Глава 7
* * *
Демиург с самым мрачным выражением лица барабанил когтями по крышке стола из венерианского хрусталя. Сеть шариков-голограмм непрерывно транслировала выбранные сектора Сансары, где стояли закладки. Все три глаза Мары были закрыты, но десятки тонких белых змей на голове внимательно отслеживали всё, что там происходило. Ни одно божество из Отдела Надзора за Человечеством не знало ситуацию лучше, чем он. И сейчас на тщательно сотканном полотне событий затягивался узел, требовавший предельной концентрации.
«Глава Планетарной Администрации просит разрешения на гостевой телепорт», – сухо объявил голос секретаря.
Как не вовремя!
Мара раздраженно погасил несколько наиболее важных картинок, которые не хотел никому показывать. Тщательно склеенную статуэтку Нимы из когда-то цельного голубого сапфира он прикрыл непроницаемой вуалью темной материи. Демиург тщательно скрывал, что спустя столько лет всё еще любит богиню.
– Да что у тебя творится внизу?! – грозно рыкнуло из вспыхнувшего портала. Яркие искры весело поскакали по полу из дорогого марсианского гранита. Размеры гостя явно не соответствовали его голосу. Маленький лепрекон вломился в резиденцию демиурга в обычной для себя манере – грубо, шумно и не дожидаясь разрешения.
– У меня? Что так вдруг потревожило Вашу Высокобожественность? – асур спрятал беспокойство под маской сарказма.
– Защитника опять убили, тень тебя побери! И не делай вид, что так и должно быть! – лепрекон и впрямь был очень зол. Ниточки молний подсвечивали его ауру, точно гирлянды новогоднюю елку.
– Пф-ф… – поморщился Мара. – Только лишь из-за этого? Его невозможно убить. Хотя люди всё время пытаются. Это нормально. А чего вы от них еще ждали?
– Многого! Ты прекрасно знаешь, чем всё может закончиться! Каждая его смерть – игра в рулетку! Русскую рулетку! – взвизгнул Снорк, потрясая маленькими кулачками.
– Так от меня-то вы что хотите? Теперь я только консультант. А этот статус не дает ни права, ни возможностей вмешаться в «естественный ход событий», как любят выражаться у вас в Канцелярии… – недобро улыбнулся Мара.
– И всё же ты вмешиваешься! Возня вокруг Хану не твоих ли рук дело?
– Есть доказательства? Если действительно так, то созывай Галактический Трибунал. А если нет, то оставь свои домыслы при себе! – шевелящийся клубок на голове демиурга развернулся к разгневанному лепрекону. Белые змейки раскрыли пасти и зашипели, зло сверкнув рубиновыми глазками.
– Послушай, мы все очень беспокоимся за Проект, – холод и скрытая угроза в голосе Мары заставили Снорка сменить тон. – И еще… Я очень прошу тебя быть более… м-м-м… аккуратным. К нам летит Ревизионная Комиссия во главе с Мортедом. Эмоциональное состояние Защитника нестабильно. Наверху все очень напуганы. Пожалуйста, сделай так, чтобы она умирала пореже…
– Я не всесилен. Могу посмотреть, что можно сделать, если мой аккаунт в Сансаре будет официально разблокирован, – как бы нехотя согласился асур, с трудом скрывая внутреннее ликование.
– Какой из них? Андедушку? Только не говори, что ты им не пользуешься! – проворчал Снорк.
– Необходим полный функционал, чтобы сдержать Сельфину. Вероятно, вы слышали, что у людей появилась рабочая версия «Раздушевителя»? Они подбираются к «маякам»!
– Мы в курсе. На самом деле я пришел к тебе именно поэтому, – признался лепрекон, устало щипнув себя за переносицу. – И еще… Мы знаем про твои делишки с Вертлявым.
– Но…
– Да всё нормально, – махнул рукой Снорк. – Пока мы закрывали на это глаза. Я понимаю, что князь очень ценный агент. Но проблема даже не в нём. Проблема в его окружении. – Он сделал паузу и тяжело вздохнул, словно не решаясь продолжить.
