Глава четвертая
Любовь зла

У меня теперь есть выбор, с кем засыпать. Со светом или с ужасом. Как ни странно, я предпочитаю свет. Он горит у меня в комнате целую ночь, а счетчик в коридоре исправно складывает ватты в киловатты. Пока жизнерадостные мультяшки скачут на экране ноутбука, заражая зрителей необоснованным оптимизмом, тусклым светом горит лампочка в ночнике, а ноги укрывает теплое одеяло, я могу уснуть. Но стоит экрану померкнуть, а ночнику мигнуть, как в каждом углу мне начинает мерещиться эта тварь. Нет, приятно, что она оказалась вежливой, с чувством юмора, но место встречи с этим кошмаром я запомнила, чтобы в будущем обходить его по приблизительному радиусу полтора — два километра. Не меньше! На случай внезапной встречи я могу, конечно, помахать ручкой издалека, мол, приветик, но не обессудьте, если я при этом не буду замедлять шаг.

Это приблизительно то самое чувство, когда тебе подали заявку в друзья с намеком «может, встретимся вечерком», а ты решила посмотреть фотографии «друга». Не вылизанную в фотошопе аватарку, а реальные фотографии, после которых срочно нужно смотреть список самых желанных мужчин мира, чтобы убедить себя в том, что в мире еще осталось хоть что-то прекрасное. Но если уж очень хочется на свидание и человек хороший, то достаточно открыть топ самых уродливых мужчин на земле, посмотреть на них полчаса, а потом с радостью наброситься на фотографии «кандидата», понимая, что могло быть и хуже. Намного хуже…

Три рабочих дня выдались на редкость спокойными, поэтому новый пузырек успокоительного был отложен в сторону. Кеды под столом ждали своего звездного часа, а в верхнем ящике стола — надеюсь, что надолго, — поселились чай, кофе и сахар, купленные с первой зарплаты. Время шло, копейки капали, жизнь начинала налаживаться в меру своей испорченности. Из приоткрытых перспектив повеяло сквознячком оптимизма.

От Эллочки и Лордика приветов не было. Это означало только то, что они неплохо устроились. Я сидела и размышляла о том, как сделать пока что ненапряженную работу, еще более комфортной, в связи с чем принесла планшет и наушники. Но не тут-то было!

Дверь открылась, и на пороге, заслоняя свет, появилась небольшая, но очень кругленькая фигурка. Прямо колобок из сказки закатился к нам на огонек.

— У вас эльфы есть? — спросил колобок женским голосом, вкатываясь в офис. Пока я с не самым довольным видом снимала наушники и прятала планшет в стол, поглядывая на часы, девица любительски-округлых форм уже разместилась на диване. В меру симпатичная, в меру ухоженная, в длинной цветной юбке а-ля «джими, джими, а че, а че?», увешанная с ног до головы фенечками и бусиками так, словно ограбила несчастных туземцев, девушка производила впечатление жизнерадостной толстушки. Она была явно не из тех, кто фотографируется на ковровой дорожке, пока им хлопают, а скорее из тех, кто сами «хлопают» ковровую дорожку на турнике, чихая от пыли во дворе родной многоэтажки.

— Меня зовут Вариэль… — гордо представилась она, почесывая красную полосу под врезавшейся в упитанное тело бретелькой. — Вариэль, дочь Михаэлиса. Эльфийская принцесса.

В качестве неоспоримого доказательства своей расовой принадлежности она продемонстрировала свое заостренное ухо, которое еще не до конца зажило после операции.

«Варвара Михайловна», — тут же перевела я с «эльфийского», почувствовав себя лингвистом-полиглотом. Пока во мне задыхался от негодования зародыш филолога, «принцесса» открыла каталог.

— Вот! Он! Цем! Цем! Цемушки! — возликовала «эльфийка плюс сайз», целуя доходяжку с первой странички. — О! Это он… Мой принц… Мой сладенький! Как же долго я тебя искала!

Согласна, долго. Это ведь первая страница как-никак!

Файл был уже обслюнявлен, неоднократно приложен к большой груди, облизан, сфотографирован на телефон и напоследок звонко поцелован. Теперь на файлике красовалась размазанная помада, которую мне предстояло вытирать влажной салфеткой. Такое чувство, будто к эльфийским мощам приложилась целая толпа верующих.

