– Мы словно в сказку попали! – воскликнул Монк.

Кэт разделяла чувства мужа. Таллинн был одной из старых европейских столиц, его основали в тринадцатом веке. Несмотря на бурную историю – город видел, как страну завоевывают многочисленные соседи, – почти все средневековое наследие чудесным образом сохранилось.

Особенно здесь, в центре.

Монк вел машину, а Кэт смотрела на мощеные улочки и хитросплетения переулков, обрамленные причудливыми пастельными домами с красными черепичными крышами – в основном средневековой постройки. Над городом высился шпиль церкви Святого Олафа – в течение большей части XVI века она оставалась самым высоким зданием в мире.

И в то же время по другую сторону «БМВ» из окон открывался совсем другой вид: сверкал современный мегаполис из стеклянных небоскребов и угловатых зданий. В третьем тысячелетии появился новый Таллинн. Там, где когда-то был лишь порт на берегу Балтийского моря, с бумажными и спичечными фабриками, теперь раскинулась Кремниевая долина Европы. В Таллинне было больше технологических стартапов на душу населения, чем где-либо еще. Даже «Скайп» был создан именно здесь.

Тем не менее, люди гордились своей историей и воздавали ей должное. Сейчас, когда отмечали дни Старого города, на средневековых улочках толпились мужчины и женщины в старинных костюмах. Некоторые вышагивали над толпой на ходулях. Повсюду стояли торгующие лакомствами и поделками ларьки.

Идущий рядом с медленно движущимся автомобилем мальчик постучал в окошко и показал корзину шоколадных батончиков и сладостей «Калев», изготовленных в Эстонии. Мальчик был одет в брюки, которые, как и свободную льняную рубашку, покрывала яркая вышивка.

– Надо девочкам взять конфет, – сказал Монк.

– Хочешь, чтобы они ели еще больше сладкого? – Кэт подняла бровь. Она подозревала, что он сам не прочь полакомиться.

– Вообще-то я тоже не отказался бы от шоколада, – сказал доктор Беннет с заднего ñèäåíüÿ.

– И я, – улыбнулась Элена.

Кэт кивнула, покоряясь большинству, и опустила окно. Запахи сладкой выпечки и жареного мяса пробудили аппетит. Кэт купила несколько шоколадных батончиков и пакет карамели, который придержала для себя – конечно, исключительно в исследовательских целях, чтобы оценить работу эстонской кондитерской промышленности.

Когда они выехали из Старого города, на дорогах стало свободнее. Несмотря на задержки, добраться из аэропорта до места назначения удалось меньше чем за полчаса.

– Впечатляет, – промолвила Элена, глядя на массивное здание Национальной библиотеки Эстонии.

Восьмиэтажная кирпичная постройка раскинулась на целый квартал. Фасад напоминал могилу сталинской эпохи, безликую сероватую известняковую плиту, украшенную единственным окном-розеткой, а над всем этим нависала треугольная пирамидальная крыша. Утилитарный дизайн объяснялся просто: строительство библиотеки началось, когда Эстония еще находилась под железной пятой Советского Союза, а завершилось после того, как страна объявила о своей независимости в 1988 году.

Впрочем, независимо от архитектуры, для их маленькой группы библиотека была прежде всего зданием, где они собирались воссоздать маршрут Арчибальда Маклиша.

Во время восьмичасового перелета Кэт читала дневник бывшего библиотекаря Конгресса. Маклиш прибыл в Таллинн в напряженное и горькое время, когда Советы заняли город, изгнав нацистов жестокими бомбардировками. Погибло множество гражданских лиц и детей. Маклиш записал слова, нацарапанные местными на руинах уничтоженного бомбой эстонского театра: «Varemeist tõuseb kättemaks!» («Месть восстанет из руин!»). В то время Маклиш был поражен стойкостью эстонцев. И даже сейчас эти люди сохраняли яростный национализм; они более не позволят себе стать жертвами оккупации, особенно русской.

Именно здесь Маклиш закончил свое исследование происхождения артефакта, найденного Джеймсом Смитсоном. В тот самый день, когда на Хиросиму сбросили «Малыша», Маклиш отказался от поисков, потому что с японцами, казалось, было покончено.