– Да говори уже! – разозлился демиург.
– Так вот… Ты опять проморгал «куклу».
– Верховная Тень? – насторожился Мара.
– Нет. Негативной энергии пока не замечено. Думаю, какое-то высшее божество, – покачал головой Снорк. – Отпечаток похож на прижизненную ауру Джая, но я не уверен. Поэтому и в Канцелярию еще не докладывал.
– Его реинкарнация? – поднялся из-за стола Мара, нависнув над маленьким лепреконом. – На вашем месте я не торопился бы с выводами. Представляете, что будет, если слухи разнесутся по Чистым Мирам? Вам мало проблем с паломниками?
– Зато нам увеличат финансирование! – Снорк возбужденно потер ладошки. – А уж наплыв комиссий и разнокалиберных бюрократов как-нибудь переживем. Меня беспокоит другое…
– Галактическая коррупция, смысл вселенского бытия, кружевное белье на нимфах Цирцеи? – услужливо подсказал демиург.
– Нет, не только это, – лепрекон даже не улыбнулся. – Джай просто так не проявит себя. Существо подобного ранга за пределами нашего понимания. Для его появления должна быть очень веская причина. Что-то происходит, а мы как слепые котята. В общем, делай, что хочешь, но спаси Проект. В который раз… Надеюсь, понимаешь, что я опять всё свалю на тебя.
– Договорились, – охотно кивнул Мара. – Мою репутацию испортить всё равно невозможно. Твоими стараниями я вечный изгой в этой части Вселенной.
– Не скромничай. Ты открыл Защитника! Ты создал Сансару, Владыка Асуров! Твои динозавры до сих пор во всех учебниках по зоо-дизайну. Ты заслужил прижизненный памятник в Галактическом Пантеоне! – хлопнул его по плечу Снорк. – Это всего лишь политика. Все и так знают, кто на планете настоящий хозяин. Не твоя вина, что наверху так трясутся за кресла в Совете!
– Спасибо, мой старый друг, – демиург осторожно снял с плеча его руку. – Ты как сатурнианский таракан. Выживешь даже при апокалипсисе. Есть подвижки с основной миссией?
– Сверхразум молчит. Никто не понимает, почему Сансара не идет на контакт. Думаю, всё дело в Защитнике. Мы копаем не там. Кстати, что ты прячешь там под вуалью? – Снорк подозрительно посмотрел на непроницаемо-черное пятно на столе демиурга.
– Последний порно-журнал с тенями, ангелами и тентаклями. Лютый контрафакт. Очень затейливо. Хочешь посмотреть? – Мара сделал движение, словно собираясь сдернуть вуаль.
– Нет! – испуганно отшатнулся Снорк, брезгливо вытирая руки. – Забудь. Я ничего у тебя не спрашивал. И вообще здесь не был. Работай на свой страх и риск. И пожалуйста, на этот раз без новых чудес, религий и катаклизмов.
Чиновник торопливо ретировался, проклиная свое любопытство.
Мара бережно достал статуэтку из-под завесы темной материи. Нима погибла, но он поклялся, что найдет ее в любом измерении. Даже если это взорвёт всю Солнечную систему к теневой матери…
* * *
– Моня! Оттягивай, оттягивай его на себя! Милишникам встать негде! – орал Вертлявый с пригорка, предпочитая руководить с безопасного расстояния
Его вопли перекрывали шум боя, словно усиленные особой школой магии. У князя был весомый повод так нервничать. А скорее – двадцать поводов. Хотя, может, и больше. Все щупальца я посчитать не сумел.
Невесть откуда взявшийся кракен перегородил собой мост, сверкая злыми, размером с тазик, глазами. Колоссальная туша переливалась сложными цветными узорами, словно тварь не могла остановиться на каком-то одном. Склизкие ленты тентаклей яростно пульсировали и свивались кольцами, схватив цель.
