На следующий день, прежде чем все приступили к строительству, князь Рюрик собрал мужей и обратился к ним:

– Родичи! Русичи! Мы строим город и должны строить его так, чтобы наши потомки гордились нашими трудами. Всё надо сразу строить хорошо и не переделывать.

– Князь, – послышалось из толпы, – сразу хорошо не бывает!

– Русичи, нам надо научиться не просто трудиться усердно, но и обдумывать, что именно мы делаем. Этот город будет Центром Руси, и вы все заслужите незабываемую славу. Мы делаем одно дело, и поэтому не надо ругаться между собой. Я назначу старших из вас. Они будут руководить строительством, и им я буду объяснять, как и что надо строить.

Все закивали головами. Вскорости вышло несколько мужей, которые, по всей видимости, решили быть старшими. Ратибор смотрел на всё это с кривой улыбкой. Князь Рюрик не понимает, что для славян строительство – это как бы для души, а не для чего иного. Хоть все и зовутся теперь русичами, но, по правде говоря, как мы были славянами, так ими и остались. Просто князю слово «русич» ухо ласкает, вот все себя так и величают. Рюрик не знает ещё одной особенности нашего строительства. Все славяне начинают строить радостно и рьяно, но, построив часть здания, остывают к этому делу. Всем это надоедает, и все расходятся по своим домам, а недостроенное здание стоит много лет, пока не уйдёт под землю. Может, сказать ему?

Когда Рюрик окончил свою пламенную речь и подробно рассказал, как надо строить, выборным старшим, к нему подошёл Ратибор.

– Князь, а вот тебе часто встречались недостроенные дома, когда ты ходил по Руси? – спросил Ратибор.

Рюрик некоторое время, прищурившись, недоверчиво смотрел на Ратибора, а затем ответил:

– Ну да, частенько попадались!

– А знаешь, князь, у нас обычай такой есть: начинать строительство, много и часто переделывать, а после плюнуть, вонзить топор поглубже в бревно и больше никогда к этому месту не подходить.

Князь посмотрел на Ратибора и понял, на что тот намекает.

– И думаешь, скоро наши строители всё побросают?

– Да я вообще удивлён, как мы до сих пор хоть чего-то делаем. Знаешь ли ты, князь, что Смоль строили пять веков? А в Бору и сейчас недостроенных домов половина!

Рюрик задумался. Что, если и впрямь вот так завтра всем надоест строить и все возьмут и разойдутся! Надо что-то делать!

– А скажи мне, Ратибор, как удавалось построить дома? Те, что закончены?

– Ну, во-первых, законченных домов не бывает. Во-вторых, часто бывало так. Стоит недостроенный дом много лет, гниёт, а после вдруг на род, который начал его строительство, снизойдёт хороший настрой, и решат они сладить всё, чтобы другие завидовали, вот и идут и делают. Могут месяц строить, а бывает, и за столом после споров охота отходит. Может, и не нужен нам никакой Новый Город? Поработали – и хватит? Мне как-то в последние дни топор совсем в руки брать не хочется. Может, в другой год продолжим?

– Ты что, предлагаешь вот так всё оставить?

– Не, ну не навсегда… Может там, к следующему году или спустя пару лет продолжим, а коли времени не будет, то пусть дети достраивают! Как говорится, будет ради чего жить.

Рюрик понял, что если уже Ратибор потихоньку отлынивать начинает, то скоро работа и вовсе остановится.

Неожиданно князь придумал, что делать. Надо одним работать, а другим отдыхать. Только так можно продолжить строительство. Князь решил, что работать будут по три дня. Теперь люди по три дня строили, а потом три дня отдыхали. Питались все принесёнными запасами, но и они подходили к концу. Тогда князь придумал, что тем, кто больше всех работает, можно давать возможность на следующий день пойти на охоту.

Впрочем, скорость строительства всё равно падала с каждым днём. Князю Рюрику надоело, что стоит ему отойти, как его строители тут же перестают работать и начинают нежиться на солнышке.

– Ратибор, что делать? – спросил он у славянина.

– Ну, князь, я даже и не знаю. Сроду так быстро города не строили. Может, стоит одному дать палку, а другого привязать к постройке, но только так, чтобы он мог двигаться. Если привязанный перестанет работать, то бить его со всей силы. А на другой день пусть поменяются. Но чтоб они не сговорились, надо обязательно поставить над ними ещё и третьего – чтобы тот бил обоих.

– Нет, Ратибор, так мы ничего не построим, – устало проговорил Рюрик. – Надо, чтобы как мы начали работать с задором, так и продолжили.

– Да, было бы неплохо. Но надоела уже эта стройка! А скоро дожди, а за ними снега, и, в общем, такие дела быстро не делают. Надо бы уже по домам собираться! Всё, как говорится. Дети достроят.

