Эпилог

Наверное, я должна была считать себя счастливым человеком. Меня не убили тени, я не погибла в междумирье, и даже выжила, попав под колеса машины. Но в тот момент магия еще успела меня защитить. И все равно пришлось почти два месяца провести в больнице.

Как выяснилось, моя копия исчезла сразу же, как на Земле появилась я. На аварию удачно списалось, что я многое не помню. Ведь даже своих родных узнала лишь потому, что видела их до этого на фотографии. Моя семья… Конечно, я была им рада. Насколько вообще я была способна радоваться в таком состоянии…

Слова Дома сбылись. Я ничего не забыла. Значок факультета сыграл свою роль. Надо же, я так боялась его потерять… По словам врачей, когда бессознательную меня привезли в больницу, значок был зажат у меня в кулаке. Да так сильно, что краями до крови поранил кожу. Но все раны постепенно заживали. Кроме одной.

Я изо всех сил старалась верить, что все дорогие мне люди живы. Что Реф остановился до того, как его бы убило изменение мира. Что Гран, Дарла и Бирогзанг все-таки спаслись. Что Аниль и Тавер успели уйти на изнанку мира и защитить других. И что Апекс все же не погиб…

Но кроме одной этой веры у меня ничего и не было. Я не видела снов или каких-либо милосердных знаков провидения. Порой просыпаясь среди ночи, я отчаянно хваталась за значок, чтобы просто лишний раз убедиться – все на самом деле. Мне не приснился другой мир, не приснились лучшие друзья, не приснился самой дорогой для меня человек – это действительно было наяву. И тот мир так и продолжает существовать. Просто где-то очень-очень далеко. Недосягаемо от меня…

Через неделю меня уже должны были выписать. Я не особо-то и ждала этого. Банально не знала, как буду жить дальше.

В этом мире царил август. Позднее лето расщедрилось на хорошую погоду. Уже не в силах выносить стены палаты вкупе с непрекращающейся пустой болтовней соседок, я большую часть времени проводила в больничном парке. Неухоженный и заросший, он не слишком радовал глаз. Но зато здесь можно было уединиться со своими мыслями.

Так и сегодня я сидела на обшарпанной лавочке в тени раскидистого тополя, когда ко мне подсел низенький старичок. В чуть мятом костюме он выглядел очень рассеянным. На поводке у него резвилась игривая такса. Но едва ее хозяин сел, тут же попросил к нему на руки и уютно устроилась на коленях.

– Фуф, – натужно вздохнул старичок, поудобнее пытаясь устроиться на скамейке. – Надоела уже эта жара… А вы. девушка, из какой палаты? Не из одиннадцатой, часом?

– Нет, из пятой, – я покачала головой, с готовностью встала. – Вам позвать кого-то из одиннадцатой?

– Нет-нет, – возразил старичок, засмеялся. – Просто сам когда-то в одиннадцатой лежал, ностальгия.

Я снова села на скамейку. Вообще сначала собиралась уйти, сама не понимала, что останавливает. Было в этом старичке что-то странное…

– А вы любите собак? – между тем, продолжал он. – Я вот очень люблю! Они такие умные, такие преданные сознания! Скажи же, Брун, – ласково погладил таксу, – ты у нас умненький, правда?

– Брун? – чуть удивленно переспросила я. Мало ли, конечно, какие бывают совпадения, но…

Такса в ответ мне подмигнула и улыбнулась, демонстрируя несколько рядов зубов. Я оторопела от изумления.

– Какая у вас брошка интересная, – заприметил старичок значок факультета на моем больничном халате. – Необычная такая. Из дальних мест, я полагаю?

– Очень дальних, – я подозрением вглядывалась в лицо старичка.

– Дальние места – это хорошо, – он умиротворенно гладил млеющую таксу. – Но все равно всегда лучше, когда ты дома. Вы, наверное, уже очень по дому соскучились?

– Меня выпишут через неделю. – пробормотала я, все мне чудился какой-то подтекст.

И явно не зря.

– Да я не про то, – хитро улыбнулся старичок. – Говорю, дома тебя очень ждут.

– Вы?! – ахнула я. До меня только сейчас окончательно дошло, кто передо мной.

Страж междумирья засмеялся.

– Что ж поделаешь, приходится нам с Вруном иногда к людям выбираться по делам. Как сейчас, к примеру. Ты все-таки как своя уже, знакомая, как-то нехорошо было бы опять тебя динозавроподобным монстром в канализационные люки загонять.

– Вы что хотите сказать, я могу вернуться? – с отчаянной надеждой переспросила я.

– Почему можешь? Должна! – назидательно возразил он. – Магу не место в немагическом мире! К тому же этот мир магию уничтожает, если выдворить ее не может. Она же самой его природе противоречит! Потому нет у тебя уже ни привязи универсального мага, ни боевой эдаринга. Что? Это люди не могут магию эдарингов отнимать, а миры очень даже могут. Так что у тебя лишь осталась та, которая неотъемлемая часть твоей души, – страж тепло улыбнулся, – уникальная. В общем, пара бы тебе домой. Там за это время всего три дня прошло. Но за эти три дня кое-кто, – он мне хитро подмигнул, – уже чуть с ума не сошел.

– Реф жив? – я закусила губу.

– Все они живы. Они же ну просто неубиваемые! – расхохотался старичок. – Одно слово, уникальные маги.

Натужно поднялся со скамейки.

– Ну что, идем? Кое-кто ведь очень тебя ждет.

Я тут же подскочила. Вот только при этом и осталась сидеть на скамейке. Только не я, моя копия! Она даже мне на прощанье рукой махнула. А я. не медля ни мгновения, шагнула в засиявший голубым водоворотом портал…

Реф и вправду ждал меня в Зале. Сразу же обнял так крепко, что никакое бы притяжение иных миров нас бы не разлучило. А я плакала навзрыд. Банально от счастья. Реф целовал меня, жарко шептал, как же сильно любит… И я знала, это точно не сон, и не игра моего воображения. Я дома. И теперь уже навсегда.