Пока Монк парковал машину, Кэт смотрела на огромное здание, вдруг осознав, какая непосильная задача им предстоит. Как они могли выяснить, где Смитсон нашел кусок янтаря? Да еще менее чем за три дня?

Элена, вероятно, почувствовала ее отчаяние и попыталась успокоить.

– Это самая большая библиотека в Прибалтике. Для самых ценных книг есть еще два уровня подземных хранилищ. В общей сложности более пяти миллионов томов в тщательно кондиционируемых помещениях. Если Смитсон оставил какие-то подсказки, они будут найдены здесь.

Выйдя из машины, доктор Сэм Беннет вытянул шею, глядя на фасад, и потер щетину на подбородке.

– Где хоть нам начинать?

Энтомологу было за шестьдесят, однако благодаря волосам цвета сена, внимательным голубым глазам и румяному лицу он выглядел значительно моложе. Беннет держал семейное ранчо в Монтане и в своем облике сохранил несомненное сходство с ковбоем. В поездку ученый надел джинсы, сапоги и пиджак поверх клетчатой рубашки.

Кэт заметила, что Элена поглядывает на мужчину с интересом. Библиотекарь коснулась его локтя и указала на вход.

– Директор библиотеки, Грегор Тамм, должен нас ждать. Он проявил большую любезность: велел своим сотрудникам собрать любую информацию касательно Смитсона. В частности, все, что касается времени, проведенного им здесь. Надеюсь, у нас появится подсказка, где искать дальше.

– Неплохо, – улыбнулся Сэм. – Если хочешь ускорить ход событий, дерни за ниточки.

– Одна из немногих привилегий библиотекаря Конгресса, – пожала плечами Элена, слегка покраснев.

Кэт подтолкнула всех к ступеням. Монк догнал жену и взял за руку.

– Любо-дорого смотреть… – прошептал он, кивая на парочку впереди.

– Тихо! – прошипела она, но не смогла сдержать улыбку.

Едва они вошли во внушительные двери, как навстречу поспешил элегантный немолодой мужчина в черном костюме. Казалось, его тонкие усы и темные волосы приглажены гелем. Он легко мог бы сойти за респектабельного дворецкого в каком-нибудь аристократическом доме.

– Тере тулеммаст, доктор Дельгадо, добро пожаловать, – сказал он, протягивая руку Элене. – Я директор Тамм, мы разговаривали по телефону.

Пожимая ему руку, Элена выпрямилась еще сильнее.

– Да, благодарю вас. Простите, что позвонила посреди ночи, да еще и взвалила на ваших сотрудников такую работу.

– Всё в порядке, не беспокойтесь. Мы с радостью выполнили вашу просьбу. Прошу следовать за мной. Мы зарезервировали для вас отдельный читальный зал.

После того как все коротко представились, директор двинулся мимо выставки редких книг к лифту. Когда кабина поднялась на седьмой этаж, Тамм провел посетителей через длинный зал, уставленный книжными полками. Внутренние пространства – с глубокими галереями, высокими арками и кирпичными сводами – напоминали средневековый замок. Пьедесталы и ниши были украшены статуями мифических зверей.

Кэт обратила внимание на статую человека с крысиным телом, но, прежде чем успела задать вопрос, директор Тамм оглянулся.

– Насколько я понимаю, сотрудники Смитсоновского института хотят узнать больше о своем благодетеле к предстоящему дню рождения музея?

– Именно так, – быстро сказала Элена. Она явно не хотела лгать коллеге.

– Смитсон был страстным коллекционером, – помогла ей Кэт. – Он объездил всю Европу, собирая необычные образцы минералов. К сожалению, в девятнадцатом веке его коллекция при пожаре погибла. Мы надеемся воссоздать ее для юбилейной выставки.

По крайней мере, такова была их легенда.

– Очень масштабный проект, – признал Тамм. – И потрясающий способ почтить заслуги. Насколько я понял, слава Смитсона как химика и минералога несколько забылась, померкнув в свете его пожертвования.

