Глава 2. Бегство

Условия для проживания предоставили сносные, ну, по сравнению с императорским гостеприимством. А что? Комнатка три на три метра, кровать, столик со стулом, умывальник, место для справления нужды — терпимо. Удручают закрытые ставни, да стража за дверью. Конечно, ни картин на стенах, ни ковров на полу, в общем, комфортабельная камера. Проверил окно — ставни закрыты неплотно, краешек двора видно, но открыть их вряд ли смогу. Нет, выломать можно, но шуму наделаю много. Решил пока не спешить, а все обдумать и осмыслить.

Как же приятно растянуться на кровати и ощутить свежесть простыни и мягкость подушки! Меня, до вселения в данные «апартаменты» покормили и даже дали возможность помыться, после чего цирюльник соскреб щетину и вот расположился на кровати и прикрыл глаза. За мной наверняка наблюдают, но не думаю, что круглосуточно станут вести слежку, если только артефактов в комнатку не напихали. Одежду мою почистили, пока мылся и цирюльник со мной возился. Кстати, на просьбу дать мне бритвенные принадлежности получил отказ. Хм, тем не менее, вилку с тремя зубцами умыкнуть с трапезной смог. Естественно, не ту, которую мне дали, для этого пришлось разыграть неуклюжесть — толкнув слугу, который уносил со стола использованные приборы. Подумаешь, три тарелки он разбил, ничего не обеднеют, а вилка мне может и пригодиться. Для чего совершил это похищение, сказать не могу, но сейчас хоть могу выбирать между жизнью и смертью самолично, очень уж не хочется оказаться замурованным в стену.

Когда мылся, рассмотрел еще раз приобретенное украшение и надежда на то, что маги, при вытаскивании камней ослабили ошейник, не сбылась. Увы, чертова пластина металла выглядит все такой же цельной, даже нехватка камней не уродует конструкцию артефакта, просто небольшие углубления. Так, что имею: семья спаслась — понятно, иначе Скили использовал бы этот рычаг, большинство учеников живо, надеюсь на это, школа и стражи… сложно сказать, если оказали сопротивление, то там одни руины и стражей больше нет. Впрочем, большинство стражей приняло бой с имперскими войсками и их я уже никогда не увижу. Это можно сказать в плюс, хотя и не очень-то он большой, теперь минус: я черте где и непонятно у кого. А-а-а, еще плюс: плена императора и смерти избежал, правда, неизвестно на какое время, но это однозначно в актив. Так, что в пассиве? Креун непонятно где, источник у меня заблокирован, я в плену, школы нет, рассчитывать не на кого, семью неизвестно увижу ли… М-да… И что дальше? Согласиться на условия врагов императора? Но вот не до конца понятны их цели, да и держать они меня собираются не на дружеских началах, а как коробочку со знаниями. Ведь понял я, что ошейник они снять в силах, но не стали этого делать! Вот только одним этим своим поступком не вызывают доверия, а слова… любые слова не подтвержденные делами пустой звук. Император на побег не дал ни единого шанса, а вот тут необходимо попытаться, тем более что оставаться здесь нельзя. Скили, узнав о своей неудаче, придет в негодование, а может и бешенство, император человек эмоциональный и импульсивный, это ощутил на себе. Он начнет искать врагов в своем окружении. А то что кто-то из заговорщиков близок к императору вывод само собой напрашивающийся. Наверняка, после допросов с пристрастием, кто-нибудь да разговорится. Данную деревушку имперские войска обнаружат дней через пять — максимум. Нет тут того стержня и продуманности, такое впечатление, что высокопоставленные люди играют в игру, толком не понимая правила. Ладно, время еще есть, но попытку необходимо осуществить в ближайшие часы. Последние события расслабят всех: победа, горе по погибшим, усталость. Что ж, решено, рву когти сегодня, а сейчас главное притвориться спящим, но… на самом деле не заснуть, что не так и легко. Впрочем, мне есть чем заняться.

Посыл за посылом к своему источники и лишь слабый ответ. Нет сияния, не ощущаю потоки как раньше, но… Небольшие потоки магии смог увидеть! Все же, спасибо магам, ослабили ошейник. Но с такими силами мне мало что светит. Не создать не только мощного заклинания, но и от небольшой искры у меня перед глазами все поплыло. Тем не менее, это отличная новость! Надеюсь, что источник сможет пробить защиту ошейника, а я со своей стороны этому постараюсь помочь. Времени на это исследование потратил много, за окном наступила ночь и лишь луна изредка выглядывает из-за туч, освещая двор. Пристально осмотрел двор в щель из закрытых ставен — ни души. Пора!

