Несмотря на жертвы, понесенные христианской церковью от рук язычников-римлян, она сама последовала примеру своих гонителей, когда стала официальной церковью империи и сама превратилась в гонителя инакомыслящих. Нет, это была не месть, а политика, совмещающая в себе проповедь евангелизма и борьбу за выживание церкви. С расширением влияния Римской церкви появилась жизненная необходимость сохранения и упрочнения status quo церковной иерархии. Церковь добилась этого, во-первых, обращением в христианство (зачастую прибегая для этого к принуждению) и, во-вторых, уничтожением своих врагов-еретиков. В 430 г. н. э. инакомыслящие уничтожались в буквальном смысле этого слова, поскольку, согласно гражданскому кодексу законов, ересь наказывалась смертной казнью.

Церковный сбор 1049 года в Реймсе рекомендовал наказывать ересь отлучением от церкви. Собор 1119 г. в Тулузе в общих чертах подтвердил эту рекомендацию; то же сделал Собор 1139 г., имевший место в церкви святого Иоанна Латеранского в Риме. Папская инквизиция, как таковая, была учреждена в 1199 г. буллой Иннокентия III, которая лишила епископов власти расследовать ересь на местах и забрала все полномочия в решении вопроса борьбы с нею назад в Ватикан. Таким образом борьба с ересью начала вестись централизованным порядком. Через 5 лет началась первая чистка Римско-католической церкви, направленная против секты альбигойцев, действовавших в южной Франции и северной Италии. Они были в некотором роде манихейцами, то есть последователями Мани, персидского проповедника III века н. э., учившего, что Вселенная управляется двумя противоборствующими силами, с одной стороны светом и добротой (т. е. Богом), а с другой стороны – тьмой и злом. Мани считал, что Христос был послан на землю Богом, чтобы уничтожить тьму и распространить свет, однако апостолы извратили Его учение; теперь он, Мани, пришел, чтобы восстановить учение Христа. В XIII веке инквизиция начала преследовать альбигойцев, а к началу XIV века все они были уничтожены.

Первая святая палата инквизиции была учреждена в 1233 г. в Тулузе, а вскоре после этого еще одна – в Арагоне. Это было началом. В последующие века инквизиция расползется по всей Европе и достанет даже Нидерланды. Преследования инакомыслия будут продолжаться пять веков, в течение которых извратятся принципы инквизиции и развалятся сами инквизиторы. Инквизиция воздвигнет царство террора, где даже католики не будут чувствовать себя в безопасности от злоупотреблений инквизиторов, которые будут иметь власть и, руководствуясь собственными корыстными интересами или вообще ничем не руководствуясь, фабриковать обвинения, чтобы затащить одних неугодных в камеру пыток, других, угодных (в случаях со многими женщинами), в инквизиторскую постель.

Инквизиция расширила сферы поиска еретиков, и в 1320 г. к ним были причислены колдуны и ведьмы. В результате этого в то же время в Европе разразилась несанкционированная церковью ведьмомания, достигшая своего наивысшего пика в Испании (см. «Испанская инквизиция»). В 1484 г. папа Иннокентий VIII в булле Summis Desiderantis («С величайшим рвением») призвал усилить борьбу с колдовством:

«Не так давно от нашего внимания не ускользнуло, что в Верхней Германии, к нашему глубокому сожалению, в епархиях Майнца, Кельна, Трира, Зальцбурга и Бремена, в провинциях, городах и деревнях некоторые люди обоего пола, забыв о собственном спасении и идя противу католической веры, отдались дьяволу в обличии incubus и succubus. Своими заклинаниями, колдовством и постыдными действиями они разрушают плод во чреве женщин, домашних животных и других божьих тварей; они наводят пагубу на хлеба, сады, виноградники, луга, пастбища и огороды; они несут боль и страдания, муки и болезни мужчинам, женщинам и животным; они лишают мужчин мужской силы, а женщин – способности рожать; они кощунственно отрицают веру, которую получили Святым Крещением; они не остановятся перед свершением других грязных преступлений, подвергая опасности свою душу, осмеивая Бога, и сея раздоры по наущению дьявола».

