14
О, просто отлично, подумал Джереми. Мало того, что мы здесь с этими четырьмя отморозками, так еще и сам Джаспер увязался следом. Не иначе старый пердун дрожит за свои бесценные экспонаты.
Дверь захлопнулась, отрезав уличный свет.
Джереми ожидал, что обстановка Музея Диковин будет как в обычном музее, и был неприятно удивлен, очутившись в полутемном коридоре. Единственным источником света были лампы, закрепленные над рамками развешанных по стенам фотографий.
Галерея Диковин.
Джингльс с дружками остановилась возле первой фотографии. Со своего места Джереми не мог разглядеть, что там изображено.
Девушка хихикнула.
– Будто глядит на нас, – сказал татуированный парень. – Типа, живой и ща как прыгнет.
– Расслабься, – бросил Ирокез. – Ни хрена он не живой. Это, типа, фотоэффект.
Джереми вздрогнул, когда на его плечи опустились чьи-то руки. По спине побежали мурашки.
– Прошу прощения, молодой человек, – проговорил Джаспер и, отстранив его, прошел мимо. Ковбой отпрянул. При всей своей браваде, он тоже явно нервничал.
Джаспер обошел его и приблизился к одной из фотографий:
– Это Джим и Тим, – сказал он. – Сиамские близнецы.
– Мы как бы читать умеем, – бросила лысая девушка.
– Давайте уже перейдем к настоящим штукам, – встрял Ирокез. – Кому нахрен сдались долбаные фотки?
– Это фотографии самых необычных, странных…
– Он что, решил задрать нас своей трепотней? – вспылила Джингльс.
– Да, мужик. Исчезни.
– Как пожелаете, – молвил Джаспер и быстро зашагал по коридору. Но за угол не свернул, а остановился в темноте, выжидая.
– Так-то лучше, – сказал Ковбой и, сняв шляпу, помахал ею над плечом Ирокеза. – Забздел старый членосос.
– Сгинь, – сказал Ирокез.
– Ой, звиняй, Чингачгук.
Джереми застонал.
– Слышь, пацан, ты ничего не попутал?
Ковбой открыл было рот, но Джереми толкнул его локтем.
Бритоголовая обняла Ирокеза и прошептала:
– Ладно тебе, Вуди, не связывайся с сосунками.
Они отвернулись, а Джереми схватил Ковбоя за руку.
– Давай подождем, пока они зайдут куда-нибудь, – прошептал он.
– Слыхал, как она нас назвала?
– Слушай, эти парни могут запросто оторвать нам яйца.
– А мне не боязно.
Джереми увидел, что вся честная компания удаляется по коридору. Они даже не останавливались посмотреть фотографии. Наверное, им, как и Вуди, не терпелось увидеть «реальные штуки».
Джереми подошел к фото сиамских близнецов Джима и Тима. Эти двое, сросшиеся бедрами, были одеты в причудливые сдвоенные стринги. При виде снимка Джереми почувствовал, как к горлу подкатывает тошнота, но все равно стоял перед фото и разглядывал его.
– Эй, они же убегают, – сказал Ковбой.
– Но мне хочется посмотреть фотографии, – солгал Джереми.
– Ну и оставайся тут, – проворчал Ковбой и пошел дальше.
Джереми поспешил за ним. Проходя мимо снимков, он бросал на них быстрые взгляды, радуясь, что не приходится разглядывать их повнимательнее. Там были мужчина с лишней рукой, которая торчала из груди иссохшим отростком; поросшая шерстью особа в бикини, чье лицо больше напоминало собачью морду; человек с языком, свисающим изо рта до самой груди; безногое создание, стоящее на руках; двухголовая женщина; трехгрудая женщина; великан рядом с карликом; и человек с длиннющими руками, свисающими до самого пола.
Фото длиннорукого было последним в коридоре. Джаспер исчез; очевидно, последовал за панками.
Джереми сделал глубокий вдох. Его трясло и подташнивало. Спертый воздух не пошел ему на пользу. Пахло, как в ветхой развалюхе, запертой много лет. Задрав край футболки, Джереми вытер взмокшее лицо и свернул за угол вслед за Ковбоем.
Отойдя от стены, они увидели еще один коридор, похожий на тот, который только что миновали. Четверка собралась в его конце. Неподалеку стоял и Джаспер, практически невидимый в темноте, не считая бледного, словно светящегося лица.
– Давай подождем, пока они уйдут, – прошептал Джереми.
– Да не ссы, – сказал Ковбой и направился в сторону группы. Правда, не слишком быстро.
– Оно тебе подмигнуло, – сказал татуированный. Его рука лежала на спине девушки. Точнее, под ее футболкой.
– Вовсе нет, – отозвалась его подружка, но в ее голосе прозвучала тревога.
