Глава 19
Жизнь шестая. Пьянство и снова информация
— Слушай, Март, меня в ресторане горячий ужин дожидается. Давай в другой раз пересечемся, не то я уже человека сожрать готов.
– Жрать ты будешь у Чертяки, — безапелляционно ответил товарищ, с неудержимой силой таща Читера прочь от "Просто ресторана". – Там тебя и накормят, и напоят, и спать уложат с живой грелкой под бочком, если понадобится. Все путем будет, хозяин там четко марку держит, да и пиво у него не совсем моча.
Без промаха распахнув дверь ударом ноги, Март затащил Читера в сумрачное помещение. Хватило одного взгляда, чтобы понять — здесь, если и накормят, то только редкой отравой. В сумрачном зале только пили, или, говоря точнее, пожирали алкоголь в промышленных масштабах. Значительная часть посетителей, несмотря на ранний для застолий час, успела опуститься до животного состояния и на этом не останавливалась.
Хотя, есть вариант, что они вообще не ложились.
Март протащил Читера через все помещение к неприметной двери в углу.
Толкнув створку, пояснил:
– Хорошие люди с быдлом не сидят, это вип-зал. Маловато места, зато уютно, и публика приличная, а заправляет там всем милый паренек, с которым лучше не ссориться.
Сразу за дверьми стоял мордоворот столь внушительной комплекции и со столь свирепым взглядом, что Читеру почти перехотелось есть.
– Март, кого это ты приволок?! – рявкнула гора мускулатуры.
— Это мой корешь, Читером звать.
— А, так это он Глока обидел? – бугай улыбнулся так, что умей бульдозер улыбаться, это выглядело бы точь-в-точь, как у него. — Проходите ребята. Март, ты опять у окна сядешь?
-- Я на жопу сяду, все равно, где. Малыш, ты там подгони своих лентяев, у меня шкала пива на нуле, надо срочно ее залить. И это, Читера надо покормить, он на восстановлении, вот-вот стол грызть начнет.
– Ща все будет, минута, – твердо пообещал амбал.
А Читер, успев всмотреться пристально, понял, что насчет Малыша, это не шутка спутника, это и правда прозвище.
Интересно, каким образом этот ходячий исполин ухитрился довести своего крестного до того, чтобы он так пошутил?
В отличие от первого помещения, мебель здесь была деревянная, а не из копеечного пластика. Плюхнувшись на основательный стул, Март затараторил:
– Вот Чит, тебя на чуть оставь, и ты сразу куда-то вляпываешься. Зачем бучу устроил?
– Да он сам нарвался. Спровоцировал.
– Да что ты говоришь? А меня, вот, почему-то никто не провоцирует. Все уважают. Ты это, поаккуратнее, не то Няша твоя так и будет левым чувакам подмахивать.
– Мне кажется, ты тоже хочешь меня спровоцировать...
– А ты привыкай, здесь это обычное дело. Станешь на всех идиотов реагировать, не будешь успевать с респа на респ летать. Видеть я все, как нормальные люди, не мог, но слышал, как обсуждали. К вечеру тебя станут Левшой называть, хоть бери, да с новыми крестинами что-то придумывай.
– Почему Левшой?
– Так ты же у нас, оказывается, непревзойденный левша-стрелок. Метров с семидесяти зарядил Глоку точно в нос. Шнобель у него, конечно, обладал магнетическим притяжением, но до сегодняшнего дня притягивал только кулаки, а не пули. Редкий выстрел, людям понравился.
– Я не левша.
– Да это так, вроде клички, народу рты не позакрываешь.
– Ты не понял, я просто не левша.
– В смысле? Это что, стрелял с левой, потому что правой не мог?
– А ты разве не знаешь, что правую я вчера слегка поцарапал?
– Помню, что об когти лотерейщика приложился. Интересно получается... Одинаково руки натренированы или повезло?
Читер, естественно, не стал вдаваться в подробности:
– Повезло.
Малыш с почти дружелюбной физиономией, лишь слегка испорченной излишне квадратной челюстью, дойдя до стола, сгрузил на него пять бокалов пива, которые донес в охапке, ухитрившись не расплескать и не разбить, что при размерах его ладоней не казалось выдающимся достижением.
– Спасибо, браток, – кивнул Март, после чего один бокал влил в себя с противоречащей законам физики скоростью, второй подвинул Читеру, а остальные к себе, ухватывая сразу два. – Горлянка, как песок Сахары пересохла, с утра ни капли не влито, что-то я разоспался нездорово.
