Зал, в который мы вошли, соответствовал моим ожиданиям лишь отчасти. В самой его середине большим кругом были расставлены дубовые стулья с мягкими сиденьями – по числу верховных правителей и сопровождающих. Часть стульев была сделана в расчете на крылатых гостей.

Это меня не удивило. Красивое худощавое лицо Тесана я помнила еще по Подгорью. Сейчас его окружали крылатые фэйцы. Если крылья иллирианцев были перепончатыми, как у летучих мышей, у здешних фэйцев они напоминали птичьи.

«Это перегрины. Они в дальнем родстве с сирфемами Дракония. У Тесана есть небольшой воздушный легион, – пояснил Риз, легким кивком указав на мускулистых мужчин и женщин в золотистых доспехах. – Слева от Тесана – его главнокомандующий и возлюбленный».

Я присмотрелась. Этот фэец стоял чуть ближе к своему верховному правителю. Одна рука лежала на эфесе тонкого меча. «Между ними еще нет связующей нити, – продолжал Риз, – но в годы правления Амаранты Тесан и не осмеливался заявить об их отношениях. У нее было развлечение: выдергивать перья из их крыльев. По одному. Она даже сделала себе платье из перьев».

Я постаралась не содрогнуться от услышанного.

Мы вступили на блестящий мраморный пол, нагретый солнцем. Лучи струились сквозь арочные окна – без стекол, как и многие окна башни. Собравшиеся смотрели нам вслед. Кто-то перешептывался, видя крылья Риза. А я… стоило мне увидеть зеркальный бассейн, я на время забыла, ради чего мы здесь.

Неглубокий круглый водоем был устроен прямо в мраморном полу. На его темной воде плавали розовые и золотистые водяные лилии с плоскими листьями шириной с мужскую ладонь. А чуть ниже лениво скользили пятнистые рыбы в чешуе цвета спелой тыквы и слоновой кости.

«А вот это не помешало бы нам дома», – сказала я Ризу по связующей нити.

Нить донесла всплеск его смеха. «Теперь я знаю, что подарить тебе на день рождения».

Колонны зала были увиты глицинией. Столы вдоль стен украшали вазы с с бордовыми пионами. Между вазами, на тарелках, блюдах и в корзинках красовалось угощение: маленькие пирожные, ломтики вяленого мяса и целые гирлянды фруктов. Тут же стояли запотевшие оловянные кувшины с винами и другими напитками.

В зале находились и трое верховных правителей.

Мы с Ризом остановились на полпути к стульям и водоему.

Я знала их всех. Помнила со времен Подгорья. Риз успел мне рассказать историю каждого. Интересно, способны ли они почувствовать во мне частицу их магической силы?

Тесан заскользил вперед. Именно заскользил, поскольку его изящные вышитые туфли двигались по мрамору пола бесшумно. Камзол плотно облегал худощавую фигуру, но штаны Тесан предпочитал свободного покроя (совсем как Амрена). И они негромко шелестели. Смуглая кожа и темные волосы Тесана были тронуты золотом, словно солнце постоянно их подкрашивало. Цвет его глаз – сочно-карий – напоминал цвет свежевспаханной земли. Я залюбовалась этими глазами. Тесан остановился в нескольких шагах от нас, окинув взглядом нас с Ризом и наших сопровождающих. Крылья Риза были плотно сложены за спиной.

– Добро пожаловать, – произнес Тесан.

Голос у него был глубоким и сочным, под стать глазам. Возлюбленный верховного правителя, стоявший поодаль, пристально следил за каждым нашим движением. Думаю, он догадывался, что наши спутники делают то же самое.

– А может быть, Ризанд, поскольку ты явился устроителем этой встречи, тебе и приветствовать участников?

Риз улыбнулся одними губами. Возле его волос слегка заклубились тени. Он чуть ослабил поводья своей магической силы. Схожим образом поступили и остальные верховные правители.

– Ни в коем случае. Я лишь предложил устроить встречу, но ты великодушно пригласил нас собраться в твоем прекрасном дворце.

Тесан слегка поклонился в знак благодарности, сочтя невежливым спрашивать о крыльях Ризанда. Затем он повернулся ко мне.

