Глава 5. Во всем ли виноват тот самый «Пакт»?
Наверное, самая раскрученная тема во всей истории российско-польских отношений — это заключение договора о ненападении между СССР и Германией, так называемого пакта Молотова — Риббентропа. Она постоянно фигурирует в информационном пространстве последние лет 20, причем поляки умудрились извратить абсолютно все: не только свою историю (это в конце концов внутреннее дело Речи Посполитой), но и почти всю историю и практику международных отношений того времени.
Дело в том, что сам по себе договор нужно рассматривать в общем контексте тогдашней европейской политики. Но его все время из этого контекста вырывают. Получается парадоксальная картина: будто бы в Европе в 30-х годах никто никаких международных договоров в принципе не заключал. И вдруг в августе 1935 года СССР и Германия подписывают договор, который перевернул мир и вверг сначала Европу, а потом и весь земной шар в мировую войну. Кто во всем виноват? Естественно, Гитлер, напавший на Польшу 1 сентября 1939 года. Ну, и Советский Союз, ведь если бы не СССР, то Гитлер бы не напал. Это абсолютно иезуитская логика, но она пользуется чрезмерной популярностью у поляков.
Существует определенный ряд претензий, которые чаще всего предъявляют СССР (а теперь и России) в связи с пактом Молотова — Риббентропа. О каждой из них можно написать небольшую монографию, и все равно (я убежден) это никому ничего не докажет, особенно в Польше. Зачастую даже российские общественные деятели вдруг начинают воспроизводить польские теории, не отдавая себе отчета, что они говорят и, самое главное, что все это означает. Поэтому российским и даже зарубежным нашим читателям полезно хотя бы кратко пройтись по узловым моментам всей этой истории, чтобы понимать, что к чему.
Итак, пункт номер один обвинения очевиден: два бесчеловечных, садистских режима — Третий рейх и Союз Советских Социалистических Республик, разумеется, были обречены на тесное сотрудничество. Возглавлявшие их Гитлер и Сталин люто ненавидели весь остальной мир, мечтали о вселенском господстве и ждали, когда же судьба соблаговолит их свести, чтобы они пожали друг другу руки и начали делить Европу. Для этой цели и потребовалось подписание пакта Молотова — Риббентропа. Подкрепляют эту теорию обычно гениальным тезисом: товарищ Сталин ненавидел весь Запад, презирал западные демократии и мечтал их сокрушить, по этой причине он в принципе не стремился подписывать какие-либо договоры с Западом. Вся советская внешняя политика была ориентирована исключительно на тоталитарный Третий рейх. В качестве доказательства вспоминают судьбу англофила Литвинова. Сталина, мол, сильно раздражало его англофильство, поэтому на место Литвинова назначили абсолютно беспринципного Молотова, который быстренько оформил договор с Третьим рейхом.
Тут остается только развести руками. Конечно, подлинные факты эта теория использует. Литвинов действительно был англофилом, действительно выступал за развитие отношений с Англией. Но на этом все и заканчивается.
Вообще во всем мире на тот момент вы не найдете более последовательного и принципиального противника нацизма и фашизма, чем Советский Союз. Откройте советские газеты начала 1930-х годов. Да у нас вся страна ненавидела нацизм! Вся страна говорила о том, что фашизм — злейший враг пролетариата, что он должен быть остановлен. Писали, что Гитлер обязательно развяжет мировую войну, поскольку Германия является главной жертвой Версальской мирной системы, а эта мирная система, согласно Ленину, — динамит послевоенного устройства.
В декабре 1933 года Москва предлагает Варшаве подписать совместную декларацию о незыблемости границ Латвии, Эстонии и Литвы. Для чего это требовалось? Для того чтобы не было общей границы у Советского Союза и Германии, чтобы Третий рейх во главе с канцлером Адольфом Гитлером не напал на Советский Союз.