Дверь, на удивление открыл без особых проблем. Потянул на себя и в образовавшейся щели между косяком и дверью смог пальцем подцепить крючок. Н-да, организация побега и содержание пленника — совершенно разный подход! За дверью тусклый коридор и на стульях посапывают сторожа. Хм, пришлось одного связать порванной на лоскуты простыней, а второму сунул под горло его же собственный кинжал, после чего легонько похлопал по плечу. Стражник встрепенулся, но я ему прошептал:

— Тихо, нервы могут не выдержать, а кинжал у тебя острый — молодец, следишь за оружием.

— А…а, о… в, гр…мн, — Пытаясь выдавить из себя хоть что-то вразумительное, стражник лишь выдал набор звуков.

— Сейчас встаешь и медленно проходишь в мою комнатку, — стараясь казаться доброжелательным, сказал я, а потом добавил: — Не трусь, мне твоя жизнь ни к чему, ответишь на вопросы и продолжишь спать.

В комнате велел стражнику присесть на кровать, того мелко потряхивает он и слово вымолвить не может.

— Успокойся! Сказал не трону, если на вопросы ответишь — живым останешься.

— Гггосподин, у меня семья, двое детишек — пощадите! — взмолился тот.

— И как же ты среди заговорщик оказался? Можешь не отвечать, — махнул рукой, — не важно. Ты мне скажи: у тебя карта есть, где мы находимся и сколько человек в деревеньке.

— Карта у моего напарника имеется, который рядом со мной дежурил… Вы его?

— Ничего с ним не случилось, — хмыкнул я задумавшись. Идти за картой и оставить тут стражника или пока попытаться узнать главное? — Конюшня где? — спросил я своего пленника.

— Первый дом к дороге, к нему пристроена, — мгновенно ответил тот.

— Заговорщики… — начал я, но глядя на испуганное лицо воина, печально покивал головой. Боится он выдать тайны, за которые его головы лишат, а вот за мой побег может и обойдется. Искать тут союзников глупо, все расставлено по местам и напоминает плохую игру актеров. Так может это все с ведома Скили? Не похоже, но и с таким отношением к делу… н-да, как-то непросто все.

— Ремень из штанов вытащи, — буркнул я.

Стражник безоговорочно выполнил мой приказ, после чего я связал руки охранника его же ремнем, оторвал от простыни кусок и сунул тому в рот, чтобы не возникло соблазна поднять тревогу.

— Учти, сейчас вернусь, — пригрозил тому кинжалом и вышел, чтобы чуть позже разочарованно уставиться на «карту» — мятый лист бумаги, на котором обозначена «наша» деревушка, леса вокруг, пара болот, какая-то река, да по границам две деревеньки с непонятными названиями (почерк у напарника стражника отвратительный). Еще раз обыскал обоих своих пленников и довольствовался лишь двумя кинжалами, парой серебряных монет, простеньким артефактом огня (с его помощью костры в любую погоду разжигают), картой и… ничего у них заслуживающего внимания больше не оказалось. Ладно, пора на и честь знать. Стражников погрузил в сон, увы, не красиво магией, а по бандитски — рукоятью кинжала по голове. После этого медленно двинулся по тусклому коридору и вскоре беспрепятственно вышел на улицу. К конюшне, естественно, не пошел — смысла нет, да и риск велик. Могу наткнуться на охрану, а потом: зачем мне лошадь? Верхом далеко не уйду, быстро меня нагонят. И все же, так и остался невыясненным вопрос: заговорщики это или императора люди? Даже если они пожертвовали парочкой своих людей, что не так и очевидно, так как я не видел даже раненых, если не считать таковым себя! С другой стороны, организация охраны в деревеньке не похожа на императорскую руку, впрочем, уже неважно, я углубился в лес, оставляя позади себя своих новых знакомых.