– Пошли к бошкам? – спросил Вуди и рассмеялся.
Они свернули к следующей экспозиции, и Джереми увидел, что они обсуждали человеческий эмбрион в банке.
– Потряс, – сказал Ковбой, подходя ближе, и склонился над светящимся сосудом. Джереми подошел вместе с ним, но нагибаться не стал. Ему и так все было прекрасно видно.
Жидкость в банке была темной и желтоватой. Желтой была и кожа плода. У него было две головы. Все четыре глаза были широко открыты.
Джереми подумал, что этот зародыш, вероятно, извлечен из двуглавой женщины, чье фото висит в первом коридоре.
Ковбой придвинул лицо так близко к банке, что чуть не касался ее носом.
– Похож на маленького старикашку, – заметил он.
Сглотнув, Джереми отвернулся. Группа окружила следующий экспонат. Бритоголовая стояла в обнимку с Вуди, а татуированный обнимал свою девушку, поглаживая ее по спине.
– Глянь, что щас будет, – сказал Ковбой.
Джереми обернулся.
Ковбой поднял банку обеими руками и принялся вращать ее. Плод наклонялся, колыхался, поворачивался. Какие-то ошметки и темные пятна поднимались вдоль стен сосуда.
Джереми поперхнулся. Зажал рот рукой. Молясь, чтобы его не вырвало, он поскорей отвернулся. Сморгнув с глаз слезы, он увидел Джаспера, застывшего в темноте. Наверняка старик заметил, что делает Ковбой, но виду не подавал. Казалось, ему абсолютно все равно.
Когда Ковбою надоело возиться с эмбрионом, Джингльс и компания были уже далеко.
Впереди, освещенная снизу неярким прожектором, стояла мумия.
– Да уж, это явно не Карлофф, – изрек Ковбой, направляясь к ней.
Эта мумия совершенно не походила на те, что Джереми случалось видеть в фильмах ужасов или в музеях.
Она не была спелената.
Иссохший коричневый труп крепился к стене стоймя с помощью жгута и кожаных ремешков.
Глаз не было. Челюсть отвисла. Правая рука отсутствовала.
– Смахивает на вяленую говядину, – заметил Ковбой.
Вероятно, ради приличия, вокруг пояса трупа была повязана тряпица. Джереми решил, что это дело рук старикана.
Когда Ковбой присел и приподнял тряпицу, Джереми закрыл глаза.
– Фу-у-у, – протянул Ковбой, – кто это тут забздел? Иди глянь сюда.
Джереми открыл глаза, но на мумию взглянуть так и не решился. В коридоре оставались еще два экспоната. Припанкованная четверка уже закончила их осматривать и скрылась за углом.
– Девчонки уходят, – сказал Джереми.
– Да и пес с ними, – отозвался Ковбой и, распрямившись, направился к следующему экспонату. Подойдя к нему, он замедлил шаг, словно раздумывал: полюбоваться или все-таки нагнать девчонок?
Экспонат победил.
Едва взглянув на него, Джереми решил держаться подальше.
– Ты что, раньше сюда не ходил? – спросил он.
– Да как-то желания не возникало. Видеть не могу эту падлу Джаспера. Боже, ты ж только глянь на эту хрень.
«Хренью» оказался черный паук почти трех футов в высоту.
Джереми метнул на него еще один быстрый взгляд и поспешил пройти мимо.
Он решил, что это чучело.
Будь он живым – сидел бы в клетке, а не стоял вот так, прямо перед посетителями.
Он поспешил к трем сморщенным головам на пьедесталах. По сравнению со всем остальным, их обезьяноподобные лица, с зашитыми веками и губами, казались чуть ли не симпатичными.
За спиной он услышал Ковбоя:
– «Джасперус Гигантикус». – Судя по голосу, он читал надпись на табличке перед экспонатом. – «Обнаружен Джаспером Данном в дождевых лесах Новой Зеландии 10 апреля 1951 года». Бедный зубастик, – прибавил он уже обычным голосом. – Такого и родная мамочка не полюбит. А у тебя там что?
– Какие-то высушенные головы, – ответил Джереми, надеясь, что Ковбой наконец отойдет от проклятого паука.
– Да ладно? А знакомые среди них есть? – Джереми услышал приближающиеся шаги Ковбоя. – Ага. Хм-м-м. Ну что ж, идем. – Он даже не остановился, чтобы взглянуть поближе.
Джереми последовал за ним. Прежде чем свернуть за угол, он оглянулся на паука. Так и сидит на своем пьедестале. Само собой, подумал Джереми, а чего ты ожидал?
Он резко остановился. Он рассчитывал, что компания панков окажется хотя бы в середине следующего коридора, но они столпились у самого первого экспоната.
Это существо находилось в клетке. В очень большой клетке. Оттуда, где стоял Джереми, было хорошо видно, что оно не живое.
