Обезглавливание, в той или иной форме, имеет очень древнюю историю и как средство судебного возмездия, и как средство расправы с пленными во время войны. В Британском музее есть барельеф, на котором изображено массовое обезглавливание плененных жителей халдейских болот после того, как они потерпели поражение от ассирийцев. В письменных памятниках древних греков и римлян, которым смерть от меча представлялась самой почетной, встречается множество упоминаний этого вида казни. Римская техника обезглавливания, или как они называли его decollatio или capitis amputatio, предусматривала предварительное избиение жертвы, привязанной к столбу, розгами, и только после этого ее вели к месту казни и отсекали голову на плахе, установленной в специально вырытом углублении. Если узник был военным человеком, его казнили за пределами лагеря, если же гражданским – за пределами городских стен. В годы ранней империи голову отсекали топором, но постепенно топор уступил место мечу, предположительно в силу того, что меч считался почетным оружием и более соответствовал представлениям римлян о благородной смерти.

В первые столетия новой эры, во времена гонений на христиан, римляне предали смерти от меча множество своих знатных сограждан. Одной из самых известных святых мучениц была Цецилия, девушка из патрицианского рода, воспитанная в христианской вере. Выйдя замуж за Валериана, тоже знатного юношу, она обратила его в свою веру, тот же, в свою очередь, обратил в христианство своего брата Тибуртия.

Спустя некоторое время братья стали такими ревностными христианами, что это не укрылось от взора префекта Альмахия, который приказал их сначала выпороть, а затем обезглавить (в знак уважения к их рангу). Потом перед префектом предстала Цецилия, осмелившаяся смеяться ему в лицо. Ее приказано было заживо сварить в ее же собственной жарко натопленной бане. Но, несмотря на то, что солдаты сожгли топлива в семь раз больше обычной нормы, Цецилия оставалась жива. Чтобы обезглавить ее, был послан солдат, который дрожавшими руками нанес мечом три разрешенные законом удара. С почти отсеченной головой Цецилия все еще продолжала жить. Она пролежала на полу бани три дня, прежде чем умерла и была похоронена в катакомбах святого Каллиста. Святая Цецилия широко почитается как покровительница музыки и музыкантов.

Обезглавливание, как средство предания смерти, было также широко распространено в Азии, и особое предпочтение ему отдавали в Китае, где для этих целей использовали расширяющийся ближе к концу меч, напоминающий в некоторых случаях скорее топор. Английский палач Джеймс Берри удостоил методы своих китайских коллег похвалы профессионала:

«В Китае обезглавливание стало почти наукой, а китайские палачи – пожалуй, самые искусные в мире. Я обладаю мечом китайского палача, при помощи которого девятью ударами были отсечены головы девяти пиратов. Это ужасный меч, но он очень соответствует своему назначению».

Обезглавливание совершенно неизвестно в истории Соединенных Штатов. Единственный факт такового был зафиксирован в Массачусетсе в 1644 г. Закон от 1852 г. тогдашней территории Юта предоставлял приговоренным к смерти возможность выбрать расстрел, повешение или обезглавливание. Никто никогда не выбрал последнее, и в 1888 г. обезглавливание было попросту выведено из закона за ненадобностью.

Фредерик Дриммер в своей монографии, посвященной смертной казни в Америке «Пока ты не умрешь» (Until You Are Dead), поясняет:

«И обезглавливание, и расстрел были выбраны в качестве метода казни потому, что большинство в законодательном собрании территории составляли мормоны, а мормоны, как известно, верят в библейскую доктрину искупления кровью».

Эта доктрина основывается на буквальном толковании шестого стиха девятой главы Книги Бытия: «Кто прольет кровь человеческую, того кровь прольется рукою человека».

Обезглавливание, как метод смертной казни, официально применяется в некоторых арабских государствах и в Конго (здесь до сих пор используют гильотину). В Катаре, Йемене, Объединенных Арабских Эмиратах и в Саудовской Аравии для обезглавливания используется меч. В 1989 г. одна британская бульварная газета опубликовала под кричащим заголовком «Я отрубил 600 голов» эксклюзивное интервью с официальным саудовским палачом Саидом Аль-Саяфом. Описывая используемые им орудия казни, 60-летний государственный служащий сказал: «Для того, чтобы отсечь голову мужчине, я использую, согласно предписаниям пророка Мухаммеда, особый меч, а для того, чтобы казнить женщину, я использую винтовку… Когда работа сделана, я испытываю ощущение восторга и благодарю Аллаха за то, что он дал мне такую силу».

