Глава тринадцатая
С крыльца улица просматривалась отлично. Отсюда было видно даже бетонное крыльцо сгоревшего дома, где Аллар недавно еще видела живым капитана Магомедова. Но рядом с пожарищем толпы уже не было. Люди, разумеется, услышали, что рядом идет бой, и предпочли разойтись по домам, подальше от опасности. Да и пули над их головами, скорее всего, пели свою обычную смертельную песню.
Тем более что спасать от огня больше было нечего. Даже пожарная машина уехала. Наверное, борцы с огнем вняли голосу разума и предпочли под пули не подставляться.
Только одинокая фигура высилась посреди дороги. В этом человеке я узнал Артура, потерявшего в одночасье и жилье, и всех своих родных.
— Надо было продолжать преследование по главной галерее, — снова сказал старший сержант Ничеухин. — Они бы нас на свою базу привели.
— Стоило бы посмотреть, нет ли эмира среди убитых бандитов, — проговорил сержант Махалов. — Если он погиб, то его люди могли сбежать на свою базу. Если эмир жив, то он за дочерьми пойдет.
— И тело его жены кто-то забрал. Может, он сам это и сделал?
Вести подземным ходом двух девочек, нести тело жены и все делать на четвереньках. На это требуется много времени. Мы преследовали бандитов достаточно плотно и обязательно встретились бы с ними примерно в середине подземного хода.
И спросить не у кого. Разве что у Артура. Но у него голова своими несчастьями занята. Едва ли он хоть что-то видел.
Тем не менее упускать такую возможность я не хотел и стремительно направился на улицу. Бойцы двинулись за мной, автоматически создавая строй. Артур стоял спиной к нам и не услышал наших шагов.
Я положил руку ему на плечо, слегка прижал к себе и сказал:
— Прими самые искренние соболезнования от лица всего взвода.
Артур молча наклонил голову. Может быть, он так просто кивнул, но слова застревали у него в горле и говорить он не мог.
Я не очень надеялся получить ответ, но все же спросил:
— Ты никуда не уходил?
— Там был, — хрипло ответил он и кивнул в сторону своего двора.
— Здесь никого не видел?
Артур поднял голову и посмотрел мне в глаза, собираясь с мыслями. Я отчетливо видел, как в нем, в одном человеке, борются друг с другом две сущности. Одна из них, та самая, человеческая, принадлежала убитому горем молодому мужчине, вторая, не слишком добрая и даже ожесточенная, имела непосредственное отношение к ментовскому стукачу. Наверное, именно она оказалась самой сильной. Или же в Артуре взыграло желание отомстить.
Он вдруг встрепенулся, ожил и проговорил по-прежнему хрипло, но весьма твердо:
— Видел. Сначала старики Арслановы тело Аллар к себе в дом унесли. Потом они же за девочками вернулись. Их тоже увели к себе. А потом я во дворе был и даже спрятался, чтобы меня не убили, потому что они остановились, хотели посмотреть на останки моего дома. Рагим приходил. С ним пятеро бандитов. Все с автоматами. Потом они назад пошли. Из села, по дороге. Девочек Рагим с собой забрал. А старики его провожали. Они обещали Аллар похоронить по обычаю и на меня ему жаловались, говорили, что я убить их хотел, но офицер спецназа ружье мое забрал. Рагим сказал, что вернется и убьет меня. В это время я уже спрятался. Я же даже без ружья был. Что я мог с ними сделать? С голыми-то руками против автоматов!
— А старики?..
— Немного проводили и вернулись. Домой пошли, кажется.
Я понял, что следует сделать, как вернуть эмира Рагима Арсланова в село. Такой он человек, что обязательно это сделает. Сначала я жестом подозвал к себе старшего сержанта Ничеухина и объяснил ему, как следует расставить людей. Потом забрал у своего заместителя патроны от ружья Артура.
После этого я сказал ему:
— Пойдем со мной.
Я шел быстрым бесшумным шагом и слышал, как тяжело ступает за моей спиной Артур, внешне куда более легкий, нежели я. Я сразу прошел к крыльцу дома Арслановых и взял ружье, которое так там и стояло.
Артур протянул к нему руки, и я вложил его в них, вооружил этого человека.
— Последнее имущество, которое у меня осталось, — констатировал он свое незавидное положение, но глаза его радостно блестели.