Разумеется, Польша на наше предложение не согласилась, ведь она традиционно смотрела в сторону Германии и вовсе не собиралась заключать какие-либо договоры с Советским Союзом. В глубине души поляки рассчитывали вместе с Германией сокрушить ненавистные азиатские орды большевиков.
В мае 1934 года Франция предлагает подписать Восточный пакт — так называемый договор о ненападении всех стран Восточной Европы плюс Советский Союз и Германия. Москва в лице Сталина согласна. Вы, наверное, не удивитесь, но мирное предложение Парижа было проигнорировано Варшавой, и подписание не состоялось. При этом Варшава провела дипломатические консультации с Германией.
За последние годы о чудовищной международной политике Советского Союза в целом и агрессивных намерениях нашей страны в отношении Польши было сказано немало. Но ни один из польских политиков ни единым словом не обмолвился о Восточном пакте. Действительно, зачем об этом вспоминать? Ведь если начать копать эту историю, то всплывут факты, о которых мы только что сказали, и встанет вопрос: кто и почему не согласился подписывать документы, цель которых — обеспечить стабильность и спокойствие в Европе?
1938-й год. Советский Союз предлагает созвать международную конференцию, чтобы не допустить новой мировой войны. После событий в Испании, когда весь мир увидел, на что способен легион «Кондор», а призывы к войне в той же Германии стали раздаваться все громче, нужно было экстренно принимать какие-то меры. Если не начать немедленно договариваться, в Европе разразится еще одна война — и она будет уже совершенно другой, не похожей на Первую мировую. Однако опять никто нашу инициативу не поддержал. Великобритания против, потому что, по ее мнению, международная конференция подобного рода может расшатать ситуацию в Европе. Напомню, это 1938-й год. До Мюнхенского сговора остается всего ничего. Разумеется, Польша тоже категорически против — там еще не оставляют надежд договориться с Германией.
30 сентября 1938 года Англия, Франция, Италия и Германия заключили соглашение о передаче Германии Судетской области, принадлежавшей Чехословакии (тот самый Мюнхенский сговор). В этот же день Великобритания и Германия подписывают декларацию о ненападении, а несколько позже, 6 декабря 1938 года, подобный документ подписывают Франция и Германия.
Тем не менее Москва считает, что шанс избежать рокового развития событий еще есть. И продолжает призывать к переговорам. В апреле 1939 года Москва предлагает Лондону и Парижу заключить договор, касающийся взаимной помощи и поддержки стран Восточной Европы в случае, если начнется новая мировая война. К сожалению, эти инициативы опять были проигнорированы. Никто на Западе не собирался трезво смотреть на вещи: все искренне полагали, что мировой войны не будет, потому что свежи в памяти роковые события Первой мировой и никто не хочет их повторения. На Западе думали, что с Германией можно договориться, тем более что она озвучила свою антибольшевистскую позицию. Сталина в Лондоне и Варшаве, мягко говоря, не любили. А на то, что в Германии уничтожают евреев, можно просто закрыть глаза. Цель-то главная какая? Чтобы не было войны и чтобы Советский Союз не чувствовал себя великой державой.
Получив очередной отказ от Великобритании и Франции по мирным переговорам, в СССР принимают решение договариваться с Германией. Другого варианта, по сути, уже просто не осталось.
Многие, а Польша в первую очередь, высказывают мысль, что, дескать, это все это абсолютная ерунда и сталинская ложь. Мол, изначально с момента прихода Гитлера к власти Москва и Берлин только и делали, что двигались навстречу друг другу и готовились нанести Польше предательский удар с двух сторон. Этот миф появился, когда существовало Польское правительство в изгнании, и активно тиражировался все послевоенные годы. После развала Советского Союза и распада Варшавского блока эта теория стала едва ли не доминирующей в общественном сознании поляков: Польша — жертва подлейшего сговора в мировой истории. Поляков не смущает даже то, что информация из рассекреченных советских и немецких документов 30-х годов несколько противоречит их теории.