Эти слова следует рассматривать как активную поддержку Иннокентием VIII своих инквизиторов-доминиканцев Якова Шпренгера и Генриха Инститориса, авторов печально знаменитого руководства по охоте на ведьм «Молот ведьм», которое увидело впервые свет в том же году.

Не позднее как в 1252 г. использование пытки для получения сведений или признания вины было санкционировано буллой Иннокентия IV, и хотя к пытке предписывалось прибегать только в крайних случаях, как правило, это предписание беззастенчиво игнорировалось. Если узник наговаривал на себя во время пытки, его переводили из камеры пыток, заручившись его согласием повторить то же «свободно».

Он (или она) обязаны были назвать имена своих сообщников, реальных или вымышленных, таким образом обеспечивая постоянный приток новых жертв в суды инквизиции. Само признание обвиняемого в ереси отдавало его имущество в руки церкви, и тем не менее затем его, как правило, приговаривали к сожжению на костре. Нужно подчеркнуть, что инквизиция никогда не брала на себя неприглядную обязанность вынесения смертного приговора и приведения его в исполнение. Она перепоручала это светским властям, которые не осмеливались ослушаться из боязни быть обвиненными в симпатиях к еретикам.

«Молот ведьм» был по сути учебником для охотников за ведьмами, который рассказывал потенциальным инквизиторам о природе колдовства, о разных его видах и о правилах поиска, пытки и наказания колдунов и ведьм. Этот трактат был написан двумя монахами-доминиканцами – Яковом Шпренгером, деканом Кельнского университета, и настоятелем (приором) Генрихом Инститорисом. Аргументы, приводимые авторами книги, крайне нелогичны и по большому счету – несостоятельны, однако «Молот ведьм» получил в Европе большое хождение и десятки раз переиздавался в период с 1487 по 1669 гг. на многих европейских языках. Во времена наибольшего разгула инквизиции «Молот ведьм» стал настольной книгой каждого судьи или священника, являясь одновременно теологическим обоснованием их действий и практическим руководством на стадиях предъявления обвинения, судебного разбирательства, вынесения приговора и приведения его в исполнение. Однако, как ни странно, авторы не очень благоволили применению крайних мер, то есть пыток:

«…когда инструменты пытки приготовлены, судья или лично, или через других добрых людей, преданных вере, должен попытаться убедить узника поведать правду добровольно; но если он не признается, судья приказывает подготовить узника к пытке. Затем по просьбе кого-нибудь из присутствующих его следует развязать и попытаться убедить его сознаться еще раз, пообещав, что в этом случае он избежит смерти».

Более поздние демонологи привнесли свой вклад в теорию и практику охоты на ведьм. Николас Реми родился в 1530 г. в Лотарингии (Франция) и, будучи ребенком, видел многие процессы над ведьмами. Реми изучил право в университете Тулузы и по прошествии времени вырос до генерального прокурора Лотарингии. Он был ревностным охотником за ведьмами, а его классическая работа «Демонопоклонничество» (Demonolatreiae, 1595) стала соперничать по популярности с самим «Молотом ведьм». В своей книге Реми говорит о том, что в течение 10 лет приговорил к смерти не менее 900 ведьм и колдунов. Жан Боден, колоритный современник Реми, юрист, философ и демонолог, воплотил свой богатый опыт судьи, не раз судившего ведьм, в книге «Колдовская демономания» (Daemonomanie des Sorciers), которую он написал в помощь своим коллегам-судьям, трудившимся на ниве искоренения всех форм колдовства. Боден и сам был большим любителем пыток и славился своей жестокостью особенно по отношению к детям и калекам. Никакое страдание, считал он, не может служить достаточным наказанием для ведьм, и не раз сетовал на то, что смерть на костре – слишком мягкий приговор, потому что мучения жертвы длятся не более получаса. Бодэн пошел еще дальше. Он выразил как-то мнение о том, что судья, не приговоривший подсудимого к смерти на костре, должен быть отправлен туда сам. Генрих фон Шультхайс, печально знаменитый охотник за ведьмами из рейнской области в Германии, был автором «Подробных наставлений, как преуспеть на поприще борьбы с ужасным пороком колдовства» (Detailed Instructions how to Proceed in the Inquisition against the Horrible Vice of Witchcraft, 1634). Книга эта, по отзывам современников, была самой страшной и мрачной из всех вышедших в свет во времена разгула ведьмомании.