Обезглавливание, как метод казни, пришло в Англию вместе с норманнскими завоевателями и осуществлялось при помощи топора. Первое упоминание об обезглавливании относится к 1076 г., когда таким образом был лишен жизни Вальтеоф, граф Нортумберлендский.

Хотя в первые столетия после норманнского завоевания обезглавливание нередко использовалось как средство наказания обычных воров, позже, подобно древним римлянам, этот метод казни приберегли для узников знатных кровей. В период с 1388 по 1747 гг. на холме, за стенами лондонского Тауэра, где в течение XV и XVI столетий стоял постоянный эшафот, были публично обезглавлены 90 человек. В стенах же Тауэра имелась плаха, предназначенная для обезглавливания особо важных государственных преступников. В истории Англии их было 7, среди них – леди Джейн Грей, Роберт Девере, граф Эссекс, Екатерина Говард и Анна Болейн, вторая жена короля Генриха VIII. Анна не смогла подарить королю Генриху сына и наследника, 2 мая 1536 г. была арестована по необоснованному обвинению в супружеской измене с четырьмя мужчинами (включая ее собственного брата) и две недели спустя, 19 мая, обезглавлена в Тауэре. Анна предпочла смерти от топора смерть от меча, и поскольку под рукой не оказалось знающего палача, его пришлось пригласить из французского города Сент-Омера.

В Тауэре имелся целый арсенал предназначенных для обезглавливания топоров, однако плаху для каждой отдельной казни изготовляли новую. Одну такую плаху можно увидеть сейчас в башне Бойер. Она была специально сделана для публичного обезглавливания на тауэрском холме Саймона Фрэйзера, одиннадцатого барона Ловата в 1747 г. Ловат был одним из последних якобитских вождей, которых приговорили к смертной казни за их участие в восстании принца Карла в 1745 г. Он оказался также последним в Англии, кто принял смерть от топора на плахе. Одиннадцатый барон слыл отпетым негодяем, заслуживавшим смерти даже не за его поддержку претендента на престол, а за его подлость и двурушничество. Ко времени суда над ним по обвинению в государственной измене, который состоялся 17 марта 1747 г., его поступки заслужили ему презрение как английского, так и шотландского народов. Одним из его особенно циничных преступлений была его женитьба; жену он взял за себя силой с целью упрочить свое право на имение. За это его и его отца приговорили к смерти, но тогда им удалось бежать. Этот же суд стал знаменитым судебным процессом (cause celebre). Во время судебного заседания Фрэйзер откровенно издевался как над судьями, так и над свидетелями, а потом клялся в своем патриотизме и просил о снисхождении. После суда лорда Ловата вернули в Тауэр, куда в пятницу 3 апреля прибыл приказ о его казни; приговор должен был быть приведен в исполнение 9 апреля. В последние дни Фрэйзера не покидала его обычная наглость, и уже всходя на эшафот и взглянув на собравшуюся огромную толпу, он воскликнул: «Боже мой! И все они собрались здесь ради меня, седого старика, который не может сделать без посторонней помощи и двух шагов!» Уже на эшафоте Фрэйзер протянул палачу кошелек со словами: «Вот, сэр, здесь для вас десять гиней. Делайте свою работу исправно, ибо если вы рубанете мне по плечам и я смогу подняться, я буду на вас очень зол». Сказав это, он попросил осмотреть топор, провел пальцем по лезвию и удовлетворенно кивнул. Затем положил голову на плаху и через секунду палач одним ударом топора отсек ее от тела. На плахе, однако, остались следы от двух ударов, предположительно, палач сделал пробный удар перед казнью.

Двумя годами раньше два других мятежных лорда, Килмарнок и Бальмерино, встретили свою смерть там же и подобным же образом. По свидетельству очевидцев, оба вели себя спокойно и с достоинством. Первый, положив голову на плаху, уронил носовой платок, и палач одним ударом отсек ее от тела. Голова удержалась только на коже, и уже ударом послабее палач доделал свою работу.