Помимо пакта нам ставят в вину «Генеральное соглашение между НКВД и гестапо по борьбе с международным еврейством». Подавляющее большинство поляков убеждено, что этот договор подлинный — иначе и быть не может, поэтому вина Советского Союза доказана, а Россия как правопреемница СССР должна покаяться перед Варшавой. Но если бы те, кто рассказывает нам про это соглашение, хотя бы один раз прочитали внимательно его текст, они поняли бы, что перед ними грубая фальшивка, изготовленная в 1990-е годы. Но им гораздо проще и выгоднее рассуждать об очень сложной теме, оперируя одним лишь названием документа. Действительно, оно звучит громко, дальше даже читать не нужно: любому нормальному человеку уже противно, потому что подписать договор с гестапо означает в том числе взять на себя ответственность за многочисленные преступления против человечности, которые совершила тайная полиция Третьего рейха.
Но прежде чем посыпать голову пеплом, стоит изучить этот документ и обратить внимание хотя бы на то, что со стороны Третьего рейха соглашение подписано начальником четвертого управления Главного управления имперской безопасности Национал-социалистической рабочей партии Германии бригадефюрером СС Мюллером. И дата стоит: 11 ноября 1938 года. Казалось бы, и партия такая была, и «папаша Мюллер» присутствовал, и Главное управление имперской безопасности имелось. Дьявол, как всегда, кроется в деталях: тайная полиция — гестапо — стала четвертым управлением Главного управления имперской безопасности только в сентябре 1939 года. Согласимся, что едва ли кто-то годом ранее мог подписывать международный документ о сотрудничестве от лица несуществующей организации. Не говоря уже о том, что Мюллер на тот момент был лишь штандартенфюрером СС. И — вишенка на торте — он тогда еще не возглавлял гестапо. Даже если допустить, что Мюллера повысили в чине тайным приказом и никто об этом не был извещен, а сам он заранее знал, что через год возглавит четвертое управление, то существует еще один маленький нюанс, который лишний раз доказывает, что это генеральное соглашение — грубейшая фальшивка. Дело в том, что в момент его подписания Мюллера в Москве не было. В те дни как раз происходили печальные события Хрустальной ночи — и он находился в Берлине.
Имеются и гораздо более занимательные доказательства абсолютной лживости этой мерзкой теории про генеральное соглашение. Дело в том, что с советской стороны его подписал руководитель секретариата Народного комиссариата внутренних дел Степан Соломонович Мамулов. Однако на момент предполагаемого подписания он тоже находился не в Москве. И не в Берлине, как кто-то мог бы подумать. Он был в Тбилиси и руководил хозяйственным отделом ЦК Грузии. Мамулов приедет в Москву в январе 1939-го. Ну, а самое главное — Степан Соломонович возглавил секретариат НКВД только в августе 1939 года. Разумеется, это не секретные данные — они были опубликованы еще в начале 1990-х. Авторы фальшивки и в первую очередь те польские политики и публицисты, которые активнейшим образом ее пропагандируют на весь мир, могли бы поинтересоваться этими подробностями. Тогда не пришлось бы краснеть лишний раз.
И наконец, нас обвиняют в том, что мы уничтожили гордую и независимую Польшу, расширив за ее счет свою территорию.
Обычно поляки говорят следующее: «Мы были первыми жертвами кровавой сталинской деспотии в 1939 году, а следом закабалили несчастных прибалтов». О Польше мы еще поговорим. Давайте сначала разберемся с Прибалтикой. Во всех трех балтийских странах, то есть в Латвии, Литве и Эстонии, у власти находились «правые», которые проводили политику в том же векторе, что и германские национал-социалисты. Более того, все эти айзсарги, «Огненные кресты» и прочие военизированные организации во время Великой Отечественной войны покажут себя «в деле», истребляя евреев.
