Глава 2
Солнце только заглянуло на небосвод: его лучи проникали сквозь густые кроны деревьев и падали на землю тысячей крохотный светлячков. Сквозь них, обдавая округу странным гулом, будто усиленный многократно стрёкот кузнечика, пронеслось шесть теней.
Они лавировали меж плотно уставленными стволами деревьев, не сбавляя хода. И невозможно было различить в этой странной лесной гонке даже слабые очертания нездешних теней: они будто намеренно избегали широких лучей солнечного света, извиваясь под невиданными углами, подобно голодной змее во время охоты.
И, так же как и змея, преследующая добычу, тени знали, куда держат путь: ведь высоко в небе их вела вперёд своим воем шестёрка роя.
Но вдруг стрёкот кузнечика дополнил ещё один звук, резкий и неожиданный. Звук выстрела, эхо от которого разбежалось по лесу стремительной волной. Затем, спустя мгновение, ещё один выстрел. И горгулья, расправив продырявленные насквозь крылья, камнем ухнула вниз.
Тени замерли – довольно быстро, если учесть скорость их передвижения – перед переломанным телом провожатого, разлёгшегося в густой траве и едва дышащего. И солнечный свет наконец выхватил застывших гостей.
С шести повисших в воздухе мотоциклов спешились орки, пригибаясь и оглядывая открывшийся им частокол спрятавшейся в лесу базы. Горгульи не обманули: они на месте.
Вождь Рылграг поднял ручищу над головой и сжал в кулак. Последовавшие было за ним по пятам сородичи, поняв сигнал, сразу же затоптались на месте. А Рылграг прищурился и выпятил челюсть:
– Кто стрелял?
Ещё один грохот выстрела был ему ответом. На этот раз он задел плечо стоявшего справа и сзади от вождя орка. Тот взревел не своим голосом и повалился на землю, хватаясь за рваную рану, из которой сочилась зловонная жижа, заменявшая оркам кровь.
– Именем Груумша!!! – воскликнул Рылграг, наблюдая, как полоса жизней подстреленного воина упала чуть ли не на половину.
И тут же отпрыгнул назад от взорвавшего землю в том месте, где он только что стоял, смертоносного луча. «Игрушки космолётчиков!» – успел с ненавистью подумать вождь, ныряя в сторону за укрытие толстого ствола дерева. Остальным не нужным были приказы: орки бросились в рассыпную, оттащив в укрытие и раненого.
– Он там определённо один. Обезвредь стрелка! – шикнул на выглядывающего из-за дерева шамана Рылграг.
Орк кивнул и высунул нос из укрытия, выискивая взглядом снайпера. Но лишь только заслышал потрясший округу грохот, дёрнул головой обратно, уходя с траектории выстрела. Луч попал в землю у его ног, а стрелок затих, ожидая более подходящего случая.
Шаман расплылся в улыбке и поднёс ко рту ладони, нашёптывая в них заклинание. По мере колдовства меж его широких пальцев начали проскальзывать голубые искры. Когда же шаман закончил, в ладонях орка уже вовсю искрился электрический шар, будто застывший клубок из молний.
Заревев, шаман выпрыгнул из-за дерева и метнул магический шар в сторону укрытия стрелка. Ему хватило мгновение, чтобы вычислить, откуда шёл выстрел. Не зря в клане его прозвали «Разящим Ястребом». И даже если снайпер успел что-то заподозрить и попытаться скрыться, радиус поражения молнии – несколько десятков метров. Промаха быть не может.
Но, как бы быстро ни летело заклинание, брошенное могучей рукой орка, выстрел из бластера всё же куда как расторопней. Очередной грохот – и шаман зарычал от нестерпимой боли, скребя когтями по продырявленной груди. А в следующую секунду, не успел орк повалится на землю, магический шар достиг своей цели, обрушившись на спрятавшегося за одной из щелей между кольями противника.
Послышался шум, напоминающий взрыв от гранаты, и на мгновение весь лес покрылся сплошным ярким бельмом, как бывает, когда молния искрится совсем рядом.
Орки выждали ещё с минуту. Рылграг, ухватившись за секиру, выпрыгнул из-за дерева и бросил призывный взгляд на частокол, словно приглашал снайпера выстрелить и в него. Но выстрела не последовало – и тогда ощерившийся страшной улыбкой вождь склонился над булькающим кровью шаманом.
– Как ты, Ястреб?
– Жить буду… – орк, хмыкнув, поднёс ладони к ране и прохрипел странные гаркающие звуки.
От его пальцев к ране протянулись тонкие шевелящиеся полосы света, и кровоточащая дыра начала сама собой обрастать мясом и кожей. Рылграг взглянул на полосу жизни сородича. Оказавшись на самом дне, едва-едва теплившаяся на грани жизни и смерти, она медленно поползла вверх.
Вождь ободряюще шлёпнул шамана по плечу, поднимаясь:
– Вылечишь тог неудачника. – Указал он на морщащегося раненого в плечо орка.
Получив одобрительный кивок, Рылграг жестом указал остальным троим следовать за ним.
Пройдя мимо горгульи, что-то пытавшейся шипеть, вождь великодушно обезглавил её, пнув голову разинувшей пасть твари в кусты, и прошёл в ворота базы, оглядываясь.
Обнаружить место, где засел устроивший неприятную засаду стрелок, оказалось несложно: слева, подняв клубы так и не рассосавшейся пыли, раскиданы балки и доски, из которых, видимо, снайпер соорудил себе импровизированное лежбище, для лучшего обзора. Конечно, эта никчёмная хлипкая конструкция не выдержала залпа заклинанием среднего класса.
Сама причина переполоха оказалась чуть дальше, в нескольких метрах от частокола: похоже, стрелка откинуло туда ударной волной. Рылграг вальяжно направился к распластавшемуся на земле, чуть дёргающемуся телу в садистском предвкушении. Он знал, что заклинание, которым воспользовался его шаман, ни в коем случае не убьёт жалкого хюмана: лишь обезвредит, нанеся незначительный урон.
Всё оказалось именно так, как он и думал.
Стрелок был крупноват для обычной хюманской особи. Имел длинные волосы, которые успела тронуть седина, и густую бороду. Будучи вполне живым и лишь только парализованным, снайпер скосил полный презрения и толики необъяснимого злорадства взгляд на приблизившегося к нему вождя.
Рылграг припал на колено, протянув руку к валяющемуся тут же бластеру, до которого стрелок пытался дотянуться трясущимися пальцами. Покачал головой, оглядывая вещицу:
– Знатное оружие. Чуть не убило моего шамана. Себе оставлю. – Протянув бластер тут же принявшему его воину, вождь посмотрел в глаза бесстрашно ответившему ему взаимностью снайперу. И загоготал. – Ты подстрелил двух моих воинов. Ты достойный хюман. Хоть и слабый, – с досадой зажевал губу Рылграг, вглядевшись в полосу жизни стрелка, которая умудрилась потерять две трети процентов всего лишь из-за какого-то парализующего заклинания, подумать только! – Как твоё имя?
Слова давались хюману явно через силу:
– Степан. Зеленокожая ты мразь…
Вождь обернулся к сородичам, и они дружно заржали.
Отсмеявшись, Рылграг поднялся и указал на Стёпу. Один из орков шагнул к нему и, бесцеремонно схватив за волосы сцепившего зубы хюмана, потащил, волоча по земле, следуя за внимательно оглядывающим округу вождём.
Вдруг, когда процессия преодолела внутренние ворота, не встретив ни одного местного, где-то впереди послышался шум выстрела. Два орка вмиг ринулись в направлении источника звука – вождь остался терпеливо ждать.
Затем базу сотрясло ещё несколько выстрелов, отчего в голову Рылграга закрались опасения. Он оттолкнул волочившего Степана сородича и поднял хюмана за шкирку, заливая его слюной от несдержанного рычания:
– Что там происходит?! Что вы задумали?!
Но на лице Степана вместо страха застыла маска вводящего в ступор победоносного счастья. Рылграгу было знакомо такое лицо. Так может выглядеть герой, победивший в, казалось бы, безнадёжном сражении. Но он то держал беспомощного хюмана, дни которого сочтены! Тогда что? Неужто он что-то упустил?
– Ты получишь дырку от бублика… – проскрежетал довольный Стёпа. – Гандон.
Вождь хотел было вырвать этому говорливому мясу руку, или ногу, но не успел решить – послышалось какое-то копошение, звук удара, и через несколько секунд убежавшие в сторону шума выстрелов орки вернулись с дёргающимся в их ручищах сухоньким старичком, длинная белоснежная борода которого влачилась за ним следом.
Рылграг разжал пальцы, бросив Степана на землю, и вопросительно приподнял бровь, кивая на старика.
– Васька… – простонал Стёпа, как будто ему только что прострелили колено. – Ну твою ж мать…
– Прости, – стыдливо потупил взгляд Хоттабыч, повиснув в исполинских, в сравнении с ним, лапах зеленокожих безвольной куклой. – Себя не успел…
Один из тащивших старика орков отпустил руку Василия и приблизился к вождю, боязливо протянув винтовку, что держал в другой руке. Его страх перед Рылграгом можно было понять: то, что он собирался сообщить вождю, ему не понравится.
– Там, – начал, оставив в руке Рылграга винтовку и отойдя на шаг, орк. – Трупы. Толстая женщина, какие-то старики и старухи. Этот, – кивнул воин на поникшего Хоттабыча. – Их всех из той пукалки застрелил. Когда мы ворвались, хотел застрелить и себя. Но оружие заклинило.
Лицо Рылграга почернело. Он стиснул кулак, в котором держал никчёмную палку, называемую по недомыслию оружием – винтовка с хрустом сломалась пополам.
– Хюманы… – раздражённо процедил вождь, отбрасывая в сторону кусок «палки». – Всё время удивляете. Казалось бы, глупые и никчёмные твари, в которых дунь – сломаетесь пополам. Но у вас всё время откуда-то появляется несвойственная вашему роду доблесть…
Рылграг приблизился к Хоттабычу, которому не давал упасть держащий его орк, и присел на корточки, приподняв пальцем за подбородок голову старика так, чтобы смотреть ему в глаза.
– Хюман на лошади, – пробасил вождь, начиная терять терпение. – Мы знаем, что он прибыл сюда. Он здесь? Наверняка, нет… Тогда куда он направился?!
Но вместо того чтобы ответить ему, Василий поднял взгляд на Степана, с видом, будто никого другого здесь нет. И проговорил присущим ему в тяжелых ситуациях стальным, не терпящим препирательств, голосом:
– Они нас будут пытать, Стёп. Я старый, долго не протяну. А ты крепкий. Терпи, понял меня? Дай детишкам форы…
Хоттабыч с облегчением дождался полного решимости Стёпиного кивка и затих. А Рылграг, поняв, что большего от этих двух не добиться, тяжело вздохнув, поднялся, давая своим указания. И посмотрел вверх, на вовсю палящее солнце.
Этот день покажется хюманам особенно жарким.
* * *
Почему-то казалось, что ноги утопают в земле. Как будто почва старается откусить тебе ногу, настойчиво цапая ботинки острыми клыками. Бежать было тяжело. Но переставать бежать – нельзя. Перейдём на шаг, и рухнем от усталости. Нужно пробежать как можно дальше. Только когда отрыв будет достаточным, чтобы не ощущать проникающего в самую душу холодного страха, только тогда я позволю себе и остальным отдых.
Мы бежали всю ночь и до самого утра, лишь иногда переходя на лёгкую трусцу, чтобы прийти в чувства. Немалую проблему доставляло то, что здешние места были не то что не пригодны для путешествия – они просто-напросто непроходимы! Земля здесь бугрилась непрекращающимися волнами, то и дело подбрасывая под ноги кривые куски корней или будто специально подброшенные камни. Не сказать, чтобы и до Разлома здешние леса и тропинки славились облагораживанием, а уж после, когда миры Кода наслоились на Земную реальность…
Не раз нам встречались локации Кода, абсолютно случайно разбросанные тут и там. Мы прошмыгнули мимо лежбища кентавров, чуть было не попавшись на их невероятный нюх. Прошли по самой границе с кладбищами, которые теперь принадлежали Некрополису, так что не раз пришлось огибать целые пласты территорий просто потому что повсюду бродили хрипящие высокоуровневые умертвия, с которыми не справишься магической пулей, а если и попытаешься, то привлечёшь целый выводок скелетов, зомби и личей.
Мой план был до банального прост: обогнуть Москву справа, а после двинуться прямиком на северо-запад, к Питеру. Но, конечно, жизнь, как обычно, вносила свои коррективы: многие места Московской области были заняты либо небольшими колониями космо-десантников, либо кланами демонов, попавших под власть Некрополиса. Ну, и, конечно же, сами некроманты с нежитью – куда же без них.
Так что потихоньку нас оттесняло западнее запланированного маршрута. И по итогу мы чуть ли не сместились к местам, бывшими до Разлома опоясывающим Москву кольцом. МКАД, если быть точнее. Только теперь его, конечно, заменила окружившая новый Некрополис стена, возведённая некромантами.
В общем, стоит ли говорить, что дело – дрянь.
Ещё больше проблем, конечно, доставляла разношёрстность нашей компании. Если Андрей, судя по его внешнему виду, привык к таким марафонам и не ощущал дискомфорта, не издав ни писка за весь день бега, и мне, ежедневно покидавшему базу в поисках добычи на многие километры, тоже такое было по силам, даже несмотря на груз в виде Лёшки и обмундирования, то с остальными оказалось сложнее.