Мы смотрели друг на друга. Мои спутники стояли, склонив головы. В такой позе должна была бы стоять и я – жена верховного правителя.

Но я стояла с гордо поднятой головой и смотрела на Тесана. Риз не вмешивался. Это было первым испытанием.

От Двора зари я получила дар исцеления. Только это позволило мне спасти Ризанду жизнь. Дар Тесана отправил меня в тот день к суриелю, и я узнала правду, навсегда изменившую мой мир.

– У тебя прекрасный дворец, – сказала я, сдержанно улыбнувшись Тесану.

Но его внимание было приковано к моей татуировке. Думаю, он сразу заметил, что узоры покрывают совсем не ту руку, какую положено. Тесан вопросительно поднял брови.

Риз лишь пожал плечами.

К нам подошли двое других верховных правителей.

– Здравствуй, Каллиас, – обратился Риз к блондину, чья кожа была настолько бледной, что казалась покрытой инеем.

Его пронзительные голубые глаза были как куски льда. Каллиас, конечно же, заметил крылья Риза, но не стал заострять на них внимание. На нем был ярко-синий камзол, расшитый серебряной нитью. Воротник и рукава окаймлял белый кроличий мех. Я бы подумала, что Каллиас оделся чересчур тепло для здешних мест, особенно если учесть его коричневые высокие сапоги на меховой подкладке. Но быть может, я ошибалась и в его жилах текла ледяная кровь. Судя по ледяному выражению его лица, так оно и было. Свита Каллиаса – все трое были в таких же одеждах – не встала с мест. Но обворожительно красивая молодая женщина смотрела не на нас с Ризом, а на Мор. Смотрела и улыбалась.

Мор тоже заулыбалась и запрыгала на месте. Каллиас открыл было рот.

Внезапно моя подруга пронзительно вскрикнула. Даже взвизгнула.

Женщины бросились навстречу друг другу. Крик Мор сменился тихим рыданием. Они крепко обнялись. У женщины из свиты Каллиаса дрожали руки.

Они смеялись и плакали, пританцовывали, останавливались, пристально вглядываясь в лица друг друга, вытирали слезы и снова обнимались.

– А ты совсем не изменилась, – говорила женщина, улыбаясь во весь рот. – Кажется, и платье на тебе то же, что было в…

– И ты совсем не изменилась. Летом нарядиться в меха. Как же это свойственно…

– Ты, смотрю, опять привела все ту же сомнительную компанию.

– Не совсем. Репутация нашей компании улучшилась за счет…

Мор махнула рукой, подзывая меня. Как же я давно не видела ее лицо таким сияющим.

– Вивана, познакомься с Фейрой. А ты, Фейра, познакомься с Виваной, женой Каллиаса.

Я мельком взглянула на Тесана и Каллиаса. Тот с явным ошеломлением смотрела на жену и Мор.

– Я пытался оставить ее дома, – сухо сообщил Каллиас. – Но она угрожала отморозить мне яйца.

– Знакомые слова, – хмыкнул Ризанд.

Я обернулась и увидела, как улыбка на лице Каллиаса погасла. Он смотрел на Риза. Риз тоже перестал улыбаться. Невидимая нить враждебности натягивалась все туже.

Но меня сейчас больше интересовала Вивана. Я пожала протянутую руку. К моему удивлению, ее рука была теплой.

Серебристые волосы Виваны переливались на солнце, как только что выпавший снег.

– Жена, – прищелкнула языком Вивана. – Знаете, мне до сих пор странно слышать это слово. Когда кто-то его произносит, я озираюсь по сторонам и пытаюсь понять, о ком речь.

– Даже не знаю, считать ли это оскорблением, – хмуро произнес Каллиас, не обращаясь ни к кому и продолжая угрюмо смотреть на Риза. – Эти слова я слышу каждый день.

Вивана показала ему язык.

– Давно пора, – сказала Мор, стискивая ей плечо.

Вивана слегка покраснела.

– Да. Многое изменилось после Подгорья.

Ее сапфировые глаза встретились с моими.

– Спасибо, что вернула мне мою истинную пару. – Вивана склонила голову.

– Так вы – истинная пара? – зашлась от восторга Мор.