Глядя на карту, вы очень быстро определите, что от Прибалтики до Ленинграда не так далеко. И если эти земли перейдут под контроль Германии, это будет означать прямую военную угрозу. Почему, собственно говоря, сегодня, в XXI веке новости из «стран Балтии» о том, что они приглашают к себе контингент НАТО и готовы разместить у себя американских десантников, вызывают в России, мягко говоря, обеспокоенность? Да потому, что мы через все это уже проходили. Мы уже знаем, по какому маршруту, случись что, будет двигаться эта армия. Понятно, что война в XXI веке не будет такой, какой она была в минувшем столетии. Но наша история показывает, что всегда надо отслеживать некие закономерности в отношении Запада к нам.
Советскому Союзу необходимо было предпринимать какие-то действия. И товарищ Сталин постарался этот вопрос решить. Прежде всего он хотел добиться нейтралитета Прибалтики. Все 30-е годы наше внешнеполитическое ведомство (Народный комиссариат иностранных дел) пыталось подготовить и подписать совместные договоры с тремя балтийскими странами. Но результат был нулевым, потому что они эти договоры подписывать не собирались.
Договор о ненападении между Советским Союзом и Германией вовсе не являлся исключительным с точки зрения международного права 30-х годов. Наоборот, это совершенно стандартная процедура. У Германии был такой договор с двумя балтийскими странами, а у Советского Союза — с Польшей. При этом ни один из нынешних варшавских деятелей, будь то политики, политологи, общественные деятели, никогда не скажет, что договор между СССР и Польшей нарушал международное право. Они вообще про этот договор не вспоминают.
В марте 1939 года Польша и Великобритания заключили договор о взаимопомощи в случае агрессии «одной из европейских держав», то есть Германии. В чем его суть? Страны договорились о том, что если на Польшу будет совершено нападение со стороны Германии, то Великобритания окажет помощь и, соответственно, нападет на Германию. Польские политологи, конечно, скажут, что этот договор с Великобританией прозрачен и чист, как слеза младенца. Между тем к договору о ненападении между Советским Союзом и Германией прилагались еще секретные протоколы. А поскольку и Третий рейх, и Советский Союз преступны с точки зрения Варшавы, это означает, что договоры сравнивать нельзя.
Согласимся с тем, что дополнительные секретные протоколы — это часть тонкой дипломатической игры. Но скажите, а дополнительные секретные протоколы к договорам Третьего рейха с Эстонией (пакт Сельтера — Риббентропа) или Латвией (пакт Мунтерса — Риббентропа), заключенные 7 июня 1939 года в Берлине, являются частью какой-то тайной дипломатической игры или нет? Или только по отношению к Советскому Союзу необходимо использовать этот вечный жупел? А самое главное — ради чего? Ради абсолютно откровенного политического популизма. Ведь, как говорят в Польше: два тоталитарных режима объединяются и делят Европу. А когда во время Мюнхенского сговора Польша получает часть территории Чехословакии — это как надо называть?
Ну, разумеется, ни один варшавский деятель сегодня об этом не вспоминает. Они такие, выражаясь языком Ильфа и Петрова, «застенчивые воришки». Когда Польша отняла кусок независимой на тот момент Чехословакии — это в порядке вещей, это соответствует всем признанным международным нормам, и вела она себя правильно. А ответственность за все должен нести Советский Союз, потому что он заключил договор о ненападении с Третьим рейхом. В Варшаве обычно при этом добавляют, что Советский Союз виноват, потому что через неделю после подписания договора гитлеровская Германия напала на Польшу.
Однако при этом поляки упускают один маленький нюанс. Дело в том, что впервые о необходимости ликвидировать Польское государство заговорили в Берлине еще в апреле 1939 года. На тот момент ни о каком договоре о ненападении между СССР и Германией и речи не шло. Гитлера гораздо больше интересовало, как отнесутся к возможному сокрушению Польши в Париже и Лондоне. Понятно, что сегодня в Варшаве об этом молчат, ведь если они признают, что планы уничтожения Польши появились задолго до подписания пакта Молотова — Риббентропа, то возникнет вопрос: а в чем же тогда обвинять Россию?