— И жить негде? — спросил я.
— У меня здесь же, в селе, сестра замужняя. Пока у нее перебьюсь. А там люди помогут на ноги встать. Если Рагим не убьет, как обещал.
— А что надо сделать, чтобы он тебя не убил? — Этот мой вопрос был достаточно прямым, и он ответил на него точно так же:
— Только одно — его самого убить.
Меня радовало уже одно то, что эти слова прозвучали твердо и конкретно. Значит, к нему вернулась возможность рассуждать.
— Достаточно будет просто поймать, — поправил я Артура, поскольку не был таким уж совсем кровожадным человеком.
При этом я отчетливо видел разницу между арестом простого бандита и эмира. Командование негласно рекомендовало нам не брать рядовых боевиков. Иначе они через какой-то промежуток времени неведомыми путями освободятся и объявятся уже в какой-то другой банде. Подобные случаи много раз имели место.
А вот если захватить эмира, то ему уже обеспечено будет пожизненное заключение. Подобных типов содержат строго, стерегут хорошо и вообще не позволяют им долго жить. В горах такой человек больше не покажется. Не было случая, чтобы какой-то эмир снова объявился там после посадки. Поэтому эмиров мы могли захватывать в плен.
Конечно, каждый из них знал о том, что его будет ожидать в этом случае, и старается живым в наши руки не попасть. Но тем больше чести человеку, захватившему такого фрукта. Кроме того, эмир Рагим вызывал у меня непонятное чувство симпатии. Мне не хотелось его убивать. А дальше уж пусть будет так, как суд решит.
— Где живут старики Арслановы? — спросил я Артура. — Веди меня к ним.
— Через четыре двора. У них дом старенький, небольшой. Две комнаты и кухня.
— Ты был у них?
— Бывал. Правда, давно.
Мы остановились, немного не доходя до нужного места.
— План дома нарисуй! — потребовал я.
Артур отломил ветку с какого-то куста и прямо на земле изобразил то, что мне было нужно. Судя по чертежу, кухня в этом доме находилась справа, в углу, по другую сторону от крыльца.
Я посмотрел вперед. В большой комнате горел свет. Там, видимо, лежало тело Аллар. Окна кухни были темными.
Судя по чертежу, вход на кухню был из коридора. Туда можно было войти, не заходя в большую комнату. Меня устраивал такой расклад. Главное, что дверь располагалась не напротив окна, а сбоку от него.
Я затер ногой чертеж и спросил:
— Где свет на кухне зажигается, не знаешь?
— Откуда я могу знать? Как у всех, наверное, сразу за дверью.
— Понятно. Я сейчас в дом к ним пойду, поговорю. А ты в окно кухни выстрелишь, но не сразу, а через десять секунд после того, как я там свет зажгу. До десяти, надеюсь, ты считать умеешь?
— Умею.
— Вот и хорошо. Договорились? Дашь дуплет, два выстрела.
— У меня ни одного патрона не осталось. Все ваш старший сержант забрал.
Я вытащил из кармана два патрона, протянул их Артуру и сказал:
— Одно условие. Стреляй так, чтобы в кухонную дверь не попасть. Там я буду стоять. Сразу после выстрелов убегай. Можешь топать как можно громче. Отправляйся в свой двор. Я позже туда подойду.
— Понял, — заявил Артур, сразу зарядил ружье, с беспокойством оглянулся и сказал: — А если вдруг бандиты появятся? Отдай все патроны.
В его глазах была решимость драться со всеми бандитами Северного Кавказа, сколько бы их ни набралось. Со своим спортивным ружьем в руках Артур чувствовал себя куда увереннее, чем просто под прикрытием и защитой взвода спецназа ГРУ.
Я горестно вздохнул, но патронов ему больше не дал и проговорил:
— Бандитов сюда мой взвод не подпустит.
— А где он, твой взвод? Все куда-то разбежались.
— Здесь взвод, — раздался из кустов голос одного из моих бойцов. — Не подпустим.
— Будь готов. Я начинаю работать, — сказал я этому стендовому стрелку и вошел во двор, за калитку из штакетника.
Артур шагнул за мной и встал в темноте под старой яблоней. Входная дверь располагалась как раз с этой стороны дома. На крыльце я обернулся, но Артура не увидел.
