18

Солнце висело высоко в небе и светило во всю мочь. Это было плохо. Это давало наблюдателям отличный шанс обнаружить его. Погода стояла безветренная, и это тоже было плохо. Легкий ветерок с океана мог бы заглушить случайные звуки, такие как шорох мелких камушков под его телом, прижимающимся к земле. День был жарким, жарче, чем обычно весной, и в этом тоже не было ничего хорошего. Пот градом катился у него со лба, жег глаза и мешал смотреть. Ему отчаянно хотелось утереться, но лишние движения были проклятием для снайпера. Поэтому он просто помигал глазами, прищурился и продвинулся еще на несколько дюймов по неглубокой ложбинке. Ложбинка тоже была выбрана неудачно.

Стрелковые состязания могли проводиться в любом месте на островах, но излюбленным местом инструкторов был кусок земли возле северного берега Карша, где поверхность резко поднималась вверх, заканчиваясь известняковыми утесами, обрывавшимися в море. Земля здесь была разбита сотней трещин, от крошечных бороздок до глубоких ущелий, словно Пта, Владыка Хаоса, взял весь остров в свою могучую длань и швырнул вниз, разбив о поверхность океана.

Наверху, на утесах, располагалась платформа наблюдателей – водруженная на подпорки деревянная конструкция, где находился бронзовый колокол величиной с человеческую голову. Сама задача была проще простого: подобраться к колоколу на достаточное расстояние, чтобы достать его выстрелом, и затем так же незаметно убраться восвояси. На практике же это было почти невыполнимо. На платформе стояли инструкторы Гнезда, вооруженные подзорными трубами, обшаривая окружающую местность в ожидании, когда очередной кадет совершит ошибку, хоть на мгновение оказавшись на виду.

Единственное укрытие предоставляли заросли местного кустарника и складки рельефа, и Валину за первые три года не удавалось подобраться к платформе и на полмили, не говоря уже о расстоянии, достаточном, чтобы выстрелить в колокол. Впрочем, в последнее время он начал делать некоторые успехи.

Разумеется, успех для кеттрал имел двоякие последствия. Успех означал, что тренировки стали для кадета слишком легкими, а это в свою очередь означало, что вскоре они станут значительно тяжелее. Одно дело, когда ты пробираешься через кусты в одиночку, имея сколько угодно времени, чтобы подобраться к колоколу, и совсем другое, когда ты делаешь это одновременно с кем-то еще, пытаясь не попасться на глаза не только наблюдателям, но и ему, и к тому же постоянно выжимая из себя еще немного скорости, чтобы успеть к колоколу первым. Но хуже всего – это когда ты соревнуешься с Анник. Молодая снайперша достигла такого совершенства, что в прошлом году ее выставляли уже против старших кадетов. Сейчас, однако, группа Валина сама приближалась к Халовой Пробе, и кадетов старше них просто не было.

«Когда тебе не везет, никакие тренировки не помогут», – подумал Валин.

Он повернул голову, не отрывая ее от каменистой почвы, чтобы посмотреть в западном направлении. Камни впивались в его плечо и грудь, острые осколки рвали черную униформу, а жалкая канавка, по которой он полз, оказалась чересчур узкой для выгнутого лука его арбалета, который застрял на повороте и разодрал ему живот. Кеттрал учили обращаться с самым разнообразным стрелковым оружием, но для снайперских целей не было оружия лучше арбалета. В отличие от обычного лука, из него можно было стрелять в позиции лежа, и единственным необходимым для этого движением, после того как ты его взвел, было нажатие пальца на спусковой крючок. Но разумеется, это означало, что ты должен был таскать эту Кентом клепанную штуковину за собой.

В довершение всех его проблем Валин понятия не имел, где находилась Анник. Он, конечно, и не ждал этого. Ему с головой хватало необходимости держаться незаметно, чтобы не попасться на глаза наблюдателям; он не собирался еще и охотиться за своей соперницей. В любом другом состязании он не дал бы и половины коровьей лепешки за информацию о том, где находится другой снайпер – но это было не любое другое состязание. Анник находилась где-то поблизости и подбиралась к нему так же несомненно, как и к колоколу. Несмотря на то, что он говорил Лин предыдущей ночью, лопатки Валина зачесались при этой мысли. Единственным утешением было то, что солнце, жара и неровная поверхность наверняка доставляют ей столько же неудобств, сколько и ему.

«Что ж, в таком случае надо двигаться».