— Когда можно к нему? — воодушевленно уточнила обладательница пышных форм, восторженными глазами пожирая щуплую эльфийскую красоту. — Готова хоть сейчас!

— Мм… Простите, но процедура такая… Мм… Я сначала задаю вам… — начала я, но пухлые пальчики уже листали каталог под аккомпанемент взволнованного сопения. Внезапно Вариэль остановилась и замерла, открыв рот. Присмотревшись к новой находке, она с сомнением вернулась на первую страницу, потом еще раз пролистала, придерживая пальцем-закладкой второго кандидата.

— Я не знаю… Мне тут сразу два нравятся, — блаженно вздохнула Вариэль, показывая пальчиком сначала на эльфа, а потом на того несправедливо обиженного моей предшественницей принца с глазами, в которых явно читалось: «Некрасивых женщин не бывает. Бывает слишком светло». — Как вы думаете, какой из них красивей? А? Мне кажется все-таки эльф, но этот тоже очень красивый… Блин! Я не знаю! А можно сразу двоих? А?

«Конечно, можно! — разрешила бы сердобольная тетка с мяукающей коробочкой слепых котят. — Подождите пять минут. Сейчас кошечка еще родит, и можете забрать следующую партию! Вон они уже лезут! Не уходите!»

— Нет, кого-то одного! — сурово ответила я, глядя на клиентку и будучи суровым противником гаремов. Исключительно потому, что мне их собирать. — Учтите, вам придется жить в мире без wi-fi, телевизора, стиральной машины и так далее…

— Да по фигу! — Вариэль, звеня браслетиками и цепочками, поглаживала каждого кандидата.

— Понимаете, вам придется переехать в другой мир, — я честно пыталась спасти эльфа и принца. — Вы не сможете каждый день мотаться между мирами, поддерживать отношения со своими родственниками, с друзьями. Так что вы подумайте… Взвесьте все…

— Взвесить… мм… пусть будет семьдесят килограммов, при росте — метр шестьдесят пять. Я просто давно не взвешивалась… — задумчиво прикинула «колобок», лаская взором субтильные эльфийские прелести. Судя по комплекции, у принца было куда больше шансов выжить после: «Милый, возьми меня на ручки!»

— Давайте так. Вы пока подумаете, а завтра придете и скажете мне результат. Я вас не тороплю. Выбирайте, думайте, — мило улыбнулась я, а потом с надеждой добавила: — Договорились?

— Я уже решила! Сразу два! Ну пожа-а-алуйста! А вдруг один откажется? А? Ну, у вас ведь такое же тоже бывает? — жалобно посмотрела эльфятинка, явно не слыша меня. — Я согласна на любого из них! И побыстрей! Когда результаты? Мне лично надо присутствовать?

— Нет. Я влюбляю, если это вообще возможно, выполняю все условия, необходимые для брака, а потом отдаю жениха вам! Но результат гарантировать не могу! Сами понимаете, сердцу не прикажешь! — вздохнула я, глядя на выбранных красавцев и чувствуя, что начинаю злиться. Да! Любовь зла. На часах висело сразу два заказа с пометкой «или». За три дня набежало двести пятьдесят рублей зарплаты. Вообще-то «натикало» больше, но вчера в обед я неудачно съела йогурт… Так что двести пятьдесят рублей.

Спустила я деньги, прос… просто просроченный йогурт «Незабудка» с перебитым сроком годности был не самой лучшей моей идеей. «Незабываемый вкус» — так значилось на упаковке. Я второй день его забыть не могу. Напоминает он о себе периодически…

— Положите руку на медальон! — я со вздохом протянула медальон пышной «эльфийке». Та вытерла потную ладонь о многослойную юбку, тут же выполнила мою просьбу и оставила мне свой номер телефона.

Дверь закрылась, я допила кофе, которое почему-то посчиталось как две кружки, доиграла на планшете, сходила в туалет, оставив там четыре рубля из зарплаты. Тащиться сразу на два свидания мне чертовски не хотелось…

На пороге появился Гимней Гимнеич, сразу же бросая хмурый взгляд на часы.

— Чего сидим? Почему не на свидании? У меня жена машину разбила. Срочно деньги нужны! — раздражительно заметил директор, под злободневный аккомпанемент Мендельсона. — Да… да, дорогая… На том СТО, на котором мы обычно… Нет… нет… И что сказали? Сколько?! Еще раз повтори! Они прямо так тебе и сказали? Не может быть! Дай трубку! Сколько? Да вы… И это тоже надо заменять? Я смотрел, там должно было быть все нормально… Не работает? Ну тогда пусть пока у вас постоит…

Директор положил трубку и посмотрел на меня таким взглядом, что в голове заиграла песня: «Любовь одна виновата, Любовь во всем виновата!»