По большому счету Англия избежала наиболее отвратительных эксцессов ведьмомании континентальной Европы, хотя и здесь было немало профессиональных охотников за ведьмами. Мэттью Хопкинс, самозванный главный инквизитор Англии, был из них самым известным и, в промежутках между вынесением смертных приговоров невинным людям, сумел написать собственное руководство по искоренению колдовства «Как распознавать ведьм» (Discovery of Witches). (См. «Процессы над ведьмами».)

1184. Папа Луций III учреждает епископальную инквизицию, дающую епископам право обнаруживать отклонения от официальной церковной доктрины и передавать в руки светских властей тех, кто не может доказать свою невиновность.

1199. Папской буллой от 25 марта Иннокентий III отбирает у епископов право искоренения ереси на местах, и инквизиция начинает действовать из Ватикана централизованно. Тем самым святой престол заявляет о своем исконном праве на конфискованное имущество еретиков.

1204. Инквизиция начинает преследование альбигойцев и катаров.

1215. Декрет об отлучении от церкви (Excommu-nicamus) подтверждает право Иннокентия III на имущество еретиков и обязывает светские власти, «упрочившись в вере», бороться с ересью.

1233. Папа Григорий IX возлагает ответственность за искоренение ереси на орден доминиканцев (в меньшей мере на орден францисканцев) под прямым руководством римской курии, однако дает им власть над местными монастырями, где ведутся дела по обвинению в ереси. Доминиканский монах по имени Альберик начинает действовать в Ломбардии под титулом Инквизитора для впавших в ересь (Inquisitor haereticae pravitatis).

1252. Папская булла Иннокентия IV «Об искоренении» (Ad extirpanda) санкционирует применение пыток.

1254. Папа Иннокентий IV дает свидетельствующим против обвиняемых в ереси право анонимности.

1257. Папа Александр IV официально признает колдовство ересью.

1320. Санкционированная папой Иоанном XXII охота на ведьм в Каркассоне.

1326. Широкомасштабная охота на ведьм в Тулузе.

1326 Широкомасштабная охота на ведьм в Нарбоне.

1451. Папа Николай V санкционирует уничтожение инквизицией еретиков и колдунов в районе г. Арраса (Северная Франция).

1478. Утверждается испанская инквизиция.

1484. Папская булла Иннокентия VIII Summis De-siderantis Affectibus («С величайшим рвением») наделяет инквизицию всеми правами для подавления колдовства.

1487. Первое издание книги Шпренгера и Инститориса «Молот ведьм».

1501. Папа Александр VI назначает Анжело из Вероны главным инквизитором Ломбардии.

1503. Папа Юлий II издает буллу, в которой наделяет Джорджио де Казале, инквизитора Кремоны, особыми полномочиями в Ломбардии.

1523. 20 июля Папа Адриан VI издает буллу, в которой повелевает инквизитору в г. Комо Модесту Винсентину уничтожить всех еретиков Ломбардии и наделяет его полномочиями действовать, не согласуясь с местными епископами.

1542. Учреждена священная конгрегация римской и вселенской инквизиции, как последняя инстанция, куда мог апеллировать обвиненный в ереси. Известна в литературе как «священное судилище» или «священная канцелярия».

1585. В своей булле Coeli et terrae creator («Создатель земли и пустоты») папа Сикст V официально осудил все формы колдовства – ворожбу, астрологию, заклинания, вызывания духов и прочее.

1808. Упразднение испанской инквизиции Наполеоном I.

1814. Восстановление испанской инквизиции Фердинандом VII.

1816. Инквизиция санкционирует применение пыток, официально запрещенных папой Пием VII.

1834. Полное упразднение испанской инквизиции.