Несчастные молили о помощи, цеплялись за руки товарищей, но рано или поздно жертва подтягивалась, переворачивалась удобным для чудища образом и исчезала в клюве. Изредка кракен с шумом отрыгивал полупереваренные части тел и доспехов, сея панику и смятение. Поразительно, сколько сожранной плоти помещалось в безразмерный желудок.
– По одному с кладбища не бежим! Прорываемся через мертвяков группами! В бой там не ввязываемся, ждем, пока жрецы не снимут дебафф! – продолжал вопить князь, видимо, впечатленный потерями.
Переглянувшись, мы с Аней решительно ввинтились в толпу. В такой суматохе нас не заметят.
Только теперь я смог в полной мере оценить численность армии. Вокруг кракена сгрудилось не меньше двух-трех полных рейдов. Похоже, его попросту забрасывали телами. Удивительно, но подлая тварь игнорировала «джентельменское соглашение», не обращая на дразнилки танков внимания. Общепринятых правил для нее будто не существовало. Напротив, монстр старательно выцеливал хилеров и ренжед-дамагеров, наплевав на механику агро.
Ни одна из рейдовых тактик теперь не работала, из-за чего все путались и паниковали. Бегать с кладбища ручейком не получится. Конечно, хилеры снимут дебафф воскрешения с игроков, но каждая смерть временно, но серьезно понизит их статы.
– Что дальше? – прошептала Анечка, прижатая ко мне толпой. – К мосту не подойти!
Словно подтверждая сомнения, одно из щупалец залезло под доспех человека, стоявшего перед нами. Тот заорал и будто взорвался изнутри, забрызгав соседей ошметками плоти.
– Будем рисковать. Кто знает, вдруг повезет? – подмигнул я, стирая с лица куски чужих внутренностей. – Всё лучше, чем кормить кладбищенских упырей.
Пришло время гордиться собой, наслаждаясь образом спасителя и героя. Рядом с Фэй я всегда выглядел жалко. Она подавляла мое мужское начало неженской крутизной. Суккубу мог обуздать только сам Хану. Видимо, поэтому мне нравился уважительный ужас в глазах Анечки. Наконец-то и я смог произвести впечатление, и теперь чувствовал себя брутальным и дерзким.
Я мог себе это позволить. Видимо, потому что знал то, чего не знала она. Появление колоссального головоногого не могло оказаться случайностью. Такие страшилища чрезвычайно редки. На моей памяти было всего два-три случая, когда они из океана поднимались вверх по реке.
А этот монстр еще и умен. Именно поэтому я его не боялся. Под таким прикрытием мы в относительной безопасности. Гораздо страшнее сам рейд. Без нормальной брони даже легкая царапина отправит обратно на кладбище.
– Полезем прямо через толпу? – пролепетала Аня, прижав ушки. – А эта тварь? Ты в Тень сразу свалишь, а мне-то что делать?
– Не бойся, малыш, – покровительственно заявил я. – Хороший солдат своих не бросает. Только не отставай. Хил, щиты, под спеллы не лезь, под ноги смотри. Там такие лужи, что унесут с тика.
– Но…
Возразить я не дал и, схватив за руку, потащил Аню вперед. Она жалобно пискнула, но побежала. К несчастью, пробиться в такой связке оказалось почти невозможно. Через несколько секунд меня зажало, и ее пришлось отпустить.
Каким-то чудом девушка не отставала. Она так и держалась рядом, а порой даже ухитрялась пробивать нам дорогу, неожиданно умело маневрируя в бронированной толпе.
Прошмыгнула между двумя стражниками, уклонилась, нырнула под руку, отвела от меня чужой меч и копье…
Нет, Аня больше не выглядела перепуганным нубом. Как она двигалась! Трепет неуверенности, фальшивая неопытность и неумелость – всё это лишь маски. За показной робостью и ангельской внешностью скрывался профессиональный боец.