Тогда я смело постучал в дверь костяшками пальцев.
Открыли мне не сразу, а только после повторного стука, уже кулаком. Сначала послышались шаркающие шаги, потом створка шевельнулась. Из-за нее выглянула мать Рагима, сильно сморщенная и согбенная женщина, когда-то, видимо, высокая.
— Что тебе, — спросила она по-русски, но с сильным акцентом.
Я поставил ногу между дверью и порогом и осведомился:
— Рагим где?
— Тебе лучше знать, куда ты его загнал! — Женщина уже не говорила, она кричала. — Сначала жену его убил, теперь и его хочешь прикончить!
На крик открылась дверь из комнаты, и в коридор вышел пожилой мужчина, отец Рагима. Он поморщился от голоса жены и что-то слабо, почти вяло произнес. Женщина тут же успокоилась, даже голову опустила и ушла в комнату. Она привыкла не прекословить мужу.
— Что ты еще хочешь, офицер? — спросил он меня почти вежливо, хотя устало и очень холодно. — Тебе мало того, что там, в комнате, сейчас лежит погибшая жена моего сына? Я просто не понимаю, зачем ты пришел сюда.
— Мне сказали, что Рагим приходил в село, в этот самый дом.
— Да, он приходил проститься с женой. Но уже ушел. Сейчас в доме только мы с женой и имам. Он читает молитвы над телом погибшей Аллар.
— Вот это я и хочу проверить. Мне надо знать, ушел ли Рагим или остался в доме.
— Я тебе говорю, что он ушел. Имаму мешать нельзя.
— А я думаю, что Рагим остался здесь. Он прячется как женщина, боится выйти, потому что отсюда ушли люди, которые были с ним. А сам он без своих бандитов ничего не стоит. Рагим один. И я пришел один, как видишь.
— Так что же ты хочешь?
— Я хотел бы заглянуть во все комнаты, просто бросить взгляд. Я не буду копаться в шкафах, среди постельного белья. Имаму не помешаю. Только брошу взгляд, и все. Это займет не больше двух минут.
— Для обыска нужна санкция прокурора, — показал старик знание законов, но давних, еще советских.
В те времена именно прокурор был наделен правом выдачи разрешения на обыск. Сейчас у него такой функции нет. В наши дни это прерогатива судебных органов.
Но я знал, как себя вести в такой ситуации. Если старик не знает современных законов, то почему бы этим не воспользоваться!
— В районе введен режим контртеррористической операции, — заявил я. — Это дает мне право осматривать любой дом и двор. Даже если хозяин не желает показывать. Я могу проводить полноценный обыск и применять оружие в случае необходимости. Но я не зову сюда своих солдат, хочу сам проверить дом, всего лишь осмотреть его. Если Рагим действительно ушел, то я не понимаю, чего ты боишься.
— Хорошо, офицер, смотри. С чего начнешь? Заглянешь под стол, на котором лежит тело Аллар? — заявил старик и посторонился, пропуская меня в коридор.
Я вошел туда без сомнений, зная, что Рагим и остатки его банды уже покинули село.
— Вот эта дверь куда ведет? — спросил я, хотя и сам знал ответ на свой вопрос.
— На кухню, в женское царство. Я туда не хожу.
Я открыл дверь, нащупал за косяком выключатель, зажег свет, машинально начал считать про себя до десяти, одновременно ощупывая кухню глазами, но не заходя внутрь. Выстрел раздался на мой счет «восемь». Должно быть, Артур считал быстрее или просто торопился. Хладнокровия ему не хватило.
Зазвенело стекло. Следующий выстрел выбил его во второй части рамы.
Я вскинул автомат и бросился к входной двери. Распахнув ее, я услышал только шаги убегающего человека, который сильно и очень старательно топал ногами. Стрелять я не стал. Негромкая очередь из моего автомата с глушителем никакого впечатления не произведет даже на старика, отца Рагима. Не говоря уже об Артуре, который за своим топотом мою пальбу просто не услышит. Но сделать злое лицо я, конечно, сумел.
На выстрелы выскочила в коридор мать эмира. Она что-то сказала мужу. Тот опять ответил ей на своем языке. Как мне показалось, он произнес нечто властное и даже слегка презрительное. Мужчина-кавказец разговаривал с женщиной. Этим было все сказано.
