Глава 10. Катастрофа самолета Качиньского
10 апреля 2010 года в авиакатастрофе Ту-154М ВВС Польши погибли президент страны Лех Качиньский и десятки представителей польской военной и политической элиты. Эта трагедия окончательно испортила отношения Москвы и Варшавы.
Отношения между нашими странами никогда не были безоблачными. Хотя были и относительно стабильные периоды во время Великой Отечественной войны и в послевоенные десятилетия, когда Польша была частью социалистического лагеря и союзником СССР. Однако сразу после распада СССР, когда прекратил свое действие Варшавский договор, все польские политические силы, выступавшие за развитие дружеских и взаимовыгодных отношений с Россией, были вытеснены с политической сцены. К власти пришли люди, для которых конфронтация с Россией являлась главным внешнеполитическим вектором и, пожалуй, главным внутриполитическим козырем. Причиной всех проблем они объявили Россию, которая на протяжении столетий только и делает, что вредит великой Польше.
Подобного рода трактовки находили и находят до сих пор отклик в сердцах многих поляков. Действительно, что будет думать обычный человек, если каждый день ему рассказывают о том, как Россия устроила невиданный в мировой истории геноцид (имеется в виду Катынское дело, невероятно трагичная история, о которой мы уже говорили) или еще какое-то зверство. Катынское дело вообще стало чуть ли не национальной идеей. Погибших польских офицеров, не вдаваясь в дополнительные подробности, вспоминают буквально ежедневно.
А тут гибель польской элиты. Что еще нужно для разжигания русофобии?
Делегация Качиньского тогда направлялась в Россию, чтобы принять участие в траурных мероприятиях, посвященных 70-й годовщине катынского расстрела. В 10:41 по московскому времени в окрестностях аэродрома Смоленск-Северный происходит авиакатастрофа. Самолет Ту-154М польских ВВС рухнул на землю и загорелся. Пожарные потушили огонь в течение 20 минут, но выжить в крушении не удалось никому. Погибли 88 пассажиров и 8 членов экипажа, в их числе президент Польши и его супруга, польские политики, почти все командование польских вооруженных сил, общественные и религиозные деятели. Безусловно, для поляков это глубокая национальная трагедия, и никто с этим ни в коем случае не спорит.
Однако новость о том, что польская элита погибла в России, и не просто в России, а почти в Катыни, тут же была использована польскими политиками для разжигания самых низменных настроений в обществе. Еще первый шок от новости не прошел, а уже последовали заявления, что ответственность за уничтожение польской элиты должна нести Россия, что наверняка это был акт террора, одобренный и санкционированный на государственном уровне.
Дополнялась картина тем, что Качиньский, который находился на борту самолета, никогда не скрывал своих резко антироссийских взглядов. Естественно, что его окружение придерживалось примерно той же точки зрения. Поэтому в самые первые минуты после трагедии некоторые польские политики заявляли, что Качиньский, оказывается, был чуть ли не главным врагом всего руководства России и его устранение (а именно так и говорилось) было выгодно прежде всего Владимиру Путину. Заявление польских политиков тут же подхватили в Соединенных Штатах и стали транслировать все западные СМИ.
Разумеется, что после таких чудовищных обвинений для нашей страны стало делом принципа расследовать абсолютно все обстоятельства авиакатастрофы. Нужно было показать всему миру, что никакого отношения к этой трагедии Россия не имеет, представить самые убедительные доказательства.
В тот же день, 10 апреля 2010 года, по распоряжению президента России Дмитрия Медведева была создана специальная правительственная комиссия по расследованию обстоятельств авиакатастрофы. Возглавил ее председатель правительства Владимир Путин. Кроме этого была образована специальная комиссия Межгосударственного авиационного комитета и Министерства обороны Российской Федерации. В ее состав входили 25 польских специалистов. Был проведен анализ данных наземных служб, изучили переговоры диспетчеров с экипажем, проанализировали расшифрованную информацию с черных ящиков, опросили свидетелей (всех, кого только можно), чтобы максимально точно восстановить картину трагедии.
Теперь в этой истории известно, пожалуй, все. Ту-154М вылетел из Варшавы в Смоленск в 9:27 по московскому времени, почему-то с задержкой на час. Что произошло в Варшаве, нам до сих пор не рассказали. Впрочем, никакого отношения к крушению самолета этот факт, скорее всего, не имеет. Трагедия случилась вовсе не из-за того, что рейс вылетел с часовым опозданием.
В результате задержки оставалось очень мало времени, чтобы успеть на траурные мероприятия в Катыни. Отсутствие на них польской делегации породило бы массу вопросов уже в самой Польше.