Так что ей от меня нужно? Впрочем, об этом лучше подумать чуть позже. Мы почти прорвались на первую линию к кракену.
– Моня! Обернись! Прямо за тобой! На восемь часов! Убейте их! – крик Вертлявого застал нас врасплох.
Команда полетела по рядам, но вопли раненых, звон оружия и мелькающие щупальца создавали хаос, в котором разгоряченные бойцы не могли никого отыскать. Привычного распределения ролей больше не было. Мили, хилеры и ренджи смешались в одну шумную и беспорядочную толпу.
Люди пытались нанести монстру как можно больше дамага до того, как смертоносный конвейер отправит на кладбище. Гонка ДПС* на сумасшедших скоростях, классический нюк* – кто кого? Задние ряды напирали на передние, и те падали в ревущую мясорубку, эффективно превращающую их в фарш.
– Фокус на Зергеля! Оставьте босса в покое! Маги, лейте огонь под себя! – странные команды рейд-лидера только сбивали игроков с толку.
Они растерянно вертели головами, оборачивались в поисках чужаков, но разглядеть что-либо в таком бардаке было почти невозможно. Тем временем тентакли продолжали собирать свою кровавую жатву.
Я благоразумно напялил на себя чей-то шлем с налипшими остатками черепной коробки. Аня подобрала с земли рваный плащ и мало чем отличалась от гарнизонного мага. И всё же самые остроглазые находили нас взглядом, будто подписывая себе приговор. Их тут же выдергивали из толпы вездесущие щупальца. Чудище методично вычищало нам дорогу, вырубая целые просеки в лесу из человеческих тел.
Людское море вынесло нас к передовой, где танки яростно ковыряли монстра, пытаясь переключить внимание на себя. К несчастью, среди них был Моня. У нашего великана оказалась хорошая память.
Сильный толчок бросил меня вверх. Падать в толпе было некуда. Оглушенный, я мог только беспомощно моргать под дебаффом, ожидая «удара милосердия». К счастью, Моню зажали коллеги. Размахнуться сейчас он просто не мог.
Я так и не понял, как Анечка оказалась впереди. Она словно выстрелила собой из-за моей спины, прыгнув на закованного в латы гиганта, как кошка.
Моня её рывка не ждал, за что немедленно поплатился. Уцепившись за стальные наплечники, девушка обхватила поясницу танка ногами и впилась зубами в лицо.
Брызнула кровь. В сторону полетел откушенный ноc.
Взревев от боли, стражник пытался стряхнуть вцепившуюся, как клещ, девчонку. Тем временем шмякла с ее плеча проворно перебежала на голову и, ударив двумя пальцами, оставила Моню без глаз. Щит и оружие ему теперь только мешали, а жесткость пластинчатых сочленений доспеха не располагала к нестандартным движениям.
На помощь несчастному пришли соседи. Аню схватили за волосы, отодрали от ослепшего танка и ударили кулаком в шипастой латной перчатке.
Дебафф оглушения с меня, наконец, спал. Схватив безвольно обмякшее девичье тельце в охапку, я рванулся прямо в щупальца чудища.
За нами тотчас сомкнулась живая стена, отгораживая от внешнего мира. Должно быть, со стороны казалось, что нас мгновенно сожрали.
– Она со мной! – бесстрашно заявил я чудовищу, прижимая к себе Анечку.
Лица на ней почти не осталось. Вырванный лоскут кожи обнажил жутковатый оскал черепа, превратив красивую девушку в монстра.
Нас рассматривали две тарелки залитых кровью зрачков. Две страшные черные дыры. Казалось, смотрела сама тьма. А скорее, вселенная, где в безжалостной пустоте рождались и умирали галактики.
Из клубка медленно выползло несколько щупалец. Обвив Аню плотными кольцами, они стали аккуратно, но настойчиво выдирать ее из моих рук. Девушка жалобно захрипела, не приходя в сознание.
– Фэй! Пожалуйста, не трогай ее. Очень прошу… – услышал я свой сдавленный шепот.