Идти по темному и незнакомому лесу — то еще занятие и для людей полных сил, а меня шатает от усталости, да и глаза предательски слипаются. Н-да, тяжко придется, но двигаться необходимо, погоню все равно устроят. И не важно, ряженые это императора или заговорщики — они все мне враги. Да рассвета брел по лесу, от чего одежда превратилась в лохмотья, на лбу приличная на ощупь шишка, а ссадин и царапин не счесть. Странно, но ночной лес со своими звуками меня ни чуточку не испугал, хотя по таким чащам продирался, что хищники, наверное, от такой наглости опешили и решили не связываться с сумашедшим. Под утро вышел к берегу речушки. Переправиться или сплавиться вниз? Решение одно — сплав! Погоню собью со следа однозначно. Сказано — сделано, нашел поваленное и переломленное дерево, стараясь не волочь его по земле, кое-как допер до воды, после чего, вместе с ним прыгнул в воду. Утренняя ледяная вода отрезвила меня, и я порадовался — сна ни в одном глазу. Равномерное течение все ускорятся, воды реки начинают бурлить и крутить мое плавательное средство как соломинку. Вцепился в бревно и отдался на милость бурлящего потока, в который превратилась спокойная река. Воды нахлебался на всю оставшуюся жизнь, но после часа борьбы с потоком сумел выбраться на берег, отошел пару метров и обессиленный рухнул в траву. Сейчас меня сможет взять в плен даже ребенок, мелькнуло в сознании, и сон сморил меня.

— Живой, касатик? Аль нет? — Кто-то потыкал меня в спину палкой.

— Скорее мертв, чем жив, — пробурчал я и попытался перевернуться.

От долгого (сколько же я спал?) лежания на траве все конечности затекли и только смог чуть двинуть головой. Да и дрожь меня пробивает — купание в холодной водичке сказалось. Н-да, раньше, при своем источнике, не знал, что такое простуда, а тут почувствовал неприятные ощущения в носу, а потом и чихать начал.

— О, да ты горишь весь! — воскликнула старуха с клюкой и лукошком.

Брежу? Смерть же с косой приходит, зачем ей лукошко? Мысли путаются, в глазах двоится, от озноба потряхивает, а голова раскалывается.

— Идти-то сможешь? — поинтересовалась у меня бабка.

Идти? Мне бы подняться суметь, но встал и, пошатываясь, побрел вслед за бабкой, которая вроде и не слишком стара, как показалось на первый взгляд. Сколько шли — не понял, показалось — вечность, голова кружится, перед глазами двоится, да еще озноб пробивает. Обратную дорогу при всем желании не отыскать, да и нет мне пути назад — только вперед. Последние метры пути выдались и вовсе тяжело, последние что запомнил: вопросы все бабка задает, но все какие-то простые, лишь бы что-то отвечал, да еще помню дом на полянке, настороженный рык волкодава и шелковистый черный хвост.

Очнулся на лавке от того, что пресловутый хвост, который не давал покоя в забытье, щекочет мне лицо. Ух, это кот! А в моем помутневшем сознании рисовался волкодав с кошачьим хвостом и рогами. К слабости во всем теле уже привыкать стал, хотя недавно казалось такое невозможным. Н-да, все течет и меняется. Собрался с силами и приподнялся, чтобы осмотреться: травки над дверью, деревянный стол, еще одна лавка, пара стульев, печь, окно с мутным стеклом — все убранство. Ну, словом изба знахарки деревенской, ни больше, не меньше.

— О, очнулся? — от порога послушался голос.

— Да, долго я тут?

— Думала и вовсе не встанешь, а ты на вторые сутки оклемался, — задумчиво проговорила моя спасительница и подошла к столу. — Сейчас смешаю тебе травки, выпьешь, силы и появятся.

Внимательно слежу за ней и никак не могу определить ее возраст. Сорок — мало, пятьдесят — мало, шестьдесят — много. Что-то цепляет глаз, но понять никак не могу. Еще раз осматриваю бабку, но уже пытаюсь включить магическое зрение. Голова взрывается болью, но кое-какие энергетические потоки, хоть и на миг, обвивающие фигуру спасительницы — углядел.

— Меня зовут Рэнион, для друзей Рэн, — представился я.

— И как мне к тебе обращаться, касатик? — усмехнулась та.

— Рэн, — с твердостью глядя ей в глаза, ответил я, а потом добавил: — Ты меня спасла, не привык на добро злом отвечать.

— Меня можешь кликать знахарка или бабка Тува.

— Для бабки тебе еще далеко. Может тетушка Тува? — улыбнулся я.

— Ты вот выпей-ка это, а потом за стол, есть-то небось хочешь?

При слове еда, живот издал недвусмысленный рык, да такой, что кот молнией свинтил с лавки, вероятно опасаясь, что я не погнушаюсь и им.

