Глава 1
Натт поднесла к губам выточенную кем-то из студентов трубочку, украшенную рунами, и легонько подула. В толпе пришедших на фестиваль не было единения и гармонии, каждый думал о своем. Кто-то так и не решился воспользоваться артефактом, другие, как Синд, дули изо всех сил. Форсворд даже покраснел от напряжения, и девочка всерьез озаботилась его состоянием, как бы от такого усердия он не свалился в обморок. Ей стало любопытно, от каких таких темных мыслей хочет избавиться парень, что в итоге зашелся хрипящим кашлем и вполголоса огрызнулся кому-то невидимому? Но Мёрке надеялась, что мрачные думы и воспоминания оставят друга.
– Все нормально? – Натт взяла Синда за локоть, когда они покидали двор после праздника.
Рё’Тен и Стаат медленно стягивали небольшой портал, и участок перед замком стремительно терял свою мистическую атмосферу, превращаясь в привычную лужайку.
– Угу, пойдем Макйака подождем у сцены, он попросил.
– Что за печаль ты так неистово выдувал? – девочка едва поспевала за другом, а он, не оборачиваясь, бросил:
– Просто задумался.
– Задумался?.. Ты чуть свои легкие не выкашлял, – недоверчиво хмыкнула Натт.
– Бывает, – как ни старался, Синд не смог скрыть досаду. Заклинатель искренне надеялся, что ему удастся избавиться от тьмы во время фестиваля. Но внутренний голос лишь рассмеялся над наивностью некроманта.
Нииск энергично замахал рукой друзьям и спрыгнул с подмостков.
– Это было просто нереально! – глаза инну горели неподдельным восторгом. – Я прямо чувствовал, как энергии Деарда и Йедена проходят сквозь меня.
– Ты хотел сказать, магистра Рё’Тена и господина Стаата? – прищурился Синд, и Натт уловила нотку ревности в его словах.
– Ага! Я был крут, Мёрке? – Нииск, смущенно улыбаясь, поправил выбившуюся из косы прядь.
– Не то слово! Особенно когда начал зажигать пучки трав и окуривать ими портальные камни. Никогда не видела ничего подобного. Зачем это?
– Чтобы духи по ту сторону не смогли проникнуть в наш мир. Это особая родовая магия. Но вас двоих я могу научить, вы мне почти как семья! – парень стиснул ворчливого некроманта и заклинательницу в объятиях.
– Полегче, Макйак, на нас люди смотрят, – пробурчал Синд, попытавшись высвободиться.
– Заткнись на минуту, пока у меня такой порыв, завтра уже не будет. В пучке травы была одна особенная, кохарис эфириум, – признался северянин, и троица дружно рассмеялась.
– Тогда тем более отпусти, пока целоваться не полез, это же мощнейший афродизиак! – Форсворд уперся руками в плечи Нииска, стараясь оторвать его от подруги.
– Натт, тебе когда-нибудь говорили, что ты безумно красива?
– Кажется, нет, – мило зарделась она.
– Так вот я тебе сейчас говорю, – инну смотрел затуманенными глазами на некромантку.
– Все, хватит! – выкрикнул Синд и потащил любвеобильного северянина к замку. – Тебе надо проспаться.
По дороге к общежитию Нииск умудрялся отправлять воздушные поцелуи почти всем встречающимся на пути студенткам, и даже завхоз Вертинна Тинг удостоилась недвусмысленного подмигивания от шамана. Брови женщины поползли вверх, а Форсворд и Мёрке лишь бессильно разводили руками, не зная, как совладать с разбушевавшимся северянином.
– Я его сейчас вырублю, – Синд покрутил головой в поисках чего-нибудь тяжелого.
– Терпи, мы почти пришли.
Наконец они втолкнули упирающегося парня в апартаменты Форсворда и закрыли его в ванной. Но Нииск, к их удивлению, не стал биться в дверь и орать, а лишь невнятно поскребся, а затем притих.
– Как думаешь, спит? – шепотом спросила Натт.
– Не уверен. Похотливый поганец может сидеть наизготове.
– Синд!
– Ладно, сейчас посмотрю.
Инну беззаботно спал, свернувшись калачиком на полу. Форсворд осторожно вытащил его в комнату, уложил на диван и разул.
– Жестко его переклинило. Если со мной когда-нибудь случится нечто подобное, беги, Натт.
– Не думаю, что брошу тебя в таком состоянии. Буду уворачиваться от поцелуев, а потом пристыжу с утра.
– Да уж. Мысль, что Макйак завтра захочет провалиться под землю, – единственное, что мне сейчас греет душу.
– Тебе еще ночевать с ним в одном помещении.
– Не напоминай, – Синд передернул плечами.