Тентакли вздрогнули и остановились. Но лишь на несколько секунд. В мерцающих зрачках чудовища будто читался вопрос: «Она так дорога тебе? И с каких пор?»
После короткой борьбы Анечку вырвали и потащили в пасть. А я почувствовал, как кончик одного из щупалец нежно, словно утешая, мазнул меня по щеке.
– АТМА!!! – заорал я не своим голосом.
Рука устало вытерла с лица пятно дурно пахнущей слизи. Скорее всего, голос и правда не мой. Хану уже второй раз назвал Фэй какой-то Атмой.
Тентакли вновь замерли. Долгая пауза. Я слышал, как глухо бьется в груди сердце. Видимо, даже обнимавшие меня щупальца это хорошо чувствовали.
Наконец кольца расслабились и, будто нехотя, отпустили жертву. Клубок зашевелился и образовал ход, пропуская на мост. Огромная туша заметно поблекла и больше не переливалась цветными узорами.
Похоже, кракен терял силы и продержится еще очень недолго. Ничего страшного. Фэй пробежится по окрестностям и найдет новое тело. Жаль, что «стерилизованные» так не умеют. Возможно, когда-нибудь мы научимся. А вернее, вспомним, как это делается.
Надо спешить, пока Фэй не передумала. Путь свободен. За рекой деревня, а это мирная зона. Вот там отсидимся и подумаем, как вырваться из-под опеки Вертлявого.
Я бережно поднял Анечку и сразу почувствовал, как смертельно устал. Моя новая жизнь началась слишком ярко и криво. В рекламных буклетах «Нью-Лайфа» всё выглядело совершенно иначе: изумрудная травка, милые кролики, бескрайнее небо, улыбчивые грудастые официантки в кружевных фартуках разносят на подносах пенные кружки. А вот элитную мертвечину и службу на галерах у местного князька в них не показывали. В прейскуранте таких услуг точно не было.
Фух, как же тяжело… Пот заливает глаза. Ноги подгибаются, будто несу не стройную девушку, а Моню в парадном эквипе. Странно, но постоянно приходится таскать кого-то на своем горбу.
А эти запахи! В прошлый раз Фэй воняла ежами, а теперь от нее несет дохлой рыбой. Ревнивая дура едва не сожрала мою Анечку.
«Тут. Уже твою? „Битый небитого несет“. Ты не знаешь, с кем имеешь дело!»
А ты знаешь? Умник какой проснулся, твою ж… Тут тебя одна прелесть искала. Во сто игривых щупалец! Надеюсь, мы чувствуем одно и то же? Тебе так же тяжело, как и мне?
«У нас одни органы чувств. Брось девчонку и уйди в Тень. Почти на весь мост хватит. Все собаки на кракене»
Нет! Аню им не оставлю.
«Как хочешь…. Тогда давай к Шульцу. Без него нам не выбраться»
Добравшись до будки, я обессиленно прислонился к дощатой двери. Сейчас бы очень помог хил. Вот только Аня без сознания, а с такой раной она очнется нескоро.
Показалось, что звуки боя стали тише. Протерев глаза от пота и пыли, я заставил себя оглянуться, опасаясь увидеть огромную мертвую тушу и злорадную улыбку Вертлявого.
Нет, Фэй еще держится. Стоит как стена. Странно, что князек оставил людей на мосту даже в такой ситуации. Видимо, очень не хотел нас отпускать.
«Освободи Шульца! Быстрее! Похоже, у него к Вертлявому собственный счет».
Осторожно положив свой груз на землю, я пинком открыл дверь и сразу же поморщился от ударившего в лицо жара. Шульц сидел в той же позе. Он даже не шелохнулся при моем появлении. Полуголое тело обогревало будку не хуже камина. Наверное, на такой лысой макушке можно было бы пожарить яичницу.