Уроненный платок в те времена означал, что приговоренный готов к казни. Однако лорду Бальмерино повезло гораздо меньше. Вот как описывала это событие газета «Ньюгейтский календарь»: «Сразу же, без дрожи и не изменившись в лице, он встал перед плахой на колени, развел по сторонам руки и сказал: „О Господи, воздай моим друзьям, прости моих врагов и прими мою душу“. Положив голову на плаху, он опустил руки, что должно было служить сигналом его готовности принять смерть. Однако его необычная твердость и отвага, а также неожиданно поданный сигнал удивили палача, тот растерялся и хотя нанес удар туда, куда надо, не рассчитал его силу. Рана была глубока, однако голова мятежного лорда осталась на месте, и, казалось, он пытался повернуть ее, чтобы посмотреть в лицо палача. Второй удар, немедленно последовавший за первым, навсегда успокоил Бальмерино, а третий довершил дело».

Но, пожалуй, самой знаменитой казнью в Англии было обезглавливание короля Карла I в 1649 г. В те времена Англия начинала уже отвергать абсолютную власть, которой пользовались монархи «божьей милостью». Яков I, взошедший на трон в 1603 г., правил как абсолютный монарх, однако, когда власть перешла к его сыну Карлу I, тот распустил парламент и стал править один. В результате этого часть страны оказалась в руках парламентариев под руководством Оливера Кромвеля, другая же осталась под властью короля. В последовавшей затем кровавой гражданской войне войска роялистов были разгромлены, а сам король попал в плен. Его объявили «тираном, предателем, убийцей и государственным преступником». Карла судил особый суд, состоявший из 67 судей (прозванных впоследствии «цареубийцами»), а несколько позже он был обезглавлен на эшафоте, сооруженном около дворца Уайт-Холл в Лондоне. В то время государственным палачом состоял Ричард Брэндон, однако есть некоторые сомнения в том, что именно он обезглавил Карла I, потому что в тот день на эшафоте стояли два палача, и оба в масках, чтобы настоящий палач оставался неузнанным. Сам Брэндон умер полгода спустя, и через некоторое время на его могильной плите появилась надпись: «Здесь лежит Р. Брэндон, который, вероятно, отрубил голову Карлу I». Согласно историческим источникам и судя по рисункам той эпохи, Карла казнили на «низкой» плахе, использовавшейся сравнительно редко и заставлявшей приговоренного почти распластаться на полу. Более распространенной была «высокая» плаха, такая, какую использовали в Тауэре, и которая имела специальный вырез для головы. В Лондонском Тауэре сохранился показательный топор, который демонстрировали государственным преступникам, когда те покидали Тауэр, отправляясь на суд, и возвращались назад после вынесения приговора. Существует легенда о том, что когда узник покидал Тауэр, лезвие топора было повернуто от него, если же его приговоривали к смерти и он возвращался назад, лезвие топора символически поворачивали в его сторону.

Иногда бывало так, что обезглавливание являлось всего лишь частью какой-нибудь казни, например повешения, волочения за лошадью или четвертования. Это случилось в 1820 г. Артур Тислвуд и его сообщники задумали убить кабинет министров, когда те обедали 23 февраля 1820 г. у графа Хэрроуби в доме на площади Гросвенор. Заговорщики собрались в комнате на верхнем этаже дома на улице Катона, где и были захвачены еще до того, как успели осуществить свои намерения. Тислвуду и нескольким другим преступникам удалось скрыться, но ненадолго. На следующий день все они были арестованы. Пятерых, включая Тислвуда, сначала повесили, а затем палач в маске отрубил им головы, остальные были сосланы на каторгу.

Примечание: В некоторых частях Англии обезглавливание осуществлялось при помощи примитивной гильотины, называвшейся «галифакской машиной», в Шотландии же подобное приспособление именовали «девой».

Как и в большей части остальной Европы, в Германии обезглавливание использовалось для наказания преступников, приговоренных к смерти; хотя в поздние времена и довольно редко для обезглавливания употреблялись топор и плаха, исторически сложилось так, что предпочтение здесь всегда отдавалось мечу.

В соответствии со средневековым саксонским сводом законов, известным как Заксеншпигель (Sachsenspiegel), смерть через обезглавливание полагалась за поджог, и не позднее как в 1855 г. подобным образом был предан смерти поджигатель И. Кильхенманн.