– Именно это мы пытаемся исправить, – сказала Элена, словно сама начала верить в этот рассказ. – Открыть миру не только благотворителя, но и большого ученого.

Тамм кивнул и провел их в арочный дверной проем, напоминающий ворота старого эстонского замка.

– В этом читальном зале обычно работают ученые из наших таллиннских университетов. Я буду рад показать вам, что мы нашли. Или, раз уж я взял на себя смелость курировать работу по сбору информации, я мог бы посодействовать вам.

– Мы были бы очень благодарны вам за помощь, – сказала Кэт.

– Сочту за честь.

Тамм поманил гостей в помещение, похожее на средневековую залу. В углу даже стояли потемневшие от времени латы, охранявшие высокие книжные полки вдоль всех четырех стен. Единственный деревянный стол разделял комнату на две части. Перед каждым сиденьем на столе стояла лампа и наклонная подставка для книг.

Кэт ожидала увидеть сгорбленного монаха, кропотливо работающего над рукописью. Вместо этого у компьютера возле единственного окна стояла молодая женщина с заплетенными в хвост белокурыми волосами.

– Это Лара, – представил ее Тамм. – Одна из наших новых сотрудниц. – Он улыбнулся ей. – И моя дочь.

– Пошла по стопам отца, – усмехнулся Монк.

– Чему я очень рад.

Кэт заметила, что Тамм сияет от гордости, а дочь слегка смутилась. Похоже, Лара не в восторге от похвалы. А может быть, это обычное смущение, которое молодая девушка чувствует рядом со своим ослепленным любовью отцом. Кэт невольно подумала, что скоро ее собственные дочери могут стать такими же раздражительными.

Монка же беспокоило другое, и когда они вошли внутрь, он прошептал Кэт:

– Будем надеяться, что девочки не пойдут по нашим стопам. Пора потихоньку направлять их к более безопасной карьере. К примеру, пусть бы набивали подушки…

– Ты ведь знаешь их темперамент; в конечном итоге они просто задушат друг друга.

– Что ж, ты права, – серьезно сказал Коккалис. – Тогда, может быть, бухгалтерский учет…

Так и не определившись с будущим дочерей, Кэт и Монк вслед за Таммом подошли к столу. По всей его длине были аккуратно разложены сотни книг, периодических изданий и газет.

У Кэт упало сердце при виде этого объема.

– Как видите, мы с дочерью проделали немалую работу. Возможно, более конкретно понимая направление ваших поисков, я мог бы что-то вам подсказать.

– Очень важно отследить перемещения Джеймса Смитсона по Европе, – объяснила Кэт, – и выяснить, где и как он пополнял свою коллекцию. Мы надеялись узнать, почему он приехал в Таллинн.

– Вот как… – Тамм жестом подозвал дочь. – Значит, вы приехали сюда, чтобы больше узнать о меревайгуколлане, или о янтаре.

Кэт была рада, что директор стоял к ней спиной и не увидел ее ошеломленного выражения лица.

– Видите ли, – продолжал Тамм, ничего не заметив, и обернулся, – я точно знаю, зачем Джеймс Смитсон приезжал в Таллинн. Ради некой тайны, связанной с янтарем.

Озадаченная и потрясенная, Элена отступила на шаг и столкнулась с доктором Беннетом. Сэм поймал ее за локоть и удержал.

– Что вы имеете в виду?

Тамм поднял со стола желтоватый томик веленевой бумаги.

– Это одна из научных работ мистера Смитсона. Тема весьма загадочна, однако явно относится к истории нашего региона.

Элена осторожно взяла манускрипт и прочла вслух написанное от руки название:

– «Описание опытов с духом янтаря». – Она знала, что Джеймс Смитсон проводил и описывал многочисленные химические эксперименты, но это было выше ее понимания. – Чего он пытался добиться?

– Я взял на себя смелость исследовать эту тему, – смущенно начал Тамм. – Дух янтаря также был известен в то время как «янтарная кислота». Даже сам мистер Смитсон, – продолжал директор, указывая на пожелтевший томик, – называет это вещество в своих заметках именно так. Он объясняет, что создал собственную технологию, нагревая необработанный янтарь, а затем подвергая его перегонке и превращая в белый порошок. Это и есть янтарная кислота.