– Вам обеим недурно бы вспомнить, что мы собрались на серьезную встречу, – сказал Риз.

– И что рыба в пруду страдает от пронзительных криков, – добавил Каллиас.

Вивана показала им неприличный жест, и я мгновенно прониклась к ней симпатией.

У Риза был вид вдоволь настрадавшегося мужчины. По сути, он протягивал руку Каллиасу. Но верховный правитель Двора зимы не принял этого жеста. Лицо Каллиаса вновь стало ледяным.

В тот день, когда нас с Ласэном спасли на льду, Мор объяснила мне, что это усугубило напряженность в отношениях с Двором зимы. Но корни враждебности уходили в Подгорье. Там случилось что-то, нарушившее прежние добрые отношения с этим двором.

А к нам, огибая пруд, шел третий верховный правитель.

Когда я была совсем маленькой, отец купил кулон из лазури на тонкой золотой цепочке. Украшение нашли в руинах далекого королевства – в оазисе, среди пустынь. Фэйцы правили там, как боги. Они жили во дворцах, окруженных финиковыми пальмами. Ветры приносили из пустыни горячий ветер и песок. Я запомнила рассказ отца. Я вертела в руках старинную вещицу, любуясь ее красотой. Но тогда меня больше интересовали диковинные фрукты фиги, прибывшие с тем же кораблем, что и кулон. Отец дал мне несколько фиг, и я ела их, сидя на диване и болтая ногами… Даже сейчас я ощущала их сладкий, тягучий вкус и помнила их запах… Не знаю почему, но, глядя на идущего Хелиона, я вспомнила древнее украшение и редкое лакомство.

Его наряд не подходил ни под один существующий вид одежды. Это был отрез белой материи, искусно обернутый вокруг мускулистого тела Хелиона. Все сооружение скреплял золотой плечевой обруч в виде змеи с поднятой головой. Золото лишь оттеняло его темную, почти сверкающую кожу. На волосах цвета оникса покоилась золотая корона: солнце с расходящимися лучами.

Хелион и сам казался воплощением солнца. Могущественного, неторопливого, одинаково способного на доброту и гнев. Красотой Хелион почти не уступал Ризанду. Но его лицо показалось мне даже холоднее, чем у Каллиаса.

Верховного правителя Двора дня сопровождали три фэйки в таких же странных нарядах, но не белых, а разноцветных, сочетающих синие, красные и фиолетовые оттенки. У всех троих были умело подведены глаза, и от них так и веяло здоровьем.

Впрочем, телесная сила Хелиона и его свиты вполне могла оказаться магическим ухищрением. Недаром за ним закрепился другой титул – Рассекатель заклинаний. Двор дня славился тысячью своих библиотек, в которых, если верить слухам, хранились знания со всего мира. Возможно, груз знаний и делал его светлые глаза столь холодными.

А может, эта холодность появилась у него после того, как Амаранта разграбила несколько его библиотек. Удалось ли вернуть похищенное? Или она сожгла бесценные книги и рукописи и Хелион до сих пор горевал по невосполнимым потерям?

Увидев подошедшего Хелиона, даже Мор с Виваной прекратили бурно радоваться встрече.

В свое время Хелион передал мне частичку своей магической силы. Если бы не она, я бы не вызволила своих друзей из замка правителя Сонного королевства. Та же сила наполняла мое тело сиянием в моменты близости с Ризом.

Хелион ограничился приветственным кивком Ризу. Пожалуй, только он не выказал удивления по поводу крыльев Риза. Однако глаза верховного правителя – ярко-янтарного цвета – тут же переместились на меня.

– Тамлин знает, кто она?

Голос Хелиона звучал даже холоднее, чем у Каллиаса. Каждое слово было тщательно обдумано.

– Если ты имеешь в виду красоту и ум Фейры… да, думаю, он знает.

– Я о другом, – с едва заметным раздражением возразил Хелион. – Известно ли ему, что она – твоя истинная пара и верховная правительница?

– Верховная правительница! – чуть ли не взвизгнула Вивана.

Мор дернула ее за рукав и поднесла палец к губам.

Головы Тесана и Каллиаса медленно повернулись ко мне.

Кассиан и Азриель незаметно приблизились.

