Глава 37
Родной дом встретил меня темными окнами. Я испугалась, вбежала в прихожую, споткнулась, похоже, о сумку и упала.
— Ав, — тявкнула сумка.
Я пошарила рукой вокруг себя, нащупала свернутый бубликом хвост и воскликнула:
— Хуч! Что ты делаешь у двери? Почему везде свет выключен?
Тьму разрезал узкий луч света.
— Простите, опять пробки вышибло, — объяснил Женя, — сейчас все исправлю.
Через пару секунд под потолком вспыхнула люстра.
Я встала.
— Хучик, пошли…
Ба-бах! — донеслось из глубины дома. Прихожая опять погрузилась во мрак.
— Надо вызвать электрика, — сказала я в темноту. — Кстати, Женя, вроде вы говорили про какие-то штуки, они нам счета уменьшат.
В холле вновь стало светло.
— Понимаете, — забормотал Евгений, — прежде чем поставить по всему дому ноу-хау, которое реагирует на хлопок, я решил установить на пробу один выключатель в моей комнате. И теперь, когда раздается любой громкий звук, гаснет свет во всем доме.
— Так вот в чем дело! — засмеялся Дегтярев, выходя из коридора. — Хозяюшка решила обзавестись новомодной штукой. А как правило, они не работают так, как обещает производитель.
— Это Коробко придумал, — начала защищаться я. — Женя, надо в вашей спальне модный выключатель демонтировать, вернуть обычный.
— Не могу до мастера дозвониться, — признался парень.
— Боже! Ужас! — закричала Маша. — Катастрофа!
Мы все, забыв про свет, одновременно ринулись в дверной проем. Евгений с полковником столкнулись и застряли, а я встала на четвереньки, проползла у Дегтярева между ногами и очутилась на кухне первой. Там уже скопились собаки, они смотрели на Машу.
— Что это? — спросила та, держа в руке ярко-зеленую банку с наклейкой «Масло».
— Масло, — ответила я, — там написано.
— Пахнет приятно, — заметил Маневин, который сидел в столовой, — но не маслом.
Я втянула носом воздух.
— Аромат вроде знакомый…
— Машенька, тебе дурно? — ахнул Александр Михайлович, вбегая в кухню. — Господи, скорей усадите девочку. Юра, Юра!
— Что случилось? — крикнул из коридора зять.
— Манюне плохо, — запаниковал полковник, — налейте рюмку коньяку!
— Я прекрасно себя чувствую, — возразила Маруся, — а алкоголь беременным нельзя.
Дегтярев достал из буфета бутылку.
— Не стану пить даже самый лучший арманьяк, — отрезала Маня.
— Это мне, — еле слышно прошептал полковник, — у тебя губы синие. Помогите. Мне плохо.
Маневин и Юра взяли толстяка под руки, отвели в гостиную и вернулись.
— Значит, у меня губы посинели, а Дегтяреву стало дурно, — захихикала Маруся.
— У тебя и правда подбородок покрыт пятнами, — сказала я, — губы странно выглядят.
— Надо померить температуру, — предложил Юра и стал копаться в аптечке.
Я схватила телефон и нажала на кнопку громкой связи.
— Ксюнчик! Симптомами какой болезни являются синие пятна на лице?
Мою подругу хирурга никакими вопросами не удивишь.
Оксана откашлялась.
— В первую очередь синюшность кожи говорит о недостаточном кровообращении при сердечно-сосудистых заболеваниях. Еще лицо человека может приобрести такой оттенок от холода, при болезнях дыхательных путей, после приема ряда лекарств, при наличии солей серебра в коже и внутренних органах, из-за большого количества нитратов. А также является признаком разных болезней и происшествий, например, железодефицитной анемии, отравления газами.
— Последнее маловероятно, — пробормотал Юра, — если только Хучик не пукал.
— Приступ астмы, отек Квинке в районе горла, — перечисляла Оксанка.
— А где еще отек может быть? — поинтересовалась я.
— Да в любом месте, — ответила подруга, — щеки, веки, желудочно-кишечный тракт. Посинеть можно еще от травмы легких. Почему ты спрашиваешь?
— У Манюни синие губы, — пояснила я.
— Ух ты! Температура сорок два с небольшим, — испугался Юра, размахивая градусником.
— Что? — заорала Оксана. — С ума сошли? Немедленно везите ее в больницу! Сию секунду!
— Я прекрасно себя чувствую, — возразила Манюня.
— Не слушайте ее! — кричала Ксюня. — Одеть, обуть! Вызвать «Скорую».
— Сами отвезем, — завопил Юра и бросился во двор.
Все забегали по дому со скоростью блох, живущих на лысой собачке.
— Феликс! Отстань, — отбивалась Маша, на которую Маневин натягивал шубу. — Мне хорошо! Ничего не болит. На улице май! Убери доху!
— А ну замолчала! — рявкнул Дегтярев с такой яростью, что Маруся мигом закрыла рот.
