Макс Тавурин сидел во вращавшемся кресле лицом ко входу. Руки его безжизненно свесились вниз. Кисти с тонкими длинными пальцами – белые и бескровные. Голова запрокинута назад. Через все горло проходил огромный кровавый разрез. Экстравагантный розовый пиджак модельера и такая же розовая маечка побагровели на груди от крови.