– А с каких это пор я тебе дружок? Мы, вроде как, разбежались. Дошли до стаба, все, как договаривались. Тебе что-то еще от меня надо?
На третий стул бухнулась бабища с габаритами племенной свиноматки и лицом профессиональной алкоголички, пребывающей на последней стадии цирроза. На глаз ей можно дать от тридцати до шестидесяти пяти, а выглядела она так, что после первого взгляда хочется таращиться куда угодно, пусть даже на содержимое деревенского нужника, чем на нее. От женщины разило смесью парфюмерии, застарелого перегара и вонью, намекающей на проблемы гигиенического характера.
Один раз к Читеру сегодня уже подсаживались, что вылилось в перестрелку на улице. Вот и сейчас подобрался в ожидании новых неприятностей.
"Прелестная незнакомка" попыталась томно изогнуться, что получилось из рук вон плохо, после чего тягучим изрядно прокуренным голосищем протянула:
– Привет мальчики. Не угостите красивую даму?
– Правда, что ли, красивая? – равнодушно уточнил Март, залпом добив третий бокал.
– Жаль, что ты не видишь, многое теряешь. Красота, милый, спасет мир.
– Сомневаюсь. Но если даже и так, ты мир точно не спасешь. Поднялась и свалила отсюда в темпе. Да не забудь предупредить остальных шалав, что если кого почую рядом, трахну с унижениями и ничего не заплачу. Что неясно? Бегом исчезла.
Дама, как ни странно, ничего не это не ответила. Скорчила неописуемую рожу, молча поднялась и молча исчезла, как и было приказано.
Март, хватаясь за четвертый, последний свой бокал, пожаловался:
– Стаб совсем отстойный, ни одной нормальной бабы, все затасканные до мозолей и страшнее, чем моя жизнь.
– А ты разве можешь своим вторым зрением лица разглядывать?
– Чит, наивный ты тип. Зачем здесь, вообще, глаза нужны? На такое убожество посмотришь и сразу хочется это развидеть. Понятно все и без взглядов.
– Так чего тебе от меня надо?
– Да как бы тебе сказать... Я вот, как сдал тебя знахарю, сам маленько у него подшаманил свою красоту пострадавшую. Ну а потом всю ночь не мог спать.
– Я даже знаю, чем ты занимался.
– Не угадал. Или угадал, но не вполне. Я, Читер, думал. Девка твоя из головы не выходила, крутилась по всем извилинам.
– Чего это она тебе спать не давала?
– Да все из-за того же. Вот никак не могу понять, почему она тебя из отряда не турнула, ни в какие ворота это не вписывается.
– Я опять передал ей лидерство.
– И что?
– А она опять на меня его перекинула. Значит, живая, но больше ничего не понять. Вот, думаю, может начать принимать народ с прозвищами, на нужную букву начинающимися. Так, буква к букве, можно послания передавать. Даже если не заметит, что кого-то приняли, в логах отряда запись останется.
– Да тебе слово "здрасьте" до вечера передавать придется.
– Согласен, связь небыстрая. Но ты так и не сказал, чего от меня хочешь. Не надо переводить на сказки о женской верности, давай, ближе к делу.
– При чем тут верность женская? Ты о том, что она там кому-то подмахивает? Вот знаешь, я уже в этом не вполне уверен. С такой странной девкой ни в чем нельзя быть уверенным. Не, я про любовь великую, конечно, слышал, только здесь не Шекспира сонеты, здесь ее не бывает. А если и бывает, так не на таких расстояниях. Здесь, если на разные регионы разнесло, принято прощаться. Это, считай, почти что в загробное царство угодить. Только у каждого свое царство, встретиться уже не получится. Бывают, конечно, всякие случаи, но это редкость. Читер, успокой мои мятущиеся мысли, скажи честно: вот почему она тебя из пати не турнула? И почему ты, придурок ненормальный, так рвешься к ней? Ты же не совсем тупой, ты все понимать должен.
– А ты, похоже, не поймешь...
– Но понять хочется.
– Говорю тебе, не поймешь. Я даже не знаю, как, такому, как ты, объяснить. Скажи лучше, как добраться до Западного Побережья?
– Эй! Вы там что, высушить нас хотите?! – рявкнул Март на весь зал. – Пива нам холодного и говядины фирменной! Друг совсем голодный, сколько уже можно терпеть, а?! Вы там что, ждете, когда корова подрастет?!
– Сколько в тебя, вообще, влить можно? – поинтересовался Читер.
