Он достал ее снова Из кармана худого, Повертел так и сяк И одно только слово С губ слетело: «Бедняк!». Он склонился над нею, Но, дыханием грея, Ужаснулся и сам Мысли той, что злодею Мозг сверлит по ночам. В миг сердечной растравы Он прожег ее лавой Слез, прибавив тепла Комнатушке дырявой, Что насквозь протекла. Стал тереть что есть силы, Чтоб бедняжке застылой Прежней жизни придать, А она все спешила Вглубь зарыться опять. Снова, бедную, вынул, Поглядел, отодвинул, Меря вес и длину, И, как прежде, отринул Ту же думу одну. Изнывая, тоскуя, К ней припал в поцелуе, Но, от страха бледна, «Вспомни пору былую!» – Возопила она. Сжал ее и обратно Возложил аккуратно Но свой бедный брегет, Отвечавший, понятно, Звуком – тягостей нет. И решился, мрачнея, Он разделаться с нею Разом, наверняка. «Недурная затея – Заморить червячка». Перегнул, Обломил, Тесаком Отхватил, Вымыл, В печь положил, Потушил, Проглотил. Говорила же в детстве ребеночку мать: «Аппетит нагуляешь – будешь руки глодать».