Знахарка сделала вид, что ничего не слышала. Она неспешно пошла к печи и чем-то там загремела.

— Мне умыться и…

— Не наплавался что ли? — обернувшись, ехидно усмехнулась та. — За избой есть бочка, а чуть в сторонне и клозет, если дойдешь, то постарайся в дырку не провалиться. И да, собачка моя тебя не тронет, но козы оберегайся, ей кто не по духу придется, то об того рога-то почешет.

Одежду мою спасительница подлатала и почистила, на слова благодарности отмахнулась и продолжила заниматься стряпней. Мешать ей не стал, и отправился на улицу. Низкие сени неласково приложили мой лоб балкой, на улице порычал пес и лишь коза демонстративно делает вид, что меня тут нет. Помня о наставления знахарки, к козе поворачиваться спиной поостерегся. Зато совсем успокоился, понимая, откуда такие видения шли. Но воображение конечно постаралось! Это надо? Пса, кота и козу представить в одно существо! За домиком обнаружилось несколько грядок, бочка с водой и покосившийся клозет. Последним давно не пользовались, наверняка для гостей предусмотрен. Хм, а вода-то в бочке чистая и свежая. Но как? На вид тут литров сто, кто воды натаскал и откуда? Трава вокруг бочки не затоптана, а вокруг лес… Странная знахарка.

Коза попыталась атаковать, зайдя с боку, но после моего резкого разворота, она что-то бекнула и изменила свою траекторию атаки, устремляясь на волкодава, чинно сидящего и почесывающего за ухом. В самый последний момент пес резко рыкнул и коза, сделав кульбит, перемахнула через пса, после чего пробежав по инерции метров пять, принялась, как ни в чем не бывало, щипать травку. Типо не вышла атака сейчас — не страшно, уже привыкла, а попытка — не пытка. Мне это напомнило противостояние Ворона и Мява, что вызвало печальную улыбку. Как они там и все ли у них благополучно?

В избе меня уже ждал накрытый стол: каша неопределенного происхождения (кляклая и ни на что непохожая), салат из зелени, тушеная тушка какой-то птички и кружка с настойкой из трав.

— Поешь сперва, а потом отвар выпей, он восстанавливающий, сразу в сон потянет, — предупредила Тува.

— И ты меня ни о чем не спросишь? — спросил, присаживаясь за стол я.

Ложка и вилка диссонируют своей изящной формой с грубыми мисками и кружкой. Знахарка пользуется дорогими столовыми приборами? Всю жизнь прожила в лесу, а готовить не умеет? Каша, похожая на замазку оказалась пересоленной, салат на вид более-менее, как и неопознанная мной тушка птицы. Однако на вкус еда, даже в моем состоянии, оказалась мало съедобной.

— Боги велели помогать попавшим в беду. Я к тебе с добром, может и ты тем же отплатишь, — пожала та плечами.

— Если смогу, — заставляя себя из последних сил жевать и глотать кашу, ответил я, хотя очень хочется отложить ложку и приступить за салат с птицей. Понимание, что необходимо восстанавливать силы, не дает бросить ложку, да и обижать хозяйку негоже. — Сама-то давно знахарствуешь? Много в округе клиентов?

— Кто надо, тот путь найдет. А ежели помощь кому нужна, никогда не отказываю.

Вот так всем и помогает? Не верю! Что-то еще не дает покоя, много нестыковок, но… не моя эта тайна, захочет — расскажет. Да и немного ли хочу, чтобы передо мной секреты открывали.

— Ты маг? — неожиданно задала вопрос Тува.

— Если бы не это украшение, — провел рукой по горлу. — Но маг — громко сказано, слишком многое не знаю, можно сказать учусь. Да и про критерии, по которым называют магов в империи, не слышал, — решил пока не выкладывать все о себе.

— Разве император не обучал тебя?

— Нет, я не местный, — усмехнулся ей в ответ. — С Скили у меня сложные отношения, вот, украшеньецем наградил, а я, неблагодарный, ноги сделал.

— Вот как? — задумалась о чем-то Тува, а потом уточнила: — И чем ты занимался?

Рассказывать ей о школе и своем противостоянии с императором не собираюсь, по крайней мере, пока. Вдруг она в чем-то провинилась перед Скили и теперь скрывается? Соблазн выдать меня и заслужить прощение может перевесить и… нет, говорить не стану.