Итак, самолет вылетел из Польши. Пилоты — 35-летний командир экипажа Аркадиуш Протасюк, 36-летний второй пилот Роберт Гживна, 31-летний штурман Артур Зентек, 36-летний бортинженер Анджей Михаляк. Конечная точка маршрута — аэродром Смоленск-Северный. Раньше он принадлежал Министерству обороны, то есть относился к сфере военной авиации. Этот аэродром сложен для посадки тем пилотам, которые не знакомы с его особенностями.
Тут сразу нужно сказать, что командир корабля Протасюк был знаком с этим аэродромом весьма поверхностно. 7 апреля 2010 года он в качестве второго пилота входил в экипаж того же самого Ту-154М, тогда они выполняли полет с премьер-министром страны Дональдом Туском в Смоленск.
Погода 10 апреля была плохая: низкая облачность и туман. Диспетчеры аэродрома в Смоленске предупредили Ту-154М об изменившейся погодной обстановке.
Незадолго до роковых мгновений в этом самом аэропорту приземляется самолет ЯК-40, также принадлежавший Польше. Его экипаж связался с Ту-154М и сообщил об отсутствии условий для нормальной посадки. Гораздо спокойнее приземлиться на территории Белоруссии — в Минске или в Витебске. Именно так поступил экипаж российского самолета Ил-76. Они предпочли не искушать судьбу и ушли на посадку на запасной аэродром.
10:23 по московскому времени. Руководитель полетов аэродрома Смоленск-Северный объявляет экипажу самолета Ту-154М, что условий для приема на посадку польского борта № 1 нет. В соответствии с международными правилами в таких ситуациях «ответственность за решение о посадке или об уходе на запасной аэродром принимает командир самолета».
В 10:25 Протасюк передает диспетчеру аэродрома: «Спасибо, но мы попробуем подход. Если погоды не будет, уйдем на второй круг». То есть решение о том, что посадка будет совершаться в Смоленске, принималось исключительно польской стороной. Россия к этому никакого отношения не имеет.
Однако уйти на второй круг польским пилотам не удалось. В тот момент, когда они принимали решение, Ту-154М задел верхушки деревьев и через несколько секунд рухнул на землю.
У любого нормального человека возникает вопрос: почему польские пилоты не послушались совета? Откуда это упрямство? Ведь прекрасно понимали, что в такую погоду посадить самолет на малознакомый аэродром — задача не самая простая. Почему не слушали российских коллег — еще можно понять: не доверяли, потому что искренне полагали, что их обманывают эти коварные русские. Но почему не слушали своих, польских пилотов? Ведь они никакого отношения к России не имели, они свои.
Ответ на этот вопрос невероятно прост. Польские пилоты не стали никого слушать, потому что боялись своего президента пана Качиньского. После расшифровки бортовых самописцев будет обнаружена ключевая для понимания всей этой истории фраза: «Он взбесится, если еще». «Он» — это Лех Качиньский. И понятно, почему он взбесится: за несколько лет до этих трагических событий у него уже был повод выражать недовольство своим летчикам. В августе 2008 года, в разгар войны в Южной Осетии, Лех Качиньский, никогда не скрывавший своей русофобии, решил собрать группу поддержки для господина Саакашвили. Контингент был подобран со вкусом: и президент Украины Ющенко, и президент Литвы Адамкус, и президент Эстонии Ильвес, премьер-министр Латвии Годманис. То есть люди, которые всю свою жизнь проповедовали самую оголтелую русофобию. И вот Качиньский со товарищи решил лететь в Грузию, чтобы лично подбодрить Саакашвили в этот невероятно драматичный для него момент.
Во время полета Качиньский потребовал изменить первоначальный маршрут и посадить самолет в Тбилиси. Но командир самолета Петручук не выполнил указания своего президента. Его можно понять: лететь предстояло над зоной боевых действий, еще неизвестно, что там могло произойти. Поэтому Петручук принимает решение осуществить посадку того самого Ту-154М не в Тбилиси, а в Азербайджане. Интересно, что Министерство обороны Польши, проанализировав действия своего пилота, сочло их единственно верными и наградило его медалью, но тут же отстранило от полетов борта № 1. Казалось бы, при чем тут Петручук и его непростые отношения с Лехом Качиньским? Не торопитесь. Вторым пилотом в том полете был как раз Аркадиуш Протасюк, а штурманом — Роберт Гживна. И они знали, как обошлись с Петручуком за отказ выполнить указание президента Польши. Они решили, что лучше пойти на риск, чем оказаться в отставке.