Лера начала спотыкаться на первых же часах бега. И мы стали всё чаще и чаще замедляться, чтобы она смогла выдержать темп, при этом ещё и неся на руках обхватившую её шею Настю. Сколько раз она выходила за территорию базы? Чёрт, да все её телодвижения сводились к бытовым будням: стирка, готовка, уборка… А потом время в размышлениях. У Леры были сильные руки и крепкие плечи. Но не ноги. А дыхание – так то вообще оставляло желать лучшего: я услышал тяжёлую отдышку за спиной почти сразу, не успело даже солнце взойти.
В какой-то момент я предложил передать Настю в руки Андрею, на что тот охотно согласился. Да и Лера просияла в облегчении: нести на бегу пусть и маленькую, но заметно утяжелявшую и так почти непосильную для неё ношу девчонку было выше её сил.
Но тут выяснилась новая проблема. Настя наотрез отказалась даже касаться мужчины, впав в такую дикую истерику, что нам единственный раз за всё время невольного путешествия пришлось замереть и укрыться за ближайшими кустами, опасаясь, что Код может услышать.
Попытки разъяснения надобности такой рокировки ни к чему не привели. Настя ревела, пускала слюни, и вела себя просто ужасно: я и подумать не мог, что Видящие вообще способны на проявления каких-то сильных эмоций. А тут – на тебе… Ничего не вышло даже когда Лёшка попробовал вступить с ней в диалог: да он особо и не старался, паршивец мелкий. Тогда я, потеряв всякое душевное равновесие, попытался всучить эту эгоистичную козявку Андрею силой.
В следующий миг мир вокруг меня несколько раз перевернулся.
Я подлетел в воздух от мощнейшей ударной волны, которую послала в нас верещащая на уровне сирены Настя. И, умудрившись кое-как извернуться, рухнул не на спину, а на бок, больно приложившись о твёрдую почву плечом, но не задавив своим телом Лёшку. Та же участь постигла и Леру с Андреем. Благо, все отделались лишь незначительными синяками. После этого попытки убедить ребёнка прекратились.
Но проблема осталась: следующий час Лера со своим плаксивым грузом бежала так медленно, что отставала уже на метров пятьдесят: мы чуть было не потеряли её из виду. Тогда я принял решение и, сцепив зубы, взял Настю на руки: та, слава господству разума, не возражала.
И пусть Лера заметно прибавила в беге, теперь уже отставая лишь на считанные шаги, я же чувствовал себя всё хуже и хуже. Тяжесть ноши вдавливала меня в землю с такой силой, что последние часы я бежал уже не чувствуя ног, подстёгиваемый лишь чувством страха, который порой может сотворить из человека настоящего супермена.
Вот только ничто не вечно.
Я остановился, закинув голову и жадно хватая жгущий лёгкие огнём воздух, когда солнце уже окрасило горизонт алыми мазками, стремясь убраться с небосклона и выставить сменщика-ночь. Настя была поставлена на ноги, Андрей, остановившись рядом, чуть присел, опёршись руками о колени, а Лера так вообще повалилась на землю, хватаясь за горло и дыша так сипло, что я испугался, как бы она не выхаркала лёгкие…
Лёшка оглядывал нас с безразличной беспечностью.
Сколько мы пробежали? Тридцать километров? Больше… До МКАДа – рукой подать. Я уже начинал ощущать трупный запах проклятых некромантов. Да и кладбищ вокруг Москвы успело наплодиться… В общем, мы оказались в месте, абсолютно не пригодном для передышки. Но, взглянув на бледную, как смерть, Леру, я не смог заставить себя объявить продолжение марафона. Да и сам я, что скрывать, чувствовал себя не лучше, и не валился точно так же лишь потому, что вновь и вновь прокручивал в голове напутственные слова дядьки Степана: «Они не должны видеть твою слабость. Они должны свято верить, что ты – каменная стена, которая их укроет…». А если эта «стена» сейчас свалится без чувств, то на что можно рассчитывать? Но мышцы ног отказывались повиноваться, а всё тело будто кто-то часы колошматил палками: сложно было даже пошевелить пальцами.
– Нам туда… – вывел меня из ступора тяжёлый, с придыханием, голос Андрея, указывающего куда-то в сторону. – Я эти места знаю, вырос неподалёку. Там, дальше, Коренёвский карьер. Пляж. Можем там остановиться. Передохнуть.
– Карьер? С водой? – выдавил я из полу-онемевшего рта. – И что, пить можно?
– Да-а-а… почему нет то?! – хохотнул Андрей. И откуда у него на лишние эмоции только силы берутся? Мне вот казалось, что даже моргнуть не получится.
– Лере поможешь? – с надеждой спросил я, не решаясь сказать, что и сам на своих двоих боюсь не дойти.
Благо, Андрей кивнул и подошёл к охающей при каждом движении девушке, приподнимая её за локоток. А мне оставалось только покачать головой. Кто этот Андрей? Бывший спортсмен, что ли? Или он так поднаторел в выживании в одиночку, что может без видимых последствий преодолевать такие расстояния? Его лошадь то мы оставили на базе, так как всё равно в ней не было никакого смысла: уместить нас всех на себе она всё равно бы не смогла, и привлекла бы слишком много внимания своим запахом.
По мере того как мы шагали к карьеру (ну, кто шагал, а я хромал), я поневоле оглядывал окрестности. Жуть… Все дома, некогда составлявшие свой небольшой городок, снесены подчистую, на их местах – сплошь раскалённые долговечной магией воронки, от которых к небу тянулись тонкие полосы чёрного дыма. Жалкое зрелище. Лишний раз напоминающее о той беспросветной безнадёге, в которую канули мы, люди. Хюманы, чтоб его.
Даже небо здесь будто навечно затянуто чёрными и красными от исчезающего за горизонтом солнца тучами. Как, собственно, и над Москвой: говорят, магия Некрополиса поддерживает над городом бессменную пасмурную погоду, в угоду размножению своих умертвий и лучших условий для зиккуратов.
Как ни странно, Коренёвский карьер остался нетронутым прудом в окружении всего этого мрачного запустения. Его не разворовали на водяных элементалей маги, не высушили своими пушками космолётчики, не разворотили бомбами. Даже пляж вокруг пруда остался невредим, так что мне в каком-то смысле стало неуютно. Будто мы попали на крохотный островок-оазис среди бесконечной жестокой пустыни. И когда во тьме показывается проблеск света, ты начинаешь задаваться вопросом: а с чего такой подарок? А не закроет ли этот свет ещё более непроглядный клок тьмы? Меня всегда успокаивала стабильная серость жизни, и до дрожи пугали счастливые моменты. Наверное, боялся поплатиться за них чем-то ужасным.
Как итог, не знающий усталости Андрей раздобыл хвороста, сложив из него вполне достойную кучку для костра, и поджёг её (что странно – я не заметил у него никакого огнива, или другого инструмента). Огонь, с треском и чавканьем пожирая сухие ветви, разгорелся быстро и вовремя: округу поглотила тьма ночи.
Лишь только алый свет от костра растянулся на метры вокруг, охватив собой всю нашу компанию, мне стало спокойно и даже хорошо: я протянул к огню ноги и прикрыл глаза, ощущая, как тепло и отдых возвращают моему телу силы. На какое-то время я забыл где мы, зачем и куда. Просто впитывал в себя кусочек света, свой личный оазис, который вдруг возник в этом богом забытом месте, вопреки всему.
Но меня вернул в реальность плеск у самого уха. Открыв глаза, я посмотрел на рассевшегося рядом Лёшку, деловито наливающего в походную кружку воду из увесистой фляжки.
Вода…
Я покосился сначала на пруд, расположившийся от нас в нескольких шагах, затем на Андрея, развалившегося на песке с закинутыми за голову руками. И, вспомнив его ненароком брошенную фразу, поднялся и подошёл к мужчине.
– Пойдём, наберём хвороста.
– Чего? – взглянув на меня, Андрей сел и глупо заулыбался. – Каким хворостом? Вот же его, куча!
– Мало его. – Настоял я. – Ещё надо. Идём.
Наверное, всё же он услышал что-то такое в моём голосе, отчего перестал задавать вопросы и ловко вскочил, потирая руки:
– Ну пойдём.
Я заметил, как Видящие и Лера проводили нас взглядами. Но промолчали. Разве что Лера пробурчала что-то неразборчивое, но не более того.
Мы с Андреем прошли через какие-то кусты, пересекли несколько деревьев, одиноко приютившихся у пруда и, наконец, отошли так далеко от импровизированного лагеря, что я решил больше не медлить и остановился, обернувшись к мужчине. Тот в ответ включил свой нагрудный фонарик и с улыбкой покачал головой:
– Мы ведь не за хворостом шли?..
Вместо ответа я выставил перед собой автомат, прицелившись Андрею в голову, со словами:
– Как ты снял ошейник?
– Что?! – в который раз за последнее время на лице Андрея отразилось удивление вперемешку с непониманием.
– Попав к нам на базу, – стал терпеливо разъяснять я. – Ты сказал, что в Питере на тебя надели ошейник с датчиком слежения. Как ты его снял, чтобы сбежать?
Андрей открыл было рот, но тут же сомкнул губы так, что те превратились в тонкую полосу. Молчал.
– У тебя нет ответа. – Подвёл я итог очевидному, держа палец на спусковом крючке. – Ладно. Тогда другой вопрос. Где ты родился?
– В этих местах, говорю же. – Пожал плечами Андрей. В его интонации мне послышались стальные мрачные нотки.
Я не выдержал и усмехнулся.
– В этих местах. Ага, как же. Ещё пятнадцать лет назад по всем новостным каналам виртуала трубили о куче заболевших детей, купавшихся в этом пруду! – дёрнул я головой в сторону Коренёвского карьера. – Здесь кишечной палочки было больше, чем воды. Значит, можно пить, а? Ни хрена он у тебя самоочищающийся, а?!
Андрей молчал. Я расценил его молчание как отсутствие какого-либо ответа. И поэтому задал последний, самый главный и волнующий меня вопрос:
– Кто. Ты. Чтоб тебя. Такой?
Снова молчание. Меня, по правде говоря, уже начало трясти от бешенства. Но при этом не мог в него выстрелить. Знал, что не получится, как бы мне этого ни хотелось. Я-то на него автомат наставил так, чтобы припугнуть. А теперь вот как неловко получается… Так мы и стояли, молча, наверное, выглядя очень комично со стороны.
Пока я не моргнул.
И тут Андрей просто исчез. Точнее, не так – он смазался в воздухе, будто неожиданно включился режим быстрой перемотки. А в следующий миг я почувствовал обжигающую боль в онемевшей кисти и выронил автомат, вскрикнув. Что случилось дальше, я так и не понял. Но по итогу оказалось, что я подвешен в воздухе, молотя ногами и не находя ими землю, а меня за шею держит поднявший моё тело одной рукой Андрей. Я ухватился за его руку, пытаясь хоть как-то перенести давление с шеи. Дыхание перехватило, глаза полезли из орбит.
Под тусклым светом фонаря лицо Андрея выглядело иллюстрацией из ужастика. Я даже подумал было, что это конец. Сам не знаю, почему. Но мне отчего-то показалось, что стоит этому худощавому на вид мужчине чуть сильнее сжать пальцы, и я рухну обмякшей куклой с переломанной шеей.
– Я не злой, Саш… – услышал я сквозь шум в ушах голос Андрея, а затем почувствовал под ногами землю. – Просто поверь. – Он отпустил меня и отошёл на пару шагов, приподняв руки с раскрытыми ладонями, будто извинялся. – Знаю, это сложно, но я не могу рассказать всего. Но ты поверь. Я согласился пойти с вами в Питер… туда, откуда сбежал. Если бы я хотел вам что-то сделать, то, не сомневайся, сделал бы, уже давно.
Пока я откашливался, стараясь прийти в себя, он поддел носком ботинка валявшийся рядом автомат и подкинул его мне.
Поймав оружие, я намеренно медленно повесил его обратно через плечо. Оглядел всё так же стоящего с поднятыми руками мужчину и… открепил один из мечей, кинув его удивлённому внезапным подарком Андрею. А после отстегнул от пояса пистолет и пару запасных магазинов, проделав с ними то же самое.
Андрей смотрел на меня с вытянутым от удивления лицом. Чёрт, как же легко его, оказывается, вывести из равновесия!
– Считай это чем-то вроде знака доверия. – кивнул я на оружие в его руках. – Хотя, вру. Ни хрена я тебе не доверяю. Но, случись что, один я точно не справлюсь. Так что постарайся не продырявить мне спину…
Больше не говоря ни слова, я прошёл мимо него, возвращаясь к костру. Спустя какое-то время вернулся и Андрей – с мечом за спиной и пистолетом на поясе.
Поев и устроив себе что-то вроде подушек из походных мешков, мы легли спать, настолько уставшие, что и речи не могло идти ни о каком карауле. И если бы я только знал, чем позже нам это аукнется…
В полудрёме я ощутил, как кто-то тыкает меня в бок. Сначала я подумал, что это Лёшка ворочается и, пробурчав что-то недовольное, перевернулся в другую сторону. Но затем почувствовал ещё один толчок, намного больнее, и, рыча, сел, с трудом разлепляя сонные глаза.
Солнца не было. Всё ещё стояла глубокая ночь, и я, собравшись с мыслями, клятвенно пообещал прибить того умника, что решил разбудить меня ночью!!!
Костёр едва теплился, но в свете огня всё ещё можно было что-то рассмотреть. Лёшка с Настей сидели подле меня, бодрствующие, а рядом с ними присел на корточки Андрей. Вот, значит, на кого падёт мой праведный гнев…
– Тихо-тихо! – тут же перешёл в оборону мужчина, выпрямляясь так, чтобы я не достал до его лица. Ничего, придурок, у тебя есть ещё одно слабое место, пониже… – Беда. Лера пропала.
Я замер с занесённым для удара кулаком. Мой мозг спросонья работал как очень древний, тормозящий компьютер. Ему требовалось время, чтобы прогрузиться и всё осмыслить. Лера. Пропала… Какого?!