– Не скажу. Пытался проверить экспериментально, но пиво до конца проверки всегда успевает через клапан начать выходить, а это мешает измерениям. Так получается, эта твоя, такая же ненормальная подруга, сейчас на Западном Побережье в платочек плачет, и тебе нужно узнать, в какую сторону мчаться убиваться?
– Не хочешь, не рассказывай, и без тебя выясню.
– Без меня тебе не то, что нужно, расскажут. Ты в курсе, что этот регион тоже на западе?
– В курсе.
– И это хорошо, не люблю восток, там бабы мало того, что узкоглазые, у них еще и рожи плоские, будто сковородой отбитые. Как по мне, лучше уж черные. В смысле, бабы негров. Негритосочки. Если мулаточки, так, вообще, милые трахмашинки. Ладно, о расизме мы и потом можем перетереть. А сейчас скажу, что для новичков, не всех, а некоторых, Система, иногда, поблажку делает. Хотя, это, как посмотреть. Я о том, что не забрасывает их далеко от первого региона. Не всем это нужно, нормальные люди между регионами не шастают, но придуркам, вроде тебя, помогает.
– Значит, Западное Побережье близко? – нетерпеливо уточнил Читер.
– Отвечу, если скажешь кое-что.
– Что?
– Она тебе часто подмахивала?
Читер молниеносным ударом вбил кулак в середину повязки, прикрывавшей Марту лицо и сквозь зубы процедил:
– Я же просил тебя перестать употреблять это слово, когда о ней говоришь.
Март, потрусив головой, вскинул руку, останавливая приближающегося вышибалу и официанта в одном лице:
– Малыш, у нас все ровно, не грузись.
– А я и не гружусь. Начнете кулаками махать, обоих выкину.
– Сказано же, ровно все. Это мы так общаемся, расслабься.
– Общайтесь, но только без кулаков.
– Да поняли мы, поняли.
Дождавшись, когда громила отойдет, Март самым невозмутимым голосом продолжил:
– По твоему ответу понятно, что случалось такое нечасто. Я бы даже предположил, что никогда. Знаешь, почему я это предположил? Бабы поголовно слабы на голову, ими кое-что другое управляет. Если перед кем-то ноги раздвинула, считай, пропала. Хоть на время, но пропала. Доверие у нее появляется на пустом месте. Любому доверять начнет, даже последней сволочи. А я в твоем пати настройки подсмотрел, они максимально закрытые. Получается, в отряд она тебя взяла, но не разрешила посмотреть информацию о себе. А это, Чит, не доверие, это, получается, наоборот. Значит, она тебе не доверяла, однако, из пати до сих пор не исключила. Моя голова на этом моменте плохо варить начинает. Слушай, это, вообще, реально баба? Я не в том смысле, что за мужика принимаю, я в том, что, может, это какой-то робот? Ну, киборг, там, или что-то такое. А чего, запросто. Система могла такое специально придумать, чтобы я себе последние мозги вывихнул.
– Ответь по Западному Побережью.
– Оно, Чит, недалеко отсюда. Это просто близко, это соседний регион. Только не торопись туда мчаться, далеко не убежишь. Посмотри сюда.
Март высыпал на стол содержимое солонки, разровнял белую кучку тонким слоем, разделил на две половинки, в первую ткнул пальцем и произнес:
– Мы сейчас там, где мой палец. Получается, ближе к середине региона, чем к краю. И получается, что до края тебе придется добираться. Край, это граница, но о ней я потом тебе расскажу. Сейчас пару слов о дороге к ней. Дорога, Чит, непростая. Ну да, знаю, ты сейчас хочешь сказать, что здесь все дороги непростые. Я прав?
– А разве не так?
– Все так, но и не так. Все границы регионов, это такие места, от которых лучше держаться подальше. Так задумано Системой, она не любит, когда мы спокойно прогуливаемся по всей карте. Чем ближе к краю, тем больше мертвых кластеров.
– Через черноту можно пройти.
– Можно, когда она неширокая, а на широкой помрешь нехорошей смертью. Но тебя не она убьет, если ты об этом. Сама по себе чернота неприятная, конечно, и всякое может случиться, но главная загвоздка не в ней. Да я и сам не знаю, какая беда там главная. Серые кластеры, как я понимаю, ты еще не видел?
– Нет. Но я так понял, что они вместе с чернотой располагаются, и на них вы добывается то, что нужно для модификации оружия.
– Не только, там и само оружие добывать можно и много чего еще. Но мы не об этом, там все сложно, долго рассказывать. О! Наконец-то наше пиво и мясо. Лопай давай, а я по-быстрому пару бокальчиков наверну, горло совсем ссохлось.