— Охотился за артефактами истинных, рыскачеством занимался, — ответил ей.

— Ага, рыскач значит! Это хорошо, — произнесла та, но вдруг нахмурилась: — А артефакты ты искал не в кладовках у знатных господ?

— Это не рыскачество — воровство! Нет, поиски происходили по заброшенным местам, где когда-то жили истинные маги.

— Ясно, — кивнула головой та. — Ты ешь и пей отвар, а я пойду, травки кое-какие пособираю.

Хм, как-то резко она собралась. Не убедил я ее или она что-то вспомнила и сопоставила? Впрочем, на очередной рывок сил у меня нет, а вот бегающий по двору волкодав ими полон. И все же, отвар я выпил не сразу, прошелся по избе, заглядывая в разные углы. Вывод очевиден — тут никто постоянно не живет, нет будничных вещей и мелочей. Прикинул, что пока она сделала мне только хорошее, так что рискну. Отвар выпил и улегся на жесткую лавку, сон, хоть не сразу, но сморил меня. Проснулся бодрым и полным сил, сновидения меня не мучили, а за окном уже светает. Это сколько же я проспал?

Моей спасительницы нигде нет, печь не разжигали, миски не мыты… Как лег вчера, так и проснулся. Это она что, всю ночь травки собирает?

На улице мечется волкодав, завидев меня, подбежал и требовательно рыкнул.

— Есть хочешь? — спросил его.

Волкодав радостно рявкнул, но рванул не в сторону мисок, а в лес. Пес скрылся за деревьями, но через минуту появился и требовательно лайнул.

— Ты меня зовешь? — уточнил у него, но волкодав не ответил, стоит и ждет. — Подожди, кинжалы возьму, какое-никакое, а оружие.

Часа три продираемся по лесу, залатанный камзол украсился еще парой прорех, правда, на старых заплатках. Пес нетерпеливо порыкивает и пытается меня подгонять. За очередным кустом увидел кота, который при виде нас зашипел, а пес тихо заскулил.

— Ну и где ваша хозяйка? — вполголоса спросил я.

Живность промолчала, с ожиданием смотря на меня. Н-да, похоже «старушка» попала в беду, теперь-то понятно. И, похоже, по поведению хвостатых, она угодила не в яму или получила ранения со зверем, а встретила людей. Точно, до меня донесся запах костра и чей-то смех.

— Ждите здесь, — приказал коту и псу, а сам, пригнувшись и прячась за деревьями, пошел на запах.

Густые кусты и частые деревья помогают, но вот валежник и корни мешают продвижению. Тем не менее, минут через пятнадцать внимательно осматриваю поляну. Костер в центре, две походных палатки и пяток вооруженных людей. Знахарки не вижу, она может находиться в одной из палаток. Хм, мелькнул черный хвост, указывая направление к своей хозяйке — правая палатка. Но кто эти люди и что им тут потребовалось? Бандиты? С палатками? Стража по мою душу или заговорщики? Ну, мне все равно, ни с одними из них не по пути. Но что делать дальше? Да, Тува в беде — однозначно. У меня магических сил нет, оружие и то смешное, но… Пресловутое чувство долга и благодарности, а еще защита слабых и чувство справедливости, не позволит мне развернуться и уйти — прекрасно это понимаю. И зачем тогда думаю? Впрочем, план уже сложился: подобраться к палатке с тыла и разрезать ткань, после чего попытаться умыкнуть свою спасительницу. Н-да, прекрасный план! Он имеет только один недостаток — невозможность! Если в платку смогу незамеченным проникнуть, а Тува сможет уйти на своих ногах, то как нам в лесу оторваться от бандитов? Ладно, посмотрим по ситуации, тем более что я уже у палатки и не кем не замечен. Приложил ухо к грубой ткани — ничего не слышно. Медленно проделал малюсенькую дырку и попытался хоть что-то рассмотреть — увы и тут неудача. А вот ухо уловило какие-то слова. Напрягая слух, стал прислушиваться.

— Баронесса, ты же не маленькая девочка! Должна была понимать, что долго прятаться не сможешь. Что ж ты сейчас-то кочевряжешься?!

Так, кто-то кому-то угрожает, и кажется…

— И что ты мне сделаешь?

Точно! Голос Тувы! Хм, а она у нас знахорка-баронесса! Впрочем, удивлен не сильно, то что она не та за кого себя выдает раньше понял.