Но в этот раз женщина не ушла в комнату, а двинулась в кухню. Там она начала тихо причитать, похоже, жаловалась Всевышнему на тяжелую жизнь.
Я вошел туда вслед за ней. За мной на кухню шагнул и старик. Прямо напротив окна стоял большой резной и тяжелый кухонный шкаф из мореного дуба, в котором я сразу увидел несколько дыр от картечин. Старик придвинулся ближе, достал из ящика нож, распахнул дверцу шкафа и выковырял из задней стенки сначала одну, а потом и вторую деформированную картечину. Он положил их передо мной на полку того же шкафа.
— Картечь, — определил я. — Стреляли из охотничьего ружья!
— Да! Это Артур! — сделала вывод мать эмира.
— Зачем Артуру в меня стрелять! — не согласился я. — Это не он.
— Стреляли в нас, — сказал старик. — В меня или в жену. Шторы только пропустили свет, но не позволили негодяю рассмотреть, кто находится в кухне. Это был Артур!
— Может быть, — согласился я. — Дом его сгорел. Куда может пойти ночевать сам Артур?
— К сестре, — сказала женщина без всяких сомнений.
За это муж опять отчитал ее довольно грубо, как я понял по его интонации. Даже после выстрела в окно своего дома старик не желал сдавать Артура в полицию, считал, что сам в состоянии с ним рассчитаться каким-то образом. Если и не лично, то хотя бы с помощью сына.
Это мне и было нужно. Скорее всего, он надумал как раз то, на что я и рассчитывал. Старик сейчас должен будет позвонить сыну и сообщить ему, что Артур стрелял в окно их дома. Он может вернуться. Тогда Рагим придет в село, чтобы защитить родителей.
— Где живет его сестра? — задал я естественный вопрос.
Старик стал объяснять, но как-то очень уж путано.
Я ничего не понял, махнул рукой, демонстративно посмотрел на часы и сказал:
— Ладно, пойду к своим бойцам. Скоро за нами придет вертолет. А вы ночью из дома не выходите. Утром в селе появится машина с полицией, и Артура увезут. Вы напишите заявление. Это будет уголовное дело. Статья о покушении на убийство.
— А куда за вами вертолет прилетит? — спросил старик.
Он сам себе казался очень хитрым и спрашивал словно бы между делом, на меня не глядя.
— Туда, — дал я самый исчерпывающий ответ на такой простой вопрос и двинулся на выход.
— А Рагима искать не будешь? — спросил старик.
— Если бы он был в доме, то выскочил бы на выстрелы, — здраво рассудил я.
Выйдя на улицу, я по внутривзводной связи предупредил своих бойцов насчет того, что Рагим вот-вот должен вернуться, и приказал им быть максимально внимательными. Я дал отдельные задания всем своим снайперам, после чего переключился на связь со штабом.
Мне и в самом деле следовало вызывать вертолет, но не для того, чтобы он забрал взвод. Нет, вертушка должна была привезти сюда следственную бригаду из соответствующего управления ФСБ. Пусть следаки заберут тела убитых бандитов, отправят их в морг для идентификации. Так делается после каждой операции.
Майор Рыженков сначала расстроился, когда я рассказал ему, как эмир Рагим Арсланов ушел от нас вместе с двумя дочерьми. Но когда я перечислил все меры, принятые мной ради поимки главаря банды, начальник штаба отряда не только сам поверил в то, что эмир обязательно вернется в село, но и меня постарался в этом убедить.
После моего доклада, уже под самый конец разговора, майор сказал:
— Подожди, мне звонят. Да, это из ФСБ. Наверное, у них есть новости. Они, кстати, подключили мобильник Рагима к биллингу и определяют его местонахождение.
Разговаривал Рыженков недолго, потом торопливо сообщил мне:
— Ты прав оказался. Отец позвонил сыну, рассказал ему о выстрелах, сделанных Артуром. Рагим возвращается в село. Он пообещал отцу разобраться с Артуром. Встреть его. А следакам я сейчас позвоню. Пусть вылетают дежурной бригадой. Ты пока рапорт им напиши.
— Как обычно, товарищ майор. Справлюсь. Конец связи.
— Конец связи.