– Когда?! – вмиг подскочил я, проверяя, на месте ли оружие.
– Не знаю… – неопределённо повёл плечами Андрей, глянув на детей. Но и те понятия ни о чём не имели, судя по красным глазам тоже проснувшись вряд ли намного раньше меня.
– Может, отлить отошла? – предположил я, озираясь, будто пытался отыскать девушку взглядом и удостовериться, что переполох преждевременный.
– Я тоже так подумал. – Кивнул Андрей. – Будить вас просто так не хотел, по пустяку. Но её нет вот уже минут двадцать…
– Может, запор? – сделал я последнюю жалобную попытку.
Андрей, сморщившись, покачал головой. М-да, согласен. Но стоило попытаться.
– Ладно… – немного подумав, принял я решение. – Так. Вы все остаётесь здесь. Пока я не вернусь или до рассвета. А там… Не знаю. Попытайся найти выживших, – обратился я конкретно к внимающему Андрею. – И оставь у них детей. Чтоб были в безопасности. А потом, если у тебя есть яйца…
– Все два, – хохотнул тот. – Понял тебя. В случае чего, сделаю всё, чтобы добраться до ТДП. Не переживай.
– Я с тобой! – вклинился в разговор Лёшка. – Хватит говорить так, будто собираешься уйти и не возвращаться! Это территория Некрополиса, со мной у тебя будет больше шансов!
– Молчать, кочерыжка! – прожёг я взглядом замершего с открытым ртом мальчугана. – Мне и этой истерички хватило! – Указал я на Настю. Я не делал скидки на возраст детей, зная, что их восприятие мира порой намного превышает критерии взрослых. Потому меня и взбесила выходка девчонки, из-за которой мы потеряли, возможно, драгоценные часы. – А теперь слушаем внимательно. Вы. Оба. – Присел я перед Видящими. – Остаётесь с ним. – Кивок в сторону Андрея. – Без разговоров, без жалоб, поняла, Насть? Может, я вернусь через пять минут. Может, под утро, с Кодом, сами знаете, никогда нельзя быть ни в чём уверенным. А тут… Помните, что Хоттабыч всегда говорил?
– Если происходит что-то необычное, – процитировал старика поникшим голосом Лёшка. – То это наверняка Код.
– Именно, – потрепал я мальчугана по голове, вставая.
Больше мне ничего не хотелось говорить. Не выспавшийся, злой, и напуганный, я оставил их за спиной, пройдя к тому месту у костра, где ложилась спать Лера.
«Они должны свято верить, что ты – каменная стена, которая их укроет…»
Присев возле брошенного Лерой мешка, включил фонарик и облегчённо выдохнул: остались следы. Значит, она действительно ушла совсем недавно, хотя и не сказать, что только что. Чертыхаясь и стараясь казаться уверенным, а не дрожащим от ужаса, я двинул по следам в сторону виднеющейся вдали жиденькой рощицы, ощущая на своей спине три провожающих взгляда.
Дядька Степан учил меня выслеживать дичь. Загонять добычу, преследуя её многие-многие километры. Конечно, гоняясь за зверьём, ты никогда не сможешь держать с ним один темп: почему-то природа в этом плане насмехалась над человеком, делая его намного медленнее зайца, лисы, волка или оленя. Но ты можешь выяснить, куда тот направился, если знаешь, как. В этом не всегда помогут следы – точнее, не следы в виде отпечатков лап или копыт. Другие – невидимые обычные глазу, но вполне находимые, если знаешь, где и как искать.
Следы закончились у самой рощицы – дальше пришлось сложнее, особенно с таким светом, который давал крохотный нагрудный фонарик. На мгновение я ощутил слабость вернуться и всё-таки забрать с собой Лёшку: его дар мог позволить без проблем отыскать Леру и не вглядываясь в темноту. Но тут же дал себе мысленную оплеуху. Беспомощного мальчишку прикончит что угодно, стоит только задеть хилое детское тельце. На такой риск я не мог пойти. Я же шустрый, скроюсь, если что…
Мне очень хотелось в это верить.
Выйдя из рощи, ориентируясь по протоптанной девичьими ногами тропке, я оказался на месте, которое когда-то было тротуаром и дорогой. А дальше – сплошные воронки, отчего казалось, будто я попал на один из кругов Ада – настолько страшным казалось мне это зрелище теперь, когда я остался один, хоть и с оружием.
Сглотнув, я двинулся дальше, стараясь представлять себе, что просто появился на одной из локаций «Techno-Magic», забыв о том, что не будет ни запасной жизни, ни загрузки сохранения… У меня есть задание. «Спасти Леру». Плюс десять тысяч к опыту и приз в виде долбанутой бабы, которой взбрело в голову прогуляться рядом с Москвой! Ночью! Так, вдохнули-выдохнули, возвращаем самообладание… Я медленно зашагал вперёд, бешено вращая глазами и держа наготове автомат, стараясь припомнить, сколько в магазине зачарованных пуль.
И одновременно с этим высматривал то, что может дать мне подсказку. Выжженное к чертям поселение – это тебе не лес, где каждая веточка и травинка может направить на верный путь. Я успел выяснить примерное направление Леры – точно на Запад. И теперь старался отыскать хоть что-то, что могло бы помочь прояснить её дальнейший маршрут. Куда она пошла? Может, свернула налево? Может, вправо? Или продолжила идти вперёд, между воронками? Гадство… Так я просто-напросто заблужусь! Нет – я остановился, глубоко призадумавшись – тут нужно действовать иначе. Как?
Если происходит что-то необычное, то это наверняка Код… Будем искать что-нибудь, похожее на следы Кода – ему, в отличие от людей, намного проще наследить. Да, зацепка – так себе, но это лучше, чем ничего.
Но, как ни странно, след Кода действительно нашёлся, причём почти сразу как я, внимательно щурясь, кружился, осторожно продвигаясь по дороге на Запад. Свет фонаря выловил какой-то проблеск у одной из воронок. Приблизившись к нему и вглядевшись в силуэт похожего на небольшую серебристую лужицу следа, я узнал в нём след стопы. И, не имея возможности шуметь, раскрыл рот в немом приступе.
Вампиры. Да вы издеваетесь?!
Эту особенность клыкастых чуваков, любящих готические замки, кровь и расчленёнку, выяснили игроки светлых рас ещё во времена существования «Dark and Light». Если ночью свет выловит место, где прошёл вампир, то его следы подсветятся очевидным серебристым оттенком, как будто кто-то специально нарисовал их краской. Не знаю, то ли это был какой-то баг, то ли такая особенность была запланирована изначально, но это неплохо помогало игрокам, выбравшим класс ведьмаков, выслеживать вампиров и расправляться с ними. Будучи паладином, я тоже не редко посещал локации тёмных кровососов, сражаясь с последователями Некрополиса, и прекрасно знал о подобной штуке. Видимо, эта особенность перекочевала и через Разлом. Худо, как же это худо!!!
Мозг сразу заполонили мысли. Леру схватили вампиры? Но ведь у неё был артефакт, дварфский браслет, наносящий урон тому, кто к ней прикоснётся без позволения. Почему не сработал? Или сработал, но раньше? Или она не сопротивлялась? Но ведь могла же спрятаться: у неё был амулет невидимости! Что, унюхали? Почуяли кровь? Что они с ней сделали?!
Я снова задышал, успокаиваясь. И попытался мыслить здраво. Взял фонарик в руки и направил его свет дальше.
Несколько пар следов.
Вампир был не один.
Твою мать…
Я всё-таки двинулся по следам, стараясь настолько не шуметь, насколько это вообще было возможно. И, убрав автомат за спину, вытащил эльфийский щит, скрывшись за ним. В случае чего, вампиров не взять даже магическими пулями: на них действует лишь серебро, или оружие, на которое наложена магия света. Именно поэтому против кровососов были так эффективны ведьмаки, вечно носящие с собой хоть что-нибудь серебряное, и паладины, для которых Свет слыл вечным союзником. Сами же вампиры были прекрасными магами в узкой специализации: подчинении. Они направляли в противника магический импульс, вешавший на игрока дебафф «любовь», из-за которого тот стоял, как вкопанный, с тупорылой рожей секунд десять. А за это время зубастикам ничего не стоило либо высосать из него всю кровь, либо обратить. В случае, если происходило обращение, игроку приходилось выполнять долгий и нудный квест Ордена Паладинов, по итогам которого неудачника принимал Архиепископ Ордена и изгонял из него тёмную сущность.
Хотя это всё не важно, дела минувших дней – я всегда болтаю без умолку, когда волнуюсь. Теперь, если меня обратят, обратного пути в нормальную жизнь не будет, а уж о полном высасывании из меня крови не хотелось и думать. В случае чего – принять заклинание любви на щит и мотать со всех ног. Я – не герой, и не собираюсь им становиться.
За размышлениями я и сам не заметил, как следы привели меня к обрушенной кирпичной стене, частично выступавшей на протяжении метров ста. Наверное, это была единственная «постройка» на всю округу – следы заворачивали за угол, в одну из многочисленных брешей в стене. Сглотнув, я нырнул в эту брешь, так скукожившись, что полностью спрятался за щитом, на всякий случай выключив фонарик.
Прислушавшись, убедился, что рядом никого нет, и снова включил свет.
И застыл как вкопанный, разинув рот.
Я оказался на кладбище.
Причём кладбище будто перекочевало отдельной локацией из виртуала – слишком уж необычно оно выглядело. Вместо классических могильных плит или крестов здесь стояли самые настоящие саркофаги, огромные каменные изваяния, изображавшие лежавших с оружием в руках существ. Не людей, а именно существ. Осмелев, я приблизился к одному из саркофагов. На нём навечно застыл каменный вампир, облачённый в ниспадавшие на землю одеяния, с полу-приоткрытым ртом, из-под губ которого выглядывали длинные клыки, а волосы, выраставшие из-под красивого витиеватого обода, рассыпались водопадом по плите, будто настоящие. Глаза у скульптуры были раскрыты – я не выдержал и отвернулся, взглянув на меч, что вампир держал в руках. Что-то заставило меня рассмотреть его повнимательней.
За этим саркофагом стояли в ряд другие, менее пышные, но такие же красивые и сотворённые рукой мастера, не упустившего ни единой детали похороненного. Но при этом другие скульптуры не держали в руках меча. Только сделанные из камня, но на вид, как живые, розы, оплетённые острыми шипами.
Следуя скорее наитию, нежели действительно желая этого, я повесил фонарь обратно на грудь и провёл пальцами по клинку. Меч заскрипел и как будто бы немного съехал. Я уставился на скульптуру в изумлении и пригнулся, вглядевшись в тонкие руки похороненной здесь твари. Они как будто не были плотно прижаты к рукояти оружия – словно меч присоединился к саркофагу позднее, а не был создан с ним как единая композиция.
Я ухватился за клинок, желая потянуть меч на себя и проверить догадку, но тут же одёрнул вмиг покрывшуюся кровью из глубокого пореза ладонь. Припав к порезу губами, чтобы остановить кровь, я схвати другой рукой меч за рукоять. Скульптура, как же! Разве может каменное оружие быть таким острым?
Протолкнув рукоять через дыру меж ладонями скульптуры, я освободил меч и поднял его, рассматривая. Тяжёлый… и длинный, двуручный, похоже.
Я в который раз пожалел, что не взял с собой Лёшки. Он бы мне смог разъяснить особенности этого меча – в том, что он боевой, не было сомнений. Может, действительно, поступил глупо, оставив его и Настю вместе с Андреем? Ведь если девчонка чувствовала себя с ним не уютно, то и Лёшка не сказать, чтобы был счастлив его присутствию. Помню, когда мы бежали, как угорелые, этот суровый марафон, мальчонка шепнул мне на ухо: «Только ему не отдавай». Мне тогда показалось, что он просто не хочет попадать в руки к незнакомцу – ну, и не отдал. Разве мне нужен был ещё один плакса и риск быть засвеченным Кодом? Но теперь, после всего случившегося, для меня его слова приобрели новый смысл и очертания… Почему Видящие не хотели связываться с Андреем?
Может, он сам Код?.. А что, такое вполне может быть: не раз виртуальные гады засылали своих разведчиков, ни капли не отличавшихся от «Хюманов». Ведь Разлом выплюнул на Землю все расы, и людей тоже. Так что не редко можно было встретить обычного, на вид, человека, который в итоге оказывался либо сильным магом, либо разбойником с вкачанными навыками скрытности и знаниями ядов, или ещё кем до кучи… Но таких всегда на раз-два щёлкали Видящие. В этот раз Лёшка с Настей молчали.
Значит, не Код. Но ведь почему-то же дети его боятся? Хотя причин вроде как он никаких не давал. Ну, соврал о своём прошлом: так кто захочет выкладывать всё незнакомцам? Андрей верно сказал: захотел бы с нами что-то сделать, уже бы сделал. Да хоть этой ночью! Тогда что не так?..
Но от размышлений меня оторвал неожиданный скрип и грохот, от которого сердце ушло в пятки.
Я увидел, как статуя, меч которой только что перекочевал мне в руку, зашевелилась. Камень на ней стал трескаться, а глаза забегали из стороны в сторону, словно живые. Волосы вампира заёрзали на крышке саркофага, походя на стаю змей.
Остальные статуи тоже заскрипели, задёргались и начали подниматься.
Где-то глубоко в сознании я отчаянно пытался убедить себя, что это – обычный среднестатистический квест. Не помогало. Тело будто вросло в землю, я не чувствовал власти над самим собой: только глупо смотрел на то, как оживает камень. На то, чего никто не захотел бы узреть иначе, чем на экранах телевизора, наслаждаясь фильмом ужасов с попкорном в руках.