— В том положении, в котором ты оказалась, выбора у тебя небогатый, — хмыкнул все тот же голос.

— Ты этого никогда не получишь!

— Да ты что? Не получу? — издевательски переспросили ее. — Ты сейчас в моей власти, а уговоры мне могут надоесть! Времени тебе — минута, думай!

— И думать не стану! — твердый голос моей спасительницы чуть дрогнул.

— Не пожалеешь? Учти, хотел по согласию, но если не желаешь, то…

— Не подходи!!! — Тува сорвалась на крик.

До меня донесся звук пощечины, смех бандита и треск материи. Не задумываясь, резким движением вспарываю палатку и оказываюсь внутри. Картина неприглядна: знахарку подмял под себя какой-то хлыщ в богатой одежде. В глаза бросаются тонкие длинные пальцы, сжимающие горло Тувы, вторая рука путается в ее подоле, а сама «старушка» задыхаясь, лупит кулачками по спине насильника. Шаг вперед, рукой зажимаю рот бандита, а кинжал входит под лопатку. Насильник обмяк и разжал пальцы, Тува продолжает колотить его кулачками.

— Все! — шепчу ей, откидывая тело бандита. — Только тихо!

Увы, она меня не слышит и не понимает, рот открывается в преддверии крика. Приходится дать ей пару пощечин. Интересно, лицо знахарки помолодело, морщинки есть, но их мало, на вид она чуть старше меня, но ненамного.

— И чья же ты старушка будешь? — шепчу ей, припоминая ее «касатик», при первой встречи.

Кстати, еще один момент, который не давал мне покоя — клюка! Она меня палкой тыкала, а потом ее с палкой не видел!

Баронесса, прикрыла разодранную рубаху на груди и надменно кивнула:

— Благодарю, вы спасли мою честь.

— Честь может и спас, но жизни наши сейчас на волоске. И, считаю, не стоит нам, хм, после всего пережитого, выкать. К тому же, пора подумать, как незаметно уйти.

— Это просто, — пожала та плечами, — переодевайся в одежду этого… этого ублюдка, а после мы выходим из палатки и двигаемся в сторону, где привязаны их кони.

— И нас не остановят? — удивился я.

— О-о-о, мне хорошо известны эти люди, они судят всех по себе. Найду что им сказать. Главное — молчи, держи голову в тени и довольно хихикай! А сейчас… — баронесса подошла к пологу палатки чуть его приоткрыла и стала страстно стонать.

В палатку донесся дружный хохот бандитов. Наверняка смеются какой-то скабрезной шутке, мрачно подумал я, натягивая поверх себя камзол убитого мной насильника. В углу палатки заметил меч, но Тува отрицательно качнула головой:

— После всего услышанного их может насторожить, что господин с этим мечом на прогулку отправится. Они про другой меч шутить могут.

— Кстати, каким образом ты внешность меняла? — поинтересовался я, со вздохом откладывая меч.

— Артефакт, он корректирует внешность по желанию в ту или иную сторону, но не сильно, черты лица остаются прежние, — ответила она.

— Артефакт истинных? — уточнил я.

— Да, — кивнула она и посмотрела на меня. — Давай об этом потом поговорим… если выберемся. — Она надела мне на голову шляпу, пытаясь ее широкими полями скрыть мое лицо. Осмотрела меня и кинула взгляд на полураздетое тело насильника, почесала кончик носа и сказала: — Он чуть массивнее тебя, но… пошли.

Выходим из палатки: Тува прижалась ко мне, радостно что-то щебечет. Я невнятно бурчу себе под нос всякую ерунду и не забываю довольно хихикать.

— Господин, вы далече? — доносится вопрос от одного из бандитов.

— Я захотела прокатиться! — весело откликается Тува и громко обращается ко мне: — Дорогой! Ты позволишь мне взять коня или покатаешь меня сам?

Через миг грохнул хохот бандитов, которые что-то там домыслили за баронессу. Тува и то покраснела от своих двусмысленных слов.

— Сам покатаю! — со смехом отвечаю, пытаясь подражать слышанному голосу и в надежде, что в данной ситуации вряд ли кто что заподозрит.

— Вот если догонишь, то… катай! — воскликнула Тува.

Под ржание бандитов, которые не сделали и попытки нам препятствовать, дошли до коней.

— Белогривый твой, — шепчет Тува.