Я впервые встретил в Сансаре подобный феномен. Вероятно, моб до перепрошивки был очень особенным, а когда наведенная личность ослабла, проявились его прежние качества. Похоже, «Поцелуй Смерти» у таких мобов обозначает полную изношенность или старость. Они не горбятся, не шамкают беззубым морщинистым ртом, не унижают достоинство в старческом слабоумии. Всё очень изящно и информативно. Над головой пульсирует алый маячок, словно последняя капля человеческой крови…
«Скорее всего, ты прав. „Черный кролик“ естественная часть Сансары и потому бессмертен, а вот „перенесенный“ уже нет. Ее иммунная система защищается, отторгая чужеродный для себя элемент. Она возвращает код к первоначальному виду».
Хм… А что будет со мной? У меня ведь настоящий «перенос»?
«Кому ты поверил? Мобам? Так это легко проверить».
Как?
«Тела после смерти менять умеешь? Видимо, нет. Значит, не „чернокроль“, а такая же фальшивка, как Шульц или Вертлявый. Когда-нибудь она исчезнет, а я останусь».
Ублюдок! Я переживу тебя, чертов инвалид! Захлестнувшая ярость придала сил. Я не сдамся!
«Разозлился? Отлично. Соберись, и валим отсюда».
– Мы освободим тебя! – торжественно объявил я Шульцу. Ключ от его кандалов по-прежнему висел на стене. – Только помоги нам выбраться!
– Глупец! – открыл он глаза. В них будто вспыхнуло пламя. Тот лихорадочный блеск безумия, увидев который, все обычно сочувственно замолкают. – Нельзя освободить то, что никогда и не было связано! Куда ты хочешь выбраться, если нет ни внешнего, ни внутреннего! Нет даже того, кто сказал бы, что «ничего нет»!
– Нас нет? Тебя нет? А кто тогда говорит? – раздраженно буркнул я, ковыряясь в замке.
Солнечные лучи пробивались через щели в стене, словно пронзая полумрак яркими шпагами. Жара, несущий бред сумасшедший в цепях – сюрреализм зашкаливал. Князь был прав. Шульц абсолютно безумен.
– Считать, что нечто существует на самом деле, значит быть тупым, как животное! – он поднял палец вверх, проткнув хоровод кружащейся пыли. – Но ещё более глупо считать, что этого вообще не существует!
Последняя реплика окончательно поставила меня в тупик. Псих выбрал не лучшее время для загадок. Рейд вот-вот добьет Фэй. Надо бы сменить тактику.
– Снаружи отличная заварушка! – радостно сообщил я. – Ноги не отсохли еще? Есть повод размяться.
– Хех! Он видит тебя насквозь, «два-в-одном»! – его безумный хохот заставил меня покрыться мурашками.
– Он? Кто? – не понял я.
– Он! – Шульц показал пальцем на свою грудь. – Джай!
Что за Джай? Похоже, Шульц теперь так называет себя. Причем еще и в третьем лице. Странный мужик. Чудаков всегда побаиваются, особенно вооруженных. Видимо, поэтому Вертлявый и держал его на цепи. И всё же этот сумасшедший как-то разглядел во мне Ханувана.
– Хорошо. Вот я, а где второй? – осторожно спросил я, проверяя догадку.
– Там… – небрежно махнул в сторону кракена Шульц.
Где там? В кракене? В нем Фэй! Да нет, несчастный совсем свихнулся. Температурит. Вон едва собой будку не сжег.
– Не туда смотришь, глупец! Надо внутрь себя! Любая самоидентификация ведет к заблуждению. Воспринимай всё как иллюзию и тогда узришь реальность за глазами смотрящего… – забормотал Шульц точно в горячке.
– Э-м-м… Так поможешь или нет? – нетерпеливо перебил я, многозначительно погремев цепями.
С меня хватит. В башке уже сидит один умник. Такими беседами хорошо забавлять себя на досуге. А за стенами будки настоящая жизнь. Рейд вот-вот забросает Фэй телами. Тактика расточительная, но эффективная. Князь может себе это позволить.