– Ну уж нет! – возмутился Рюрик. – Ты передай-ка всем, что зимовать будем здесь.

– Как здесь? Ты что, князь, потешаешься? Мы ведь все здесь помёрзнем! Да и без крыши над головой грустно как-то!

– Так ты всем скажи, что время ещё есть. Если будем работать в полную силу, то, может, успеем до зимы!

– Не, лучше мёрзнуть! – отозвался Ратибор. – У нас ещё поговорка старая есть: «Поспешишь – людей насмешишь».

«Странные у меня родичи, – вновь и вновь думал Рюрик. – Ведь строим Новый Город, в котором всё новенькое и красивое, и осталось-то поработать с месяцок. Вон уже укрепления возвели, пристань тоже кое-как сладили, осталось только дома построить! А теперь работать никого не заставишь. Надо мне как-нибудь научить мой род дела до конца доводить».

Впрочем, пусть и с разными ухищрениями и иногда и из-под палки строительство продолжалось. Особенно рьяно начинали строить под дождём, а едва дожди заканчивались, как всё трудолюбие тут же испарялось и всем хотелось лежать на солнышке и неспешно разговаривать о том, что надо строить побыстрее. Несколько строителей попытались незаметно сбежать, но были пойманы, и князь Рюрик приказал им работать вдвое больше.

Уже ближе к осени Ратибор и ещё один строитель по имени Листослав привели к князю одного весянина, который хотел совершить поджог.

– Ты зачем город поджечь пытался, глупец?

– Надоело тут! Домой хочу!

– Ты ведь сам, дубина, это строил!

– И что, князь? Сгорит всё, и тогда ты поймёшь, что глупая это затея – строить не по охоте и без самой крайней нужды! Сроду такого не было. Всегда из десяти построек достраивали одну, стало быть, из десяти городов получиться должен только десятый. Короче, ты меня либо отпусти, либо я всё равно город сожгу. Надоел мне он!

Князь побагровел. У него уже в печёнках сидели все эти выходки. Он приказал всем собраться на будущей торговой площади. Когда все пришли, князь обратился к строителям:

– Вот этот человек, который назвался русичем, решил поджечь наш труд, так как ему надоело строить. Я знаю, что многие из вас думают так же, но я иного мнения. Все дела должны быть закончены! А чтобы такие вот глупцы не вредили общему делу, они будут наказаны. Как твоё имя?

– Инжай!

– Инжай, за попытку поджечь город я лишу тебя правой руки. И будет это всем в пример.

Инжай побелел от страха и, увидев, что двое здоровяков тут же растянули его руку на пне, а князь, взяв в руки топор, занёс его, что было мочи завопил:

– Я не со зла! Я для всех старался! Просто надоело это строительство – в другой год построим! Завтра! Пощады!

Все молчали и смотрели, как Рюрик отсёк руку Инжаю. Большинство понимало, что, несмотря на то что рану прижгли, Инжай скоро умрёт.

– Видно, князь наш и впрямь хочет город построить. Надо бы поспешить, а то и нам возьмёт и оттяпает что-нибудь, – тихо проговорил один из мужей, человек весёлый и ничего особо всерьёз не воспринимающий.

– На то он и князь! Как говорится, для этого и позвали его из-за моря. А то, что поджигателя покарал, так то, как говорится, дело спорное. Мне вот тоже частенько в голову приходила мысль взять да и сжечь всё к Чернобогу и уж на другой год построить всё заново. Чтобы уже красиво было.

– Я тоже об этом думал. Ну да ладно, может, кто другой сожжёт.

Князь Рюрик дивился тому, как протекало строительство. После того как он отрубил руку Инжаю, хотя бы пытаться поджечь город перестали. Зато появились те, кто ходил и занимался словостроем. Так назвали тех, кто, не желая работать, подходил к трудящимся и начинал их поносить бранными словами, говоря, что так, как они строят, ничего не получится и всё рухнет. Те, кого бранили, несильно обижались, так как тут же прекращали работу и вступали в длинный спор. Когда Рюрик узнал о словостроителях, то велел таких прогонять палкой, и это стало настоящей забавой. Люди с палками гоняли других, а те, не унывая, словостроили в других местах.

– Князь, ну мы и город строим! Вижу я, будет у него большое будущее, – радостно сказал Ратибор, когда увидел первый снег. – Хороший город будет! Но настало время и, как говорится, возвращаться в Ладогу! Снег!

– Нет! Мы достроим и будем жить в том, что построили!

– Аааа… ну тогда пойду я…

Рюрик посмотрел вслед Ратибору и понял, что город, который он возводит, и впрямь будет прославленным местом. Другого такого на всей Руси не будет.