоистичным, замкнутым на себя, автономным, человек поставляет себя в центр всякого жизненного смысла. Он верит, что может усовершенствовать, развить и обожить сам себя. Не ту же ли ошибку совершил Адам, когда поверил, что сможет стать богом и достичь совершенства своими силами?

Смирение окажется необходимым и для того, чтобы увидеть, что мы больны, повреждены страстями и слабостями.

Иначе чуть он примет мысль, будто он молодец и хорошо идет, — гордость сбрасывает его с пути, и ему приходится начинать все сначала.

Вот почему в житиях святых так поражает их скромность. Они были очень близки Богу, осиявались Его Светом, творили чудеса, источали миро — и при всем этом ставили себя ниже всех, считали себя далекими от Бога и худшими из людей. И именно это смирение делало их богами по Благодати.

Научившись смирению, мы начинаем труд по исполнению святых Христовых Заповедей в нашей повседневной жизни, с покаянием и великим терпением, ради очищения от страстей. А Святые Отцы говорят, что Бог Сам сокровен в Своих заповедях, и когда христианин исполняет их по любви ко Христу, он обретает Его своим Другом.

Согласно Святым Отцам, это первая ступень к обожению, именуемая делание. Это — начало пути.

Всякое зло происходит внутри нас от эгоистичной направленности на самого себя, от болезненной любви к самому себе. Поэтому Церковь предлагает нам культуру аскезы. Ради очищения от своих внутренних страстей мы оказываем послушание, постимся, бодрствуем, трудимся в поклонах и часами стоим на молитве.

Христос вселяется в человеческое сердце через Церковные Таинства — Святое Крещение, Миропомазание, Исповедь, Божественную Евхаристию.

Однако страсти приглушают Божественную Благодать в сердцах подобно тому, как пепел покрывает искрящиеся угли. Доброделанием и молитвой очищается от них сердце, и вновь разжигаются искры Божественной Благодати, и тогда христианин ясно слышит Христа в своем сердце, в центре своего существа.

Каждая церковная молитва помогает очистить сердце. Но особенную помощь в этом мы получаем от практики так называемой краткой молитвы, или «умной молитвы», известной как «Иисусова»: Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго.

Эта молитва, из поколения в поколение передающаяся на Святой Горе, имеет следующее преимущество: будучи краткой, всего одно предложение, она помогает легко сосредоточить на себе внимание ума. Сосредоточенный на ней ум мы погружаем в сердце и следим за тем, чтобы он не рассеивался на другие вещи и мысли — добрые или худые — а весь был занят Богом.

И для мирян, погруженных в круговерть повседневных забот, огромной помощью могут стать хотя бы несколько минут, посвященных в тишине этой молитве.

Безусловно, всякое дело, совершаемое ради Бога, все труды и обязанности, выполняемые со смирением и любовью, освящают христианина. Но молиться необходимо. В безмолвной комнате с тихой лампадой перед иконами, удалившись — насколько возможно — от всего отвлекающего и дав себе некоторый отдых от мыслей, христианин может сойти умом в сердце, повторяя молитву: Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго. Какой тишиной и силой наполняется душа от мира Божия! Какой чудной поддержкой на весь день оказывается такая молитва христианину, сохраняя его в глубоком мире, вне раздражения и тревоги. Она приводит все силы души в гармонию и единство.

Когда приступает человек к покаянию, исповеди и плачу о грехах, тогда посещают его первые опыты Божественной Благодати. Поначалу это слезы покаяния, которые наполняют душу неизъяснимой радостью и глубочайшим миром впоследствии.

Затем восходит человек на более высокие ступени, такие как божественное просвещение, озаряясь которым, ум видит вещи, мир и людей уже в совсем другом свете.

Далее восходит человек к бесстрастию, жизни, не подверженной насилию страстей и греховных слабостей. Он мирен и неколеблем никакими внешними оскорблениями, свободен от гордости, ненависти, возношения и плотских пожеланий.

Это вторая степень обожения, называемая «созерцанием».

Уже очищенный от страстей, человек просвещается Духом Святым, осиявается и обожается. Святые Отцы обозначают эту степень греческим словом, производным от «видеть». Созерцать Бога — значит видеть Бога. Чтобы видеть Бога — нужно самому быть обоженым. Поэтому созерцание Бога и есть обожение.

Когда поистине и полностью очистится человек и принесет всего себя Богу, тогда приемлет он величайший (для человека) опыт Божественной Благодати. Согласно Святым Отцам, это есть опыт Нетварного Божественного Света. Он подается уже изрядно преуспевшим во благодати, весьма немногим на каждое поколение. Святые Божии зрят его и зримы бывают в нем, как и изображаются они на святых иконах, окруженные нимбами.

Например, из жития святого Василия Великого мы знаем, что когда он молился в своей келье, другие (те, конечно, которые могли) видели его и саму келью наполненными этим Нетварным Светом Божиим, светом Божественной Благодати.

Благодать обожения сохраняет нетленными тела святых, святые мощи, так что они источают миро и творят чудеса. Святой Григорий Палама объясняет, что, сперва соединясь с душами подвижников, Божественная Благодать затем обитает также и в их телах, освящая их. И не только их, но и их могилы, их иконы и храмы. Вот почему мы воздаем почтение иконам, мощам, могилам и храмам святых: они отчасти несут в себе ту Благодать, которую стяжал святой благодаря соединению своему с Богом, благодаря обожению.

Конечно, все сразу не приходит. Всю жизнь, шаг за шагом, ступень за ступенью, ведет православный христианин борьбу за стяжание в Церкви благодати Божией — смирением, покаянием, молитвой, Святыми Тайнами, восходя к освящению и обожению.

И разве не в том наше великое призвание и цель этой жизни, чтобы восходить? Не так уж и важно, до какой меры мы поднимемся здесь. Важно идти вперед — в борении, которое всегда в преизбытке награждается Богом: здесь и в будущем веке».