Я нашел Артура на прежнем месте, на дороге рядом с пожарищем. Я выделил ему пятерых своих бойцов и велел отвести их во двор сестры. Если бандиты сумеют прорваться через наш заслон, то они могут напрямую туда пожаловать. Но по дороге эти ребята могут пройти только мимо нас. Другого пути у них просто нет. А мы уж постараемся их не пропустить. Я порекомендовал Артуру тихо сидеть в доме сестры вместе с моими бойцами и не высовываться оттуда.
Я предполагал, что бандиты уже удалились достаточно далеко и ждать их предстоит минут сорок. Поэтому решил пока написать рапорт для следственной бригады. Если успею, то напишу еще одну такую бумагу своему начальнику штаба.
После первого рапорта, когда руководитель следственной бригады с ним ознакомится, будет еще протокол моего допроса. Хорошо хоть, что в качестве свидетеля, а не обвиняемого.
Честно признаюсь, что такое вот общение со следственными органами в завершение каждой операции — это самое нудное во всей нашей работе. Некоторые офицеры говорят, что им проще бывает банду найти и уничтожить, чем потом объяснять свои действия следакам.
Для написания рапорта я выбрал дом Арслановых, сейчас совершенно свободный. Я зашел туда, зажег свет в комнате, вытащил из планшета чистый лист бумаги, ручку, сел за круглый стол и начал писать. Но закончить не успел.
За бумажной работой меня и застало сообщение с передового поста:
— Товарищ старший лейтенант, они идут! Шестеро бандитов и девочка. Уже мимо меня прошли. Вынырнули откуда-то сбоку, поэтому я сразу их и не видел. Они не по дороге шли.
— А вторая девочка?
— Вторую не вижу. Но они от меня на другой стороне, через два ряда кустов и дорогу.
— Вторая у одного из бандитов на руках спит, — сообщил мне другой боец уже со следующего поста. — Мимо меня только что прошли. Идут вдоль забора по тротуару.
Я резко спохватился, вскочил и выключил свет в комнате. Ни к чему привлекать лишнее внимание. Но выйти и подыскать себе место снаружи я тоже не решился. Дом Аллар был одним из крайних в селе. Судя по тому, что бандиты миновали наши передовые посты, теперь они уже находились где-то совсем рядом. Мое передвижение эти негодяи могли бы заметить даже в темноте. Я предпочел не спугнуть их и по темной лестнице осторожно пробрался на второй этаж, чтобы из темного окна, не касаясь занавесок, поверх них наблюдать за улицей.
— Товарищ старший лейтенант, они у меня на прицеле, — сообщил мне сержант Сухогоров. — «Выхлоп» готов.
— Веду на прицеле, — доложил младший сержант Катков.
— И я тоже, — подтвердил младший сержант Агафонов. — Мой громобой готов все село перепугать. Кстати, один из бандитов несет пластиковый кейс. Похоже, в нем хранится REX 1. Это я по форме чемоданчика сужу.
— А один, как мне в бинокль кажется, не из них. Он не бандит, — доложил результаты своего наблюдения старший сержант Ничеухин. — Его стволом гонят, в спину тыкают. Длинный такой, волосатый. На нем и костюм цивильный, хотя мятый и грязный. У него в руке какой-то маленький кейс.
— Это, вероятно, Слава, оператор беспилотников, — решил я. — В него не стрелять. Он пленник бандитов. Значит, их всего пятеро. Разобрать по стволам! Трое на снайперов. Двое на других. Эмиру стрелять только по ногам! Он девочку на руках несет.
— Товарищ старший лейтенант, эмир во двор сворачивает! — всполошился вдруг Агафонов. — Наверное, с вами встретиться желает.
Я посмотрел в окно и увидел только, как мимо дома прошли люди. Был ли среди них оператор беспилотников Слава, я разобрать в темноте не сумел.
Калитку и двор мне в это окно видно не было. Однако я услышал, как заскрипели ступени крыльца. Потом послышались шаги на первом этаже. Эмир завел, как я догадался, девочек в детскую комнату, чтобы они там его дожидались. Отец не хотел, чтобы девочки видели, как он будет убивать Артура. Я мог только приветствовать такие вот отцовские чувства.