В Польше считают, что это все абсолютно неважно, потому что 19 августа 1939 года состоялось секретное заседание бюро ЦК ВКП(б), на котором Стали озвучил те выгоды, которые получит Советский Союз, если заключит пакт, а Германия вступит в войну с Англией, Францией и Польшей:
«…если мы примем известное вам предложение Германии о заключении с ней пакта о ненападении, она, несомненно, нападет на Польшу, и тогда вступление Англии и Франции в эту войну станет неизбежным.
При таких обстоятельствах у нас будут хорошие шансы остаться в стороне от конфликта, и мы сможем, находясь в выгодном положении, выжидать, когда наступит наша очередь. Именно этого требуют наши интересы».
То есть будет достигнута цель: империалистические хищники передерутся между собой, а СССР в нужный момент вступит в войну.
Для вечно униженной польской шляхты это звучит весьма и весьма привлекательно. Но беда в том, что в августе 1939 года у Кремля не было абсолютно никакой уверенности, что ситуация будет развиваться именно по такому сценарию. Вне всякого сомнения, Сталин прекрасно понимал, что Польша для Гитлера столь же ненавистна, как и для советских коммунистов, но по другим причинам. Если коммунистам ненавистно было угнетение польского пролетариата, то у нацистов на повестке дня стоял земельный вопрос, например Данцигский коридор. Кроме того, в Кремле опасались, что состоится еще какой-нибудь Мюнхенский сговор и вопрос с Польшей будет решен «дипломатическим» путем. Поводов для подобных опасений было немало: еще были свежи воспоминания о событиях 1938 года, когда делили Чехословакию. Что мешало точно так же поделить Польшу? Тем более что Англия и Франция имели уже большой опыт по уговорам своих так называемых союзников. Ведь Чехословакию, по сути дела, они и уговорили не сопротивляться воле Третьего рейха.
Сегодня польские историки и политологи об этом тоже не вспоминают — у них есть гораздо более важный предмет для постоянных претензий по отношению к Советскому Союзу. По их мнению, только помощь СССР помогла сокрушить Польшу — Гитлер сам бы, разумеется, не справился. А Советский Союз еще к тому же получил Западную Украину и Западную Белоруссию.
Давайте здесь уточним ключевой момент: СССР не получил, а вернул эти территории, потому что они были отторгнуты от нашей страны в результате роковых событий Гражданской войны. Кроме того, в конце 30-х годов польская армия вовсе не считалась такой слабой. Некоторые военные аналитики тех лет расценивали ее как едва ли не сильнейшую армию в Европе. Раз польская армия была такой сильной, почему мы должны это отрицать? И наша ли вина в том, что сильнейшая армия Европы оказалась бита вермахтом в течение 17 дней?
Нет, я вовсе не злорадствую, вовсе не говорю о том, что так и надо было сокрушать польскую государственность. Я просто предлагаю объективно взглянуть на вещи. Если вы говорите о том, что вы всех сильнее, тогда этому надо соответствовать, иначе получается странно: вроде как армия самая сильная, вы об этом галдите на всю Европу, но когда дело доходит до военного конфликта, выясняется, что армия, в общем-то, не так сильна. Хотя действительно, люди геройски дрались за свою родину, гибли, но остановить наступающий вермахт не могли. Слишком неравны были силы.
Но опять же возникает вопрос: а при чем здесь Советский Союз? Ах да, мы же 17 сентября 1939 года тоже вошли на территорию Польши, совершив страшное преступление против польской государственности. О каких нормах вообще идет речь? В данном случае их четыре: Рижский мирный договор образца 1921 года, Парижский пакт Бриана — Келлога, пакт о ненападении между Польшей и СССР 1932 года и, наконец, Конвенция об определении агрессии 1933 года. Названия документов масштабны. И если не знать о том, что в них содержится, наверное, действительно надо просто посыпать голову пеплом, всей страной падать на колени и просить гордую польскую шляхту нас простить. Но как только вы откроете первый из этих документов, тут же выяснится, что каяться-то, в общем, не в чем. А Польша, мягко говоря, карты передергивает.