1908. Священная конгрегация, учрежденная в 1542 г., переименована в Священную конгрегацию священного судилища (канцелярии).

1965. Священная конгрегация, учрежденная в 1908 г., переименована в Конгрегацию Вероучения, занимающуюся исключительно вопросами внутрицерковной дисциплины.

Совершенно независимо от папской или римской инквизиции испанская инквизиция была учреждена при Фердинанде и Изабелле в 1478 г. как чисто национальное «лекарство» против кажущегося бесконтрольного распространения колдовства; в некоторых университетах, например, преподавался курс астрологии и черной магии. Инквизиция спешно дожила до 1808 г., когда Наполеон посадил на испанский трон своего брата Жозефа Бонапарта, который сумел приостановить террор. После отречения Бонапарта в 1814 г. инквизиция была восстановлена и просуществовала еще 20 лет, до 1834 г.

Руководимая великим инквизитором Томасом Торквемадой, инквизиция поставила своей первоочередной задачей полное уничтожение любыми средствами еретических верований и обычаев, в особенности иудеев и мавров. Однако, сообразуясь с буллой папы Сикста V от 1585 г., испанская инквизиция проявила завидную гибкость и включила в свою программу уничтожение всех форм колдовства, ворожбы и астрологии. Как организованный инструмент террора против инакомыслящих, инквизиция не имела себе равных по части кровавой жестокости в своих камерах пыток. Пытка стала неотъемлемой частью процесса расследования, и на свет появились изощренные методы истязания людей. Невозможно хотя бы приблизительно подсчитать количество жертв испанской инквизиции, но, по достоверным данным, в одной только Андалузии в 1481 году сгорели на кострах 3000 еретиков и 17 000 прошли сквозь камеры пыток.

Методы расследования, единожды установившись, больше почти не менялись.

Показаний о фактах ереси святая палата инквизиции добивалась посредством добровольных признаний, сделанных в надежде на более легкое наказание или по так называемому «эдикту веры», который обязывал добрых христиан доносить на всех, кого они считали еретиками, в противном случае им грозило отлучение от церкви, если не что-нибудь более худшее. Если у инквизиторов в руках оказывалась хотя бы маленькая зацепка (prima facie), подозреваемого официально арестовывали (обычно глубокой ночью) и бросали в одну из тайных тюрем (carcelas secretas) инквизиции, которая старалась сразу же конфисковать имущество еретика, поскольку по вынесении обвинительного приговора это имущество автоматически переходило к церкви. Время, которое подозреваемый мог провести в этих сырых, кишащих паразитами, казематах, ничем и никем не ограничивалось; могли пройти месяцы, прежде чем узник узнавал, в чем его, собственно, обвиняют, и под давлением угроз полностью сознавался даже в тех грехах, которых не совершал. С целью выявления обманщиков и новообращенных, спешно принявших христианскую веру в надежде спастись, узников заставляли прочесть молитвы Ave Maria или Pater Noster. Затем следовали бесчисленные допросы инквизиторов, длившиеся месяцами, а иногда даже годами, после чего материалы дела передавались в суд.

О почти карикатурном величии судебных разбирательств повествует Маршан:

«Зал был завешан черными полотнищами, закрывавшими окна, и заседание происходило в полутьме. Впереди, в самом центре под черным бархатным навесом, стояло распятие Спасителя, а внизу на алтаре – шесть толстых восковых свечей в подсвечниках. В стороне пристроилась кафедра, с которой секретарь суда заунывным распевным голосом перечислял преступления подсудимого».

Вот наиболее популярные виды казней:

Привязывали к деревьям, и они умирали от голода

Пронзали плоть когтями диких зверей

Душили дымом, выкуривая из пещер

Распарывали животы, вытаскивая наружу внутренности

Растягивали до тех пор, пока не ломались кости

Отрубали конечности и разбрасывали по дороге

Беременным женщинам вспарывали животы и выбрасывали на землю плод

Убивали прямо в церкви во время проповеди

Связывали людей по двое и сжигали

Заставляли надевать наполненные кипящим маслом сапоги и держать ноги над слабым огнем.