Согласно статье 119 первого внушительного уголовного кодекса, созданного для всей Германии в 1532 г. и называвшегося «Каролина» («Carolina»), изнасилование женщины, вдовы или девушки наказывалось так же, как кража и убийство новорожденного, смертной казнью через обезглавливание. Обезглавливанием наказывались также сексуальные извращения, в частности, скотоложество и педерастия, и такое положение дел сохранялось до середины XVIII столетия. Кроме того, отсечение головы было обычным наказанием за религиозные преступления, такие как, например, богохульство, и за ряд политических преступлений, в списке которых первой стояла государственная измена.

Описания и рисунки казни через обезглавливание, относящиеся к ранней истории Германии, свидетельствуют о том, что во время казни осужденный обычно стоял на коленях или сидел на стуле (хотя более поздние иллюстрации изображают человека, преклонившего колени в молитве). Стоя за осужденным, палач старался одним взмахом снести ему голову, выбрав для удара углубление между позвонками. Процедура требовала немалого искусства, и нередко случалось, что неумелый палач снимал голову жертвы только с третьего удара. Зрителям это не нравилось, и такой палач мог сам пасть жертвой разочарованной толпы, как это произошло в 1509 г. в Пражском замке, когда палача попросту побили камнями.

Постоянные эшафоты сооружались в те времена на рыночных площадях и перед ратушей. На каменную или деревянную платформу вела лесенка, а в тех случаях, когда осужденный принадлежал к благородному сословию или когда вершилась казнь над особо ненавистным всем преступником, эшафот окружала цепь солдат, сдерживавших натиск толпы.

Большинство сохранившихся мечей, использовавшихся для отсечения головы, были изготовлены в мастерских Германии и мало чем отличаются друг от друга. Обычно они имеют прямой клинок, длиной 80–85 см и около 5 см шириной. Они снабжены рукоятью для захвата обеими руками. Такой меч позволял максимально увеличить силу удара. Украшение мечей тоже нельзя назвать разнообразным; обычно это сцены казни, иногда сопровождаемые наставительным текстом, таким, например, как: «Когда я поднимаю этот меч, я желаю грешнику вечной жизни» или «Господь судит зло, а я только исполнитель его воли». Три меча, хранящиеся в лондонском Тауэре и датируемые семнадцатым веком, имеют на поверхности клинка тщательно выполненную гравировку, изображающую виселицу и колесо палача. Но уже более поздний меч, хранящийся в Пражском музее военной истории, наглядно демонстрирует то, как со временем изображения виселицы и колеса приобрели крайне стилизованные формы и стали не более чем символами.

Ножны для меча изготовлялись из дерева, покрывались сверху кожей и имели металлические накладки. Нередко к этим ножнам крепились ножны поменьше для ножей, которые использовались палачом при совершении других видов казни, предписанных судом, таких, например, как вырезание языка или выпускание внутренностей.

Обезглавливание при помощи топора ввело в употребление также и использование «высокой» плахи (по английскому образцу), и этот вид казни продержался в Германии до конца Второй мировой войны, когда та вообще отказалась от высшей меры наказания.

…В четверг утром приговоренного к казни Хеделя официально ознакомили с содержанием приказа кронпринца. Он оставался совершенно спокоен; единственным признаком его внутреннего волнения была мертвенная бледность лица. Будучи спрошенным о его последнем желании, он попросил сигар, пива и бумаги, чтобы написать письмо, а также выразил пожелание, чтобы его казнили принародно.

Ровно в 6 часов утра Хеделя повели к эшафоту, наскоро сооруженному во дворе тюрьмы. Хедель, сопровождаемый конвоирами, был в той самой одежде, в какой его взяли при попытке убийства. По настоятельному требованию священника, также сопровождавшего его к эшафоту, он выбросил окурок сигары, которую, видимо, собирался курить до самого последнего момента. Взойдя на эшафот, он встал на колени перед плахой, ему завязали глаза и в этот момент раздался жуткий колокольный звон. Палач, до этого момента стоявший поодаль, спрятав топор за спиной, вышел вперед и одним мощным ударом сверкнувшего как молния топора отсек преступнику голову.

Примечание: В Германии имело некоторое хождение механическое приспособление для обезглавливания, сродни гильотине, которое называлось «диле».