Снова заиграл Мендельсон. На том конце трубки кто-то орал так, что слов было не разобрать.

— Да, пусть пока стоит… Как? На троллейбу… Да не… Я имею в виду… Пока… Пока не почи… Сейчас таких денег нет… — Гимней Гимнеич покраснел, пытаясь вставить хоть слово. Трубка визжала, орала, истерила. — Ты меня неправи… Да я не… Ну на такси… Нет! Я не…

Трубку снова бросили. Срочно требуется переводчик со скандального крика на обычный язык. Со стажем не менее десяти лет неудачного брака.

— Я насчет клиентки хотела вот что сказать. Мне показалось, что ее решение необдуманное и спонтанное. Внешность я, конечно, считала, телефон взяла, но… — начала я, объясняя, что не верю в любовь с первого взгляда. И вообще, методы работы вызывают у меня некоторые сомнения.

— Твоего мнения никто не спрашивает! Есть заказ — работай! — заорал Гимней Гимнеич, протирая об рубашку экран дорогого телефона. — Если часы показывают заказ, это значит, клиентка настроена серьезно! Эти часы для таких, как ты, вечно сомневающихся, повесили. Я просто не хочу доводить до крайности, но твоя тупость и лень выводят меня из себя! Я же тебе рассказывал про часы! На пальцах объяснял принцип их работы!

— Про часы вы мне ничего не рассказывали! — возмутилась я, глядя на его взмокшую спину и сжимая в кармане кукиш.

— Я все тебе рассказывал! Кто виноват, что ты ничего не помнишь! Память у тебя девичья, дырявая… Тренировать надо! Или записывай, если не запоминаешь! Так, все! У меня дела! Занимайся своей работой, за которую тебе деньги платят! — рявкнуло начальство и громко хлопнуло дверью.

На часах вместо двухсот пятидесяти рублей появился ноль и красная надпись: «За спор с директором!» Вот так я проспорила двести пятьдесят рублей.

Я взяла в руки каталог, посмотрела на эльфика и подумала о том, что приворот по фотографии я еще делать не умею. Но если бы научилась, то кеды обретут вечный покой в шкафу, где пыль им будет прахом, а шуршащий пакет — пухом.

За эти три дня я немного разобралась с медальоном, научившись не только сохранять внешность кандидатки, но и придумывать свою. Внешность, придуманная мной, сразу бы заинтересовала пластических хирургов. При виде меня «в образе» многие из них обратились бы ко мне с подозрительным вопросом: «Кто это тебя так?» — и тут же предложили бы прайс на свои услуги. Пока я решала идти или не идти на свидание, у меня разболелась голова, в связи с чем пришлось выпить таблетку и ждать, когда мозги прояснятся. Блистер с оставшимися таблетками я сунула в карман на случай рецидивов. Там же лежал белый уголь. Йогурт «Незабудка» хотелось забыть как можно быстрей!

Через минуту я с тоской смотрела на свое упитанное отражение, потрясая пышными формами и звеня фенечками. «Даже если весишь за сто тридцать, есть надежда выйти замуж за принца!» Я двумя руками взяла правую грудь и красиво уложила ее в правую чашку растянутого бюстгальтера. Левая уютно устроилась в соседней чашке. Глядя на такие чашки, у любого чайника капнет из носика. Географ глобус пропил, увидев правое и левое полушария. Я изучала мое временное декольте, в которое поместился бы кошелек, телефон, зарплата целого отдела, газовый баллончик, зонтик и много чего интересного, полезного и нужного.

Все. Улеглись. Я попрыгала, потрясла своим богатством, радуясь, что офис в подвале. Нет, тело не самое удобное. В таком теле — сильно не побегаешь! Сидя на стуле, я, кряхтя от натуги, шнуровала кеды… Отлично. Юбка и убойные кеды. А теперь цыганочка с выходом!

— Ай, нанэ-нанэ! — потрясла я плечами, глядя, как грудь не просто колышется, а перелетает с одной стороны на другую, звеня бижутерией. Хоть бы не оторвалась! Мужик! Берегись поворота платформы! Не стой под стрелой!