Монк прокашлялся, и Элена обернулась, зная, что он получил хорошее медицинское образование во время работы на «Сигму».

– Что-то важное? – спросила Кэт мужа.

Коккалис протянул руку, и Элена отдала трактат ему.

– Определенно, стоило бы прочитать. Но мне и так кое-что известно о янтарной кислоте. Она производится митохондриями в наших клетках как часть энергогенерирующей системы организма. Это то, что сохраняет нам жизнь.

– А зачем Смитсон экспериментировал с «духом янтаря»? – спросила Элена.

Кэт обеспокоенно повернулась к директору Тамму.

– Он проводил эти эксперименты здесь, в Таллинне?

– Да. Боюсь, прочитав его заметки, вы увидите, что ничего особенного Смитсон не обнаружил. Возможно, именно поэтому он оставил рукопись здесь и не стал ее публиковать.

Элена знала, что именно эту тайну Смитсон унес с собой в могилу. Тем не менее, она задавалась вопросом, не оставил ли ученый подсказку в своих записях, которые были уничтожены при пожаре во время Гражданской войны.

Если да, то не мог ли он оставить ключи и в другом месте?

Прежде чем она успела это обдумать, Монк повернулся к жене.

– Кэт, мне кажется, у тебя есть соображения.

Она тихо заговорила, отвернувшись от Тамма и его дочери:

– Судя по записи Маклиша, Смитсон рассказал геологу свою историю о постигшей шахтеров катастрофе здесь, в Таллинне. Вероятно, он завладел артефактом еще до приезда в город.

– Звучит логично, – кивнул Монк. – Но зачем он проводил эти эксперименты?

– Пытался понять, как нечто, пойманное в янтарную ловушку, может вернуться к жизни?.. Нетрудно предположить, что он верил в какие-то не известные ранее свойства самого янтаря – например, в способность поддерживать жизнь.

– И, конечно, потерпел неудачу, – вмешался Сэм. – Физические свойства янтаря не имеют никакого отношения к поддержанию криптобиозных кист. Это чудо встроено в гены.

– Тем не менее он не мог этого знать, – довольно резко сказала Элена, чувствуя желание защитить Смитсона. – И, несмотря на неудачу, был достаточно мудрым, чтобы признать опасность артефакта. Поэтому не завещал его Соединенным Штатам. В то же время находка была слишком удивительна, чтобы ее уничтожить.

– Он действовал как настоящий ученый, – кивнула Кэт. – Осмотрительно сохранял знания для будущих поколений.

– И эту же цель – только в больших масштабах – он ставил перед собой, финансируя создание Смитсоновского института, – кивнула Элена.

– Только почему в Америке? – нахмурился Сэм. – Никогда не мог понять…

– Остается лишь сделать предположение, – пожала плечами Элена. – Смитсон родился в аристократической семье, однако у родителей начались финансовые проблемы, поэтому сверстники так и не приняли его по-настоящему. Думаю, он столкнулся с жесткой кастовой системой Европы и понял, что истинные надежды на грядущую эпоху просвещения связаны с Новым Светом, где ограничения статуса и класса не душат развитие идей.

Элена сама воспользовалась дарами свободного общества: она родилась в семье рабочих-иммигрантов и стала библиотекарем Конгресса.

Монк вернул разговор к делу:

– Все это замечательно, но если Смитсон уже нашел артефакт до приезда в этот город, то где он его взял?

Тамм с дочкой явно пытались не вмешиваться в обсуждение; тем не менее, услышав вопрос Монка, директор снова подошел к ним. Очевидно, он начинал понимать, что истинная цель гостей отличается от заявленной.

– Простите, если отвлекаю, – осторожно начал он. – Но, как я уже говорил, мне известно, почему мистер Смитсон приехал в Таллинн. Возможно, эта информация поможет вам в поисках.

Элена взглянула на Кэт. Кажется, директор хотел оказать услугу библиотекарю Конгресса США.