– Если Тамлин появится, тогда его и спросим, – невозмутимо заявил Риз.

Хелион мрачно засмеялся. Я вдруг поняла, что этот верховный правитель – баловень солнца – смертельно опасен.

– Ты мне всегда нравился, Ризанд.

Смех Хелиона был предвестником стычки, и Тесан, как и полагается заботливому хозяину, выступил вперед. Его возлюбленный и перегрины приняли боевую стойку, готовые защитить своего верховного правителя. Возможно, они просто напоминали нам, что мы здесь всего лишь гости.

Мне показалось, что Хелион только сейчас заметил Несту. Потеряв интерес к Ризу, он пристально смотрел на мою сестру. Неста спокойно выдерживала его взгляд, равнодушная к вниманию верховного правителя.

– Кто эта гостья? – подозрительно тихо спросил Хеллион.

Кассиан стоял как изваяние. Ни малейшего намека, что он знает Несту. Но непринужденность их с Азриелем поз была обманчива.

– Это моя сестра и наша посланница в землях людей, – ответила я, вставая рядом с Нестой. – Когда прибудут остальные участники, она расскажет свою историю.

– Она же фэйка.

– Истинная правда, – пробормотала Вивана.

Мор фыркнула, но тут же умолкла, натолкнувшись на сердитый взгляд Каллиаса. Хелион всего этого как будто не видел.

– Сотворенная. И кто же ее сотворил? – вежливо спросил Тесан.

Неста посмотрела на него, затем на Хелиона и Каллиаса.

– Сонное королевство, – коротко ответила она.

Ее голова была высоко поднята. В глазах – ни проблеска страха. В зале установилась пронзительная тишина.

Мне не понравилось, что мою сестру разглядывают с головы до пят. Взяв Несту под руку, я пошла к стульям. Судя по их низким спинкам, они были приготовлены для нас.

– Ее насильно заставили погрузиться в Котел, – пояснила я. – Как и вторую мою сестру, Элайну.

Я села, усадив Несту рядом и глядя на трех верховных правителей. Возможно, здесь существовал какой-то ритуал рассаживания, но мне было на это плевать. Любезничать и льстить им я тоже не собиралась.

– А еще раньше верховная жрица Ианта и Тамлин продали моих сестер и Притианию правителю Сонного королевства, – добавила я, завершая краткое объяснение.

Неста молча кивала.

Глаза Хелиона вспыхнули, как два кузнечных горна.

– Это слишком серьезное обвинение. Особенно в адрес твоего бывшего возлюбленного.

– Это не обвинение, – возразила я, складывая руки на коленях. – Мы все там побывали и теперь намерены учесть тяжелый урок.

Связующая нить ярко вспыхнула. Риз был горд за меня.

– А почему тогда я не могу быть верховной правительницей? – тихо спросила Вивана, пихнув Каллиаса под ребра.

Остальные участники появились с опозданием.

Мы расселись вокруг зеркального водоема. Безукоризненно вышколенные слуги Тесана подавали тарелки с угощениями и бокалы с винами и соками фруктов, о которых я даже не слыхала. Разговоры то умолкали, то продолжались. Мор и Вивана сели рядом. Они не виделись пятьдесят лет и торопились рассказать друг другу обо всем, что случилось в их жизни за время разлуки.

Как и Мор, Вивана не была в плену Подгорья. Каллиас – друг ее детства – десятки лет держал эту смышленую женщину на границе, давая ей разные задания, только чтобы она не вошла в круг его придворных. Он всячески оберегал Вивану от общества Амаранты. Даже его приближенные не догадывались, какие чувства он испытывает к своей светловолосой подруге. Оказывается, Каллиас любил ее с детства, а Вивана и не подозревала об этом. А потом был зловещий карнавал, на котором Амаранта лишила верховных правителей их магической силы… Собрав остатки тающей магии, Каллиас предупредил Вивану. Он успел сказать, что любит ее, и попросил защитить их подданных. Вивана выполнила его просьбу.

Подобно тому как Мор и мои друзья защищали Веларис, Вивана закрыла магическим покровом один городок, оберегая его жителей.