А вот коней обмануть не так просто. Раздраженное ржание нам не унять, кони прядут ушами и бьют копытами, они не рады чужакам. Тем не менее, мы уже верхом и только тут со стороны бандитов доносится изумленный возглас:

— Гун не признал господина?! Это не он!!! Держи их!!!

Но мы вонзаем стремена в бока коням и пускаем их с хода в галоп. Почти сразу слетает с моей головы шляпа и раздается гневный рев бандитов — мою прическу трудно приять за короткие волосы насильника. Правда, через миг из глаз льются слезы, и думается мне, что кот, свалившейся мне на голову с ветки, меня оскальпировал.

Тува гонит своего коня по одной ей известно дороге. Стараюсь не отстать, следя то за ней, то за мелькающим хвостом ее волкодава. Кот вцепился в мои плечи всеми когтями и снять его оттуда невозможно. Хорошо хоть что с головы на плечи перебрался. Единственное радует, что скальп он мне не снял, волосы на месте, хотя голова и побаливает. После бешеной скачки где-то с полчаса Тува резко тормозит и спешивается.

— Коней придется отпустить, им дальше не пройти, да и вычислят нас в два счета.

Она размахивается и бьет по крупу своего коня, тот, весь в пене от скачки, обиженно ржет на такое обращение и делает прыжок в сторону, почти сразу скрываясь в чаще. Молча повторяю пример баронессы, мой конь повторяет маневр собрата, с одним отличаем, исчезает в противоположной стороне.

— Бежим! — восклицает «знахарка» и устремляется вглубь лесной чащи.

Задыхаемся от бега, но скорость снижать нельзя, необходимо отрываться от погони. А она, несомненно, есть, да у нас оказалась фора, Тува петляла по лесу на большой скорости, но если у них есть следопыт, то через час — два они окажутся тут, и это очень оптимистично, могут и раньше. Впереди овраг, глубокий! Баронесса не задумываясь съезжает на пятой точке по песку, после чего устремляется дальше. Повторяю ее маневр. Интересно, бегу за ней почти на пределе, если так и дальше пойдет, то скоро придется просить сбавить темп.

— Река впереди, — на бегу предупреждает меня напарница. — Плывем по течению минут десять и выходим на этом же берегу.

В логике ей не откажешь, погоня, дойдя до реки, ее естественно форсирует и следы станут искать на том берегу.

После купания в холодной водичке, а выдержали мы там минут пятнадцать, не меньше, на берегу продолжили свой бег, углубляясь в лес. Но все когда-то заканчивается, баронесса повалилась на траву на одной из полянок.

— Все… не… могу… больше… сердце… выпрыгнет… — прохрипела она, тяжело дыша.

К своей радости ощутил, что недавно открывшееся второе дыхание, позволило бы мне продолжить забег, но дышу тяжело. Кот спрыгнул с моих плеч, отряхнулся, фыркнул и, подойдя к хозяйке, лизнул ту в щеку. Волкодав сидит как камень, преданно поедая баронессу глазами.

— Хрун — охранять, — приказывает та и пес неслышно и мгновенно срывается с места.

— Что ж ты его с собой в лес не брала? — спросил я.

— Когда тебя нашла, он поблизости бегал, а вот вчера решила, что тебе охрана нужнее.

— Или что бы по нему тебя не узнали? — усмехнулся я. — Пес-то приметный.

— Умным быть задним числом… — она вернула мне ухмылку. — А на встречу с именно этими персонажами не рассчитывала.

— А к кому ходила? — продолжил допытываться я.

— Рэнион, давай откровенность за откровенность? — Тува посмотрела мне в глаза, ее карие глаза зло блеснули. — Вот ты, служил Скили, добывал для него…

— Постой, — перебил я ее, — Императору не служил, вот воевал с ним — да. С чего ты взяла, что работал на Скили?

— Ты же сам сказал, — растерялась баронесса.

— Не говорил! Что делал — да, но причем тут император?

— Но все артефакты он к рукам прибирает! А ты…

— А я директор Кулавассы, — вновь перебил я ее. — Слышала о такой школе?

— Блииин! — хлопнула она себя ладошкой по лбу. — Вот ведь… — выдала заковыристую фразу не пристойную леди, — вот чувствовала, что знакомое что-то!

— Ага, значит про меня слышала!

— Глухой про противостояние императора с магом из-за моря не слышал! Так тебя тут прозвали, — пояснила она. — Но чтобы ты мне в лесу повстречался?! Да еще почти без сил и с ошейником?! Да мне такое и во сне не приснилось бы!