Но вдруг по голове ударило обухом. Неожиданно, как это бывает, когда мозг осознаёт, что нужно что-то сделать, иначе – смерть. Обычно такое происходит за секунды до неминуемой кончины, но и шестерёнки начинают крутиться как сумасшедшие, а тело двигаться с небывалой скоростью.
Рука сама собой вонзила отобранный у мертвеца меч в землю и бросилась мне за спину, нащупывая рукоять моего старого меча. И, моментально высвободив его из ножен, вложила его рукоятью в руки уже успевшего приподняться и посмотреть прямо на меня вампира. Кто знает, почему я так поступил? Я вот лично не знаю.
Но статуя застыла, удивлённо уставилась на оружие в своих руках и, скрипя, медленно легла обратно, а появившиеся на каменном теле трещины начали медленно зарастать. Глаза вампира вновь одеревенели, уставившись куда-то вверх, волосы перестали шевелиться, и он замер, в той же самой позе, в которой я его обнаружил.
Остальные статуи проделали то же самое, как будто решив, что всё кончено, и нечего зря полошиться.
После этого я ещё какое-то время стоял возле саркофага, стараясь унять бегающие по спине мурашки. Когда же наконец взял себя в руки, схватил треклятый вампирский меч и забросил его за спину, в чужие ножны. Тот вошёл в них, конечно, не ровно, и немного болтался, но лучше уж так, чем занимать им руку. В неё вновь лёг фонарик, и я двинулся дальше, меж саркофагами, стараясь разглядывать серебристые следы на земле, а не глазеть по сторонам. Почему-то теперь я то и дело слышал пугающие скрипы, и периодически застывал, выключая фонарь и прячась за щитом, словно это смогло бы спасти меня от восставших мертвецов. Чёрт, а ведь мне казалось это когда-то весёлым: вот так воевать с нежитью. Но не теперь, когда на кон поставлено самое дорогое – жизнь.
Путь по кладбищу казался мне вечным, хотя, если задуматься, я не прошёл и пятидесяти шагов. Следы упёрлись в ступень какого-то постамента. И я всё же решился поднять взгляд.
– Лера… Чтоб тебя! Чтоб тебя!!!
Мне открылась широкая площадка с возвышением, на которое вело пару ступеней. На этом возвышении располагался грубо вытесненный каменный блок с плоской вершиной – как раз такой, чтобы на ней мог уместиться человек. За этим блоком стоял перпендикулярно второй, измазанный какими-то витиеватыми рисунками, наподобие наскальных. К нему было прибито две длинных железных цепи, и такие же валялись у самого основания – там, где, по задумке безумного садиста, наверняка должны были располагаться ноги.
Вокруг блоков стояли широкие чаши, наполненные какой-то жидкостью. В свете фонаря я увидел множество вампирских следов: будто они окружили это место и постоянно топтались, ходя туда-сюда. Но, помимо прочего, я обнаружил на параллельном земле блоке алые разводы. Человеческая кровь – не иначе. У вампиров чёрная кровь. Вообще, все не человеческие расы виртуала имели другие оттенки крови. К тому же разводы были совсем свежие…
Лера.
Фак! Фак! ФАК!
Склонившись над чашами, я убедился, что и они наполнены алой жидкостью. Как я сдержался тогда, чтобы не взреветь, не знаю. Только затрясся, припав на одно колено. Так. Ладно. Теперь подумаем… Что тут могло произойти. Слишком много крови… Кандалы. Жертва? Кому? У вампиров нет своего пантеона Богов, они служат Некрополису и выполняют роль грубой силы или разведчиков. Наёмная сила, можно сказать. Тогда… Решили таким извращённым способом пообедать? Глупость. Сожрали бы эту дуру на месте, и дело с концом. Значит…
Я старательно избегал слова «обратили».
Нет, вампиры – жестокие создания, и помимо крови питаются и чувствами других существ. Особенно сильно они обожают ощущать боль Хюманов. Её пытали. Пока оставим это как рабочую версию. Но что с ней сделали потом?
Луч фонаря стал исследовать местность вокруг постамента. Следы уходили за блоки и шли дальше, исчезая во мгле ночи. Я последовал за ними лёгким бегом.
И бежал я до тех пор, пока дым от магических воронок не остался далеко позади, а следы всё продолжали идти дальше. Остановившись, я посмотрел вперёд, на этот раз позволив себе громко выругаться. Ведь до моего сознания наконец дошло, куда они направились дальше.
Домой.
В Москву.
Я пнул ближайший камень и начал ходить взад-вперёд, сжимая кулаки так, что затрещал фонарик. Опомнившись, повесил его обратно на грудь и, ощущая такую усталость, словно только что опять преодолел бегом десятки километров, присел на землю, разглядывая своё едва видимое отражение в эльфийском щите.
Нет. На меня смотрел не герой. Не тот, кто смог бы в одиночку отправиться в самый центр тёмного Кода, туда, откуда мечтали сбежать тысячи Хюманов распятых на разделочных столах некромантов. Я могу сейчас же повернуть назад и вернуться к своим, продолжив путь. Кто мне вообще такая Лера? Никто, если подумать. Я ей ничего не должен.
Да, она будет страдать, но кто сейчас не страдает? Сколько народу заточены за стенами Некрополиса, сколько ждёт своего часа лечь на операционный стол в лабораториях Питера? А другие места, где условия ещё жёстче и страшнее? Лера – одна из многих, всего-то. Так почему я должен рискнуть ради неё, даже не зная наверняка, что она ещё жива?
Но об этом я думал уже уверенно топая на Запад, где впереди можно было рассмотреть высокие шпили башен и стены, окружившие Некрополис.
Я старался не дышать через нос, спрятавшись за невысокими кустами у основания одной из башен. От неё в стороны уходили гигантские острые кости, очень похожие на рёбра великана. Хотя, по правде говоря, именно этими самыми рёбрами они и являлись.
Тут нужно сказать спасибо Земле, которая не допустила безграничной власти Кода, внеся свои жестокие ограничения. Одним из таких ограничений стала невозможность жизни в наших условиях великанов.
Да, можно найти кучу гигантских скелетов, разбросанных по всей Земле, что принадлежали высокоуровневым гигантским мобам. Но при нынешнем атмосферном давлении, силе притяжения, уровне кислорода и прочих мелких нюансах они просто не могли выжить. Да, когда-то на Земле существовали динозавры, но в то время это была абсолютно иная Земля, с иными условиями жизни. Мы и понятия не имеем, сколько прожил бы бедняга тираннозавр Рекс, окажись сейчас жив-здоров. И при этом, в отличие от гигантов Кода он казался просто карликом!
Сначала великаны появились из порталов и даже навели ужас на человечество, став медленной неуклюжей поступью приближаться к городам. Но затем они почему-то резко ослабли, заболели почти все, одновременно, и стали на глазах иссушиваться, чуть ли не разваливаться на ходу. И поголовно умирать, оставляя в память о себе лишь гигантские скелеты.
Некрополис имел в своём подчинении таких гигантов: здоровенных сорокаметровых туш, подчиняющихся воле некромантов. Когда началась эта неожиданная эпидемия, тёмные твари умудрились найти для себя некую выгоду. В то время Москва была только захвачена, и они стремительно отстраивали Мекку нежити на Земле. Повинуясь приказам некромантов, великаны Некрополиса выстроились длинной цепью на МКАДе и так и остались стоять, умирая. А их кости заняли место стен, с выросшими, как грибы после дождя, башнями в немногочисленных промежутках.
Вот такое безотходное производство…
Я шмыгнул вперёд, то и дело поглядывая на возвышающую над землёй в высоту с многоэтажку башню, а именно – на самый её верх, где под острым козырьком крыши лился зелёный свет из широкого окна-бойницы. И думал, когда же увижу в ней силуэт соглядатая. Но вот, я подобрался к самым костям великана, а шума всё ещё не подняли: видно, если в башне и засел какой-нибудь страж, то он давным-давно забил на свои обязанности. Что естественно, если учесть, сколько лет под этими стенами не появлялось никого, кроме нежити. Даже зверья поблизости никакого не водилось.
Но расслабляться не стоило. С такой «стеной» как эта наверняка периметр прочёсывают силы Некрополиса. Мёртвым то всё равно – мёртвые не устают. Так что, подобравшись к самым исполинским костям, я то и дело озирался, будто вор, намеревающийся прошмыгнуть в чужой дом. Хотя, если подумать, то можно найти свои сходства с нынешней ситуацией…
Воняло страшно. Какие-то куски мяса всё ещё оставались торчать на костях, показавшись не слишком вкусными мухам и жукам, не разложившись за долгие годы. Я вспомнил единорога, во внутренностях которого мне пришлось покопаться, чтобы достать лут. Скривился. Ну почему мне всегда приходится проходить через такую мерзость!
Я вскарабкался вверх по привалившейся к рёбрам фаланге пальцев и, пройдя по одному из позвонков, пробежал под рёберными хрящами и тут же застыл, спрятавшись за одним из костей ребра. Фонарик потух, укрытый моей ладонью, но от этого света не стало меньше – наоборот, его прибавилось. И шёл он от скачущих мимо двух всадников в чёрных мантиях, верхом на лошадях, лишённых мяса и кожи. Высоко над головой всадники держали увесистые фонари, из которых бил нереально сильный луч могильного света. А за ними, рыча и пуская слюни, мчались вурдалаки.
Окончательно выключив фонарик, я на всякий случай аккуратно уложил рядом с собой щит и вытащил из-за спины автомат. Так и знал. Разведчики… Я постарался стать единым целом с костью, вжавшись в неё так сильно, как никогда не сделал бы, не окажись рядом со мной исчадия Некрополиса.
Превозмогая охвативший всё моё нутро страх, я всё же посмотрел на проезжающую процессию, провожая их взглядом. Автомат уже твёрдо лежал в руках, а я был готов, в случае чего, его применить. Всех я не уложу – это наверняка. Да и некроманты – а всадники определённо были некромантами – с одного, и даже с двух выстрелов не лягут, стреляй ты им хоть в голову. Это – не живые существа, у них другие правила игры…
Когда разведчики прошли совсем близко от моего лежбища, я сумел во всех деталях рассмотреть шипящих, ревущих и вспарывающих когтями землю слуг некромантов. Вурдалаки были бы похожи на людей, если бы не их животные повадки ходить на четырёх лапах, ужасные горбы и полусгнившая кожа, свисавшая с них пластами. Ну, а дополняли картину кривые острые клыки, забившие их вечно раскрытые пасти и заострённые, как у кошек, уши. Но затем я наткнулся на их глаза. Живые глаза! Полные боли и отчаяния. Нет… это не исчадия Некрополиса, выросшие в зиккуратах!
Это были люди. Изменённые жестокой магией некромантов. Вот, значит, что ждёт человека, окажись он под скальпелем этих бездушных тварей.
Я стиснул зубы, едва удерживая себя от фатальной ошибки разрядить в разведчиков весь магазин, чтобы стереть из Земного кода хотя бы кого-нибудь из них. Теперь уверенность в том, что я должен спасти Леру, утвердилась в моей душе окончательно.
Наконец, процессия преодолела ту часть ребра, где я прятался, и пошла дальше. Я же остался не замеченным. И нетерпеливо ждал, когда свет фонаря исчезнет в ночи, и я смогу двинуться дальше.
Но тут один из вурдалаков – тот, что шёл позади всех, замер. Я встревоженно уставился на него. Почему он остановился? Почуял? Не может быть! Но вурдалак только подтвердил мои опасения, припав носом к земле и, с шипением втягивая ноздрями воздух, пополз в мою сторону, пуская едкую слюну.
Дуло автомата стало аккуратно подниматься…
От меня до вурдалака оставались считанные метры. И я обречённо прикрыл глаза, готовый обороняться и тут же удирать. Хотя в глубине души прекрасно знал: от стаи мертвецов, обладающих прекрасными обонянием, мне не скрыться. А уж от двух некромантов – и подавно. Чёрт, в этот миг я бы отдал всё на свете, чтобы у меня на шее оказался отданный Лерке амулет невидимости…
– Эй!.. Пррр!!! – Один из некромантов, обернувшись, потянул за поводья, разворачивая своего коня, и поскакал ко мне. Всё внутри меня похолодело, а палец, лёгший на спусковой крючок, предательски затрясся. – Ты что творишь, мразь?! – раздалось из чёрного провала под его капюшоном.
И всадник, подскакав к уже потянувшему было лапы прямо в мою сторону вурдалаку, вытянул над ним длинную костистую руку и, зашевелив пальцами, выплюнул какие-то слова. В ту же секунду вурдалак изогнулся под немыслимым углом и, рухнув, начал трястись, пуская пену и рыча от боли.
Фонарь некроманта освещал округу так сильно, что часть могильного света охватила и область рядом со мной. А я думал лишь о том, чтобы они не заметили моего силуэта. И щита, который я так неосторожно положил возле себя, и теперь отлично был виден из-за треклятого магического фонаря.
Второй некромант застыл, оборачиваясь. Застыли и удивлённо шипящие вурдалаки.
– Что там у тебя?
– Эта ничтожная скотина опять потянулась за мясом великанов! – раздражённо проорал некромант, опуская руку и прекращая мучения вскочившего и ринувшегося обратно к своим с унизительным скулежом вурдалака. – Как меня раздражают эти ничтожества!
Затем – я поверить не мог своему счастью – он развернул коня и поскакал догонять остальных. Свет от его фонаря больше не слепил, обратно отдавая власть тьме ночи. Но после этого я ещё долго лежал, не в силах заставить себя продолжить путь. И старался вновь убедить себя в важности того, что творю.
Но потом в мозг стрелой ударило воспоминание об увиденных глазах зверообразного монстра. Это наверняка был человек. Кто его знает, какой в жизни. Может, добряк-добряком, а может и моральный урод – это не важно. Никто не заслуживает такой участи, никто.