Это не значит, что они вообще не пытались повлиять на ситуацию. В 10:26 Протасюк обратился к директору дипломатического протокола польского Министерства иностранных дел Мариушу Казане и сказал: «Господин директор, появился туман. В тех условиях, которые сейчас, мы не можем сесть. Попробуем подойти, сделаем один заход, но, скорее всего, ничего не получится». Казана в ответ заметил, что это серьезная проблема.
Проблема была не только в том, что президент Качиньский будет недоволен. Как мы помним, самолет вылетел из Варшавы с часовым опозданием, и делегация едва успевала прибыть к началу траурных мероприятий в Катынь. Производить посадку на территории Белоруссии — значит не успеть даже к середине траурных мероприятий, в лучшем случае представители Польского государства приедут туда ближе к концу. А отсутствие делегации на мероприятии, провести которое они громче всех требовали, вызовет в Польше массу совершенно ненужных Качиньскому вопросов. Поэтому экипаж принимает решение осуществлять посадку в Смоленске.
В 10:30 по московскому времени директор дипломатического протокола польского МИДа Мариуш Казана сказал: «Нет решения президента, что делать дальше?» Можно, конечно, предположить, что Качиньскому о ситуации не докладывали. Зачем вызывать гнев президента? Авось пилоты как-нибудь сами справятся. Я вполне допускаю, что так могло быть. Но в кабине пилотов в этот момент находился еще один человек — командующий ВВС Польши Анджей Бласик. Его голос опознали при расшифровке бортового самописца. У этого человека были полномочия запретить осуществлять опасную посадку в Смоленске, больше того — он, вне всякого сомнения, имел авторитет, чтобы подойти к президенту Качиньскому и объяснить ему, что возникла серьезная непредвиденная проблема. Да, у генерала Бласика не было опыта пилотирования Ту-154М. А когда провели экспертизу, выяснилось, что генерал находился в состоянии алкогольного опьянения. Но он в принципе отдавал себе отчет, чем может обернуться неудачная посадка?
Факт присутствия Бласика в кабине вызвал достаточно серьезную полемику между Россией и Польшей. Поляки считали, что присутствие командующего ВВС Польши на ситуацию никак не повлияло. В свою очередь российские эксперты совершенно справедливо заметили, что присутствие в кабине генерала Бласика, возможно, привело к дополнительной нервозности польских пилотов и это, в свою очередь, повлекло череду роковых ошибок. Правду мы никогда не узнаем. Как бы там ни было, командующий ВВС никаких попыток предотвратить посадку в Смоленске не сделал.
Параллельно с российской комиссией расследование вела комиссия польская, которая занялась анализом работы 36-го специального транспортного полка ВВС Польши. Это подразделение отвечает за транспортировку высших государственных лиц. И тут всплыли нелицеприятные для Варшавы подробности. Во-первых, оказалось, что при подготовке пилотов и формировании экипажей самолетов допускались многочисленные грубейшие нарушения. Кроме того, были зафиксированы серьезные нарушения при проведении учебных занятий на тренажерах. И чтобы это выяснилось, потребовалось пережить трагедию! До этого поляки, видимо, не интересовались, как происходит подготовка их пилотов.
Как бы то ни было, в январе 2011 года был представлен окончательный доклад о расследовании катастрофы, из которого следует, что причина крушения — неправильные действия экипажа (имеется в виду решение о заходе на посадку в сложных погодных условиях, снижение ниже минимальной высоты, указанной правилами полетов, игнорирование сигналов системы предупреждений об опасном сближении с поверхностью земли), а также психологическое давление на экипаж. Обратите внимание: никаких заложенных в самолет мин, никаких ракетных обстрелов, вообще никаких козней Москвы доказать полякам не удалось. В катастрофе целиком и полностью виноваты польские пилоты, а в первую очередь представители руководства страны, начиная с самого президента Качиньского.
Казалось бы, все очевидно. Но ведь в Польше привыкли абсолютно во всех бедах винить Россию. Там и мысли не могут допустить, что виноваты они сами. Поэтому вот уже на протяжении семи лет с завидным упрямством Польша перекладывает ответственность за катастрофу на Россию. Сначала пытались обвинить диспетчеров аэродрома в том, что они не предотвратили опасную ситуацию. Но что, собственно говоря, они сделали неправильно? Диспетчеры указали пилотам, что погодные условия ухудшились и не факт, что удастся посадить самолет на аэродроме Смоленск-Северный. Предложили альтернативные аэродромы для посадки. Польские пилоты эти рекомендации проигнорировали. Что еще должны были сделать российские диспетчеры? Службы аэродрома Смоленск-Северный действовали четко в соответствии с международными нормами. Но Варшаве нет до этого никакого дела.