Официантка, толстая до такой степени, что ширина ее талии соперничала с высотой фигуры, с такой же небрежной ловкостью, как и вышибала-официант, начала раскладывать по столу принесенное. А принесла она немало: несколько бокалов с пивом, большое деревянное блюдо с ломтями мяса и колбасками, тарелки с салатами и жареным картофелем.
Занимаясь своим делом, она мимоходом поинтересовалась:
– Слепой, ты чего Марту обижаешь?
– Барышня, ты о ком сейчас? – не понял товарищ.
– Марта. Она к тебе присела, а ты ей нехорошие слова сказал. А она обидчивая.
– Мне нет дела до шлюхиных обид.
– Смотри, как бы чего не вышло. Тут, было дело, один парень некрасиво с ней обошелся, а потом с ним случилась нехорошая история. Что там и как, точно никто не знает, но ходили разговоры о привязанном к стулу терпиле, о большой обиде и о страпоне размером магнум-два. Про Марту говорят, что дар у нее особый. Может радость парням доставлять, а может сделать так, что радостно будет только ей, а вот парням наоборот. Ты бы лучше с ней не ссорился, глаза быстро не отрастают, а слепого обидеть легко. Ты Март, она Марта, может, это у вас судьба, – на этих словах официантка, не удержавшись, проржала всем довольной лошадью и давясь от смеха, добавила: – Ну ладно, приятного аппетита мальчики. А ты, слепой пей, спокойно пей, пиво у нас хорошее. Но перед Мартой извинись, не то мало ли, что...
Март, залпом выдув один бокал, схватился было за второй, но не стал торопиться с осушением.
Вместо этого пробормотал:
– Что за хрень эта корова рассказала? Это что за мода у шлюшек пошла, чуть что, обиды придумывать? Ты эту Марту хорошо рассмотрел? Она такая же страшная, как я предполагаю?
– Еще страшнее, – не стал обманывать Читер.
– Ну да, в таком я никогда не ошибаюсь... Ладно, вернемся к серым кластерам. Серых кластеров там много, и на них уже повеселее, чем на черных. Туда зараженные тоже забираются, но главное, не они, главное – атомиты и все, кто рядом с ними ошиваются. Это разные создания, и они нас не любят. Некоторые почти от человека не отличаются, а некоторые даже освоили наше оружие и технику. Договориться с ними не получится, завалят, как только увидят. Если пробираться мимо их кластеров, это мало поможет, потому что они могут и на обычную землю выбираться. Жить на ней долго не смогут, но вот покататься или побродить, это запросто. И это еще не все. Там, Чит, так оживленно, что будь ты даже пятидесятого уровня, это ничего не значит. Тихо пройти не получится, а громко, это верная смерть.
– Я слышал, что через границы проходили и проходят.
– Меньше слушай, врать тут любят.
– Не похоже на вранье.
– Да, бывает, проходят. Серые зоны вдоль границ, это еще не самое нехорошее. Самое нехорошее – сами границы. Там плотность тварей зашкаливает. И не бегунов, а нормальных, таких, тварей. Их там столько, что друг у дружки на головах живут.
– Загибаешь.
– Нихрена я не загибаю.
– Откуда они берутся в таких количествах?
– Да оттуда же. Там тянутся цепочки короткопериодических кластеров, на них загружаются города или их части. Современные города, а они немаленькие, бывает, до миллионов жителей и даже больше. Сначала подъедают не успевших переродиться, потом тех зараженных, которые не успевают быстро прокачаться, а потом до такого доходит, что, местами, даже самые крутые лотерейщики показываться бояться. Прикинь, какая должна быть тварь, чтобы лотерейщиками кормиться? А там таких, как блох на лишайной собаке. Ты, если как-то фантастическим чудом доберешься до границы, на ней и останешься. Слив стопроцентный. Ты там все жизни сольешь, но на другую сторону не переберешься.
– Посмотрим.
– Да тут и слепому все видно. Ты куда собрался со своим шестым уровнем? Мир захватывать, что ли? Много шансов у котенка, которого бросают в яму с голодными волкодавами? Так вот, тебе будет посложнее, чем этому котенку. Я бы, на твоем месте, подумал над тем, что надо срочно менять Няшу на Марту.
– Нет, Марта – твоя судьба, а не моя, оставь себе. Так в какой стороне Западное Побережье?
– Вот ведь упрямый баран...
– И кстати, где здесь можно по-быстрому подняться до десятого уровня?
– А почему сразу не до сотого?
– Всему свое время.