И уж тем более эта глупая девчонка…
Непослушными руками я таки схватил щит и включил фонарик, неуверенно выпрыгивая из-за укрытия. Под ногами что-то чавкнуло, но мне почему-то не хотелось узнавать, что именно. Начав освещать фонарём дорогу, я вновь выловил искомые мной серебристые следы вампиров. Да, обнаружение на территории Некрополиса следов его слуг ещё не значило, что они принадлежали именно тем, кто мне был нужен, но подобный эффект вампирские следы поддерживали лишь одну ночь, а затем исчезали. Так что мне хотелось думать, что я на правильном пути.
Впереди меня ждала длинная покорёженная траса, по которой когда-то выезжали из Москвы дачники и возвращались угрюмые работяги, наслаждаясь захватившими обе стороны дороги красивыми зелёными деревьями. Теперь же эти деревья были похожи скорее на изломанные силуэты мертвецов, своей чернотой почти не отличающиеся от ночи.
Уже топая по пустынной трасе, похожей на локацию из сериала «Ходячие Мертвецы», я прикинул, сколько оставалось до того момента как Видящие с Андреем снимутся с места. Ещё не видно было рассекающий небо на две половинки алой полосы рассвета, но я чувствовал, что оставалось недолго. У меня есть часов пять, не больше. То есть – почти ничего.
Подумав так, я двинулся вперёд бегом.
За всё то время, что я пробирался к обжитым Некрополисом местам Москвы я успел наткнуться на несколько кладбищ, на которых летали привидения во главе с высокоуровневым – что было ясно по горящему зелёным увесистому копью в когтистых лапах – личом; на отряды скелетов, возглавляемые жирными, имеющими множество кривых лап с различным вооружением, чудовищами Франкенштейна, сшитыми из разных частей каких-то монстров; даже умудрился проскочить через шабаш ведьм, стараясь не глазеть в сторону толпы голых старух, танцующих у пускающего в небо голубой дым котла – боялся вывернуть желудок наизнанку. Ну, и ещё всякого по мелочи: проклятые стенающие души, огромные омерзительные пауки с более мелким потомством, занимающие гектары территорий, заполненных паутиной, чумные зомби, окружённые дымовой завесой, к которой лучше не приближаться, если не хочешь сдохнуть в муках и страданиях, встречались даже Повелители Некромантов – высшие тёмные души, очень напоминающие банальную смерть с косой, что говорило о многом.
Как у меня не остановилось сердце за эту «прогулку» – чёрт его знает, но, уверен, седых волос на голове прибавилось…
Теперь же я прятался за могильной плитой кладбища, окружившего высокий готический храм, напоминающий классическую церковь, только, конечно, с диаметрально противоположными мотивами: вместо статуй святых мучеников на ней изображались просто мучения различной степени, начиная от чего-то банального и заканчивая совсем уж не перевариваемым трэшем – уверен, скульптор, гад, знал своё дело.
Следы, приведшие меня сюда, закончились на месте, которое раньше являлось районом Кузьминки – не трудно было догадаться по частично сохранённым местам парковой зоны и даже заброшенным домам, которые Некрополис почему-то не счёл нужным сносить. Вот так и получалось, что строения Хюманов соседствовали с удивительными постройками Кода, додуматься до которых не смог бы даже самый безумный Земной архитектор. Что создавало странное ощущение одновременно возвращения домой, и в то же время абсолютно чужого пугающего места.
Я был уверен, что этот район стал местом обитания вампиров: иначе объяснить такое количество пересекающихся друг с другом серебристых следов, в которых затерялись и те, по которым я шёл, просто невозможно. Значит, теперь я, по крайней мере, знаю, где искать. Но ответ на вопрос «где» никак не отвечает на другой: «как»?
Чувства, обуревающие меня, было сложно объяснить. Наверное, я ощущал себя червяком, заползшим в густо населённый мегаполис снующих из стороны в сторону гигантов-людей и пытающийся не попасть ни под чей ботинок, чтобы не быть раздавленным. Какие у него шансы на выживание?
Но пока удача сопутствовала мне. По крайней мере, в близи не было заметно ни одного вампира. Что ж, значит, я пока в безопасности – точнее, пока буду вести себя достаточно тихо. Хотя в случае с кровососами одной тишины недостаточно: у них неплохой нюх на кровь, а я, чтоб его, ходячий мешок с кровью… Под носом у тех, для кого это – источник пропитания!
Что я делаю?!
В который раз пришлось унять охватившее меня волнение и через силу вернуть контроль над разумом, не поддавшись панике. Что было всё сложнее и сложнее с каждой новой панической атакой, ставшей для меня чуть ли не нормой с тех пор, как я преодолел стену.
Итак, я понятия не имею, где Лера. Но, может, удастся найти того, кто знает? А что потом? Стоит мне только показаться вампиру на глаза – расстанусь с жизнью. Мне абсолютно нечего им противопоставить. Но… какие у меня есть варианты? Сидеть и тупо ждать?
«А о чём, скажи на милость, ты думал, когда шёл за ней?» – вдруг проснулся во мне внутренний голос, – «Или что, надеялся, она тут где-нибудь валяется: бери и беги? А, придурок?!».
И то верно. Я здесь, а, значит, должен что-нибудь сделать. Даже если придётся сыграть в импровизацию со смертью.
Я наконец вышел из своего укрытия, чувствуя, как бешено колотится сердце, норовя выпрыгнуть из груди. Одна из моих рук была занята эльфийским щитом, другая – мечом, отобранным у странного изваяния на вампирском кладбище. Фонарик уже давным-давно перекочевал обратно на грудь и не горел: в достаточной степени освещение давали бьющие в небо из верхушек зиккуратов зелёные лучи, которые, видимо, поддерживали над Москвой постоянную пасмурную погоду, и днём, и ночью.
Моей первой целью являлся храм, у которого вампирских следов в зелёном свечении лучей виделось всего ничего. Этот вариант был ничуть не хуже и не лучше любого другого: с чего-то ведь надо было начинать?
Подбежав к массивной высокой двери храма, ручки которой были выполнены в виде разинувших рты в истошном крике людей, я привалился к ней плечом и надавил. Та почти бесшумно раскрылась, и я нырнул внутрь, постаравшись тут же раствориться в тёмном уголке.
Но, как оказалось, внутри было не особенно темно. То есть, конечно, присутствовало некое ощущение мглы, покрывшей просторное помещение, но при этом стены утыканы множеством факелов, половина из которых уже потухла, а другие весьма ярко горели, отчего цвета в интерьере разделились на серый и красный. Почему-то мне захотелось, чтобы факелов не было… Из-за них создавалось впечатление, словно всё вокруг в крови.
В помещении следы, конечно, исчезли. Эта особенность кровососов работала лишь под открытым ночным небом – теперь же, когда ночь не пропускали лишённые окон стены, увидеть, куда направились пришедшие сюда вампиры, было невозможно.
Я потратил секунды, чтобы осмотреться.
Внутри Храм оказался не таким богатым на скульптурные ухищрения, как снаружи. То есть здесь красовались обычные стены, с которых, надо сказать, уже сыпалась штукатурка. Всю довольно обширную площадь помещения занимали странные деревянные ширмы, в беспорядке увешанные грязными тканями разных цветов. Ширмы плотно ставились друг к другу на всём протяжении стен, образовывая тонкую дорожку, ведшую к дальней стене, в которой была выбита винтовая лестница наверх. К ней я и направился, не заметив поблизости никого, кто мог бы представлять опасность.
Но у самой лестницы остановился, наморщив нос. Весь мой путь, от самой стены из костей великанов и до этого храма воняло так, что я успел свыкнуться с сопровождавшей меня повсюду вонью нежити, и потому не сразу почуял настырно пробивающийся в ноздри трупный запах.
Я обернулся к ближайшей ширме. И, протянув руку с щитом, отодвинул в сторону наброшенные друг на друга шали.
И тут же отшатнулся от бросившегося на меня роя мух, зажужжавшего в недовольстве от прерванной трапезы. Но мне было не до них. Я уставился на широкие деревянные столы, покрытые кровавыми разводами. А на них, раскинув в стороны руки и глядя на меня в ответ стеклянными неживыми глазами, лежали трупы людей. Хюманов. Землян…
У кого-то была разорвана грудь и выглядывали кости, кому-то вспороли живот, и теперь его кишки вывалились на стол, на радость трупным насекомым. Дальше я уже не смотрел, так как согнулся, упав на колено, и… начал блевать.
Наверное, со стороны это выглядело смехотворно: парень в бронежилете и каске, с автоматом за спиной, легендарным эльфийским щитом в одной руке и двуручным мечом в другой – настоящий воин, на вид – согнувшись в три погибели, низвергает на пол содержимое своего желудка…
Не знаю, сколько я провёл в таком положении, но закончилась эта унизительная процедура лишь когда в животе совсем ничего не осталось. Я с трудом выпрямился и вытер рот рукавом, отвернувшись от безобразного зрелища. Это не храм – это какая-то столовая! Картина обезображенных людских тел ещё долго стояла у меня перед глазами: даже взбираясь по лестнице наверх я ничего не видел перед собой, кроме роя мух, пожирающего разлагающиеся трупы.
Но частично пришёл в себя, заслышав какие-то звуки, раздававшиеся со второго этажа. К этому времени я уже преодолел лестницу и оказался в небольшой комнате, напоминающей прихожую, или что-то вроде того. На стене прихожей, преграждавшей путь, висели две увесистые «иконы», одна из которых изображала демонов, пожирающих младенцев с застывшими на рожах улыбками, а другая – демонесс, выдирающих из груди орущей женщины её сердце. М-да, мило то как…
Между этими картинами располагалась крохотная дверь, из-за которой и доносились странные звуки. Крик боли вперемешку с каким-то непрекращающимся стуком.
Чувствуя, что ещё об этом пожалею, я медленно приоткрыл дверь и боком протиснулся внутрь.
Мне открылось помещение, почти такое же просторное, как и на первом этаже, но вместо ширм с потолка к самому полу тянулись крюки, на которых висели белые, как мел, тела. Причём среди них я заметил не только Хюманов, но и эльфов, полукровок, даже орков, чьи туши занимали аж по два крюка.
Благо, блевать мне больше не чем…
А дальше, в центре зала, в окружении всей этой мясной фабрики, стояла странная конструкция. Что-то среднее между распятием и дыбой, поставленной вертикально. На ней был распят обмякший голый мужчина, всё тело которого покрывали глубокие кровоточащие порезы. У его ног лежало несколько тел – как мужчины, так и женщины – как и распятый, они были обнажены, но, в отличие от него, кажется, не дышали.
Рядом с этой конструкцией стоял вампир. И, несмотря на то, что он повернулся ко мне спиной, понять его половую принадлежность оказалось не сложно. Облегающий чёрный латекс покрывал стройную женщину-вампира с ног до головы, длинные когти на руках и белая, как у повисших на крюках трупов, кожа, выдавали её принадлежность к расе кровососов. Длинные чёрные кудри падали ей на плечи, а высокие каблуки сапог выше колена придавали ей вкупе с длинными ногами и тонкой талией схожесть с моделью. Хотя, припоминая свою бытность игроком виртуала, не могу вспомнить ни одного некрасивого вампира. Все обращённые по истечению какого-то времени становились стройными, с красивыми лицами и идеальными волосами, как из парикмахерской. Наверное, их красота являлась чем-то вроде природной приспособленности к выживанию: элемент отвлечения, который неплохо служит в охоте. В сравнение с ними персонажи «Сумерек» покажутся серыми утятами. Я же, например, завис, разглядывая её привлекательные формы…
Но пришёл в себя, лишь только воздух рассекла плеть в руке вампирши. С противным смехом она нанесла удар по вздрогнувшему телу распятого, оставляя ещё один глубокий кровавый след, и тот тихо, без сил, простонал.
Вспомнив о своей цели, я стал осторожно приближаться к явно одухотворённой своим занятием женщине, на всякий случай спрятавшись за щитом и выставив перед собой меч, кончик которого неумолимо приближался к вампирше. Один шаг – один удар хлыстом. Церковь… ага, как же! Прям святое место садомазохизма…
И вот, остались считанные шаги. Один, два, три… Искалеченный мужчина уже даже не дёргался, не издавал ни звука. А женщина, хохоча, всё продолжала покрывать его градом ударов.
Но она застыла, стоило моему клинку едва коснуться её незащищённой шеи. Рука с хлыстом зависла в воздухе.
– Повернись. – Робко выдавил я из себя, стараясь думать, что со стороны это звучало грубо и страшно.
Она обернулась. Без видимого шока, надо сказать, как будто к ней приставляют оружие каждый день. Её лицо, как я и думал, было красивым. Очень красивым: полные алые губы, чуть раскосые глаза с яркой чёрной обводкой, вздёрнутый носик… Мой взгляд на мгновение утонул в её глубоком декольте. Я подумал было, что она успела использовать на мне свои чары, но тут же опомнился: «любовь» вампиров – такое же заклинание, как и колдовство магов, и требует определённых слов и телодвижений. Не заметить такое – трудно.
Вампирша опустила руку, сжимавшую хлыст, и издевательски приподняла уголок губ. При этом острый кончик клинка всё ещё смотрел ей прямо в горло. Женщина оглядела меня с нескрываемым интересом. Так, наверное, оценивают товар при покупке. И я с ужасом понял, что она меня абсолютно не боится!
Но я сделал над собой усилие и, сведя брови на переносице, кивнул на хлыст:
– Бросай.
Вампирша расхохоталась. Хлыст так и остался лежать в её руке. Отсмеявшись, она натянула на лицо улыбку до ушей и промурлыкала милым, но в данный момент пугающим до дрожи голоском:
– О, родной, какой ты смешной… И как я тебя сразу не заметила? Наверное, слишком увлеклась. – Облизнулась женщина, полуобернувшись к распятому. А затем снова посмотрела на меня. – Не знаю, откуда ты взялся, зайчик, но… – Она опустила взгляд на мой меч. – Неужели ты подумал, что сможешь испугать меня этой железкой?
