Что такое настоящая роскошь? Настоящее счастье? Настоящая власть?

Не личный нефтепровод, не ложечки за десятки тысяч по госзакупкам, не офшорные империи, не дворцы, не виноградники, не толпы сторонников, не карманные СМИ, не коллекция драгоценных митр, не дотации, не отсутствие альтернативного мнения в радиусе трех властных коридоров.

Нет. Все это не роскошь, не счастье, не власть. Все это суета и томление духа.

Настоящие власть, счастье, роскошь – это время.

Время, отпущенное нам свыше, пока мы еще физически можем подписывать указы и различать лица наших ближайших советников. Физиологическое, телесное время. Неумолимое и грозное, если вы до последнего цепляетесь за власть. Бархатное и уютное, если вы умеете ограничивать срок своих высших полномочий и скромно уходите на пенсию, чтобы любоваться закатом.

Время, сокрытое внутри нас. Время, которое мы тратим на развитие, на размышление, на чтение, на заботу о себе. Разлитое в вечности, от первой секунды до последнего вздоха. Мы познаем мир и себя. Они тратят его на всякую чушь. Они соглашаются на фиксированный рабочий день, на ежемесячную аренду их пятых точек. Вместо того, чтобы добиться почасовой оплаты и вложить освобожденные часы в свое развитие.

Время, текущее к нам извне. Время, дарованное нам обществом. Время, которое другие люди тратят, чтобы слушать нас, читать наши тексты, голосовать за нас, покупать наши товары, молиться нашим богам. Как трепещут наши нейроны, когда кто-то тратит секунду на лайк, репост и комментарий! Какой триумф – увидеть на чужих полках свои книги, услышать в потоке чужой речи свою цитату. Политики, писатели, блогеры, актеры, обыватели – все готовы выложить посильные суммы за чужое время, как будто оно прибавит им лет или заменит саморазвитие! В мире, где реальная коммуникация вытесняется системой симулякров, обмен временем является универсальным средством поощрения, контроля, консолидации…

Общее время стало синонимом общей реальности, общего социума.

Человек – зверек социальный. И комфортнее человеку шагать по жизни в ритме социума, пусть и не разделяя большую часть социальных ценностей. Многие мечтают уехать в глушь не потому, что любят зловещую тишину ночного леса (под которую можно написать лучший хоррор или сойти с ума). Резко сменить ритм жизни – значит поменять свое место в социуме. Был горожанин, стал селянин. Или отшельник. Или осенний патриарх. Или великий мыслитель. Или психиатр. Или пациент.

Распорядок, ритм, расписание, запас свободного времени, привилегия опаздывать, привычка приходить раньше – единственная система сдержек и противовесов. Нет никакой игры олигархов, нет подковерной борьбы, нет кремлевских башен. Лишь наручные швейцарцы, метрономы, дубовые гробы с маятниками, олимпийские секундомеры, таймеры на бомбах – у всех свой ритм и свой запас времени.

Идет борьба за время: во всех его формах и проявлениях. Кто-то хочет подольше пожить и порулить, кто-то готов отдать миллиарды за возможность дочитать любимую эзотерическую книжку, кто-то мечтает выспаться, кто-то жаждет быть услышанным. Есть и те, кто лезет своими отверточками в чужие часовые механизмы и устраивают там диверсии.

Мир пикирует в цейтнот. Кремлевские дедушкины часы пошли в обратном направлении. Гражданский маятник толкают со всех сторон, превращая регулярные колебания в хаотические. Худшие обладают неоправданно большим запасом биологического времени, отжимая его у лучших. Целые пласты праздной публики замыкаются на самих себе, заменяя саморазвитие самовосхищением. Под оглушительно громкий гимн глобализации рвется и гниет связующая ткань мирового общества. Мировое время распалось на осколки. Цивилизация отвернулась от прогресса – и прогресс отвернулся от цивилизации. Толпа поволокла своих вождей, своих сограждан, своих пророков в прошлое.

Но все отчетливее, все беспощаднее щелкает наш метроном. И внутренние часовые механизмы настоящих граждан отвечают коллективным резонансом. Всех нас объединяет одно: у нас мало времени. Но у остальных и этого не осталось – их время вышло. Пришел наш черед. Теперь мы будем задавать ритм. Мы будем отмерять, кому сколько осталось тикать. Мы дадим по рукам тому ломастеру, который перевел главные часы на полтора века назад. Мы принесем радость сегодняшнего дня тем, кто застрял во вчерашнем.

Далеко не все доживут до светлого завтра. Но сегодняшнюю полночь мы встретим вместе, сплотившись у основания черной пирамиды, над которой сияет око Отца Битвы. Взгляните на пирамиду под нужным углом. И ее основание обратится в источник всех времен. И ее корпус раскроется подобно цветку, обнажив механизм всемирного метронома.

Мы объявляем о генеральной калибровке темпоральных координат.

Мы возвращаем себе свое время.