45

– Тащите сюда Музу! – Кранит уже пытался вызвать ее из шлюзовой камеры в кабину по радиосвязи, но девушка не откликалась.

Иница хотела отстегнуть ремень, но Гланис опередил ее. Поспешно вскочив с кресла помощника пилота, он перекинул ремень бластера через голову и протиснулся между спинками двух кресел.

– Я схожу туда. Оставайся здесь. И не отстегивай ремень.

Шара пересела на место Гланиса. Кранит скептически покосился на нее, но она лишь пожала плечами.

– Кто-то же должен заняться пушками. И если нашему оружейнику больше нравится играть в пилота…

Гланис ухватился за штангу и соскользнул вниз.

«Кночи» чуть-чуть приподнялась над станционным кольцом, так что стали видны и собор, и «Кавдор Терминус». Пирамида космической крепости грозно высилась среди звезд. Гильдейский крейсер оказался куда ближе: он несся сквозь бушующие тучи боевых роботов, которые поднимались со станций и устремлялись навстречу обоим кораблям. Они окружили крейсер, словно рой насекомых, но вскоре миновали его и помчались дальше, к собору.

– И все это им приказала Муза? – прошептала Иница.

– Именно это я и хочу выяснить, – сказал Кранит. – Потому что если не она, хотел бы я знать, кто.

Шара фыркнула.

– А с чего ты взял, что она скажет тебе правду?

– Она была с нами снаружи. Все произошло ровно так, как она обещала. Пока что она ни разу не обманула.

– Она машина!

– Ольфур часто вел себя, как дурак, но он не взял бы ее на свой корабль, если бы не доверял ей.

Шара покачала головой.

– Он был заядлый игрок, этот твой карлик. Без ног. В рогатом шлеме. Ему приходилось держать при себе эту железяку, чтобы его хоть кто-то…

– Ольфур был умнее нас с тобой вместе взятых, – перебил ее Кранит. – Он стал игроком, потому что это оказался единственный способ осмысленно применять его мозги. Такой человек, как он, мог бы строить корабли, станции вроде этих, но Орден же все запрещает, и ему пришлось искать… применение для своего ума. Он мыслил логичнее бортового компьютера. Ольфур не запал бы на миленькое личико. По какой-то причине он увидел в Музе нечто большее – возможно, знал о ней что-то такое, что только она может нам поведать.

Шара закатила глаза.

– Не устояв перед твоим необоримым очарованием, что ли?

– Посмотрим.

Инице нравилась Муза, но она сказала:

– А вам не приходило в голову, что она хотела попасть на командный мостик именно ради того, чтобы устроить всю эту катавасию? – она указала на тьмы дронов, которые струились из станций и, не обращая ни малейшего внимания на «Кночи», пускались в погоню за космопланами, возвращавшимися к собору. – Кто знает, вдруг это была единственная возможность войти в контакт со всеми машинами разом.

Шара энергично закивала, словно они с Иницей не кидались недавно друг на друга, как разъяренные фурии.

– Она не коснулась ни одного прибора, – сказал Кранит. – А если она может управлять дронами на расстоянии, то сумела бы запустить их и отсюда.

Контрабандистка опять хотела заспорить, но тут в кабину снаружи проник бледный свет. Они находились над станциями, конструкция из двадцати трех обителей лежала перед ними горизонтально. Только что внутреннее пространство кольца зияло под ними, словно бездонная пропасть, заполненная созвездиями, которые переливались всеми цветами космического спектра. А теперь пропасть затянуло голубое силовое поле, постепенно наливавшееся энергией. И вот оно уже простирается внизу, словно тихое озеро – почти идеальный круг диаметром более двадцати километров.

Именно этого момента Кранит и дожидался. Он передвинул несколько рычагов, и подспудный гул в недрах корабля превратился в мощный рокот.

– Гланис! – проревел он в микрофон. – Начинается!

«Кночи» понеслась над поверхностью станции, среди ячеистых надстроек и решеток, лихо уворачиваясь от замешкавшихся роботов, и почти достигла внутренней части кольца, когда энергетическое поле замерцало.