– Он поможет! – согласно кивнул Шульц. – А это твоё. – Он показал взглядом на угол.
Дубинка! Там лежала моя именная дубинка! Ну хоть в чем-то повезло. Вещица редкая, чужому в руку не ляжет. Горделивый князек, видно, решил подержать у себя. Показывал бы всем трофей от «того самого Зергеля». Он бы еще мою шкуру здесь на стену прибил…
– Когда конкретное и неконкретное не присутствует в сфере рассудка, не остаётся ничего, кроме абсолютного покоя, лишенного любых концепций! – выдал очередную тарабарщину Шульц. Сладко потянувшись, как кот после долгого сна, он принялся деловито наматывать на руку цепи.
Не хочет расставаться с дорогими сердцу оковами? Видно, привык. Пусть этот чудила идет первым. Нам нужен таран, но держаться от него лучше подальше. Похоже, со столь недвойственным мировосприятием уже всё равно кого бить.
– Ва-аджра-а-кила-а-я! – раздался боевой клич, как только я взвалил на себя Анечку.
– Стоп! Не туда. Пожалуйста, сначала вон тех! – с большим трудом удалось развернуть Шульца в нужную сторону. Псих собирался атаковать рейд.
При виде полуголого лысого мужика с цепями солдаты на мосту явно занервничали. Сдвинув щиты, они образовали строй-черепаху и тревожно выглядывали из щелей.
Шульц не торопился, наслаждаясь предвкушением боя. Небрежно покрутив кистями, он заставил цепи ожить. Со зловещим свистом сталь рассекала воздух замысловатыми петлями: кольцо, крест, какие-то иероглифы. Казалось, небо расцвело огненными строчками загадочных символов, будто неуловимо быстрые змеи рисовали на нем витиеватый узор тайной мандалы.
– Ва-а-аджра-кила-а-я!
Этот воинственный клич походил на мантру, призывающую невидимых и сверхмогучих существ. Несколько человек из задних рядов не выдержали и побежали. Стена щитов задрожала и рассыпалась, словно стая цветных бабочек. Схватка была выиграна еще до того, как в нее вступил Шульц.
Я никогда не видел техники боя с цепями. По слухам, чем-то похожим владел класс «Проклятый Самурай». Вроде бы он пробуждался после обретения редчайших свитков, сложенных особым образом. Иногда они выпадают из рейд-боссов на случайных эвентах подземелий высшей сложности. Именно так Сельфина когда-то получила власть над архи-элементами стихии воздуха. Сила такого спелла или навыка зависит от его распространенности в мире.
– Ваджра-а-кила-я! – цепи в щепки разнесли щиты у оставшихся стражников.
Арбалетчики и маги опустили оружие и попятились. Все видели Поцелуй Смерти. Никто не решался нанести первый удар. Люди хорошо знали спятившего сослуживца, и не понимали, что с ним теперь делать. В отличие от них Шульц уже не реснется на кладбище.
– Мои братья и сестры! Объекты и реального, и виртуального мира только кажутся настоящими! Так не забывайтесь в иллюзиях! Найдите в бою славу и наслаждение! – ревел он, в то время как цепи рассекали замешкавшихся жертв от плеча до паха. – Некому осознавать! Нечего переносить! Постигните извечную и нерождённую природу явлений!
Поддерживать его философский дискурс никто не отваживался. Сверкающая на солнце сталь расчерчивала воздух белыми молниями. Цепи беспощадно жалили и разбивали доспехи вдребезги, вырывая куски кровавого мяса.
Солдаты бросились врассыпную. Убежали не все.
– Куда же вы? Сражайтесь! Бейтесь как львы! Вы держали божество взаперти, как поганого пса! Так подарите ему спасительный покой смерти! – издевательски хохотал Шульц.
Перемазанное кровью лицо выглядело безумным, страшным, но совершенно счастливым. Видимо, он действительно был готов умереть и ничего не боялся.