Не дожидаясь, когда Рагим уложит девочек в постель, я перешел в соседнюю комнату, тихо открыл там окно, взобрался на подоконник, спрыгнул в мокрую траву и постарался не поскользнуться. Приземлился я удачно, нырнул под нижней веткой яблони и сразу проскочил под крыльцо.
Окна детской комнаты в доме выходили на улицу за углом. Негромкий шум, учиненный мной, там никто не должен был услышать. Но встретиться с Рагимом я предпочитал во дворе.
Эмир не выходил непростительно долго.
Тогда я решил ускорить события и отдал боевой приказ:
— Взвод, внимание! Уничтожить бандитов! Пленника не трогать!
Может быть, момент уничтожения группы эмира Рагима Арсланова и остался бы не замеченным им самим, если бы не выстрел «Корда». Громобой, как звал свою винтовку младший сержант Агафонов, наверное, и в самом деле разбудил все село.
Эмир, конечно же, не мог не услышать этот выстрел. Он выскочил на крыльцо, держа автомат у пояса, и попытался через перила увидеть, что происходит на улице.
Но так уж вышло, что по другую сторону этих перил находился я. Что-то изображать мне категорически не хотелось. Поэтому я просто воткнул глушитель своего автомата в нижнюю часть живота эмира, под бронежилет. Совершенно безжалостно, до боли.
Хорошо, что Айна с Адилей не проснулись от выстрела «Корда». Видимо, события этой ночи настолько утомили их сознание, что девочки не пробудились бы даже от землетрясения.
— Бросай-ка, Рагим, оружие под яблоню, — заявил я. — Реакция у меня хорошая. В ответ на любое твое несуразное движение я успею дать очередь на опережение. Кончилось твое везение. Мое победило за счет лучшей боевой подготовки, как я и обещал.
— Кому обещал? — спросил он спокойно, ничуть не паникуя.
— Себе. Ты ведь везунчик, я тоже. Когда два таких человека встречаются, побеждает тот, у кого лучшая боевая подготовка.
— А кто тебе сказал, что у тебя подготовка лучше моей?
— Это я тебе говорю, младший сержант!
— Ты кто по званию? Я не вижу.
— Старший лейтенант. Командир взвода спецназа ГРУ.
— Мне это ничего не говорит.
— Тебе это я говорю, причем конкретно. Бросай автомат!
Автомат эмира полетел под яблоню.
— Пистолет и нож туда же.
Рагим хмыкнул и проговорил:
— Ты, похоже, мои мысли читаешь, старлей. Тогда уж точно мое везение кончилось. Лимит исчерпан, как говорил один наш общий знакомый, которому твой снайпер бок прошлой ночью разворотил.
Он бросил под яблоню кобуру с пистолетом и большой, тяжелый, как мачете, нож в ножнах. Таким можно только тропу в джунглях прорубать, но это ни разу не боевое оружие. Драться такой вот штуковиной будет весьма проблематично.
Мне не понравился голос, которым эмир говорил. Он явно задумал учинить какую-то гадость, которая позволила бы ему опять вывернуться из беды.
Чтобы избежать этого, я позволил себе подстраховаться и спросил:
— Ничеухин, как там у вас дела?
— Все кончено, товарищ старший лейтенант. И пленник цел, только верить в это еще не хочет. У него вся морда синяя, опухшая. Его лупили, похоже, постоянно. Даже за то, что пить просил, когда у реки находились. Все мозги отбили.
— Ведите его сюда. Я у крыльца с эмиром беседую. Вижу, что Рагим какую-то гадость задумал. Мне страховка нужна.
— Уже идем.
Взвод собрался быстро. Бойцы стекались с двух сторон улицы и докладывали о своем прибытии вербально, потому что я не оборачивался на их шаги, продолжал держать ствол автомата у живота Рагима.
Только когда все собрались, плотным строем окружили крыльцо и наставили на эмира свои стволы, я убрал свой автомат, поднял оружие эмира из-под яблони и приказал ему:
— Спускайся с крыльца. Пойдем за село. За тобой сейчас прибудет вертолет. Ничеухин, свяжи-ка эмиру руки.
— Это я с удовольствием, — заявил мой заместитель, широко улыбнулся и вытащил из кармана разгрузки моток крепкого синтетического шнура. — Лапки, эмир, вот так держи. — Старший сержант показал, как именно надо это делать.