Зная, что ее верховный правитель и друг в плену Подгорья, Вивана все эти страшные годы искала способ его освободить. Особенно после того, как на Двор зимы обрушились наказания Амаранты. Вивана стойко удерживала двор от хаоса и распада. По ее словам, только тогда она по-настоящему поняла, как ей дорог Каллиас, и устыдилась своего равнодушия.

В день возвращения Каллиас отправился прямо к Виване.

Не дав ему рта раскрыть, Вивана обняла и поцеловала его. Каллиас встал на колени и попросил ее быть его женой. Через час они отправились в храм и принесли клятвы. А ночью, во время «сами знаете чего» (такими словами описывала это улыбающаяся Вивана), между ними возникла связующая нить.

Рассказ Виваны помогал нам коротать время, поскольку Мор интересовали мельчайшие подробности. Среди них были и выходящие за рамки приличий. Несколько раз Тесан чуть не поперхнулся вином из бузины. Но Каллиас только улыбался, слушая свою жену и истинную пару. Мне подумалось, что это ему следовало бы быть верховным правителем Двора дня.

Ему, а не острому на язык, жестокому Хелиону. Тот, словно орел, следил за мною и Нестой. Большой орел с золотистым оперением и очень острыми когтями.

Интересно, в какого зверя он мог превращаться? Мог ли, подобно Ризанду, выращивать крылья и когти?

Может, и у Тесана были такие же белые крылья, как у его бдительных перегринов? Его возлюбленный все это время сидел молча и лишь сверкал глазами. Возможно, под кожей всех верховных правителей солнечных дворов таились крылья – подарок небес. Ведь каждый из трех дворов считал небеса своей стихией.

Прошло не менее часа, затем Тесан объявил:

– Прибыл Таркин.

У меня сразу пересохло во рту. Вокруг водоема установилась напряженная тишина.

– Наслышан о кровавых рубинах, – с усмешкой обратился к Ризу Хелион, теребя золотой обруч на плече. – С удовольствием послушаю, за что вам сделали такие подарки.

– Все в свое время, – лениво отмахнулся Риз.

«Мерзавец», – передал он мне по связующей нити и подмигнул.

В зал вошел Таркин. Его сопровождали Вариан и Крессэда.

Вариан обвел нас взглядом (видимо, надеялся обнаружить Амрену) и сердито поморщился при виде Кассиана, сидящего слева от Несты. Кассиан дерзко улыбнулся. Я вспомнила: Кассиану запретили появляться при Дворе лета, после того как он что-то там разрушил. И даже его ощутимая помощь в недавнем сражении не развеяла былой враждебности.

Таркин словно не видел ни нас с Ризандом, ни остальных из нашего круга. Похоже, он не обратил внимания и на крылья Риза. Произнес несколько обтекаемых фраз, извиняясь за опоздание и объясняя свою задержку последствиями вторжения. Возможно, так оно и было. Или же, приняв приглашение, он до последнего момента решал, стоит ли отправляться на встречу.

Его отношения с Хелионом были почти такими же напряженными, как с нами. Похоже, одному Тесану удавалось ладить с ним – блага нейтралитета. Увидев Таркина, Каллиас сделался еще холоднее и еще больше отстранился.

Таркина и его спутников представили, как того требовал этике встречи, а затем…

К Тесану подошел слуга и довольно громким шепотом сообщил о прибытии Берона со всеми сыновьями. С губ Мор тут же исчезла улыбка, а ее глаза погасли. Мои тоже.

Внутренняя враждебность, с какой мои друзья встретили весть о появлении Берона и его свиты, могла бы вскипятить воду в зеркальном бассейне и сварить несчастных рыб. А в зал уже входили верховный правитель Двора осени под руку с женой. Их сыновья следовали сзади, выстроившись по старшинству. Красно-коричневые глаза матери Ласэна осматривали комнату, словно она искала отсутствующего сына. Ее взгляд задержался на Хелионе. Тот приветствовал ее шутовским кивком. Она быстро отвела глаза.

В Подгорье эта женщина спасла мне жизнь, отблагодарив за то, что я спасла жизнь Ласэна.

Наверное, сейчас она удивлялась, почему его нет с нами. Интересно, слышала ли она состряпанные мною лживые истории? При всем желании я не могла ей рассказать, что Ласэн сейчас находится на континенте, разыскивая исчезнувшую королеву Вэссу и союзников в грядущей войне.