— Ага, встретить в лесу, под видом старушки знахарки, баронессу, которая не живет в том месте, а выдает его за постоянное жительство, да еще и готовить не умеет! — вернул я ей посыл.

— Да пути богов неисповедимы, — согласилась она. — Значит, ты смог бежать, но в магическом смысле ограничен?

— Да, так и есть, ошейник отрезает от источника и энергетических потоков, — подтвердил я ее слова. — Про меня тебе известно, а вот про себя мне рассказать не желаешь?

— В двух словах не расскажешь, а…

— И куда же нам спешить? — усмехнулся я.

— Давай костер разожжем, а то как бы вновь не заболел, — предложила баронесса, как бы прося время на раздумье.

Перечить ей не стал, хоть и не замерз, хотя одежда мокрая, да и погода не такая жаркая. Хворост собрал быстро, а вот как его поджечь? Артефакта огня нет, магии тоже. Баронесса подошла и вытянула из-за ворота разодранной рубашки рубиновый кулон, сжала в ладони и из артефакта сорвалась искра, поджигая хворост.

— Это меняющий личину? — поинтересовался я.

— Нет, тот где-то в траве в лесу остался, когда я своих знакомых повстречала. Он с меня его со смехом содрал и на земь кинул.

— И? — задал вопрос, как бы намекая, что пора и ей открыть карты

Она отвернулась в сторону, а потом кивнула и тихо заговорила:

— Знаешь, — баронесса криво усмехнулась, — жила-была девочка, единственная дочь у любящих родителей. Те души в своем чаде не чаяли и все капризы выполняли. Может так бы и продолжалось, но девочке пришлось стремительно взрослеть. Нет-нет, моя юность прошла замечательно, во взрослую жизнь вступила с одобрения семьи и вышла замуж по любви. Увы, оная оказалась недолгой, наше королевство пало под ударом империи, и семья оказалась на плахе. Меня эта участь миновала, по той причине, что мой супруг оказался предателем. Об этом больно говорить, но он предал все, что мне дорого. К сожалению, узнала поздно, меня заблаговременно он вывез на отдых, где в определенное время произошел сбой с доставкой почты и никаких известий не поступало. Когда же вернулась в столицу, вернее, бывшую столицу королевства, а теперь город стал столицей империи, все уже закончилось. Военных действий как таковых и не случилось, произошел захват власти на предательстве и измене. Короля и ближайших родственников казнили и…

— Ты случайно не родственница короля? — уточнил я, перебив ее.

— Племянница, но это меня никогда не волновало. Так вот, о чем я? А-а-а! Мой супруг ненадолго пережил моих родных, преданный мне человек наказал его, ценой собственной жизни. Меня император не тронул, то ли не предал значения, то ли забыл, а может, посчитал не на что не влияющей фигурой. Но так посчитали не все. Я оказалась ближайшей родственницей короля, оставшейся в живых и, хоть и не имею никаких прав на трон…

— А будучи женой — супруг уже сможет претендовать, — понимающе дополнил я.

— Да, так и есть. Вокруг меня завертелись интриги, стали оказывать знаки внимания и угрожать. Мне пришлось бежать, обидно, но к этому моменту доверять перестала всем, даже собственной охране, хотя знала их с пеленок. Слишком много предательства видела вокруг.

— Одна, в лес, да еще под личиной знахарки? — не поверил я.

— В этом лесу есть еще дома, в одном из них, на крайний случай, семь самых доверенных моих людей… жили, кто-то предал… — она печально повесила голову.

— Все понимаю, но почему? Зачем ты им потребовалась? Император силен как никогда, как понимаю.

— Рэн, ничто не вечно, а будущее не однозначно. Если с империей что-то произойдет, то многие захотят выдвинуть права на королевство, а тут и я… Брака-то никто явного не хотел делать, а вот тайно… — она развела руками.

Права, интриги и власть, сила и подлость, что ж — знакомо и понятно.

— И теперь?

— Мне придется покинуть королевство и искать убежище в другом месте, — твердо ответила она.

— Что ж, за неимением лучшего, отступление — маневр. Но может нам стоит держаться вместе? Мне тут мало что известно, а на меня ты можешь положиться. Претендовать на трон не собираюсь, но в обиду тебя постараюсь не дать, — предложил я баронессе альянс.

— Пока наши цели совпадают, — склонила она голову в знак согласия.