— Глупые беременные девочки не спорят с умными полковниками, — продолжал толстяк, — только попробуй хоть звук издать! Вся синяя, местами красная, температура к пятидесяти приближается. Всем заткнуться, выполнять что я велю. В доме объявляю чрезвычайное положение. Руководитель штаба по спасению Мани я, мой помощник Феликс. Остальные…
— А я кто? — шепотом спросил Юра.
Полковник надул щеки:
— Носильщик сумки с вещами и продуктами! Быстро ее собери! Дарья! Принеси все меддокументы ребенка. Все! Поняла? От рождения до сего дня. Феликс, готовь машину. Юра! Юра! Юра! Где его носит? Жене плохо, а он сигаретой дымит.
— Никогда не курил и не собираюсь, — заверил зять, вбегая на кухню. — Я отправился по приказу за всем необходимым. А зачем спальник? И автономный подогреватель? Манюня же не в поход идет! В больницу едет, а там одеяла есть.
— Берешь с собой градусник, температуру не сбивай, — перебил Юру Дегтярев, — покажем доктору. Машенька, деточка, солнышко, что ты ела? Тебе не трудно говорить?
Маня подняла глаза к потолку.
— Ну… утром овсянку, потом…
— Последним что было? — нетерпеливо спросил полковник.
— Омерзительное по вкусу масло, которое я нашла в холодильнике, — сообщила дочь, — гаже ничего не пробовала. Я сначала не поняла, что ем пакость, проглотила большой кусок хлеба… фуу… Такая мерзость! Я аж чайник уронила!
— Отлично, — перебил Манюню полковник. — Юрец, масло тоже берем, отдадим в лабораторию, выясним, что это.
Вскоре кавалькада машин вылетела из ворот Ложкина и понеслась по шоссе в медцентр «Здоровые мать и ребенок», где Маша состоит на учете.
Слава Богу, дорога не долгая, минут через пятнадцать мы гурьбой ввалились в кабинет главного врача Ильи Андреевича Вострякова.
— Здравствуйте, — удивился тот. — Кто вы, что случилось?
— Полковник Дегтярев, — представился Александр Михайлович, — у меня большая проблема со здоровьем!
Илья Андреевич откашлялся.
— Мы являемся медучреждением для женщин, которые хотят забеременеть или собираются родить. Если мужчине совсем плохо, мы можем оказать ему первую помощь. Но у нас нет положенной аппаратуры, и в случае экстренной необходимости мы не сможем провести стентирование. Советую вам поехать в центр сердечно-сосудистых заболеваний, там работает известный кардиолог, умный, знающий Михаил Борисович Белькинд. Ехать близко, можем предоставить вам «Скорую».
Александр Михайлович рухнул на диван.
— Девочке нужен стент? Я так и знал! Чуял! Умолял ее носить шапку, теплые рейтузы… Но нет пророка в своем Отечестве! Спасите их!
— Кого? — не понял Илья. — Я решил, что проблема у вас. Лишний вес, одышка, цвет лица — все говорит о повышенном давлении и…
— Я здоровее быка в каменоломне! — взвыл полковник.
Маневин встрепенулся:
— Этот вид животных работает только в поле. Еще в древности…
— Доктор, у нее температура сорок два и еще немного, — сказал Юра.
— У кого? — уточнил главврач.
— …замечено, что каждая скотина должна выполнять определенные обязанности, — бубнил Феликс, — поэтому быки…
Доктор окинул нашу компанию цепким взглядом, я поняла ход его мыслей и подняла руку.
— Меня зовут Даша, я совершенно здорова психически!
— В чем причина вашего визита? — терпеливо спросил Востряков.
Я показала на Машу, которая тихо сидела на стуле у стены.
— Моя дочь ждет ребенка.
— Прекрасно, — обрадовался доктор, — сейчас с ней побеседуем. Ваше имя, ангел мой?
Маруся сдернула с головы шапку.
— Это я.
— Машенька! — обрадовался Илья Андреевич. — Вы же ко мне вчера на прием приходили. Все у нас по плану. Но почему вы в шубе? В ушанке? В уггах?
— Пришлось одеться, чтобы Александр Михайлович не нервничал, — пояснила Маня.
— Какая ты красная! — перепугался Юра.
— Странно, что не багровая, — ответила Маня, скидывая манто, — на мне еще рейтузы.
— Негоже козу отравлять в шахту возить вагонетку, — бубнил Маневин.
— Вас что-то тревожит? — осведомился Илья Андреевич.
— Со стороны здоровья нет, — ответила Манюня, — я ветеринар, постоянно имею дело с беременными животными, поэтому скажу: у меня состояние как у молодой кошки, которая собралась в третий раз котиться.
— Отлично, — воспрянул духом Илья.
— Но я переживаю, что вся моя семья разом ума лишилась, — продолжала Маша.