Рассчитывая на то, что убогая расщелина поможет ему подобраться на расстояние выстрела, он полз по ней все утро, соблюдая достаточно осмысленный темп – один-два шага в несколько минут. К несчастью, по мере того как он поднимался в гору, ложбинка становилась все мельче и мельче и в конце концов практически перестала давать какое-либо укрытие. Сейчас ему достаточно было приподнять голову на малейшую долю дюйма, чтобы увидеть деревянную конструкцию башни наблюдателей и сверкающее размазанное пятно свисающего с нее колокола – в пятистах шагах от себя. Все еще слишком далеко, чтобы можно было стрелять.

Он прикинул возможность вернуться и начать сначала. Это было бы правильным решением, если бы все остальные факторы были равны – но они определенно не были равны. Было недостаточно просто незаметно выбраться на позицию; необходимо было сделать это быстро. Около восьми шагов практически без прикрытия – несколько жидких кустиков и пучки жесткой травы, – но если удастся преодолеть их так, чтобы его не засекли, то дальше можно будет затаиться за рядом валунов, может быть, даже подползти вдоль них поближе. План был рискованный, но, с другой стороны, все действия кеттрал были связаны с риском: даже просто быть кеттрал – уже достаточно рискованная вещь. На островах никто не учил тебя избегать риска; тебя учили его оценивать, выискивать возможности, действовать, опираясь на неопределенность.

Впрочем, в данный момент Валин не чувствовал в себе большого желания оценивать и искать возможности. Анник была где-то рядом, и она-то не тратила время на колебания из-за каких-то возможностей; ну разве что ему действительно очень повезло.

– А, Шаэль с ним со всем! – буркнул Валин, поднялся на четвереньки и опрометью ринулся вперед, карабкаясь по камням, стараясь держаться как можно ближе к земле и в то же время двигаться как можно быстрее. У него ушло около пятнадцати ударов сердца на то, чтобы ужом проползти по грязи и мелким камушкам, и хотя его сердце колотилось как бешеное, каждый удар, казалось, растягивался на целую вечность. В конце концов он рухнул на землю спиной к массивному известняковому валуну, потом перекатился на правый бок – так, чтобы между ним и открывающимся к югу пространством оказалась покрытая густой листвой ветка огнелиста. Лишь обеспечив себе достаточное прикрытие, он сделал паузу, чтобы перевести дух. Наблюдатели не засвистели в свисток. Анник не достала его стрелой. Валин расплылся в широкой улыбке. Все-таки иногда стоит идти на риск.

На протяжении следующего часа он осторожно подбирался все ближе и ближе к платформе наблюдателей, маневрируя среди кустов и пучков низкой травы, мелких ложбинок и каменистых уступов. Если он поднимал голову достаточно высоко, то мог ясно видеть колокол – а также двоих инструкторов, стоящих по сторонам от него и обшаривающих территорию своими подзорными трубами.

«Ну давай же, Хал, – молился он, дюйм за дюймом пробираясь вперед через каменное крошево. – Осталось совсем чуть-чуть!»

Арбалет, который он тащил с собой, был громоздким, но бил далеко – в безветренную погоду Валин попадал из него в цель больше чем за сотню шагов.

«Займи чем-нибудь Анник еще хоть ненадолго!»

Он полз вперед под прикрытием наклонного уступа, когда с платформы наблюдателей донесся резкий вскрик. Валин рискнул выглянуть из-за укрытия: один из двух инструкторов – Андерс Саан, судя по голосу, – бранился как матрос, держась рукой за грудную клетку.

– А-а, Шаэль побери! – рявкнул Валин, рванувшись вперед.

Судя по всему, Анник вышла на дистанцию поражения и сразу же принялась за работу. Несколькими мгновениями позже второй наблюдатель на платформе тоже перегнулся пополам – его черный силуэт дернулся так, словно его пырнули ножом. Стрелы-«глушилки» не могли убить, и Анник из уважения к инструкторам целилась им в туловище, а не в лицо; и тем не менее затупленный арбалетный болт бил весьма болезненно.

Валин стиснул зубы. Перед тем как стрелять в колокол, Анник понадобится перезарядить арбалет. Это значит, что она должна будет вновь натянуть лук при помощи заводной рукояти, вложить в паз новый болт и снова принять боевую стойку. Имелся ничтожно малый шанс, что он сможет использовать это время для собственного выстрела, особенно сейчас, когда наблюдатели технически не могли участвовать в происходящем. У нее уйдет по меньшей мере сорок секунд, чтобы…

Стрела расколола камень в нескольких дюймах от его головы и упала на гравий, словно дохлая птичка. Валин уставился на нее. Анник не могла перезарядить арбалет так быстро! Надо было зацепить тетиву, повернуть храповик… Никто не мог перезарядить арбалет с такой скоростью!