Кэт кивнула Элене, явно желая, чтобы та воспользовалась своим авторитетом.

– Директор Тамм, буду с вами откровенна, – начала Элена. – Мы пытаемся установить происхождение некоей находки Смитсона. Речь идет о большом куске янтаря, весом примерно в семнадцать фунтов.

Она развела руки, показывая размер.

Тамм широко раскрыл глаза.

– Такой огромный?.. Неудивительно, что вы намерены включить такой экспонат в юбилейную выставку.

– В идеале, – добавила Кэт, – мы хотели бы получить янтарь из того же места, где Смитсон обнаружил свой… Для подлинности.

– Конечно. Балтийский янтарь – самый лучший, – с гордостью заявил Тамм. – В доисторические времена эти земли, и даже соседнее море, были покрыты обширными сосновыми лесами. Именно из смолы этих гигантских деревьев образовались богатые янтарные отложения. С тех пор куски янтаря постоянно вымывает с морского дна и выбрасывает на берег. Но самые старые и богатые жилы находятся глубоко под землей. Некоторые из них – шириной в несколько метров. Только представьте!

Элена поймала себя на том, что смотрит под ноги, словно ожидая увидеть там широкие золотистые реки.

– Итак, понятно, – продолжал Тамм, – почему мистер Смитсон прибыл сюда в поисках идеального янтаря. Он считался драгоценным камнем, наделенным к тому же магическими свойствами.

– Магическими? – нахмурилась Элена.

– Янтарь ценили за целебные свойства. А еще он защищал от сил зла и не подпускал к людям зверей и чудовищ.

Элена и Кэт переглянулись. Смитсон ставил эксперименты, чтобы проверить эти невероятные россказни. Значит, он не просто искал средство, поддерживающее жизнь, но и пытался выяснить, способен ли янтарь стать защитой от зла.

– Хотя мне неизвестно, где именно мистер Смитсон нашел такую глыбу, – вновь заговорил Тамм, – я знаю, каким путем он шел. Позвольте вам показать.

Кэт вслед за директором подошла к компьютеру Лары.

Будем надеяться, мы узнаем что-нибудь новое.

– Вы слышали про Великий шелковый путь?

– Про древнюю дорогу между Европой и Китаем? – нахмурилась Кэт, не понимая, к чему клонит директор. – По ней перевозили товары…

– Именно. Но существует и другой торговый путь, намного более древний. Ему пять тысяч лет.

Тамм обернулся к дочери и быстро о чем-то заговорил по-эстонски. Лара кивнула, ее пальцы забегали по клавиатуре. На мониторе появилась карта восточной части Европы.

Все подошли ближе.

– Вот это – Великий янтарный путь, – сказал Тамм, указывая на идущую сверху вниз пунктирную линию. – Так драгоценный янтарь перевозили отсюда в Венецию. Оттуда корабли переправляли сокровище через Средиземное море. – Он посмотрел на собравшихся. – А знаете ли вы, что нагрудное украшение Тутанхамона декорировано балтийским янтарем? – Директор сиял от гордости. – Даже древние греки ценили балтийский янтарь, особенно за его мистические свойства. Примерно две тысячи пятьсот лет назад Фалес Милетский потер тканью кусок янтаря – и засверкали искорки. Он назвал эту новую неизведанную силу электричеством, от греческого слова «электрон», которое, в свою очередь, обозначало у них «янтарь».

– Очень интересно, – сказал Монк. – Но какое отношение все это имеет к Джеймсу Смитсону?

– Непосредственное, – Тамм сверкнул глазами, кивая на карту. – Мистер Смитсон начал свое путешествие в Венеции и отправился на север по Янтарному пути. Он намеревался пройти весь путь до Санкт-Петербурга, однако прервал его здесь, в Таллинне. Хотя я не могу сказать, почему он остановился.

Кэт догадывалась. Эксперименты не показали ожидаемого результата, и он отказался от исследования.

Тамм постучал по Таллинну на карте и провел пальцем вниз.

– Мистер Смитсон мог найти свой янтарь в любом из этих мест.

Элена взглянула на Кэт. Скорее всего, он прав.