Начнем с основополагающего во всей этой истории документа — Конвенции об определении агрессии. Сегодня те поляки, которые призывают народы России покаяться за 1939 год, почему-то забывают уточнить, что этот документ был предложен Москвой, то есть Советским Союзом. В конвенции есть важнейший пункт: «Вторжение своих вооруженных сил хотя бы без объявления войны на территорию другого государства». То есть ввод войск Рабоче-крестьянской Красной армии на территорию Западной Украины и Западной Белоруссии мог бы расцениваться как нарушение. Но эта конвенция, несмотря на все предложения Москвы, так и не была принята, а значит, не стала документом международного права. Произошло это благодаря позиции Великобритании и Франции. Да и Польша не горела желанием выступать за этот документ. Но это еще полбеды. Проблема состоит в том, что конвенция не может существовать сама по себе. Она должна была стать частью большого международного соглашения об ограничении вооружения. Вы, наверное, не удивитесь, если я скажу, что и соглашение не было подписано. То есть Советский Союз обвиняют в нарушении основных положений международного права, хотя эти положения прописаны в документах, которые не были приняты, и при этом предлагал их принять именно СССР.
Теперь давайте обратимся к пакту Бриана — Келлога, который Советский Союз нагло проигнорировал, лишь бы уничтожить польскую государственность. В нем есть пункт об осуждении войны как средства урегулирования международных споров. Замечательно. Давайте признаем, что недопонимание между Москвой и Варшавой действительно было.
Что же получается? В сентябре 1939 года Германия нападает на Польшу, начинается война, потом войну Германии объявляют Великобритания и Франция. А затем наступает 17 сентября 1939 года. Советский Союз вводит войска на территорию Западной Белоруссии, Западной Украины. Объявили Великобритания и Франция войну Советскому Союзу за нарушение пакта Бриана — Келлога? Разумеется, нет.
Зададим вопрос посложнее: объявила ли Советскому Союзу войну Польша? Вы удивитесь, но мало того, что война Советскому Союзу не была объявлена, польская армия получила приказ категорически не вступать в боевые действия с войсками Красной армии. Иначе говоря, польское правительство тогда, в 1939 году, не расценивало ввод войск Красной армии на территорию Западной Украины и Западной Белоруссии как нарушение пакта Бриана — Келлога.
Но то, что было ясно для польского правительства в 1939 году, к огромному сожалению, неочевидно для нынешних политиков, политологов и историков Варшавы. А поскольку с пактом Бриана — Келлога не очень складывается, они тут же занимают следующую линию обороны: был нарушен пакт о ненападении между Польшей и Советским Союзом 1932 года. Статья 1 этого документа гласит:
«Обе договаривающиеся стороны, констатируя, что они отказались от войны как орудия национальной политики в их взаимоотношениях, обязуются взаимно воздерживаться от всяких агрессивных действий или нападения одна на другую как отдельно, так и совместно с другими державами.
Действием, противоречащим обязательствам настоящей статьи, будет признан всякий акт насилия, нарушающий целость и неприкосновенность территории или политическую независимость другой договаривающейся стороны, даже если бы эти действия были осуществлены без объявления войны и с избежанием всех ее возможных проявлений».
Но следует ли из процитированного фрагмента, что действия Москвы в 1939 году являются нарушением международного права?
Дело в том, что когда Советский Союз и Польша подписывали этот документ, в Москве руководствовались невероятно простой логикой. Нам нужно было, чтобы Варшава в случае возможного военного конфликта в Европе сохраняла свой суверенитет. А значит, существовала в форме некоего дополнительного щита от нападения Германии на Советский Союз. В начале 30-х годов все понимали, что если новая война в Европе будет, то, конечно, без Германии не обойдется. Потому что реваншистские силы и прежде всего немецкая Национал-социалистическая рабочая партия своего отношения к существовавшему в СССР политическому строю не скрывала. И популярное тогда выражение «Советская республика в кольце врагов» — это вовсе не фигура речи, а вполне реальная оценка сложившейся международной обстановки. Кстати, она в достаточной мере повторяется и сегодня, потому что мы видим, как Запад открыто демонстрирует недружелюбную политику по отношению к России.