«Ну а она смогла, ты, Кентом клятый идиот!» – прорычал он сам себе, стремительно перекатываясь налево в попытке обеспечить хоть какую-то преграду между собой и тем направлением, откуда был произведен выстрел. Он свалился в крошечную ложбинку как раз в тот момент, когда еще одна стрела стукнулась в землю прямо над ним.

Стрела.

Арбалет не стреляет стрелами – он стреляет болтами. Анник успела так быстро перезарядиться потому, что она стреляла из обычного лука – хотя как она ухитрялась делать это из положения лежа, Валин не имел понятия. Но это было неважно. Она загнала его в угол и несомненно перебиралась на новую позицию, откуда сможет его видеть, пока он лежит здесь, беспомощный. Не пройдет и минуты, как следует ждать нового выстрела. Логичным решением в данной ситуации было бы сдаться. Снайперша несомненно выиграла состязание – она могла прозвонить в Кентов колокол в любой момент по своему выбору. Однако что-то в Валине бунтовало против того, чтобы вот так опустить руки. Для Анник игра была не окончена до тех пор, пока она не перестреляет всех, находящихся на поле, а если игра была не окончена, значит, он все еще мог выиграть. Валин принялся на четвереньках выбираться из ложбины. Нужно только доползти до…

Еще одна стрела скользнула в пыли непосредственно рядом с ним. Девчонка действовала быстро, но ее обычная точность ей изменяла. Валин собрался было улыбнуться – похоже, даже у Анник бывают неудачные дни, – но в этот момент взглянул на стрелу, и дыхание замерло у него в груди. В пыли, яркое и смертоносное, блестело отточенное острие. Стрела не была затупленной! Если бы Анник попала в цель, такой наконечник прошел бы насквозь через его грудную клетку и вышел бы с обратной стороны.

Взревев от ярости и страха, Валин вскочил на ноги. Теперь игры закончились. Никаких пряток. Никакого сидения за камнями и ползания по кустам. Он понятия не имел, как такое было возможно, при том, что за происходящим следили двое инструкторов, но Анник пыталась его убить! Она уже вышла на дистанцию, нашла нужный угол обстрела и, возможно, уже наложила стрелу.

Он ринулся вперед, мечась из стороны в сторону, перепрыгивая камни и расщелины. Если удастся добежать до того низкого гравийного уступа в пятнадцати шагах отсюда, то он будет в сравнительной безопасности, но для хорошо тренированного снайпера пятнадцать шагов – целая вечность. Сердце колотилось о ребра, легкие вздымались; он бежал, борясь с собственным страхом, вгоняя его в ноги, в легкие, используя его как топливо, чтобы бежать дальше. Еще пять шагов. Если он успеет добежать до уступа…

Стрела ударила его в плечо, прямо над легким, опрокинув лицом вперед на усыпанный каменной крошкой склон. Сперва он почувствовал только шок от удара. Потом пришла боль – яростное пламя, раздирающее плоть. Он перекатился на бок и посмотрел на перед своего мундира: стрела прошла через его тело насквозь, выйдя из груди и разорвав ткань. Наконечник и древко были залиты кровью. «Настоящая стрела, Кент ее дери», – отрешенно подумал он.

Он попытался опереться на руки, чтобы подняться на четвереньки, но ничего не вышло. Туман застилал его зрение, но он смог различить гибкую фигурку, поднявшуюся с земли примерно в сотне шагов. Анник небрежно держала в одной руке короткий лук с уже наложенной следующей стрелой. «Они видят ее, – вяло подумал Валин. – Неужели она не понимает, что инструкторы на нее смотрят?» Девушка легко, словно играя, вскинула лук, одним движением натягивая и спуская тетиву. Спустя мгновение до Валина донесся звон бронзового колокола, глухой и безжизненный, словно он слышал его из-под воды.

Лишь после того как она опустила лук, Анник взглянула в его направлении, повернув голову быстрым точным движением, словно птица. Сквозь кровавый туман, застилавший его зрение, Валин увидел, как ее глаза расширились, но не прочел ни радости, ни торжества на этом жестком, детском личике.