Она вглядывалась в карту, изучая весь Янтарный путь.

Подсказка пришла от Лары:

– Мой отец не совсем прав. – Она посмотрела на директора, словно извиняясь. – Мистер Смитсон двигался из Венеции на север. Достигнув Балтийского моря, он сел на парусник и вдоль берега отправился в Таллинн.

– Откуда ты знаешь? – удивленно спросил Тамм.

Девушка снова коснулась клавиатуры.

– Утром я взяла на себя смелость просмотреть оцифрованные бортовые журналы за период, когда мистер Смитсон был в нашем городе. И нашла его имя в списке пассажиров торгового судна, прибывшего из Гданьска.

Кэт придвинулась к монитору и проследила путь до польского города на берегу Балтийского моря.

Монк склонился рядом.

– Если он действительно прибыл оттуда, зона наших поисков значительно сужается.

– Остается лишь половина Янтарного пути, – тяжело вздохнула Кэт. – Все равно очень большая территория.

Монк легонько подтолкнул ее плечом.

– Нам немало удавалось и при худших раскладах.

Что ж, это правда.

Кэт выпрямилась и обернулась к Ларе.

– А вы смогли узнать что-нибудь еще о путешествиях Смитсона?

– Боюсь, что нет. – Лара скрестила руки на груди. – Но Гданьск веками был центром мировой торговли янтарем. Несколько лет назад там основали большой музей янтаря. Они хранят архивные материалы с момента основания первой гильдии янтарных мастеров в тысяча четыреста семьдесят седьмом году. Может встретиться и упоминание о мистере Смитсоне.

– Почти безнадежно, – произнес Монк.

Кэт пожала плечами.

– Как ты говорил, нам немало удавалось и при худших раскладах.

Пока все готовились к отъезду, Элена расхаживала вдоль стола и смотрела на кипы документов, отражавших жизненный путь основателя Смитсоновского института. Ей казалось, что здесь лежат не бумаги, а его тело.

Смитсон не женился, не завел детей. И хотя его имя запечатлели в камне, почти никто не знал его как личность. Элена взяла со стола пожелтевшую рукопись, пытаясь понять этого человека, пытавшегося при помощи науки сделать мир лучше.

И положила рукопись на стол.

Ты заслуживал большего.

– Всё в порядке? – спросил Сэм, подойдя к ней.

Она повернулась. Энтомолог был на голову выше и стоял чуть ближе, чем следовало бы.

– Просто устала. И в то же время немного взвинчена.

– Сам чувствую то же самое. – Беннет бросил взгляд на товарищей по команде. – А вот наши друзья не позволяют себе зарасти мхом.

Она улыбнулась.

В сторонке Монк наконец закончил разговор с пилотом своего самолета и обратился к жене:

– Если поторопимся, то через час сможем вылететь.

– Тогда в путь, – кивнула Кэт. – Надеюсь, городской фестиваль нас не задержит.

– Я покажу вам, как проехать в аэропорт, минуя главные заторы, – предложил директор, заметив ее беспокойство. Он энергично двинулся к массивной двери. – В вестибюле есть карта.

Монк с Кэт пошли за ним, Сэм и Элена двинулись следом.

– Понимаете, что я имею в виду? – спросил у нее энтомолог, приподняв бровь.

Тамм распахнул дверь.

– Праздничный парад запланирован на…

Резкий хлопок оборвал его слова.

Шею Тамма разорвало сбоку. На Кэт хлынула кровь.

Время остановилось.

Лара закричала, но словно бы издалека, – Элена едва ее слышала.

Кэт припала к полу и оттащила тело директора, а Монк налег на окованные железом доски и захлопнул дверь. На нее сразу посыпались удары.

Сэм схватил Элену за талию и не отпускал.

Держа дверь, Монк крикнул:

– Лара, отсюда есть другой выход?

Дочь директора стояла неестественно прямо, будто окаменев.

Кэт голыми руками сжимала края раны Тамма, пытаясь остановить кровь.

– Лара!

Девушка широко раскрытыми глазами смотрела на растекающуюся лужу крови.

Ответ прозвучал, словно тихий стон:

– Нет…