«Да, я девушка с формами! Мужчины — не собаки, на кости не бросаются! — гордо сообщила своему отражению я. — Есть к чему прижать, но некого!»

Ладно, медальончик уже зарядился, поэтому погнали. Хм… Куда сначала? Где там этот принц обитает? Думаю, что заскочим к нему, а потом к эльфику.

Меня перебросило в какие-то кусты. Я встала, кряхтя, как старуха, пытаясь отобрать у кустов мою порванную шифоновую юбку.

Я была в большом и очень ухоженном парке. На небе сверкали незнакомые звезды, а во дворце горел свет. Пригладив волосы, я решительно двинулась по парковой дорожке в сторону входа.

— Вы к кому? — шепотом спросили привратники в черных ливреях.

— К принцу! — вздохнула я, почесывая отбитые падением прелести.

— Мм… — меня критически осмотрели, потом пожали плечами и пропустили. За спиной раздались голоса: «Вчерашние были посимпатичней!», «Не сравнивай! Та, которая была здесь в понедельник, была просто красавицей!», «Да ладно, захотелось такую, мало ли…»

С каждым шагом я из «приятной неожиданности» превращалась в «неприятную ожиданность». Поднявшись по лестнице, следуя указаниям слуги, который говорил исключительно шепотом и умел мастерски ходить на мысочках, я набрела на роскошную дверь, в которую деликатно и негромко постучалась. Ответом на мой стук был протяжный стон.

«Болеет бедняга!» — подумала я, осторожно приоткрывая дверь. Или он за мной начнет ухаживать, или я за ним. Третьего не дано.

Предо мной предстал самый больной в мире человек. Лежал он в кресле, помятый и обмякший, а рядом на столике красовалась полная история болезни и целый арсенал пустых градусников.

Не знаю по поводу всего алфавита, но букву «б», принц явно уважал больше остальных букв. Еще бы! С нее начинались его любимые слова: «бабы», «бухло», «банкет», «безделье».

При виде меня принц открыл мутные голубые глаза и тут же закрыл. На нем был красивый, но мятый чернильного цвета жакет, черные штаны и серо-голубая рубашка, кружево которой торчало из рукавов и расстегнутого воротника.

— Вон отсюда, корова… — просипел он, мучительно сглатывая. Мечта стать женой алкоголика была близка как никогда. — Хотя нет, скажи, чтобы принесли воды… И скажи, чтобы нашли симпатичную бабу… Эта — не пойдет!

Я была малость возмущена. Мало того что меня коровой обозвали, так еще и «доить» собрались! А поскольку настроение и так у меня было не очень, я решила сделать принцу царский подарок.

Я вышла за дверь, уже не удивляясь, почему в замке даже мыши научились бегать на коготках, стараясь не дышать, пробегая мимо покоев его высочества. Та-а-ак, мужик! Сейчас ты у меня допьешься до Анджелины Джоли. День назад я обнаружила интереснейшее свойство медальона. Если аккуратно вертеть камень по часовой стрелке, в самом камне появляются последние образы, которые ты принимала! Так вот, там были и Мерилин Монро, и Джоли, и остальные знаменитости, чьи личины примеряла моя предшественница и которые без помощи автора идентифицировать не удавалось. Ждали нежную красавицу? Увы… Вместо нее будет белочка, которая мигом отгрызет вам орешки! Я не мстительная. Я просто злая и обидчивая.

Подойдя к огромному зеркалу, висевшему в пустом коридоре, я повернула медальончик и решила начать с самого милосердного варианта. У меня всего лишь нос был картошкой, правый глаз выше левого, зато какие губы. Да что там губы? Губищи! Они вызывали стойкую ассоциацию с батутом в детском парке. Я немного похудела в талии, но при этом значительно прибавила в весе багажника.

Директор цирка уродов потер ладошки и оживился: «А можно всех посмотреть!» Слегка постучавшись в дверь, ведущую в покои принца, я открыла ее, а потом сладеньким голосом прощебетала:

— Ваше высочество, к вам можно?

Принц поприветствовал меня тем, что открыл глаза.

Принц икнул, округлил глаза, пытаясь подавить приступ внезапной тошноты. Я облизала губы, смачно причмокнула ими, намекая на то, что по сравнению с другими девушками-присосками, меня смело можно считать вантузом.

— Вон отсюда! Чудовище! — заорал принц, срывая голос и задыхаясь. — Вон!

