– Я не посылал за тобой попрыгунчика. К попрыгунчикам я не имею отношения…

– Врешь!.. Ты не хочешь разговаривать откровенно.

– Не вру. Да, я знаю, откуда появились эти попрыгунчики. Но не я возродил это странное явление из лет революции к жизни. Все придумала та самая высокая девушка, которая привела тебя в дом к Боккум.

– Василиса?!. – поразилась Вика.

– Да. Однажды она случайно стала свидетельницей моего разговора с дедом. Речь шла об этой банде. Его отец, мой прадед, занимался ее ликвидацией в годы гражданской войны. Там очень многое осталось неясным. В сущности, у «подвигов» попрыгунчиков всегда был какой-то странный, мистический смысл… Но дело не в этом. Василиса знала: дом, в котором находится атомное чудище, будет продан. Про бомбу она догадалась. Анализ детских воспоминаний…

– Постой… Детские воспоминания… – Брови Вики нахмурились. Она не могла понять.

– Васина память обладает особым свойством. Она словно бы специально рассчитана на очень короткую жизнь. Обычный человек помнит только самое яркое. Ненужное стирается, освобождая место новым сведениям. Василиса помнит все. У ее «жесткого диска» нет механизма очистки. С одной стороны, это преимущество. С другой – сумасшествие неминуемо. Еще немного – ей не успеет исполнится и двадцати трех, – хранилище заполнится до отказа, она потеряет рассудок. Уже сейчас видны симптомы ее ужасного будущего: истерические припадки, во время которых у нее начинает останавливаться сердце, умственное и физическое истощение – иногда ей стоит чудовищных усилий заставить себя произнести несколько слов. Особенная невротическая ярость…

– Да-да, я помню, – произнесла Вика. – С этими чертами ее характера мне приходилось сталкиваться. Ужасно!..

Градусов кивнул головой, точно удовлетворенный тем, что собеседница согласилась с ним.

– Все это – обратная сторона ее уникальной памяти. Она помнила даже то, что в детстве увидела лишь раз. Однажды в родительском доме – даче крупного партработника – во время детской игры Вася забралась в подвал. Случайный удар кулачком по стене. Срабатывает механизм, открывающий дверь в еще одно, тайное, подземелье. И там черная металлическая чушка с непонятным желтым треугольником с закрашенными секторами на боку. Она выбралась из секретной комнаты, закрыла ее, но никому ничего не сообщила. Лишь потом, став подростком, узнала, что принято обозначать желтым кругом с закрашенными секторами. – Градусов замолчал. Вика чувствовала: он собирается с мыслями, чтобы продолжить. – Махмута всегда угнетала эта добротная, но в советском стиле мрачноватая постройка, – проговорил Бобби. – У него была альтернатива – продать ее или снести старый дом и воздвигнуть на его месте новый. Старый дом очень нравился второй жене моего деда – Турсуновой. – Градусов поднял глаза на собеседницу, несколько мгновений испытующе смотрел на нее.

«Что-то с этой женой деда не так…» – пронеслось в голове у молодой женщины.

– С Виктором она была в отличнейших отношениях. – Голос Бобби выдал раздражение. – Старуха была готова заплатить хорошую цену и из всех покупателей Махмут отдавал предпочтение именно ей. Если бы дом был продан этой ведьме, я бы не смог появиться в нем никогда. Не говоря уже о том, чтобы проникнуть через секретную дверь в подвал.

В этот момент в дверь на веранду, которая была чуть распахнута, постучали. Оба – рассказывавший Градусов и слушавшая его лже-Боккум – вздрогнули.