Актуальный вопрос международной обстановки образца 1932 года в значительной степени утратил свою актуальность к году 1939-му. Польша потерпела поражение в скоротечной войне с Германией, и было понятно, что продвижению вермахта на территорию Советского Союза уже, по сути, ничто не мешает. А это значит, что будет формироваться некий плацдарм. Плацдарм рассчитывали сделать на территории Западной Украины и Западной Белоруссии. Мало кто знает, но в Германии всерьез размышляли о том, чтобы создать на этой территории какое-нибудь эффективное правительство, которое будет заниматься откровенно антисоветской деятельностью, по примеру Польши, и тем самым Германия сможет создать очаг напряженности на границе с СССР. К тому же всегда можно будет сказать, что Германия здесь совершенно ни при чем и всему виной правительство, за которое она совершенно не отвечает.
И наконец, самое главное. Поражение Польши в войне с Германией автоматически означало прекращение договора 1932 года. Согласитесь, если один из двух партнеров по меркам международного права перестает существовать, каким образом и за счет чего должен действовать договор? Об этом польские политологи и эксперты почему-то категорически говорить не хотят. Как не собираются они рассказывать о том, что Советский Союз осенью 1939 года соблюдал абсолютно все нормы международного права: правительство СССР вызвало посла Польши в Москве и уведомило его о том, что в связи с поражением Польши в войне с Третьим рейхом действие договора 1932 года теперь прекращено.
Есть в этой истории еще один важный нюанс. Тогда в международном праве имелась одна любопытнейшая норма. О ней сегодня никто вспоминать не хочет, потому что невыгодно. А мы все-таки напомним. Эта норма гласила, что если возникнет угроза национальной безопасности одной из стран, то эта страна имеет право прибегнуть к ответным мерам по предотвращению угрозы. Этим правом и воспользовался Советский Союз осенью 1939 года. Понимая планы Третьего рейха, СССР нужно было принимать решительные меры. И это было сделано в соответствии с международным правом.
Разумеется, в Польше считают, что все это абсолютная ложь и что нынешние путинские пропагандисты забывают о том, что на тот момент в Берлине еще никто не разрабатывал планов нападения на Советский Союз. Не было никакой необходимости вводить войска на территорию Польши и тем самым помогать немцам ликвидировать польскую государственность. И со ответственно, те, кто отрицает гнусность сталинского замысла, должны нести за это ответственность.
Это не выдерживает никакой критики. Ведь тогда Польша должна предъявлять гораздо больше претензий Великобритании и Франции, которые по большому счету не сделали ничего, чтобы предотвратить поражение Второй Речи Посполитой в военной кампании, длившейся 17 дней. Однако никаких претензий ни к Лондону, ни к Парижу у поляков нет. Все недовольство направлено только на Советский Союз и его политику.
Но мы же с вами прекрасно понимаем, что от подлинной истории все это невероятно далеко.
Здесь главное — подбрасывать дрова в костер своих русофобских убеждений. Ответственность за разгром собственного государства и за все то, что немцы там делали во время оккупации, Польша должна нести прежде всего сама.
Однако этого не произойдет, потому что если начать рассказывать своим гражданам правду, то они рано или поздно зададут вопрос: почему же мы во всем обвиняем Советский Союз? А это для польской политической элиты самое страшное, поскольку русофобия — крайне выгодный сегодня товар, который очень хорошо оплачивается, в том числе разными некоммерческими организациями, аффилированными с Госдепартаментом США. Расставаться с доходным бизнесом они не будут. Но это вовсе не означает, что мы должны молча выслушивать потоки гнусностей и фальсификаций в отношении Советского Союза.
Говорил много раз и повторяю снова: в случае с событиями 1939 года нам каяться не в чем.