— Ваше высочество! — сладенько и игриво заметила я, покачивая внушительными бедрами. — Я вся ваша! Когда начнем?! Я вся горю… Просто полыхаю от страсти…

— Во-о-он! Да найдите нормальную бабу! В конце-то концов! — заорал принц, пытаясь увеличить дистанцию между нами, отползая вместе с креслом.

Я сделала вид, что слегка обиделась, поэтому, виляя бедрами по немыслимой амплитуде, направилась к двери.

— Постой… — сипло и задумчиво произнес принц. Я повернулась к нему лицом, изображая немыслимую радость.

— Нет, нет! Иди! — простонал принц, отворачиваясь. Да, согласна. Я тоже не видела поблизости мешка с прорезями для глаз.

Через пять минут в комнату принца сексуальной кошечкой скользнуло нечто, названное моей предшественницей в честь Мерилин Монро. Правый глаз не открывался, но даже левого хватило, чтобы пребывать в уверенности, что именно с меня рисовали зомби в популярном шутере.

— Я пришла, любовь моя… — томно вздохнула я, тряхнув лохматыми белокурыми волосами и поморщив кривой носик-пятачок, изящно съехавший на левую щеку. — Я знаю, что ты никуда не едешь, но возьми меня! Прямо сейчас!

Принц, потянувшийся за бокалом, поперхнулся так, что у меня на определенном этапе его «кхе» промелькнула мысль, что все. Не жилец. Но нет… Судьба, в отличие от меня, была к нему благосклонна, и он выжил…

— Ты что такое? — простонал принц, сглатывая и вздрагивая. Его руки вцепились в подлокотники.

— Я — твоя любовь! Мяу… — сладострастно простонала я, слегка задирая юбочку и глядя, как принц бледнеет. На этот раз я решила быть понаглее, поэтому направилась прямиком в его объятия. Монарх с ужасом обводил взглядом бутылки, перевернутый бокал, зажимая рот рукой. Его высочество отъезжал по полу вместе с креслом в сторону, мне противоположную, изо всех сил отталкиваясь ногами, но при этом брать меня с собой почему-то не захотел.

— Мой сладкий пупсик… — я наклонилась к принцу, чтобы он мог разглядеть меня получше. — Раздевайся!

— Помогите! Спасите! — орал принц, прикрывая лицо руками. — Ну ты страшная… Да что ж такое! Неужели нормальных не осталось? Где они?

Я вздохнула, а потом сладенько пропела: «Ай вот би лов бай ю! Пу-пу-пи-ду! Пу!» — и послала ему крупнокалиберный воздушный поцелуй, сразивший принца не хуже полноценного инфаркта.

— Я позову следующую! Там целая очередь стоит! — кокетливо обнадежила я ловеласа, перед тем как исчезнуть за дверью.

Плавно виляя задом, я вернулась к зеркалу. Это еще не все! Шоу продолжается! Тэ-э-экс… Где тут… А! Вот! Нашла… Ой, мамочки! Таким лицом можно запросто обезвредить любого маньяка-насильника. С такой физиономией возьмут в любой ужастик на главную роль, оставив без работы команду спецэффектеров и гримеров.

Я, перекатываясь на толстых и пушистых, как у хоббита, ногах, с огромным фартуком дряблого живота, с грудью минус первого размера и толстыми, длинными и мохнатыми, как у гориллы, руками двинулась в сторону красивой двери. Поскольку это был мой первый образ, одежду я придумать не успела. Зато лицо было проработано детально. За основу был взят Голлум с его тремя волосинами и реденькими корявыми пеньками зубов, поэтому представиться я решила не иначе как «твоя прелес-с-сть».

Абсолютно обнаженная, я скользнула в приоткрытую дверь, шлепая по полу босыми ногами сорок седьмого размера.

— А ничего, что я разделась в коридоре? — поинтересовалась я с придыханием. — Только смотри, живот придется положить рядом. Чтобы не мешал.

Я бухнулась на кровать, принимая самую игривую позу и предупреждая, что я сторонница долгой прелюдии.

— Залезай! — разрешила я, подложив руку под голову в ожидании любви и обожания.

Прелюдия была. Не знаю, как взрослый мужик может брать такую высокую ноту, но только что я отчетливо слышала, как в полутемной комнате дребезжали стекла. Принц хватался за сердце, глядя на меня с таким ужасом, что мне даже стало немного неловко. Я расправила свой обвисший и дряблый живот, любовно уложив его рядом. Барыня легли и просют. Для пущего антуража я выставила мохнатую ногу и поскребла ее огромной ручищей.

