Мы вместе со студентами Шона сидим в грязноватом отдельном кабинете местного караоке-бара в Чанше. Стены оклеены плакатами с изображениями бойз-бэндов и Дэвида Бекхэма, а наглухо закрытые окна дребезжат от рева проезжающих за ними машин. Мы принесли с собой закуску, и спертый воздух густо наполнился запахами лапши быстрого приготовления.

Шон выбирает Red Hot Chili Peppers – группу, на октябрьский концерт которой в Мельбурне у нас уже куплены билеты. Он подкидывает в воздух колени и крутит узкими бедрами; вначале он поет Scar Tissue, а потом Breaking the Girl.

Китай дался Шону нелегко. Вскоре после приезда он позвонил мне в отчаянии, говоря, что сам не понимает, о чем только думал. Он ненавидел тамошние толпы, терял терпение в очередях и не умел есть палочками. Но теперь с его лица не сходит улыбка, и мне безумно нравится, как сверкает ямочка на щеке. Он описывает предыдущую вылазку «в светскую жизнь» со своими студентами – в битком набитый ночной клуб; рассказывает, как сорвал с себя рубашку, запрыгнул на сцену и танцевал перед вопящей толпой.

Позднее в тот же вечер мы обсуждаем свои планы съехаться, когда наконец вернемся в Мельбурн, – к каким районам будем присматриваться и какую квартиру хотим снять в качестве нашего первого дома.

Я спрашиваю его, по чему он будет скучать больше всего, когда уедет из Китая.

Он глядит вдаль и улыбается:

– По тому, как был суперзвездой.