Похихикав над причмокивающим во сне другом, парочка некромантов решила опустошить запасы холодильника. Они устроились на полу, обложившись едой и учебниками.
– Что ни говори, а после фестиваля все и правда выглядит по-другому, – сытый некромант лег на спину и уставился в потолок.
– В каком смысле?
– Ну, ты видела Анда? Мне кажется, ему стало легче. И остальные тоже немного воспрянули духом. Жаль, Хассел не смог прийти на праздник, – размышлял некромант.
– Откуда столько заботы к южанину? – нахмурилась Натт.
– Жалко его. Сказали, паралич не пройдет и он останется инвалидом. Рихтэи сделала все, что могла, но некоторые повреждения оказались необратимыми, – Синд с трудом справлялся с чувством вины, и ему безумно хотелось выговориться, но холодность девочки к Фирсу вызывала недоумение. – Ты разве не переживаешь за него?
– С чего бы?
– Да так, – юноша искал в равнодушном лице подруги ответы, но не нашел. Что-то приключилось за время его отсутствия, и теперь Мёрке полностью потеряла интерес к стихийнику. Вот только некроманту от этого лучше не стало, а лишь добавило головной боли.
Неловкую паузу прервал стук в дверь.
– Эй, Форсворд, Мёрке у тебя? – крикнул староста Бартол Хель, не дожидаясь, пока ему откроют.
– Вот упырь, сейчас шамана нам разбудит, – прошипел Синд, словно недовольный родитель. – Иди узнай, что ему нужно.
– Привет, Бартол, – девочка выглянула в холл.
– Виделись, – улыбнулся староста. – Гостклиф Анд просил за тобой послать. Он сейчас в лазарете.
– Сказал зачем? – девушка пыталась унять нарастающую панику.
– Не-а. Да ты чего побледнела так? Все нормально, просто сказал, что дело к тебе срочное.
Натт неуверенно постучалась в приемную. В этот раз ей ответил не привычный голос аспиранта Льонта, а другой, не менее знакомый. Гостклиф Анд приветливо пригласил студентку зайти.
– Добрый вечер, господин магистр, – девушка села на предложенный мужчиной стул.
– Здравствуй, Натт.
Ядолог сцепил руки под подбородком, собираясь с мыслями. Она же мельком окинула стол, на котором лежало устройство для забора крови и антисептик, затем быстро перевела взгляд на преподавателя.
– Во-первых, я хотел бы извиниться за сцену в мертвецкой.
– Вы не обяз…
Анд жестом попросил студентку дать ему возможность договорить.
– Знаю, что ты скажешь, Натт. Да, я был в отчаянии, моя любимая сестра погибла, я искал виноватых, отрицал случившееся, надеялся, что смерть обратима. Своей яростью многим причинил боль. Даже не знаю, простят ли меня Деард с Йоханной. Ты первая, с кем я решил поговорить.
– Я не злюсь на вас, господин Анд.
– Я рад, – он слегка улыбнулся. – Ты так рвалась в мертвецкую в тот день… Думала, что там Фирс?
– Почему все вокруг считают, что мне есть дело до адепта Хассела? – с легким раздражением спросила Натт, и ядолог немало удивился такой реакции.
– А разве вы…
– Нет, – отрезала девочка.
– Жаль, ведь я позвал тебя именно из-за него, – осторожно начал Гостклиф, и Натт закатила глаза.
– Что опять?
Мужчина проигнорировал странное поведение студентки.
– С адептом Хасселом приключилась беда. В какой-то степени я считаю себя ответственным за случившееся, ведь Фирса допрашивали по делу о смерти моей сестры, а меня не было в академии, чтобы вовремя остановить интоксикацию. Теперь мой подопечный страдает от сильных болей и с трудом передвигается. Чудо, что он вообще выжил. И за это я благодарен Синду, Кренесу и твоему брату.
На миг во взгляде девушки что-то прояснилось, но затем вновь вернулось прежнее безразличие.
– Я всего лишь некромант, чем могу быть полезна Хасселу?
– После обращения в лазарет каждого учащегося мы берем у него анализы и храним информацию в больничных картах. Я попросил поискать кого-то подходящего для донорства… Ведь у Фирса не осталось родственников.
– Донорства чего? – Натт вновь посмотрела на устройство на столе.
– Не пугайся, я только возьму твою кровь для более детального анализа. Пока ты самая подходящая кандидатура. Но без твоего разрешения и письменного согласия родителей мы ничего не будем делать.
– Он все-таки умрет? – тихо спросила девушка, ведя внутреннюю борьбу.
– Сложно сказать. Пойдем, покажу тебе кое-что, – Гостклиф встал из-за стола и поманил за собой некромантку.