В спецназе ГРУ есть собственный способ связывания рук пленнику, и все наши бойцы умеют это делать. Тыльные стороны ладоней должны соприкасаться, а сами они — быть вывернуты наружу. Руки связываются и в ладонях, и в запястьях. Кроме того, иногда и пальцы обматываются скотчем. В таком положении руками вообще ничего невозможно сделать. Не стоит и думать о том, чтобы оказать хоть какое-то сопротивление. Эмир понял это, и глаза его потухли.
— Обыщи его! — приказал я старшему сержанту, когда тот завершил связывание рук.
Этот обыск почти сразу дал положительный результат. Ничеухин нащупал рукой и вытащил из-под штанины эмира тонкий и узкий нож. Он пощупал остроту лезвия и одобрительно покачал головой.
Этот нож старшему сержанту явно понравился. Поэтому я решил разрешить ему взять себе боевой трофей.
— С дочерьми проститься, старлей, позволишь? — сухо, понимая свою обреченность, спросил эмир.
— Нет, — сказал я жестко. — У твоих жертв тоже были дети. Ты не давал им проститься с ними. Сегодня ты убил у человека сына, жену и стариков родителей.
— Кстати, старлей, Артур пытался убить моих родителей. Ты бы поставил часового около их дома.
— Ни к чему. Иди вперед. Через двор. Той же тропой, которой ты сюда ходил до того, как твои люди подземный ход вырыли.
Он ухмыльнулся и пошел. Мои парни полукругом оцепили его и шагали рядом. Ефрейтор Спасибог нес георадар, младший сержант Катков в дополнение к своему «Винторезу» тащил кейс с REX 1, захваченным у бандитов. Старший сержант Ничеухин не забыл захватить с крыльца второй такой чемоданчик с нашим прибором.
Только когда мы все перешагнули через невысокую каменную стенку, отгораживающую огород от скал и кустов, Рагим оглянулся, нашел меня взглядом и сказал:
— Ты, старлей, упоминал боевую подготовку.
— Упоминал, — согласился я. — Именно она и сказалась на разнице наших с тобой положений.
— А в рукопашном бою ты сможешь со мной справиться? ВДВ против спецназа ГРУ. Как тебе такая идея?
— Никак. Ты уже давно не ВДВ, а я все еще спецназ ГРУ и долго им останусь. Делить с ВДВ нам нечего. Хотя я по большому счету просто уложил бы тебя в рукопашной схватке. А потом моим парням пришлось бы нести эту отбивную до самого тюремного лазарета. Но я тебя понимаю. Ты хочешь провести схватку с условием. Если выйдешь победителем, то мой взвод тебя не тронет, отпустит на все четыре стороны. Так ты задумал?
— Естественно. Ты дашь предварительный приказ своему взводу.
— Исключено. Хотя я на сто двадцать процентов уверен в том, что изуродую тебя в рукопашке как бог черепаху. Твое условие невыполнимо. Если ты хочешь подраться просто так, без всяких условий, то я готов. Но даже если ты каким-то чудом сможешь меня победить, тебя все равно свяжут и отправят за решетку. На такое согласен?
— А зачем тогда руками махать? — сказал эмир. — Я привык драться за себя, за свою свободу.
— Вот и я о том же. Твоя свобода опасна для жизни других людей. Поэтому ты ее больше никогда не увидишь.
Я закончил разговор с Рагимом такими вот суровыми словами, вызвал на связь майора Рыженкова и доложил ему об успешном завершении операции.
Майор поздравил меня и предложил всем нам отправиться на базу тем самым вертолетом, на котором сюда прибудет следственная бригада ФСБ. При этом он строго запретил мне передавать эмира в ее руки.
— Мне уже дважды звонил полковник Коломойников, просил сообщить результаты. Набери его сам. Полковник вылетит к нам сразу же, как только узнает об успешном завершении операции. Передадим Арсланова пленника прямо ему в руки.
— Я сейчас позвоню полковнику, товарищ майор, — пообещал я, прислушиваясь.
Вертолет со следственной бригадой уже кружил над тем местом, где мы сегодня вели бой. Видимо, тела убитых бандитов еще не остыли и сильно светились в тепловизоре, установленном на вертолете. Пилот никак не мог догадаться, что это такое.
Ну да ничего, следаки — ребята догадливые. Они сообразят.