Вампирша вновь сотрясла стены своим смехом и, дабы убедить в своей неуязвимости, о которой я и так был осведомлён, шагнула вперёд, напарываясь шеей на клинок.
Вдруг произошло нечто странное: «железка» проткнула белую кожу женщины – та выпучила глаза и заверещала, отпрыгивая назад и роняя хлыст. И, в ужасе бегая глазами то по мне, то по мечу, повалилась на пол, схватившись за шею обеими руками. Сквозь её пальцы потекла на грудь чёрная кровь…
– Ты! – прохрипела она, отталкиваясь ногами, стремясь отползти от меня подальше. – Этот меч?! Он… Что это такое?!
Я стоял, сбитый с толку. Мной овладел шок. Я успел представить себя на месте того бедняги, до смерти забитого плетью, и уже смиренно видел свой труп на разделочном столе. А тут… Разве возможно, чтобы обычная сталь, а не серебро, могла нанести вампиру какой-то вред?..
Что ж, выходит, сегодня меня решила посетить удача. А если так – я сделал несколько шагов к охваченной страхом вампирше – то следует взять от неё всё, что только можно.
Я присел напротив неё на корточки, намеренно выставив меч напоказ, не без удовольствия наблюдая за выражением лица женщины. Код страшился смерти – определённо, и, выходит, одним этим ничтожным порезом я отнял у неё кучу хит-поинтов. Интересно, её полоса жизни уже ушла в красный сектор? Мне казалось, что да.
– А сама то как думаешь? – решил я взять её на «слабо» с видом всезнающего мудреца.
Удивительно, но этот детский приём сработал. И она преподнесла мне информацию на блюдечке:
– Яс-с-сно… – понимающе прохрипела она, закивав. – Меч Древнего Вампира, Мёртвого Короля. Раз в день он должен накормиться хоть одной жизнью, наделяя свой клинок невиданной силой… Откуда он у тебя?
– А тебе то какое дело? – Хмыкнул я, припугнув её, замахиваясь мечом. – Молись, чтобы тебя не подали ему на завтрак!
– Поняла-поняла! – закрылась руками вампирша. Я заметил, что порез на её шее стал медленно зарастать коркой. Похоже, жизни кровососа постепенно приходили в норму.
Я же удручённо оглядел меч. Вот оно как. Выходит, он способен нанести небывалый урон лишь единожды за день… А всё остальное время он что, обычная игрушка? Я-то подумал, что он просто может ранить вампиров, уже успел обрадоваться… Вопросы по этому поводу остались, но задавать их я не решился: ещё поймёт, что я ничего не знаю, обведёт вокруг пальца. Женщины вообще лихо умеют водить за нос мужиков. Особенно с таким декольте…
– Ты кто такая? – оторвавшись от разглядывания артефакта, спросил я вампиршу.
– Ашасс. – Коротко бросила женщина, разглядывая меня из-под бровей.
– Да плевать мне на твоё имя! Ты… – я обвёл кончиком клинка помещение. – Что тут вообще делаешь?
Она ответила не сразу. Наверное, думала, как лучше соврать. Но я предостерегающе наставил на неё Меч Древнего, и Ашасс тут же затараторила:
– Я – повар! Готовила блюда!
– Повар?!.. – не сдержавшись, воскликнул я.
Но ещё раз глядевшись, всё-таки посчитал её слова правдой. Действительно, атмосфера здесь была, как на скотобойне. Только вместо скота… Да уж.
– И этого тогда… зачем? – вздохнул я, указывая на обмякшее тело мужчины, сам до конца не понимая, зачем спрашиваю.
Вампирша ответила сразу, не задумываясь. Её лицо вспыхнуло в экстазе:
– А что, я не могу получать удовольствие от работы?!
– Удовольствие?.. – я не выдержал и скривился, подумав о том, что мой меч так и не напитался сегодня. Так что вполне можно обезглавить эту дрянь. – Мучая мне подобных?!
Видно, Ашасс почувствовала моё настроение, и, решившись, залепетала слова заклинания, задвигав перед собой руками. Причём слова были мне смутно знакомы… Я вспомнил их, когда вампирша закончила колдовать и выпустила в меня поток тумана «любви». В последнее мгновение, одновременно с этим делая шаг назад, я укрылся эльфийским щитом, спрятавшись за ним с ног до макушки.
Послышался звенящий звук удара, а после шлепок и визг. Выглянув из-за щита, облегчённо выдохнул и распрямился, больше не боясь её колдовских чар. Встретившись с магией эльфов, наложенной на щит, «любовь» отскочила и вернулась к хозяйке, обдав её волной счастливого любовного чувства. Ашасс валялась на полу в странной позе, скрестив свои прекрасные ноги и тупо пялясь на меня с дурацкой лыбой и обожаемым взглядом. Изо рта её донеслось сиплое «Будь моим…».
– Буду-буду, – Склонился я над безвольным телом. – Ты только мне скажи: не знаешь, приносили ли сегодня ночью сюда девушку, Хюмана, такую, ну… с короткими крашеными волосами, в порванных джинсах… Вполне может быть, что ей было плохо. Ты что-нибудь об этом знаешь?
Ожидая ответа от той, что готова была мне выпалить всё, хоть тайны своего клана, я, надо сказать, волновался. Может, Лера сейчас за одной из ширм, внизу, с разорванным на кусочки телом? Тоже готовится пойти на стол… Нет, мне не хотелось об этом даже думать!
Но слова вампирши в каком-то смысле меня успокоили:
– Да-а-а… Конечно, знаю. Девушка, да. Прибыла недавно… – она глупо захихикала, попытавшись протянуть ко мне не слушающиеся руки. – Я ведь готовлю на стол к её свадьбе!
Тут она дёрнулась, и в глазах Ашасс проявился разум. Эффект «любви» закончился, и вампирша резко села, разглядывая меня со смешанными чувствами страха, ненависти и интереса.
– Да чтоб тебя! – злобно воскликнула она, впрочем, больше не решаясь ничего предпринимать. – Меч Древнего, теперь эльфийский щит… Может, ещё какой артефакт вытащишь из задницы?! Я только что хотела тебя, какое гадство!
– Заткнись, тварь, – удивительно спокойным, даже для самого себя, голосом, огрызнулся я, пытаясь уложить в голове только что сказанное вампиршей.
Свадьба? Какого чёрта? Я что-то совсем ничего не понимаю. Под воздействием дебаффа «любовь» Ашасс должна была сказать мне только правду – такая штука работает покруче детектора лжи. Может, она перепутала её с какой-то другой девушкой? Да нет, описание было вполне точным: какова вероятность того, что сегодня ночью привели точно такую же? Значит, это всё-таки Лера. Но… свадьба?! Я старался сложить два и два, но у меня никак не укладывался в голове образ кровавых разводов и цепей на вампирском кладбище и свадебной фаты. Что я упускаю?
Но затем мне в голову пролезла догадка. Уставившись на женщину так, как обычно смотрел на меня дядька Степан, когда хотел услышать правду (подействовало безотказно: вампирша аж вся сжалась и затряслась), я медленно, по слогам, проговорил:
– И на этой свадьбе… её обратят?
– Разумеется! – пожала плечиками Ашасс, пытаясь от меня отодвинуться. Но спиной она утыкалась в распятие, и потому просто поджала под себя ноги.
Решение не пришлось принимать долго. По сути, я уже знал, что сделаю, когда вампирша лежала на полу под воздействием «любви». Поэтому, уверенно встав на ноги, направил кончик меча на женщину со словами:
– Ты отведёшь меня на эту свадьбу. Так, чтобы нас никто не заметил. Усекла?
– Конечно-конечно! – счастливо заулыбалась вампирша, приподнимаясь и бочком двигаясь к выходу. – Идём за мной, зайка! Никаких проблем!
– Что, через парадный вход?
– А как ещё? – состроила она из себя невинность, не убирая с лица улыбки.
И улыбка эта была какой-то слишком уж счастливой.
– Давай проясним. – Теперь я не сомневался в том, что мой голос, полный мрачной решимости, звучал достаточно пугающе. – В случае чего, мне терять нечего. А вот Меч Древнего, – покачал я оружием в руке. – До сих пор так никого и не сожрал. И если мы попадёмся, первой под раздачу пойдёшь ты. Подумай об этом.
Ашасс зависла. Думала. И, похоже, пришла к верному решению, так как перестала улыбаться и, вздохнув, воскликнула, шлёпая себя ладонью по лбу:
– Ой, дурёха! Ну, конечно! Забыла совсем! У нас же есть потайной ход!
– Да… – понимающе кивнул я, усмехнувшись. – Забыла.
Теперь я совсем не боялся. Стоит Код прижать к стенке, и он становился совсем не таким страшным, как казался поначалу. У меня есть артефакт вампиров, который является лучшей мотивацией для Ашасс слушаться, ведь в противном случае – бесконечное тёмное ничто. Код умирает, теряя все жизни, как и мы, Хюманы. А, скажите по правде, кто бы хотел умереть? Единственное что могло стать опасным, так это заклинание «любви», которое, как оказалось, вампиры научились колдовать довольно шустро. Но и тут у меня есть чем прикрыться, во всех смыслах, так что следует просто быть настороже. И всё будет хорошо.
Наверняка…
Ашасс поцокала каблучками обратно, скосив взгляд на валявшуюся плеть, но, умница такая, додумалась не делать глупостей. Зайдя за распятие, она припала к каменной голой стене и начала водить по ней ладонями, что-то ища. Что именно, мне открылось спустя секунду: один из камней, на который надавила ладонь вампирши, утонул в стене. А после каменная кладка затряслась, с потолка посыпался песок, и стена с громким скрежетом отъехала в сторону, открывая тёмный зев лестницы.
– Куда она ведёт? – с подозрением уставился я на довольную собой женщину.
Та состроила обиженную рожицу, будто бы недовольная моим недоверием, и, цыкнув, ответила:
– Подземелье Некрополиса. Лабиринт, соединяющий все части города. Через него и пройдём.
Я сомневался. Но что мне оставалось, кроме как довериться этой любительнице пыток?
– Веди.
Она кивнула мне и вошла в тайный проход. Я пошёл следом, держа наготове оружие.
Тут же, на входе, сбоку оказался прикреплён факел. Который загорелся уже успевшим приесться зелёным магическим светом. В отличие от тех факелов, что остались позади, этот определённо обладал магической силой, и я даже не пытался ломать голову над тем, как это работает. Светит – и ладно.
Ашасс сняла факел и двинулась вниз.
– А я думал, вампирам не нужен свет, – выпятил я губу, топая позади.
Женщина хихикнула:
– Где ты прочёл такие сказочки, малыш? В детских книжках?
– Ну, там же я прочёл что вы сдыхаете от серебра и божественного света.
Туше. На это она ничего не сказала. Так что дальше мы шли абсолютно молча. Лишь цокот её каблуков и моё тяжёлое дыхание нарушали могильную тишину. Да ещё единожды я услышал далеко позади повторный скрежет – это стена задвигалась на место, отрезая мне путь назад.
Когда лестница закончилась, мы ступили с камня на землю, оказавшись в кишке подземелья, с низким потолком и узкими стенами. Пускай я никогда и не страдал клаустрофобией, но теперь у меня засосало под ложечкой и стало не хорошо. Поэтому я старался смотреть в спину своей спутницы, что тоже было своего рода испытанием: прекрасные изгибы талии, маняще выпирающие лопатки и голые плечи со скатывающимися с них иссиня-чёрными волосами заставляли меня чувствовать себя неуютно.
Но, благо, совсем скоро узкая кишка тоннеля выплюнула нас в более свободное пространство. Свет факела выловил трубы, змеями охватившие стены, что исчезали далеко во мраке, и спрятанные под слоем пыли и песка рельсы. Я еле сдержался, чтобы не выругаться. Поверить не могу, мы оказались в метро! Московском, мать его, Метрополитене!
Но помимо прочего здесь присутствовал элемент, совершенно не подходящий для Московской подземки: трубы на стенах, потолок, да и сами рельсы оплели какие-то чёрные корни, едва различимые в темноте подземелья. Мне показалось, что они шевелятся и, приглядевшись, я убедился, что это действительно так: корни набухали, наливаясь голубым свечением, вновь сужались, и снова, как будто по их жилам текла странная кровь. Я вопросительно приподнял бровь, взглянув на как будто ожидавшую от меня вопроса Ашасс.
– Это Чумной Червь, – сказала она, обводя факелом подземелье. – Оплетает всю площадь подземного лабиринта и выходит на поверхность в местах установки зиккуратов. Через него Некрополис питается энергией и… передаёт её сюда. Для работы поездов.
Переварив новую для себя инфу, я запрокинул голову и в открытую заржал. И выдавил из себя сквозь смех:
– Вы что, пользуетесь метро?!
Вампирша смотрела на меня как на полоумного.
– Ну да. А что такого? Удобное средство передвижения в пределах города. К тому же, отличное убежище для подземных жителей. Зайка, ты вообще в курсе, какое удобное подземелье вы тут у себя устроили? Настоящий Тёмный Град!
На этом моменте я перестал улыбаться. И, сразу же оглянувшись по сторонам, автоматически поднял меч и прикрылся щитом.
– Значит, тут кто-то живёт?
– Да-с. – Издевательски подмигнула женщина. – С десяток Повелителей Подземелий и их шавки. А ты точно не разведчик Хюманов? Столько спрашиваешь!
– Заткнись. – Клацнул я зубами и помахал перед собой Мечом Древнего. – Мы должны пройти без происшествий. А то…
– Помню я, помню! – скривилась вампирша и пошла дальше. Я же не отставал.