Берон – узколицый, с каштановыми волосами – смотрел только на собравшихся верховных правителей. Зато его сыновья оскорбительно пялились на нас. Возмущенные перегрины предостерегающе качнули крыльями. Когда один из сыновей Берона нагло и оценивающе посмотрел на Крессэду, Вариан оскалил зубы. Однако Берон и не думал одергивать распоясавшихся «детишек».

Это сделал Эрис.

– Довольно, – прошептал он младшим братьям.

Те притихли.

Возможно, Берон видел вызывающее поведение сыновей, но не счел нужным вмешаться. А может, просто ничего не заметил. Его лицо оставалось непроницаемым. Пройдя половину расстояния до нас, он остановился, сложил руки на груди и нахмурился, словно мы были стаей шелудивых собак.

Берон. Самый старший по возрасту и самый отвратительный.

Связующая нить дрожала, словно придавленная темной горой ненависти Риза. Но он вежливо поздоровался с Бероном и сказал:

– Зная, что твои сыновья были слишком медлительными и не сумели поймать мою истинную пару, я ничуть не удивился твому опозданию. Полагаю, это у вас семейная особенность.

Губы Берона чуть искривились. Он взглянул на меня, на корону.

– Истинная пара и верховная правительница, – язвительно произнес он.

Я наградила Берона равнодушным, скучающим взглядом, а затем таким же взглядом прошлась и по его мерзким сыновьям. Всем, включая Эриса.

Эрис лишь отстраненно улыбнулся мне. Сохранит ли он эту маску, когда оборвет жизнь отца и захватит власть?

Кассиан разглядывал будущего верховного правителя с интересом ястреба, выбирающего себе очередную добычу. Эрис глянул в его сторону, наклонил голову и едва заметно коснулся живота, показывая, что готов к продолжению.

Потом внимание Эриса переключилось на Мор. В его взгляде было столько откровенного презрения, что мне захотелось вскочить и вцепиться ему в горло. Но Мор смотрела на него, не выказывая ничего, кроме скуки.

Даже Вивана прикусила язык. Выходит, она знала о трагедии Мор и о том, какие мысли пробуждало в ее подруге появление Эриса. Но Вивана ничего не знала о встрече при Дворе кошмаров и о постыдном союзе, явившемся результатом этой встречи. Азриель замер на стуле. Казалось, он перестал дышать. Трудно сказать, заметила ли Мор, что последствия той встречи по-прежнему не дают покоя Азриелю и он до сих пор считает главным виновником себя. Не считая редких случаев, она прекрасно умела скрывать свои чувства.

Берон со свитой заняли оставшиеся стулья. Больше вокруг водоема не было ни одного пустующего сиденья. Это красноречиво говорило о замыслах Тесана.

Слуги вполголоса спрашивали, не желают ли высокие гости чем-нибудь подкрепиться или освежиться. Мне хотелось привалиться к низкой спинке и закрыть глаза, но я, подражая Несте, заставляла себя сидеть прямо.

– Ризанд, ты позвал нас на эту встречу, – начал Тесан. – Затем стал нас торопить, передвинув ее на более ранний срок. Думаю, самое время объяснить, чем вызвана такая спешка.

– Причина более чем очевидна, – медленно проговорил Риз. – Высадка войск захватчика у наших берегов.

– И чего именно ты ждешь от нас? – резко спросил Хелион, упираясь руками в мускулистые бедра. – Создания объединенной армии?

– В числе прочего – да, – спокойно ответил Риз. – Мы…

Риз не договорил. В следующее мгновение произошло то, что живо напомнило мне вечер в нашей старой хижине, когда дверь шумно распахнулась и туда, вместе с клубами снега и холодным ветром, ворвался рычащий зверь.

Он не посчитал нужны воспользоваться балконом или верандой. Он не собирался ждать, пока его проводят слуги. Он явился один, без свиты.

Словно удар молнии, коварный, как весенняя буря, он совершил переброс прямо в зал.

При виде Тамлина и волчьей улыбки на его лице моя кровь стала холоднее, чем лед Каллиаса.