— Ну что вы, мама, муж и все остальные просто очень за вас волнуются, — запел Востряков, — я постоянно вижу беременных с родственниками и должен сказать, что ваш вариант семейного безумия на почве беременности любимой Маруси один из самых легких.
Маша захихикала.
— Феликс сейчас читает лекцию о том, как в древности использовали скотину. Александр Михайлович заставил меня майским вечером одеться по-зимнему, мама стоит в шапочке для душа…
Я схватилась за голову. Точно! Каким образом розовая полиэтиленовая беретка оказалась на мне? Нет ответа.
— Муж в юбке… — веселилась Маша.
Я уставилась на Юру и только сейчас увидела, что на нем голубая юбка, из-под которой торчат две волосатые ноги в носках и кроссовках. И где зять ее взял?
— …вас это не удивило? — завершила Маша.
— Я и не к такому привык, — отмахнулся врач, — полагаю, домочадцы испугались, увидев синие губы беременной?
— Да, — нестройным хором ответили мы.
Юра положил перед доктором градусник.
— И вот еще!
— Сорок два и четыре? — заморгал Илья Андреевич. — С такой температурой женщина не может улыбаться и вести беседу. Возможно, градусник сломан. И что непривычно, шкала завершается цифрой пятьдесят. Это странно.
Маруся подскочила к столу.
— О! Это же термометр для животных! Конкретно этот предназначен для птиц, тетеревиных и врановых, для них норма — сорок один — сорок три градуса. Я даю нашему Гектору лекарства от кашля, утром поставила ворону градусник и забыла стряхнуть! Юрец! Ты почему его не обнулил?
Я постаралась не расхохотаться. Юра сконфузился. Феликс перестал бубнить о домашних животных, чьи изображения времен позднего палеолита нашли в пещере Альтамира. Дегтярев больше не держался за правую сторону живота. Надо ему как-нибудь объяснить, что сердце у человека расположено слева и выше пупка. А в том месте, которое ощупывает полковник, находится печень. Хотя, может, у толстяка от обжорства случилась колика?
— Температура у Маши скорее всего в норме, — говорил Востряков, — а вот синие пятна видны отчетливо.
— Воды, — простонал Александр Михайлович, — я умираю. Чем Машенька страдает?
— Доктор, говорите сразу, что у нее за болезнь, — попросил Юра.
Илья Андреевич улыбнулся Марусе:
— Чернику ели? Или варенье из нее?
— Нет, — ответила она.
Юра водрузил перед врачом банку.
— Вот что она последним пробовала.
— Гадость, — передернулась Маруся.
Востряков начал вертеть банку.
— Ага. Состав указан на наклейке. Так-с. Да тут в коробочке и листовка есть. Сейчас, сейчас! Все на английском, но для нас это не помеха. Угу, эге, ого! Как вы употребляли содержимое?
— Намазала на хлеб, сначала вроде понравилось, конфетами пахнет, слопала полкуска, — перечислила Манюня, — и как защиплет! На языке вкус чего-то отвратительного. Фу!
— Почему вы решили, что содержимое банки съедобно? — не утихал Востряков.
— Так она была в холодильнике, сверху наклейка «масло», — ответила Маша, — если что-то стоит в рефрижераторе, имеет надпись «масло», то это масло. По-моему, я логично рассуждаю.
— М-да, — крякнул Илья. — Английским владеете?
Во мне проснулась мать.
— Конечно, Машенька говорит на иностранных языках. Английским, французским, итальянским владеет свободно, немецкий чуть хуже.
— А почему вы не изучили листовку? — продолжал допрос Востряков.
— Ну… — пробормотала Маруся.
— Вы же ветеринар, — укорил Илья, — врач.
— Ну… — повторила Манюня. — Зачем читать рекламу? Там точно написана ерунда про экологически чистый продукт из сливок буренок, которые исключительно, даже зимой, зеленую траву щиплют, и так далее.
Востряков прочистил горло и поднял листок на уровень глаз.
— «Экологически чистый…»
— Вот-вот, — ухмыльнулась Маша, — именно этого я и ожидала.
— «…крем для собачьих, кошачьих, кроличьих и прочих лап, — продолжал врач, — дезинфицирует, убивает микробы, оздоравливает подушечки лап и когти. Идеальное средство для семей с маленькими детьми. Защищает ребенка от инфекций. Внимание. Возможно посинение кожи и шерсти животных. Эффект временный, исчезает через пару недель после употребления, водой-мылом не смывается. Способ употребления: тонким слоем нанести на лапы. При желании можно использовать на ушах, хвостах, мордах. Избегать контакта со слизистыми, так как крем вызывает жжение».
— Крем для лап? — расхохоталась я. — Интересно, кто его купил, да еще поставил в холодильник, обозвав маслом?
Маша показала на пустой диван.
— Думаю тот, кто незаметно удрал, пока мы все смотрели на Илью Андреевича и слушали его.