Анд приложил палец к губам, когда они вошли в одно из помещений, где за стеклом, спиной к ядологу и Мёрке, сидел стихийник. Он сильно похудел, между лопаток выступали острые позвонки, а волосы спутанными лохмами падали на плечи. Но самым жутким выглядело устройство, торчащее из правого бока парня. Один из целителей вместе с преподавателем факультета инженерии склонились над клубком трубок и что-то настраивали.
Хассел упирался руками в стол, костяшки пальцев побелели от напряжения, а по спине стекал пот.
– Что с ним?
– Мы не смогли спасти печень. Пришлось ставить имплант, но он причиняет парню сильные боли.
– Инквизитор, который сделал это… Его накажут? – зло спросила Натт.
– Нет. Он представитель власти, а Фирс Хассел сирота. Тем более родом из Сорплата, – Гостклиф разделял негодование своей ученицы.
– На юге живут люди иного сорта?
– Сложно изменить за такое короткое время стереотипы и пренебрежение, взращенные на протяжении не одного столетия. Уроженцы Сорплата были и остаются для остальных недостойным сбродом, незаслуженно получившим ряд привилегий. А на деле это лишь жалкие квоты при поступлении в учебное заведение и устройстве на работу. Но разве такого, как Хассел, не приняли бы в Тэнгляйх без этих подачек?
– Что от меня требуется? – Мёрке невольно коснулась стекла. До этого она никогда не задумывалась о том, как сложно было мальчишке без семьи и покровителей найти свое место под солнцем.
– Для начала – анализы. Вдруг ты не подходишь?
– Подойду, – ответила девушка не своим голосом, разум лишь на миг посетило воспоминание о нежном пламени и сцепленных пальцах, а затем оно вновь утонуло в зеленоватом омуте.
– Ты долго, – Синд поджидал у дверей общежития, нервно переминаясь с ноги на ногу. Рядом с ним мялся Роулко Бодфьелд и теребил свои и без того взлохмаченные волосы, отчего еще больше становился похож на воробья.
– Гостклиф Анд дал мне кое-какую информацию по предстоящим испытаниям. Что стряслось? – Натт машинально одернула рукав мантии. Локтевой сгиб все еще саднило после укола, а голова немного кружилась. Ядолог настоятельно советовал прилечь и ближайшие дни придерживаться строгой диеты.
– Наши одногруппнички слиняли этой ночью в старую крипту, услышав, что Рё’Тен уехал с госпожой Стаат в Рискланд. Оказывается, у Йоханны случился приступ несколько часов назад.
– А смотритель?
– Йеден тоже поехал, как-никак это его сестра, – ответил Форсворд.
– Давно они ушли, Роулко?
– Час назад. Сказали, если проболтаюсь, натравят келпи – измажут бычьей кровью во сне, и он заберет меня.
После публичного обращения деканов к учащимся речная лошадка стала темой недели. Все наперебой рассказывали страшилки о водном духе. Вычитывали совершенно нереальные истории. Однако паники среди студентов не было. Лишь единицы покинули учебное заведение, забрав документы. Преподаватели заверили, что в стенах академии опасность никому не грозит. Выходить за ее территорию самовольно и без сопровождения взрослых категорически запрещалось.
– Ты веришь в этот бред? – Форсворд закатил глаза и тряхнул Роулко за плечо.
– Верю, и мне страшно, – мальчишка не стыдился своей слабости.
– Крутой некромант. Уже вижу тебя открывающим лавку гаданий по трупикам птиц.
– Да пошел ты… Можно подумать, сам рад быть некромантом.
– Я рад, и Натт тоже. Правда? – Синд поднял взгляд на подругу, и она неуверенно кивнула.
– Пока мы препираемся, ребята там ночью совсем одни. Нужно сообщить преподавателям как можно скорее. Не понимаю, почему вы до сих пор здесь? – нахмурилась девочка.
– Нельзя!
– Видишь ли, в чем дело… – мрачно начал Синд. – Нарушение новых правил карается исключением из академии. Нельзя своих бросать.
– И что ты предлагаешь? – Мёрке отбивала стаккато каблуком.
– Идти за ними и приволочь обратно.
– Я пас, – побледнел Бодфьелд. – Точно не сунусь туда в такое время. Мое дело было предупредить.
– Блеск! Твое дело было их остановить! – прикрикнул на него Синд. – Натт, что решила?
– Для начала возьмем у Йедена в подсобке пару серебряных ломов и световые сферы, – деловито распорядилась девочка.
Форсворд улыбнулся в предвкушении, а тьма скрипнула невидимыми зубами.
– Глупый мальчишка, тебе велено беречь Мёрке, а не тащить в лапы речной лошадки.
Парень проигнорировал беснующийся в голове голос и отдался во власть опьяняющего куража и геройства.