— Там, в коридоре, моя сестренка стоит… — вздохнула я, пока принц пытался подобрать слова. — Родная… Может, позвать ее? Она уже разделась! Мы с ней только что поспорили, пройдет ли она в дверь или нет…

Руки у принца тряслись, он задыхался, хватаясь за голову.

— Нет! Все! Я передумал! Где там первая? Она еще не ушла? Позовите ее! Срочно! — орал он пустому коридору. — Пусть первая заходит!

Я томно вздохнула, встала и вышла, тихо давясь от смеха. Мне пришлось долго крутить камень, высунув язык от усердия, пытаясь найти нужную внешность. Есть! Готово.

Когда я вошла, в комнате была тишина. Принц стоял возле окна.

— Я пришла, как вы и просили! — скромненько заметила я в образе «эльфийской принцессы плюс сайз», перебирая многочисленные браслетики на руке.

— Иди сюда, я тебя поцелую, — глухо и насмешливо произнес принц совсем другим голосом. Было видно, что ему не совсем хорошо, но он держался. Ничего себе, как я его морально приложила! — Только учти, у меня сейчас изо рта пахнет так, словно там кто-то сдох, но не признается… Но тебя, как и других девушек, это ведь не смутит? Не так ли? Я же принц. Даже если я усну в процессе, тебя, надо думать, это тоже не сильно огорчит? Я же принц, мне можно. Мне можно делать с тобой все, что я захочу… А все почему? Ответ угадать совсем несложно.

Принц повернулся ко мне и посмотрел красными глазами.

Что с его глазами, я так и не поняла, несмотря на то, что получила медицинское самообразование, закончив «интернетуру» с ужасом и отличием. Я не просто ужасалась симптомам и диагнозам, но и отличилась на форуме «У кого что болит», дав пищу для размышления целому сообществу пугливых ипохондриков.

— Я просто хотела с вами поговорить… — ответила я, глядя на принца.

— Разговоры? К чему? Я завтра даже имени твоего не вспомню. Я сейчас просто планирую, образно говоря, вытереть об тебя ноги, — усмехнулся принц, глядя на меня пристально и внимательно. — И плюнуть тебе в душу, любовь всего моего вечера. Если ты ожидаешь, что я завтра же потащу тебя под венец, ты глубоко заблуждаешься. Завтра утром я молча выставлю тебя за дверь. И мне плевать, успела ты одеться или нет. Тебя такое устраивает? Ты тоже хочешь похвастаться тем, что была подстилкой для принца? Это предел твоих мечтаний? Или ты, как и все те, кто приходил до тебя, лелеешь мысль о том, что завтра утром я влюблюсь в тебя до безумия? Поверь мне, этого не будет. Ты вылетишь отсюда, а твои вещи полетят за тобой следом. Ну как? Хочется быть подстилкой? Выбор прост. Дверь или кровать. Выбирай. Я бы на твоем месте выбрал дверь.

— И сколько девушек выбирают дверь? Мне просто интересно, — спросила я, глядя на принца и удивляясь столь внезапной перемене. Нет, определенно, он какой-то странный.

— Ты будешь первой, — ответил принц, слегка улыбаясь и сощурив глаза. — Так что удиви меня.

Я посмотрела на него внимательно. Странно, но за те десять минут, которые я колдовала с внешностью, принца словно подменили. Такое чувство, что передо мной стоит совсем другой человек.

— Тебе сильно плохо? — неловко спросила я, глядя на то, как принц морщится и прикладывает руку к голове. — Вот… Держи.

Я вытащила из кармана таблетки и протянула ему. Одну — от головы, две — от желудка.

— Запьешь водичкой и через полчаса очухаешься, — обнадежила я, вздыхая и мысленно засовывая портрет в соседний файлик, обложкой внутрь. От греха подальше.

Я отошла подальше от дворца, нашла точку возврата и снова очутилась в офисе. Мой персональный счет не изменился. Как был ноль, так ноль и остался. Мне почему-то раньше казалось, что платят за любую вылазку. Обидно.

Выпив кружку кофе, я посмотрела на часы. На часах мигал заказ, но только уже без слова «или». Ладно, эльф, сейчас твоя очередь.