24 марта 2015 года главная военная прокуратура Польши предъявила обвинения в совершении преступления двум российским военным — членам группы управления полетами аэродрома Смоленск-Северный. Первый обвинялся в создании ситуации непосредственной опасности в воздухе, второй — в неумышленном доведении ситуации до катастрофы в воздушном пространстве. То есть одного обвиняют в том, что изменились погодные условия. Облачность и туман возникли, очевидно, по его вине, хотя никто из польских экспертов не может объяснить, как такое возможно. Второй обвиняется в том, что, предупреждая экипаж самолета Ту-154М об изменившихся погодных условиях и об опасности посадки, он, оказывается, доводил ситуацию до катастрофы.
В общем, у сотрудников польской прокуратуры свой взгляд на проблему.
Но это еще не конец истории. В октябре 2017 года министр обороны Польши Антоний Мацеревич заявил, что на одном из самописцев обнаружена запись взрыва, якобы произошедшего на борту самолета. Весной 2018 польская комиссия по повторному расследованию крушения должна представить отчет — и тогда станет понятно, кто несет ответственность за эту трагедию. То есть поляки утверждают, что на борту самолета произошел взрыв. Больше того, министр заявил о том, что вина России уже доказана и российское руководство будет отвечать перед международным трибуналом.
В принципе, на слова польского министра обороны можно было бы не обращать внимания — он человек весьма своеобразный. Но здесь интересен другой момент, о котором поляки пока ничего не говорят. Если в самолете произошел взрыв, то мина или бомба с большой долей вероятности была заложена в самолет в Варшаве. Но тогда ответственность за это несут те, кто готовил самолет к полету, а вовсе не руководство России. Ведь никаких внешних повреждений на самолете обнаружено не было, а значит, версия с ракетой отпадает.
Главный аргумент польской стороны состоит в том, что Россия не передала ей обломки самолета. Но этому есть объяснение. Если Россия передаст Польше обломки, то по указанию такого же господина Мацеревича может быть произведена подмена деталей, а потом мы будем до конца дней доказывать, что внешних повреждений не было. Логика же абсолютно понятна: необходимо любым способом доказать вину России. Ради этого все и делается. Ради этого вбрасываются в общество странные заявления о том, что на борту самолета произошел взрыв. Ради этого игнорируются погодные условия и предупреждения диспетчеров аэродрома Смоленск-Северный. Главное, повторяю, сказано польским министром обороны: вина России доказана, и высшее руководство нашей страны будет отвечать перед международным трибуналом.
Само это заявление свидетельствует о высочайшей степени русофобии в Польше. Ведь совершенно очевидно, что доказать эту бредовую идею они не смогут. Если бы у них были серьезные аргументы, они бы не стали ждать семь лет, чтобы их опубликовать. А пока в общество вбрасывается такая информация, чтобы подогреть русофобию.
Но есть еще одна интересная деталь. Параллельно с заявлением польского министра стало известно, что в Польше продолжается эксгумация останков жертв катастрофы Ту-154М. До конца 2017 года будет произведено 49 эксгумаций. Вдумайтесь: 49 эксгумаций ради того, чтобы найти хоть какое-нибудь косвенное свидетельство, что виновата во всем Россия! Потому что выводы комиссии категорически не устраивают Варшаву.
У польского обывателя не должно быть ни тени сомнения, что во всем и всегда виновата Россия. Это она не позволяет Польше занять подобающее место на мировой арене. А если обыватель начнет задумываться и вдруг у него возникнет вопрос о том, что если в самолете произошел взрыв и на борту была мина, не означает ли это заговора внутри польской политической элиты? Представляете, что тогда начнется в Польше! Это ведь крах национальной идеи, а без национальной идеи ни одна страна существовать не может. Именно поэтому за последние 25 лет дня не проходит, чтобы кто-то из польских политиков не обвинил в чем-то Россию. Стоит ли удивляться после этого, что никакого осмысления трагедии, несмотря на прошедшие семь лет, как не было, так и нет. И не будет. Потому что невыгодно.
Вот это, пожалуй, главное. Я уверен, что эта история будет продолжаться и дальше. Главное — не сбавлять накала разоблачения коварных замыслов России. В этом Польше действительно нет равных, и свидетельство тому вся история отношений Москвы и Варшавы за последние сто лет.