Через какое-то время впереди показался тусклый свет, вполне достаточный для того, чтобы было всё отлично видно и без факела. Мне стало ясно, что мы приблизились к одной из станций. Судя по съехавшим буквам на стене тоннеля, которые я кое-как разобрал, мы подошли к метро Кузьминки, пройдя всего ничего.
Со станции доносились странные звуки. Рычание, хлопки, шорохи и какие-то гортанные слова. Их я с трудом разбирал: «Быстрее… твари… кишки… бегом!!!». Хотя произнесены они были на очень ломаном русском и определённо не человеческой особью. Ненароком я отвлёкся на мысли о том, каким образом Код умудряется понимать мою речь и отвечать на моём языке. А заговори я на английском, или немецком, что, то же бы зашпрехали? Уверен, что так. Наверняка такой талант к языкам передался Коду из виртуала, где население игроков было разношёрстным и говорило на всех языках мира, а встроенный переводчик позволял взаимодействовать друг с другом как игрокам из разных стран, так и игрокам с Неписями или мобами.
Но разглядеть говорившего я не смог. Только увидел здоровую тень, падающую на стены и бродившую из стороны в сторону. Я тыкнул Ашасс рукоятью меча меж лопатками, и та обернулась, оскалившись и зашипев.
– Клычки выбью. – Предостерёг я.
– Погоди ты! – вампирша вновь отвернулась, присев. – Я думаю. Выход наружу – туда, куда тебе нужно, там. – Она указала вперёд. – С противоположной от нас стороны. Нужно пройти через станцию. А она принадлежит Прокажённому Изгою, высокоуровневому троллю, и ещё целой армии его прихвостней-гоблинов. Если хочешь подохнуть, топай, не держу!
– Ясно, – прикусил я язык, прикинув, получится ли прорваться силой.
Нет, даже если Повелителя Подземелья удастся завалить, истратив весь магазин с зачарованными патронами, то гоблины станут действительно серьёзной проблемой. Они как горгульи роя – не опасны по одиночке, но вместе превращаются в сплошную клыкастую и когтистую лавину, пожирающую всё, как саранча. Вариант пробиваться был вычеркнут мной сразу же.
– А как ты собиралась тогда меня провести?! – разозлился я на Ашасс, чувствуя подвох.
Та дёрнулась, оборачиваясь ко мне в один присест, и превратилась в злобную мегеру, на мгновение сбив меня с толку:
– А что бы ты сделал, если бы тебе угрожали расправой?! Пойди мы по поверхности, нас бы засекли на первом же повороте, хоть какой-то шанс был лишь под землёй! Тыкаешь в беззащитную даму оружием, а потом ещё возмущаешься!
Я быстро пришёл в себя, вспомнив, что за «беззащитная дама» передо мной.
– У тебя есть минута, чтобы придумать, как нам прорваться, – прорычал я условие. – И только попробуй выкинуть свои любовные штучки, сразу получишь эльфийским…
– Щитом! – радостно воскликнула Ашасс, да так громко, что мы оба разом присели, переждав, пока пройдёт слабое эхо. Поняв, что её всё-таки не услышали, вампирша продолжила, о на этот раз шёпотом, требовательно протянув ладошку: – Дай мне свой щит!
– Ага, щаз!
– Ты не понимаешь! – задёргала рукой женщина. – Он ведь эльфийский, так?
– Ну…
– Палки гну! Соображай!
Я задумался, напрягая мозг. Эльфийский щит… Тролли… Гоблины…
Ах, да!
– Эти твари боятся эльфийской магии, как огня! – вспомнил я давно загнанные куда-то вглубь памяти воспоминания из игрового прошлого и уймы прочитанных книг.
– Ну, давай только без оскорблений, – наморщила носик вампирша. – Нормальные ребята, всегда учтивые и любезные… Но вообще да. Ты прав. Так что твой щит их отпугнёт, пусть и на время. Давай сюда!
Вновь требовательно затряслась протянутая ко мне рука.
Я отдирал от себя щит с таким же трудом, как бросающий курить выкидывает пачку сигарет. Передать такой артефакт кровососущему монстру, потеряв иммунитет к её чарам… Но выбора у меня особенно не было. А меч всё так же твёрдо лежал в руке.
Приняв у меня щит, Ашасс положила факел на землю и повернулась к станции, замахнувшись так, будто была дискоболом и намерилась совершить рекорд по броску диска. Впрочем, щит своей формой действительно походил на немного вытянутый угловатый диск.
Вампирша прицелилась и, шумно втянув воздух, закружилась и метнула щит. Тот полетел вперёд, завертевшись, как бумеранг, и под немыслимым углом рассёк с характерным звуком воздух, взяв сильно влево и улетев куда-то на станцию, вне зоны нашей видимости.
Я выждал мгновение. Всякие звуки утихли и, пусть я и не мог видеть, что там происходило, но отчётливо представлял себе, как вся омерзительная подземная свора глядит на неожиданно прилетевший подарок, а в их крохотные мозги постепенно приходили к пониманию, что перед ними.
А затем подземелье сотрясло от оглушительного безумного рёва.
Мы с Ашасс подождали, пока топот и крики сбегающих со станции монстров стихнут, и двинулись дальше. Когда мы подошли к самой станции, настолько близко, что я уже мог рассмотреть её платформу во всех деталях, мне стало немного не по себе, и я пригнулся так сильно, что шёл чуть ли не гуськом. Но, как оказалось, предосторожность была излишней: всех, кто был на станции, и след простыл. Хотя, по поводу следов, не прав: вглядевшись, я обнаружил, что вся платформа кишит грязными разводами следов, будто обитавшие здесь уродцы состояли сплошь из грязи. Судя по запаху, не отстававшему от меня вот уже которые часы, так оно, по сути, и было…
Щит я обнаружил сразу же: он валялся почти в самом центре станции – там, где в былые времена обычно располагались такие красно-синие штуки с картой метрополитена и кнопкой «SOS», которыми никто никогда не пользовался. Теперь на этом месте расползлись во все стороны корни Чумного Червя, гадко извивающиеся и бурлящие.
Запрыгнув на платформу, я бросился к щиту.
– Ты что творишь?! – догнало меня гневное шипение вампирши. – У нас нет на это времени, они с минуты на минуту вернутся с подмогой, благо, если просто с личом и скелетами! А если прихватят и некромантов?!
– Вот и не оставим им улик, – отмахнулся я, даже не думая оставлять эльфийский артефакт гнить в этом проклятом месте.
Но когда я склонился над щитом, хватая его за холодную гладкую поверхность, что-то случилось. Намного позже мне станет ясно, что именно, но конкретно в этот момент случившееся вогнало меня в шок.
«Его нужно потрошить по противоположной оси… Слишком мало скелетов… Поддать огня!.. Где вурдалаки?.. Слишком мало золота… Нужно отстроить новый зиккурат!..» – все эти фразы, обрывками возникавшие в моей голове, принадлежали множеству разных голосов. Откуда они? Почему я их слышу?
Я невольно уставился на пульсирующий у самого моего носа корень Червя. Мне показалось, что голоса исходят оттуда…
– Чтоб тебя! – вывел меня из прострации рассерженный крик фурии. – Ты чего застыл?!
– Я… а… да. Сейчас.
Подхватив щит и почувствовав себя в разы лучше, я спрыгнул с платформы и бросился бегом за Ашасс – свет её факела уже исчезал во тьме тоннеля. Но даже когда я поравнялся с ней, мысли мои оставались там, на платформе. Что я только что слышал? Похоже, переговоры жителей Некрополиса, или что-то вроде того. Но как? Неужели эти корни являются ещё и чем-то по типу проводов для связи? Но значит ли это, что и вампирша слышит голоса? А если нет, то почему я?.. Мне захотелось спросить женщину об этом, но я не стал. Непонятно было, к чему это приведёт, а лишних проблем не хотелось. И так утонул в дерьме по самую макушку – куда уж дальше?!
Как выяснилось – есть куда…
Мы остановились возле врезанных в стену железных прутьев, соединявшихся в лестницу, что вела наверх. Причём сделали её определённо уже после Разлома, так как железо выглядело необычно и фосфоресцировало под могильным светом факела.
– И что нам, наверх? – спросил я, подняв взгляд и упёршись им в небольшой прямоугольный люк.
– А ты видишь другие пути? – показушно завертелась, расставив в стороны руки, Ашасс. – Давай, лезь!
– Ну уж нет, – покачал я головой, отступая в сторону. – Ты первая!
– Всё ещё не доверяешь? – заулыбалась вампирша.
Ответом я её не удостоил, и женщина, поведя плечами, отбросила в сторону факел и полезла вверх. Я же, заложив за спину меч, но оставив на левой руке болтаться щит, двинулся следом. Стараясь отводить взгляд от того, что маячило перед глазами…
Где-то сверху послышался шорох, и люк отошёл в сторону. Внутрь подземелья пробился неяркий тёплый свет. Каблуки Ашасс уже исчезли за краем люка, и я, споро подтянувшись, ввалился за ней следом.
Первые мгновения я привыкал к новому окружению. Каким-то образом мы вылезли прямо из подземки в какой-то зал, размерами не уступающий интерьеру храма, но при этом куда более солидный на вид и… торжественный.
У каменных стен стояли замысловатые доспехи с различным оружием – ни одно из них не было похоже друг на друга. Не удержав усмешки, я заметил и «броне-лифчик»: доспех, по сути, не имеющий защиты и служащий лишь для выпячивания прелестей женских персонажей в игре. Похоже, такие исключительно виртуальные штуки перекочевали через Разлом на Землю. Кроме прочего, под красивым сводчатым потолком висели белоснежные шали между нависавшими всем своим громадным весом гигантскими люстрами, утыканными десятками свечей. От них и шёл этот греющий душу своей теплотой свет… У одной из стен стоял украшенный позолотой пышный алтарь, и от него шёл, проплывая мимо меня, длинный, во весь зал, ковёр, как будто предназначавшийся для какой-то торжественной церемонии.
Хотя, стоп. Почему «какой-то»…
Это же свадьба!
Подпрыгнув, словно сел на раскалённые угли, я потянулся за мечом. Но в воздухе что-то свистнуло, и в рукоять клинка со звоном ударил, отбив мою руку, кинжал, улетевший в неизвестном направлении.
Я замер, глядя на окружающих меня вампиров со смешанными чувствами. С одной стороны – сам виноват, повёлся на честность со стороны самого бесчестного существа. А с другой… Я хотел попасть сюда? Хотел. Попал? Ещё бы… Так что, в принципе, никаких претензий к вампирше у меня быть не должно.
Судя по довольной роже Ашасс, присоединившейся к клыкастым существам в красивых чёрных плащах до пола, она была того же мнения.
Вампиры сгрудились в сплошную тёмную массу, окружив меня со всех сторон. Я покосился на открытый люк и сделал шаг в его сторону…
– Не стоит, – цокнула языком Ашасс, определённо получая от этой ситуации удовольствие. – Разве зайке положено убегать, когда его окружила стая волков?
Сука…
Я глядел на хищные глаза кровососов, в которых горело лишь одно желание: Хюманской крови… Как много людей осталось в Некрополисе? Живых людей? Как давно эти существа питались настоящей человечиной, мешком, заполненным кровью, а не тухлыми кусками мяса, которые я видел на «кухне»? Из-под стильных плащей вампиров выглядывали кривые клинки, но было прекрасно ясно, что и без них эти монстры справятся: когти и клыки тварей не давали права усомниться в их смертоносной остроте.
Всё-таки Меч Древнего освободился из ножен и лёг в мою ладонь. Я выставил его перед собой, одновременно с этим отчаянно закружившись и прикрывая своё тело щитом, и заорал:
– Это – Меч Короля Вампиров! И сегодня он ещё не поел! Ну! Кто первым решится стать его добычей?!
Вампиры остановились. Переглянулись в нерешительности. Каждый из них – я понял по их хищным глазам – узнал это оружие. И теперь вся эта толпа сомневалась, стоит ли соваться. Да, мне не справиться со столькими кровососами, но кто-то из них в любом случае пойдёт на убой.
Какой-то вампир, посчитав себя самым умным, зашептал заклинание «любви» и выпустил его в меня. Я тут же присел, привычно прячась за щитом и отражая магический дебафф. Тело гада рухнуло в любовном экстазе, и теперь вампиры смотрели на меня уже с боязливым недоверием. У каждого из них чесались руки оторвать мне голову – я физически ощущал их желание насытиться неожиданно возникшей прямо перед носом кровью. Но кто был готов пролить свою?
В ушах звенело так громко, а сердце настолько часто бухало в груди, что я не сразу услышал лёгкие частые шажки. Кто-то бежал, и этот «кто-то» наверняка был девушкой – лишь они способны бегать, семеня, будто дети, учащиеся ходить.
Где-то на периферии зрения я заметил, как через толпу с криком «стойте!» протолкались, вбегая в круг. Я тут же крутанулся вокруг своей оси, направляя кончик клинка на нежданного гостя, и остолбенел, не зная, как реагировать.
На меня глядела Лера. И выглядела она… не так, как раньше. Кожа определённо стала намного белее, исчез румянец с щёк, а губы, напротив, покраснели настолько, что стали сравнимы с цветом вечернего заката. Волосы, вечно безуспешно пытающиеся казаться аккуратно уложенными, теперь выглядели идеально: с них исчезла вся краска, вернув шевелюре натуральный русый цвет; локоны легли на белоснежный лоб красивой витиеватой чёлкой. А талия? Некогда неуклюже-квадратная, она приобрела изящные и манящие к себе изгибы. А чёрное, как сама ночь, платье до пола только подчёркивало её точёную фигурку. Чёрт, Лерка выглядела восхитительно! Но в этой ситуации мне было не до её вдруг проявившей себя во всех красках красоты. Затуманенный осознанием безысходности разум выдал мне глупую фразу, которую я провыл, вновь перекинув взгляд на не двигающихся вампиров:
– Лера! Наконец-то! Я пришёл за тобой! Беги быстрее в люк! Я их задержу!