В поднявшемся переполохе на нас никто не обращал внимания. Стамины почти не осталось. Аня ощутимо прибавляла в весе с каждым шагом. Я полз, как муха, увязнувшая в банке с вареньем.
А вот и деревня. Несколько десятков домов окружал защитный ров, за которым ощетинился частокол остро заточенных бревен. Казалось, заигравшийся великан воткнул в землю гигантские карандаши. Перед открытыми воротами стояли мобы-стражники, оттеснявшие праздных зевак. Люди с раскрытыми от изумления ртами предпочли наблюдать красочное представление Шульца с безопасной дистанции.
До «мирки» осталось пройти всего несколько метров, но колени не гнулись. Нога забыла сделать очередной шаг вперед и, совершенно обессиленный, я упал в дорожную пыль. Аня еще и придавила сверху. Видимо, именно так чувствует себя всадник под павшей лошадью. Ни вздохнуть, ни пошевелиться.
К счастью, несколько человек бросились на помощь, рискуя попасть под случайный выстрел или спелл. Подхватив Аню за руки-ноги, они занесли ее в ворота. А вот со мной обошлись не так аккуратно и протащили волоком. Но я был благодарен даже за это.
Внезапно меня отпустили, и я в очередной раз упал лицом в грязь. Вытянувшиеся физиономии спасителей намекали, что происходит нечто странное.
Чертыхаясь, я приподнялся на локтях. В голове еще звенело, в глазах мелькали мушки, но Шульца удалось разглядеть почти сразу.
Похоже, он своего всё же добился. Всерьез разозлившиеся арбалетчики нашпиговали его тело болтами. Один из них торчал в шее, и Поцелуй Смерти расплывался вокруг Шульца кровавым заревом.
Наступила неестественная, ничем не объяснимая тишина. На звеневшее только что поле битвы будто опустили огромный колпак, заглушивший все звуки. Шокированные люди молчали, наблюдая, как умирает игрок. Окончательно и по-настоящему.
Шульц сидел, улыбаясь тихо и умиротворенно. Кровь залила лицо, но сейчас оно уже никому не казалось страшным. Напротив, от этого существа исходили волны какой-то теплой и успокаивающей энергии. И эти невидимые волны пронизывали и наполняли людей воодушевляющим переживанием гармонии, безусловной любви и покоя.
Всё в порядке. Мир уже совершенен. Ничто не требует ни вмешательства, ни исправления. Тревоги, проблемы и страхи растворились, сменившись удивлением от внезапного, но ясного осознавания этого бесспорного факта. Так и должно быть, было и будет – почему-то мы все нисколько в этом не сомневались.
Усталость ушла, а боль таяла, точно темный снег в лучах весеннего солнца, явив переживание извечной свободы. И в мире нет ничего, что способно ее ограничить или разрушить.
Вдруг вновь всплыли мои недавние видения на «переносе». Вернулось понимание, что я не человек, не моб, не их привычки и память, и даже не набор изменчивых и обусловленных качеств ума. Есть только само восприятие – безличностное и безмолвное. Осознающий всё фон, на котором извечная игра света и тени создает иллюзию бытия – миражи долгих кошмаров и кратких моментов счастья.
Когда мы всё это забыли? И почему не заметили раньше?
– Глупцы! Зачем вы поверили, что существуете? – Шульц закашлялся, выплюнув сгусток крови. – Некому осознавать! Нечего переносить! – повторил он еще раз, и его тело вдруг стало уменьшаться в размерах.
Несмотря на то, что это невероятное существо находилось достаточно далеко, мы хорошо слышали каждое его слово. Багровое зарево над ним поблекло, но только для того, чтобы вновь вспыхнуть и заиграть яркими красками. Задрав головы, люди молчали, зачарованные дивным зрелищем. Небо над локацией заполнилось радужными всполохами подобно величественному северному сиянию.
Мир словно мигнул и исчез. Когда же он вновь проявился, то на месте, где прежде сидел Шульц, остались распустившиеся цветы и вмиг проржавевшие цепи…
