– Смотри, они не жалятся. Они не умеют кусаться. И не ущипнут тебя, обещаю. Они не сделают тебе больно. – Дедушка Боб шарит руками в воде, ловя в сложенные лодочкой ладони одного из ярко-красных крабов. – Смотри, они же крохотные.

Мне девять лет, и это мое второе лето без родителей, а только с бабушкой и дедушкой в Сан-Диего. Типичный для «пасмурного июня» туманный день, вот только весь пляж Ла-Холья Шорс устлан красным ковром. Мы переступаем через сотни мертвых крабов, чтобы пробраться к океану, их панцири хрустят под нашими ногами и испускают гниловатый рыбный душок. Жирные чайки бродят по берегу, из их клювов свисают красные ошметки. Я стою вместе с дедушкой по пояс в воде, и вода вокруг нас кишит крабами – их маленькие твердые тела ударяются о меня, острые шершавые ножки трутся о мою голую кожу.

Я смотрю на краба размером с большой палец, которого дедушка держит в руках, – сплошь длинные и тонкие ноги и два черных круглых глаза. Он напоминает мне речных раков, за которыми мы охотились в первом классе для школьной научной ярмарки. Мой оказался не особенно прытким, зато после ярмарки пережил почти всех остальных. Я назвала его Броневичок, построила для него каменный домик в стеклянном аквариуме, кормила салатом и мороженым горошком и почесывала ему раковину старой зубной щеткой. И так же, как у Броневичка, у краба в дедушкиных ладонях были клешни, пусть и маленькие.

– Это пелагические красные крабы, или тунцовые крабы, – продолжает дедушка. – Их принесло из Мексики вместе с теплыми водами. Совершенно безобидны. И скоро их не будет.

Дед спокоен и логичен. Но никак не может убедить моего младшего братца, когда тот впоследствии приезжает в гости вместе с родителями. Райан бросает лишь один взгляд на море красных тел, разворачивается и направляется прямо к хлорированному плавательному бассейну. Он отказывается даже одной ногой ступить в океан все это лето и следующее – и еще не один год будет относиться к нему с подозрением.

А я не собираюсь отказываться от океана. Я стою вместе с дедушкой в воде; ощущение сотен крохотных ножек, пробегающих по моей коже, чего-то, толкающегося в мой живот сквозь ткань купальника, сильно нервирует, даже страшит. Но я хочу быть храброй. Я стараюсь быть храброй. Я буду храброй.