Но тут я наткнулся на её взгляд. А, точнее, зрачки. Они не были Лериными – то есть, принадлежали тому же телу, но не той же девчонке, которую я знал: они вытянулись, окрасились в кроваво-красный оттенок, и стали… хищными. А посмотрев ниже, я наконец увидел, как из-под её верхней губы выглядывает два аккуратных клычка.
Её обратили.
– Саша, – голос девушки ударил по ушным перепонкам звоном колокола. – Я не пойду с тобой. Зря ты пришёл…
– Почему? – только и смог прохрипеть я, обречённо опустив оружие. В это мгновение на мои плечи, прежде твёрдо нёсшие груз выданной дядькой Степаном ответственности, обрушилась такая усталость, что я готов был уже сам открыть кровососам свою шею.
Впрочем, вампиры почему-то не нападали. И даже, напротив, раздались в стороны, так что стало определённо легче дышать. Рядом остались стоять лишь с интересом наблюдающая Ашасс, взволнованная Лера и какой-то беловолосый молодой вампир за её спиной, нежно положивший на плечо девушки руку. Та не протестовала.
– Любовь, Саша. – Вздохнула Лера, накрыв ладонь вампира своей. Только вот смотрела на меня. – Селим увидел меня на нашей стоянке. И… Влюбился. Он тут же пожелал нашей свадьбы.
– Да ну? Вот так, сразу? А как же букетно-конфетный период? – в том состоянии, в котором я пребывал, мне было всё равно, что сказать. Поэтому я зубоскалил.
Но Лера ответила серьёзно:
– Знаешь, как это происходит у вампиров?
– У Кода! – прорычал я.
– … у вампиров, – настойчиво продолжила она. – Любовь – не то же самое, что у нас, людей. Он увидел меня и… не различил во мне жертву. Не желал моей крови. Даже не чуял её! Для вампира это – знак. Так он находит ту, что станет ему любовью всей жизни… Вечной жизни в любви и счастье. Я не смогла противиться этой искренней нежности.
– Я видел алтарь с цепями и кровью… – из последних сил выдохнул я, ощущая, как похолодели кончики пальцев. Мне не хотелось верить тому, что она говорит.
– Да, там меня обратили. – Пожала плечами Лера. – Я сама попросила об этом. А цепи… Такая процедура не проходит безболезненно. И обращаемый может навредить сам себе, если ему не помочь.
– Я шёл спасти тебя… – собственный голос показался мне незнакомым, настолько он был тихим и переполненным безнадёжностью.
– И совершил глупость. – Сказала она, как отрезала. – Я счастлива, Саш. Впервые за долгое время я чувствую, что оказалась на своём месте. Став частью Кода… – с этими словами она переглянулась с тем, кого назвала Селимом, и аккуратно коснулась губами его щеки. Тот ответил ей объятием.
И вот, в который раз – как же хорошо, что мне нечем блевать…
Лера вдруг дёрнулась и воскликнула, как будто от прекрасной идеи, возникшей в её голове:
– Саша! А, может, и тебя обратить? Ведь это не составит труда, а Селим?
Голос вампира оказался приторно любезным:
– Если ты, моя любовь, этого желаешь…
– Да, Селим, иди сюда! – хохотнул я, приподнимая клинок и ощущая, как расставивший всё по полочкам разум приходит в норму. – Поцелуемся…
– Убери это. – Покачав головой, смерила презрительным взглядом меч Лерка. – Ты думаешь, я не вижу, что это за игрушка? Мой мир теперь выглядит иначе, Саша. Я вижу характеристики. Полосы жизней… Мир расцвёл для меня, открыл все свои тайны! Теперь я знаю, что такое быть Видящим.
Я открыл было рот, чтобы сказать какую-нибудь едкую гадость. Но тут же его захлопнул. И посмотрел в глаза Леры, стараясь найти в них ответ на мои невысказанные вопросы. И нашёл их. Да, действительно, мы, люди, такие ничтожные и слабые существа. А теперь, став частичкой Кода, она и впрямь… счастлива! Быть может, всё-таки это конец? Для нас, Землян? Может, зря мы дрыгаем руками, стараясь не утонуть, в то время как нигде уже и не осталось даже островка, куда мы смогли бы выплыть? Может, стоит остановиться, устало махнуть рукой и уступить тем, кто наглядно сильнее нас?
На секунду – на унизительную секунду я ощутил слабое желание согласиться. Подставить шею, какое-то время покорчиться в судорогах боли, пока организм перестраивается под законы Кода… И стать его частью. Частью нового мира, в котором тем, кто зовётся Хюманами, больше нет места. Может, тогда я тоже стану счастливым?
Нет…
– Я дал слово. Прости, Лер. Не стану одним из… – «них», хотел сказать я. – Вас. – успел вовремя поправиться.
Я опустил взгляд, покачав головой. Дёрнул левой рукой, стряхивая с себя грохнувшийся на пол щит, разжал пальцы правой руки, отпуская Меч Древнего. Чего вы ждёте, кровососы? Я ваш.
Один из вампиров принял моё «приглашение» и, раскрыв пасть, бросился на меня с такой скоростью, словно боялся опоздать, обгоняя остальных, топчущихся на месте в нерешительности. Его клыки уже было сомкнулись на моей шее, перед лицом мелькнул его плащ… Но тут что-то размазалось в воздухе, и вампир покатился по полу, хватаясь за бок и сотрясая воздух проклятиями.
А передо мной стояла Лера. Как она сумела так быстро двигаться в таком платье – ума не приложу. Но ещё больше меня впечатлила её сила – отправить вампира в нокаут одним ударом – на такое способен лишь только что обращённый, познавший всю силу своего нового естества.
Кровососы, окружавшие меня, с рычанием двинулись на девушку. Не стоит, даже если ты невеста, мешать гостям на свадьбе наслаждаться яствами на столе: могут начать буянить. И вампиры, сведённые с ума возможностью насытиться живым человеком, готовы были разорвать даже своего.
Я заметил, как Ашасс обернулась к ним, махая руками:
– Ну-ну, котятки, опомнитесь!
Конечно, это не возымело никакого эффекта. Обнажились клинки, оскалились зубы… Чёрт, а я сегодня популярный.
И тут передо мной и неожиданно проявившей недюжинную смелость Леркой возникла ещё одна тень, перекрывшая нас собой как скала. Стены зала сотрясло от гневного баса прикрывшего своим телом любимую Селима:
– А ну остановились, псы! – от этих слов вампиры почему-то действительно замерли, как будто на них наложили какое-то заклятие. – Я, на правах наследного графа и вашего господина приказываю склониться и вспомнить, на чьё вы пришли празднество, и кому подчиняетесь!
Кровососы действительно начали опускаться на колени. Мне показалось, что и вправду было использовано какое-то могущественное массовое заклинание, но – нет. Я увидел в глазах вампиров такую безмерную преданность перед тем, кто назывался их графом, что в пору действительно сравнить их с собаками, виляющими хвостами перед хозяином. Иерархия в вампирских кланах ставилась на первое место. И, какими бы кровожадными и хитрыми ни были эти твари, стоило признать: их честь внутри «семейного» круга была во много раз выше людской.
Селим удовлетворённо кивнул и обернулся к Лере. Я увидел в его глазах растерянность, но не злобу.
– Милая, – он осторожно ухватил девушку за плечи. – Объясни.
Но вместо ответа Лера негрубо вырвалась из его рук и, обернувшись ко мне, ухватила за края бронежилета, притягивая к себе.
И коснулась губами моих губ.
Я почувствовал, как внутри меня всё забурлило, как в мозгу взорвались тысячи фейерверков. Нет, это не было чувство любви. То было ощущение неизведанного до этого момента чувства: чувства девичьих жарких губ, которые я ещё никогда не пробовал на вкус. Бурление в крови прекратилось так же быстро как и началось, и следующие секунды, которые Лера не отрывалась от поцелуя, я стоял в замешательстве и глядел на Селима. Но тот, вопреки здравому смыслу, вновь не пришёл в ярость, и вообще никак не отреагировал: только стоял и с хладнокровным спокойствием смотрел как его невеста целует еду. Послышался смешок Ашасс, остальные вампиры не решались даже поднять взгляда, так и стоя на коленях. Похоже, граф их не слабо припугнул.
Наконец, Лера отпрянула от меня и заглянула в глаза, неловко спрашивая:
– Ты… что-нибудь почувствовал?
Я ответил без промедления:
– Ты забрала мой первый поцелуй, бессердечная сволочь.
Лера как-то грустно усмехнулась и вовсе отошла от меня.
– Вот и я ничего не почувствовала. Странно. Ведь нам суждено было быть вместе, не так ли? Так все говорили. Может, теперь всё и впрямь так, как должно быть. – Она повернулась к жениху, который смотрел на неё с прежней любовной нежностью, и твёрдо произнесла: – Ты должен спасти его. Ради меня.
Граф зыркнул на меня, какое-то время не отпуская своим тяжёлым взглядом. Каким образом я выдержал его и не отвёл глаза – ума не приложу. Но по какой-то причине апатия, только что охватившая меня с головой, исчезла. И теперь я воспринимал всё вокруг как игру. Игру с жестокими условиями, без каких-либо читов, но… игру. Сюжетную линию, которую следует пройти. Как бы это выглядело в виртуале? Наверное, квест с каким-нибудь прикольным названием, вроде «Невеста на выданье», или «Кровавая свадьба». Цель – выбраться живым со свадьбы вампиров. Награда – жизнь. Неплохая, кстати сказать, плюшка…
Селим снова взглянул на Леру. На ту, что стала смыслом его жизни. По правде говоря, я и понятия не имел, что Код может любить. И уж тем более исчадие тьмы, служитель Некрополиса. А вот оно как, на самом деле.
Натянутую, как пружину, давящую на уши тишину зала, оборвал весёлый женский голосок:
– Да брось ты, котёнок! – Улыбнулась Ашасс, стоя за спиной Селима и, очевидно, обращаясь именно к нему. В отличие от всех остальных, она стояла прямо и скрестив на груди руки, глядя на графа как будто бы с вызовом. – Ясно же, что ты уже всё решил. Чего тянуть время!
– Ашасс… – прошипел сквозь клыки Селим, полуобернувшись к вампирше. – Если ты считаешь, что можешь фривольничать на правах моей сестры… То я быстро подточу тебе клычки. – женщина заткнулась, но граф всё же кивнул: – Ты права. Я всё решил…
Следующие минуты стали для меня полным шоком и прошли как будто в тумане или полудрёме: я как будто что-то видел, каким-то краем сознания воспринимал происходящее, но всё же закрылся в себе и пытался осмыслить случившееся, не веря тому что это происходит со мной.
Первым делом Селим отдал приказ ошарашенным вампирам не трогать меня и объявил, что «жизнь этого Хюмана – теперь ваш приоритет. По крайней мере до тех пор, пока он не покинет Некрополис!». Затем чёрным плащом накрыли мои меч, щит и автомат, перевязали так, что они стали похожи на котомку, и выдали такой же плащ мне, под которым спрятался пистолет и запасные магазины.
Кажется, мне помогала переодеться Лера, а, может, и кто-то из подручных графа – не знаю. Затем меня куда-то повели. То ли в ещё один зал, то ли в подвал или на верхний этаж – понятия не имею. Я только увидел, как передо мной поставили чан с мутной жижей.
– Это – кровь. – Услышал я над ухом Лерин голос, а после увидел, как она опускает руку в чан. То же самое сделала и появившаяся с другого боку Ашасс. – Человеческая кровь. Будет неприятно. Но ты терпи. Нужно сбить твой запах.
После этих слов они обе стали обмазывать меня с ног до головы – больше всего досталось не прикрытому одеждой лицу и ладоням. Я не протестовал, хотя и понимал, насколько это всё противоестественно.
Когда меня закончили «прихорашивать», появился Селим. Положил руку мне на макушку и прикрыл глаза, бормоча какие-то слова. Через несколько секунд я понял, что это – заклинание. Мне не объяснили, какое именно, но и не нужно было: наверняка из закромов магических фокусов разбойников и убийц. Эти классы имели при себе очень полезный бафф: на какое-то время они могли внешне изменить характеристики персонажа, принадлежность к расе и классу. Это позволяло им проникать в различные места и не быть обнаруженными. Уверен – то же самое провернули и со мной, среди вампиров куча существ именно этих классов.
Так что, скорее всего, взгляни на мою персону какая-нибудь тварь Кода, и увидит меня вампиром. То есть следует всего лишь поменьше открывать рот и вообще побыть серой мышкой, не высовываться. Правда, до меня пока не дошло, как кровососы намеревались объяснить мой хэллоуинский образ измазанного кровью чудика, но, быть может, и не стоит допытываться. В конце концов, они знали, что делали.
Когда все приготовления были окончены, я, с котомкой за спиной, последовал вместе со всеми наружу. Мы вышли на узкую улочку, окружённую плотно прижатыми друг к другу домишками, построенными определённо не Кодом, а Хюманами. Я не заметил ни одной постройки, что могла бы принадлежать Некрополису, но всё было не так просто. Дома внешне стали напоминать скорее обмотанные паутиной гигантские ульи, та же паутина заполонила собой всю улицу, оплетая меж собой дома сложными переходами. Создалось впечатление, как будто я стократно уменьшился и попал в мир насекомых, в один из муравейников, например. Краем глаза увидел ползущего вдалеке паука. Настолько огромного, что машина-легковушка в сравнении с ним покажется игрушечной.
– