Глава XIV
Упущенный шанс
Все время, пока Айша говорила – как королева или как ведьма, – она расхаживала вперед и назад по комнате, подметая пол душистыми одеждами, размахивая руками, как делает опытный оратор, чтобы подчеркнуть значимость и важность своих речей. Теперь, когда я уже решил было, что она закончила, Айша опустилась на диван, хотя, я думаю, душа ее устала больше, чем тело.
Так она сидела некоторое время, задумчиво положив подбородок на руку, потом вдруг подняла голову и, устремив на меня взгляд, так что я увидел блеск ее глаз через тонкую вуаль, сказала:
– Что ты думаешь об этой истории, Аллан? Веришь ли в это, слышал ли что-то подобное?
– Никогда, – ответил я с придыханием. – И конечно, я верю каждому твоему слову. У меня есть только один или два вопроса, которые, с твоего разрешения, я хотел бы задать, Айша.
– Ты, как человек без веры, сомневаешься во всем, что не можешь потрогать или увидеть лично. Но может быть, тебе хватит мудрости допустить, что все, о чем я рассказала, это видение Афродиты или Исиды, на самом деле было, и не важно, где я это видела – в храме ли на реке Нил или вообще на Земле. За две тысячи лет человек повидал многое, Аллан. Задавай свои вопросы, и я буду честно отвечать на них, если они окажутся не слишком утомительными.
– Айша… – сказал я смиренно, дав понять, что мои вопросы будут, по крайней мере, короче, чем ее сказки. – Даже я, кто так и не видел этих богинь, о которых ты говоришь, слышал о греческой Афродите, которая поднялась из моря на берегах Кипра и жила в Пафосе и в других местах…
– Несомненно, как и большинство мужчин, ты слышал о ней и, быть может, также был поражен ее волосами, – перебила она с сарказмом.
– Кроме того, я слышал об Исиде из Египта, леди Тайны, супруге Осириса, чей ребенок был Гором Мстителем, – продолжал я, стараясь не вступать в споры.
– Да, и я думаю, услышишь от нее еще много интересного, что касается нас всех. Я не единственная, кто нарушил клятву Исиды и заслужил ее проклятие, Аллан. Но что ты скажешь о небесных королевах?
– Только то, Айша, что они существовали на самом деле, но правда переплелась здесь с вымыслом, и то, что ты говоришь как о правде, озадачивает меня.
– Скучно принимать все на веру, не подвергая сомнению, Аллан. Тем не менее, если у тебя есть воображение, ты мог бы понять, что эти богини – как великие венцы природы. Исида – сама мудрость на троне и добродетель. Афродита – воплощение любви. Бывают люди, в том числе и женщины, которые, будучи земными творениями, остаются в памяти как боги. И становятся великими и священными для нас. Не будем углубляться в подробности земного и небесного в людях, сегодня на земле есть создания в обеих ипостасях. Я ответила на твой вопрос?
Честно говоря, я не совсем понял ход ее мыслей и то, что она пыталась мне втолковать, но я счел своим долгом продолжить:
– Если я понял правильно, Айша, описанные тобой события происходили во времена царствования фараонов. И все же ты говоришь, что прожила столько лет, а такое невозможно. Поэтому я думаю, что эта история дошла до тебя в письменном виде или, возможно, во сне. В разные века разные мудрецы написали много книг, а ты прочитала их или увидела в снах. По крайней мере, я так думаю, – торопливо добавил я, боясь, что и так сказал слишком много… – И для того чтобы быть такой мудрой, как ты, надо много прочесть, а не существовать две тысячи лет, потому что за это время можно вообще сойти с ума от жизни.
Едва она выслушала эти вполне невинные замечания, как вскочила на ноги в ярости, которую только могла позволить себе королева.
– Не может быть! Романтика! Сны! Заблуждения! Сумасшествие! – воскликнула она звенящим голосом. – Ах, поистине ты утомил меня, и у меня хватит ума, чтобы направить тебя туда, где ты узнаешь, возможно это или нет. В самом деле, я бы сделала это, но мне нужны твои услуги, а вместо тебя послать некого, твой луноликий товарищ помешался, а дикари не в счет. Послушай, глупец! Нет ничего невозможного. Почему ты считаешь, что нельзя поместить весь большой мир между твоих двух рук и взвесить тайны Вселенной твоим мелким умом? Жизнь ты признаешь такой, какой ее видишь. Почему не допустить, что если семена могут храниться в земле сотни лет и потом прорасти, а жаба способна жить замурованной в скале и очнуться, то человек не может? Есть же у вас вера, которая допускает еще и не такие чудеса? Нет, Аллан, имеется достаточно форм жизни, о которых ты и не подозреваешь сегодня и которые станут понятными лишь для тех поколений, что следуют за тобой. Тебе стоит поучиться у того старого черного колдуна Зикали, который живет в стране, откуда ты пришел. И он куда мудрее и прозорливее вас, белых людей, потому что он существует в гармонии со мной и с миром. Через таких людей матери могут говорить с нерожденными сыновьями, безутешный любовник услышит голос своей милой через моря. Может быть, в будущем люди будут общаться с обитателями звезд и даже с мертвыми, которые чередой прошли в тишине и темноте. Ты слышишь? Ты понимаешь меня?
– Да, – ответил я еле слышно.
– Ты лжешь. Как часто ты склонен соглашаться, что понимаешь этот огромный мир. Я не верю тебе, как и ты не в силах отвести взгляд от этой толщи времени в две тысячи лет.
– Я недостоин таких знаний, – ответил я, который в тот момент не чувствовал ни малейшего желания проживать ее две тысячи лет, даже рядом с такой женщиной, проглядывая поколения за поколением. Конечно, я многое потерял, потому что упустил шанс разглядеть кучу вещей, которые помогли бы историкам раскрыть тайны веков. Сколько упущенных возможностей, сколько неразгаданных судеб! По крайней мере, я высказал ей это искренне, и, похоже, ее обида слегка улеглась, по крайней мере, она была тронута моей искренностью.
– Что сделано, то сделано, – проговорила она с некой долей возмущения. – Хотя я поняла, что ты такой же, как все, и не пересекался со мной на тысячелетнем пути моей жизни.
На этой фразе она остановилась, задохнувшись в своем почти детском гневе, и, поскольку я ничем не мог ей помочь, я лишь сказал:
– Такая власть, даже если ты приобретешь весь мир, не даст тебе счастья. Будь я хозяином мира, я не выбрал бы жизнь среди дикарей, которые едят людей и обитают среди развалин. Может быть, проклятия Афродиты и Исиды сохраняют силу до сих пор? – И я замолчал в недоумении.
Этот смелый аргумент – сейчас я вижу, что он действительно был смелым, – казалось, удивил и даже озадачил мою прекрасную собеседницу.
– Ты более мудр, чем я думала, – произнесла она задумчиво. – Я пришла к пониманию того, что на самом деле никто не является господином ничего, так как выше всегда найдутся еще более сильные господа, и пример тому – великие правители прошлого, которые мнили себя великими, но их деспотии превращались рано или поздно в прах. Что-то подсказывает мне, что я должна тебе помочь. И я вижу будущее каждого из твоих спутников, что бы ты ни думал о моих способностях. Печальный белый человек жаждет освободить свою дочь, и она останется невредимой, но в отношении его самого я не обещаю счастливого конца. Сильный черный командир победит врагов, завоюет славу и добьется того, чего ищет, и еще большего. Маленький желтый человечек ничего не просит для себя, только быть со своим хозяином, как собака, и чтобы удовлетворить свои потребности в пище и обезьянье любопытство. Ты, Аллан, увидишь души мертвых, о которых думаешь по ночам, хотя тебя ожидают и другие награды, потому что ты не проклял меня и не надругался надо мной в своем сердце.
– Что мы должны сделать, чтобы получить обещанное? – спросил я. – Как мы, скромные создания, можем помочь тому, кто силен и собрал в уме знания двух тысячелетий?
– Вы должны воевать под моим знаменем и избавить меня от моих врагов. Дослушай до конца мой рассказ и решай.
Я подумал, что удивительно, как эта королева, которая, по утверждениям, обладала сверхъестественными силами, нуждается в нашей военной помощи, но решил, что разумнее держать мои размышления при себе, и ничего не сказал. На самом деле я мог бы ничего и не говорить, ведь обычно она угадывала мои мысли.
– Ты, конечно, удивляешься, Аллан, что я, всемогущая и бессмертная, вынуждена обратиться к тебе за помощью в каких-то местных стычках между племенами, тем более дикарями, но они более чем дикари, они все же люди, охраняемые древним богом старинного города Кор, великим богом, дух которого живет в этих развалинах и сила которого по-прежнему защищает верующих, кто цепляется за него и практикует его нечестивый обряд человеческих жертвоприношений.
– Как зовут этого бога? – спросил я.
– Его имя – Резу, и от него пришли египетские Ре, или Ра, так как вначале Кор был матерью Египта и народ Кора взял бога с собой, когда они ворвались в долину Нила и покорили ее народы задолго до того, как первый фараон Менес стал царствовать в Египте.
– Но ведь солнцем был Ра, не так ли? – спросил я.
– Да, и Резу также был богом солнца, который с высоты своего трона давал жизнь людям или убивал их молниями, засухами, эпидемиями и бурями. Он не был добрым царем, а требовал крови жертв у своих поклонников, даже у женщин-служанок и детей.
Так случилось, что народ Кора, видевший, что девы убиты и съедены жрецами Резу, а их дети сгорели дотла в огне, зажженном его лучами, стали поклоняться нежной Луне. Они назвали эту богиню Лулалой, в то время как другие выбрали иную – Истину, так как она, по их словам, была больше и лучше, чем жестокий король-солнце или даже медоточивая Луна. Выбрали Истину, которая сидела над ними на троне среди самых дальних звезд. Тогда демон, Резу, разгневался и послал моровую язву на Кор и его земли и убил свой народ, за исключением тех, кто признался ему в великом отступничестве, и некоторых других, которые служили Лулале и Истине – не знаю почему.
– Ты видела эту моровую язву? – заинтересованно спросил я.
– Нет, прошло много поколений, прежде чем я пришла в Кор. Один жрец описал эту историю в пещерах, там, где у меня дом и где хоронили тысячи убитых. Я расскажу тебе историю гибели моего народа. Они были рассеяны на землях среди камней, которые когда-то были городами. Эти люди стали называться амахаггерами. Это были потомки тех, кто избежал чумы. Но остались существовать и другие, дети поклонников Лулалы и королевы Истины, которые воевали с последователями Резу.
– Что привело тебя в Кор, Айша? – спросил я невпопад.
– Разве я не сказала, что пришла сюда по указанию великой Исиды, которой я служу? Кроме того, – добавила она после паузы, – я пытаюсь найти одного человека, с которым мы связаны клятвами любви.
– А разве ты его не нашла, Айша? – спросил я.
– Да, я нашла его, или, вернее, он нашел меня. И в моем присутствии богиня казнила его.
– Это, должно быть, было ужасным испытанием для тебя, Айша, ведь, как я понял, ты любила этого жреца?
Она вскочила с дивана, и ее низкий шипящий голос, который напоминал звук сердитой змеи, заставил меня похолодеть.
Она воскликнула:
– Человек, как ты смеешь издеваться надо мной? Перестань копаться в моих бедах. Не пытайся разобраться в закоулках нашей истории, где судьбы мертвых переплелись с историями живых, богов со смертными, где жизнь заканчивается и начинается вновь. Странник, – продолжала она уже тише, – обуздай свои порывы узнать правду, какой бы она ни была, отдай ее в руки жрецов, которые держат ключи от гибели и вечной радости. Я вижу, ты согласен, – (я кивнул ей), – и понимаешь, что дорога из рая в ад и обратно занимает как раз около двух тысяч лет.
Она опустилась на диван, опустошенная своей вспышкой, и закрыла лицо руками. Но тут же снова их подняла и продолжала:
– Не спрашивай меня больше об этих бедах, они спят до поры до времени своего воскрешения, которое, я думаю, уже близко, даже ближе, чем ты полагаешь. Пусть они спят, не буди их. Видишь ли, странник, после того как случилось то, чему было суждено, и я осталась в моей вечной агонии одиночества и печали, я тоже испила из чаши терпения и, как Прометей в легенде, изо дня в день подставляю свою печень стервятникам. И тем не менее в долгие ночные часы в моей груди живет живая женщина, и я обречена на все страдания человеческой плоти и крови. Я благодарна этому, потому что иначе давно погрузилась бы в забвение. Когда дикари этих земель узнали обо мне, леди Луны, те, кто был привержен Лулале, собрались вокруг меня, а те, кто поклонялись Резу, затаили мечту меня свергнуть. Вот, мол, говорили они, богиня Лулала сошла на землю. Во имя Резу убьем ее и тех, кто за ней следует. Я победила их, Аллан. Но их вождя, которого они тоже зовут Резу и отождествляют с истинным властителем, я не смогла победить.
– Почему же? – спросил я.
– По той самой причине, Аллан. В прошлые века его бог показал ему тот же секрет, что был показан мне. Он тоже испил из Чаши жизни и живет вечно. Так что ни одно копье не может достичь его сердца, одетого в доспехи злого бога.
– Да много ли может копье… – пробормотал я, слегка сбитый с толку.
– Копье, возможно, и не способно на многое, а вот топор, пожалуй, сможет… Для многих поколений на протяжении веков между поклонниками Луны, живущими на равнинах Кора, и приверженцами Резу, теми, кто живет в крепости за пределами горного хребта, был мир. Но в последние годы их вождь Резу, опустошив земли вокруг нас, стал угрожать нападением Кору. Его жители недостаточно сильны, чтобы противостоять ему. Более того, он захотел, чтобы Белая королева перешла под его начало, преуменьшив таким образом собственное величие.
– Так вот почему эти людоеды похитили дочь моего спутника, морского капитана, – сказал я.
– Да, Аллан, это Резу нужно на тот случай, если я умру или уйду в другие земли. Это нужно ему для того, чтобы люди не заметили разницы между мной и ею, а он тогда сможет править от себя и победить всех, кто еще уважает мои власть и силу. Поэтому он везет в Кор эту девушку под вуалью, как у меня, так, чтобы никто не мог увидеть различие между нами. Это легко, поскольку ни один подданный не видел еще моего лица, Аллан. Поэтому этот Резу должен умереть, в противном случае он нанесет непоправимый вред моей стране – убьет всех жителей, которые верят не в его бога. Кроме того, я поклялась защитить их от демонов Резу, и они верят в меня – Ту, чье слово закон, а не Ту, которая осталась без силы…
– Почему ты упомянула топор, Айша? – спросил я. – Разве только топором можно убить Резу?
– Дело в тайне, Аллан, которую я не могу рассказать тебе, так как для этого мне нужно раскрыть много секретов, а ты еще для них не готов. Достаточно знать, что, когда Резу пил из Чаши жизни, у него был с собой топор. Сейчас он считается старинным оружием богов, и, по слухам, в нем секрет долголетия Резу. Что-то наподобие пяты Ахиллеса. Поэтому он бережет его пуще глаза. Ты читал Гомера, Аллан?
– Знакомился в переводе, – ответил я скромно.
– Хорошо, тогда ты быстро вспомнишь эту историю о пятке. Топор – это только врата, через которые смерть может войти в его неуязвимую плоть, или, точнее, только топор может в одиночку проделать ворота, чтобы войти и убить его.
– А Резу это знает? – спросил я.
– Я не могу сказать точно, – ответила она с раздражением. – Быть может, он и не знает этого. Быть может, все это пустая сказка, но Резу верит в нее.
– Может быть, и так… – проговорил я задумчиво. – Но что случилось с топором?
– В конце концов он был утерян или, как говорят, украден женщиной, которую Резу изгнал в пустыню, поэтому он ходит в этом мире в страхе. Не задавай больше пустых вопросов, – сказала она, когда я открыл было рот. – Но слушай конец рассказа.
Я вспомнила эту историю о топоре, как заблудившийся путник ищет в лесу любую тропинку, что может вывести его на опушку. Вот и я использовала всю мою мудрость, чтобы выяснить у самых могущественных колдунов Африки, живущих в гармонии с землей, возможные пути к победе. Среди прочих я нашла старого Зикали, Открывателя дорог, и он дал мне ответ: в этих землях живет воин из племени топора – того ли или другого, этого я не знала… Но шанс все же появился, и я попросила колдуна отправить сюда этого воина. Прошлой ночью он стоял передо мной, и я смотрела на его топор – он казался достаточно древним. Тот ли это самый, который утерял Резу, не знаю. Но я отправлю его в бой, и надеюсь, он достигнет успеха.
– О да! – ответил я. – Он храбрый воин. В своем племени он считается непобедимым.
– Тем не менее необходимо завоевать тех, кто держал его в руках, – произнесла она задумчиво. – Мы долго говорили, и ты устал. Иди поешь и отдохни. Ночью, когда взойдет луна, я приду туда, где вы размещаетесь, и покажу тех, с кем вы будете сражаться против Резу, после чего составим план сражения.
– Но я не хочу сражаться, – возразил я. – Мы уже достаточно боролись и пришли сюда, чтобы искать мудрость, а не кровопролитие.
– Сначала первая жертва, потом вознаграждение, – ответила королева загадочно. – Если останется кого награждать. Прощай.