Обвиняемый имел право на защиту и ему предоставлялся адвокат (не по его собственному выбору, а по назначению суда), в обязанности которого не входило опровержение обвинений, выдвинутых против его «клиента». Главной задачей защитника было уговорить подсудимого сделать добровольное признание. Кроме того, в качестве лучшей линии защиты он предлагал назвать имена тех, кто, по мнению подсудимого, донес на него. Если вдруг всплывало имя человека, находившегося под следствием в тюрьмах инквизиции, это обстоятельство могло пойти на пользу обвиняемому. Однако в остальном исход разбирательства был заведомо предрешен. Подсудимый мог просить о смягчении наказания, ссылаясь или на старость, или на молодость, не позволившую ему правильно оценить серьезность его преступлений; он мог сослаться на то, что был пьян, болен или не в своем уме. Однако если подсудимый имел неосторожность апеллировать к судьям, ссылаясь на душевную болезнь, инквизитор настаивал на том, чтобы проверить это в камере пыток.

Затем следовало совещание (consulta da fe – консилиум веры), на котором присутствовали инквизитор, епископ и несколько экспертов в области права и теологии, выносившее приговор.

Что касается инструментов пыток, которым отдавали предпочтение агенты испанской инквизиции, они были по тем временам самыми обычными, использовавшимися в гражданских тюрьмах. (Следует упомянуть, что святая палата имела обыкновение пользоваться услугами светских палачей.) Самой распространенной формой пытки была сквассация, или подвешивание со шкива (см. «Сквассация»), а также пытка водой (см. «Деревянный конь I»); Однако к концу XVI – началу XVII вв. в арсенале палачей инквизиции имелись уже более изощренные инструменты, которые непрерывно совершенствовались. Ни возраст, ни пол не могли служить защитой от камеры пыток, и с одинаковым энтузиазмом агенты инквизиции пытали на дыбе как древних стариков, так и юных девушек.

Когда из узника буквально выдавливали признание, важно было, чтобы в течение 24 часов он повторил свои показания инквизитору «добровольно».

Финальной стадией процедуры расследования было вынесение приговора. Если преступление оказывалось серьезным, приведение приговора в исполнение откладывалось до следующего публичного аутодафе. Менее серьезные преступления карались сразу же после судебного разбирательства.

В грандиозные спектакли, организованные инквизицией, превращались аутодафе – празднества, которые привлекали множество людей за мили вокруг (не в последнюю очередь потому, что присутствие на аутодафе вознаграждалось сорокадневной индульгенций).

Вечером, накануне празднеств, через город проходила процессия, направлявшаяся к центральной площади, где уже стоял алтарь с установленным на нем зеленым крестом, вечным символом инквизиции. Другой крест, обозначавший место предстоящей казни, стоял поодаль.

Рано утром, в день казни, всех осужденных собирали в особую тюрьму инквизиции и облачали в санбенито (sanbenitos). Этот ритуал пришел из более ранних времен деятельности инквизиции, и во времена Торквемады всех осужденных всегда одевали в черные санбенито.

Позднее черный цвет стал предназначаться для самой худшей категории преступников, для раскаивавшихся еретиков, повторно впавших в ересь. Спереди и сзади на этих одеяниях были нарисованы языки адского пламени и демоны, жители преисподней. Другие еретики, совершившие менее тяжкие преступления, облачались в желтые санбенито с красным или шафрановым крестом святого Андрея на груди и спине. На головы их водружалось пародийное подобие митры, на которой перечислялись все их преступные деяния.

Когда процессия покидала стены тюрьмы, впереди шел отряд алебардщиков, за ними несли крест приходской церкви, завернутый в торжественно-черный саван, за крестом шли еретики, затем еще один отряд алебардщиков. На длинных шестах несли изображения тех еретиков, кому посчастливилось сбежать или умереть перед аутодафе.

Далее шли представители светской власти, а за ними несли знамя инквизиции – зеленый крест на черном фоне с оливковой ветвью слева (символ милосердия) и обнаженным мечом справа (символ справедливости). Шествие замыкали сами инквизиторы.

