42

Иница и Гланис бросились друг другу в объятия, едва мужчины переступили порог кабины. Вслед за ними вошла Шара: все ее лицо было залито кровью из раны, которую Иница нанесла бластером.

– Что тут у вас произошло? – осведомился Кранит.

Женщины переглянулись.

– Я поскользнулась и упала в шахту, – ответила Шара.

– Поскользнулась на собственной крови? Чудно: сначала кровь пошла, и только потом ты упала.

– Вселенная полна чудес, оружейник.

Гланис отпустил Иницу и пристально вгляделся ей в лицо.

– Все в порядке?

Еще один взгляд на Шару – и Иница кивнула.

– Не сошлись во мнениях. Женские дела.

Кранит бухнулся в пилотское кресло и взялся за штурвал.

– Здесь воняет, как на скотобойне.

– А ты воняешь, как будто только что вылез из тысячелетнего скафандра, – парировала Иница. – Еще неизвестно, что хуже.

Шара, казалось, хотела возразить против того, чтобы ее кораблем управлял кто-то другой, но затем глубоко вздохнула и смирилась, тем более что Гланис бросил на нее грозный взгляд. Его рука лежала на бластере.

– Эй, парень! – прикрикнул на него Кранит. – Шевелись давай, готовь орудия!

У Иницы мелькнула мысль, не занять ли второе кресло помощника пилота, но все же она уступила это право Шаре. Контрабандистка скупо кивнула, прошла мимо и села.

– Где Муза? – спросила Иница.

Кранит сморщил нос.

– Сидит внизу перед шлюзом и милуется со своим новым дружком.

– Ей лучше подняться, – сказал Гланис, – если она действительно командует всеми этими дронами.

Иница видела на экране, как робот взошел на борт. Кранит потребовал, чтобы дрон остался в барокамере, и тот подчинился, хотя, вероятно, ему ничего не стоило разнести внутреннюю переборку в клочья. Когда оружейник включил внешние камеры, стальное чудище исчезло с мониторов.

Над обителями ТИШИНЫ бушевало сражение.

Не только из ближайшей станции, но и из большинства других струились потоки боевых дронов, рои сверкающих стальных насекомых, каждое – с пылающим шлейфом из плазмы. На полном ходу они обрушивались на передовой отряд перехватчиков, гнались за ними, словно хищные птицы, вонзали острые когти в фюзеляжи, кромсали броню, вырывали из кабин пилотов или, уцепившись за неуправляемый корабль, уносились в пустоту. От взрывов вспыхивал кислород, огненные пузыри, полыхнув, тут же схлопывались. Кругом кружились обломки и осколки.

– Что с гипершлюзом? – осведомилась Шара. – Он еще работает?

Кранит кивнул.

– Вот-вот загрузится.

– Уж больно ты полагаешься на эту груду металла.

– Человечество испокон веков летает по космосу в грудах металла. На что же мне еще полагаться, если не на металл, который нам всем сохраняет жизнь?

– Он хочет сказать, – вставила Иница, – что сломанная техника иной раз надежнее, чем люди, которых считаешь союзниками.

Шара гневно сверкнула глазами.

– Союзник – понятие растяжимое.

– В твоем мире уж точно.

Гланис поднял взгляд от своих датчиков.

– По данным сенсоров, поблизости возникло сильное энергетическое поле. Приборы принимают его за щит, но это может быть и что-то еще.

– Это оно и есть, – сказал Кранит. – Лишь бы не сдохнуть, пока поле формируется.

– Разве это происходит не за пару секунд? – удивилась Иница.

– Когда энергии достаточно, то да. Но я удивлюсь, если здешние генераторы после стольких лет простоя выдадут полную мощность.

Иница недоуменно оглядела своих спутников.

– Вы собираетесь сигануть в шлюз, хотя на полный прыжок может не хватить энергии?

– А неполных прыжков не бывает, – сказал Кранит. – Шлюз либо устанавливает связь с пунктом назначения, либо нет. Но на полпути он нас в нормальное пространство не вышвырнет, – через плечо он бросил быстрый взгляд на Иницу. – Вопрос в другом: корректную ли мы задали цель?

– Координаты я получила лично от Фаэля.

– Будем надеяться на лучшее.

Ее возмутило, что он пытается свалить на нее ответственность за успех или неудачу их прыжка. Но она проглотила возражения, вертевшиеся на языке: пусть он лучше сосредоточится на управлении кораблем.

– Где-нибудь да окажемся! Всё лучше, чем здесь.

– Вот тут она права, – согласилась Шара.

– Прекрасно, что между вами снова царит трогательное единодушие, – сказал Гланис, активируя уцелевшие щиты. – Может, нам даже удастся не перебить друг друга раньше, чем это сделают они, – он указал через окно на три перехватчика, вырвавшиеся из гущи боя и устремившиеся навстречу «Кночи».

Шара застонала.

– Им что, больше заняться нечем?

– Раз они нас обнаружили, значит, это уже известно ведьмам на борту собора, – сказала Иница. – А скоро доложат и Сетембре.

– Ну-ка села и пристегнулась! – рявкнул Кранит. – Быстро!

Она плюхнулась на откидное сиденье и затянула ремень. Вокруг молниями засверкали лазерные стержни. Не прошло и двух секунд, как корабль тряхнуло, – попадание.

– Щиты, похоже, держатся! – Гланис перекрикивал вой сирены. – По крайней мере, пока.

Кранит рванул штурвал и повернул «Кночи», желая отойти подальше от станции и коварных решеток. Чтобы вступить в бой, требовалась свобода маневра. Как только автоматический прицел сфокусировался на изображении перехватчика, Гланис открыл огонь. Кабину поглотил огненный пузырь, и корабль разлетелся вихрем обломков.

Остальные двое пронеслись вдоль станции и пошли наперерез «Кночи». Чуть ниже из разлома в фюзеляже хлынули боевые роботы – бушующая лавина смертоносных машин.

Словно магниты, они на лету лепились к перехватчикам и, молотя клешнями, принимались за свою разрушительную работу. Не успел Гланис взять на мушку следующего противника, как оба корабля уже пропали. Их сигналы исчезли с радара.

– Они смели первую волну перехватчиков, – потрясенно пробормотал Гланис.

Шара пробурчала:

– Возникает вопрос, чем они займутся, когда разберутся с ними.

Улыбка озарила бледное лицо Гланиса.

– А вот это я могу тебе сказать, – он постучал пальцем по монитору, на котором как раз перегруппировывались сонмы световых точек. – Они берут курс на собор.