В точности, как и мумия, оно было закреплено в стоячем положении при помощи кожаных ремней.
– Не похоже это на лысого орангутанга с острова Борнео, – заметил татуированный.
– А ты их когда-нибудь видел? – осведомилась его спутница.
– Ну я видел орангутангов в зоопарке, этот ни хрена не похож.
Джереми тоже подумал, что на орангутанга это существо совсем не похоже. А вот если взять Тварь из Черной Лагуны, заменить ей лапы с перепонками на когтистые, а чешую – на белую и гладкую кожу, будет самое то. Выглядело существо довольно внушительно – более шести футов ростом, с огромными мускулами, но плоть его была мягкой на вид и даже какой-то осклизлой.
На нем не было ничего, кроме трусов, и оттуда выпирало что-то поистине громадное.
– Это что, в натуре, за хрень? – спросил татуированный, повернувшись к Джасперу, стоявшему немного поодаль.
– Мне было предложено исчезнуть, – смиренно отвечал Джаспер, – так что не обессудьте…
– Да это просто резиновый костюм, – сказал Вуди. – Наш знаменитый путешественник прикупил его на распродаже в Голливуде.
– Точняк, – согласилась его подруга, – я его видела в каком-то кинчике.
– Уверяю вас, – сказал Джаспер, – существо, находящееся перед вами, настоящее, как собственно и все экспонаты моего Музея Диковин. Еще менее десяти лет назад оно жило и дышало. Эх, видели бы вы, как оно бесновалось, убивая и насилуя.
– Заливай кому-нибудь другому, – пробормотал Вуди.
– Сдается мне, что это твой папашка, Чингачгук.
В желудке у Джереми все заледенело.
Вуди обернулся. Глаза его, казалось, вот-вот выскочат из орбит. Челюсть отвисла. Дыхание участилось, он остолбенел, только грудь ходуном ходила.
Затем его рука потянулась к выкидному ножу на поясе. Он вытащил его и выкинул лезвие.
– Упс, – сказал Ковбой, улыбнулся, слегка приподняв шляпу, и вдруг, развернувшись, метнулся за угол.
Джереми бросился следом.
– Держи их! – услышал он крик Вуди.
Резким ударом Ковбой распахнул дверь, солнечный свет резанул Джереми по глазам. Щурясь, он увидел, как Ковбой перемахнул через деревянные перила и спрыгнул на дощатый настил променада. Джереми последовал его примеру, но, приземлившись, понял, что не удержится на ногах, и упал, ударившись коленями о доски. Он попытался подняться.
Но кто-то обрушился ему на спину, придавив к настилу.
– Ща тя покрошу, паскуда! – Это был голос Вуди.
Джереми почувствовал, как его схватили за волосы и задрали голову вверх, причинив дикую боль. Он понял, что собирается сделать Вуди. Перерезать ему глотку.
Вместо этого парень рванул волосы Джереми вниз, стукнув его лицом о дощатый настил.
– Слышь ты, дефективный, – услышал Джереми. – Он тебе ничего не сделал.
Это был голос Ковбоя.
Вуди слез со спины Джереми.
– Давай подойди и забери его, раз такой крутой, – сказал Вуди.
Джереми привстал на четвереньки. Подняв голову, он увидел перед собой всю честную компанию. Они окружили Ковбоя, а тот и не пытался бежать – он стоял и улыбался им, медленно поворачиваясь на месте.
У Вуди и татуированного в руках блестели ножи. Эти двое тоже улыбались.
Вокруг уже собирались взволнованные зрители, с нетерпением ожидающие, что будет дальше. Неужели они думают, что это все шутки?
– Когда я последний раз наткнулся на такое дерьмо, – говорил Ковбой, поворачиваясь то к Вуди, то к татуированному, – то просто почистил ботинок.
«Идиот!» – подумал Джереми.
Татуированный бросился на Ковбоя с ножом, тот уклонился, но лезвие все-таки достало его предплечье.
– Ах ты ж сволочь…
Вуди бросился на него с явным намерением изувечить.
Джереми кинулся на Вуди и схватил его за ногу. Тот упал, но ему на выручку подоспела Джингльс и топнула ногой по руке Джереми. Он вскрикнул. Она топнула еще раз, но он успел отдернуть руку и откатиться. Джингльс поспешила к нему, и как только Джереми перевернулся на спину, впечатала ботинок ему в живот.
В тот момент, когда она только занесла ногу для удара, Джереми осознал, что ему открывается потрясающий вид: девчонка в коротеньких шортах и обрезанной футболке стоит прямо над ним. Он видел нижнюю часть ее грудей и даже немного соски.
Здорово, подумал он.
А потом тело взорвалось болью и дыхание оборвалось.