По прибытии к месту казни читалась молитва, после которой зачитывали долгий список преступников с перечислением их преступных деяний и окончательный приговор. Когда звучало имя того или иного узника, тот выходил вперед, становился перед одной из двух кафедр, установленных по обе стороны от алтаря, и выслушивал обвинение и приговор. После произнесения приговора он становился на колени, получал отпущение грехов, и с него снималось наказание – отлучение от церкви. Затем узников возвращали в тюрьму, где каждый из них получал свое наказание – тюремное заключение, порку и т. п. На площади оставались те еретики, которых приговорили к смертной казни. Их сажали верхом на ослов и в сопровождении своих исповедников те следовали к месту, где их должны были сжечь на костре.

Сожжение на костре предписывалось римско-католической церковью в соответствии с доктриной «Ecclesia non novit sanguinem» (Церковь не запятнана кровью).

В следующем отрывке приводится рассказ свидетеля, присутствовавшего на аутодафе, которое имело место в Мадриде в 1682 г.:

«Слуги инквизиции, перед которыми несли их знамя и шли трубачи и барабанщики, проследовали 30 мая кавалькадой ко дворцу на Большой площади, где объявили всенародно, что 30 июня состоится казнь еретиков. Такого праздничного зрелища не было в Мадриде уже несколько лет, поэтому нетерпение жителей города возрастало по мере приближения долгожданного праздника. Когда, наконец, наступил назначенный день, к месту празднеств собралась огромная толпа людей, одетых в лучшие наряды, какие они могли себе позволить. На Большой площади уже был воздвигнут высокий эшафот; туда с семи часов утра до вечера свозили преступников обоего пола; все инквизиторы королевства прислали в Мадрид своих узников: двадцать человек мужчин и женщин, включая отступника магометанина, должны были сгореть на костре; пятьдесят иудеев и иудеек, никогда прежде не сидевших в тюрьме, были приговорены к длительному тюремному заключению и к ношению желтого колпака; десять других, обвиненных в двоеженстве, колдовстве и других преступлениях, были приговорены к порке и ссылке на галеры. На этих последних были высокие картонные колпаки с надписями, на шее – ошейники, а в руках – факелы. На событии присутствовал весь королевский двор. Кресло великого инквизитора стояло на возвышении, гораздо выше кресла короля. Гранды исполняли роль английских шерифов, сопровождая тех из узников, кому суждено было заживо сгореть, других же вели добровольные помощники инквизиции».

На месте казни уже стояли столбы по числу преступников, приговоренных к смерти. Рядом лежали кучи сушеного дрока.

Столбы протестантов, или «обращенных», как их называли инквизиторы, имели высоту около 4 ярдов, а в полуярде от верха была укреплена небольшая скамейка, на которую сажали приговоренного. «Обращенный взбирался по лестнице, у которой стояли два священника, сопровождавшие его весь день. Когда он добирался до скамейки, то поворачивался к народу, а священники в течение четверти часа уговаривали его отказаться от его убеждений и вернуться в лоно церкви. После того, как осужденный отказывался последовать их уговорам, по лестнице взбирался палач, сажал его на скамейку и привязывал к столбу цепями. Священники возобновляли свои уговоры и когда убеждались в их бесполезности, то, отходя, говорили осужденному, что оставляют его дьяволу, который стоит рядом с ним, готовый принять его душу и унести в пламя адского огня. Зрители, как один, начинали кричать:

– Подпалить собаке бороду!

На конце длинного шеста привязывались и зажигались ветки сухого дрока, после чего палач несколько раз опаливал огнем лицо еретика под всеобщие крики одобрения. Только тогда поджигались кучи сухого дрока, и осужденный сгорал в огне.

Отвага, с которой эти мужчины и женщины встретили смерть, удивляла. Все из них отдались в руки судьбе с такой решимостью, что многие пораженные зрители сожалели, что такие смелые души заблудились в грехе.

Король сидел недалеко от места казни и слышал крики жертв, однако он не мог покинуть свое место, поскольку при коронации обязался своим присутствием санкционировать казнь еретиков на кострах инквизиции».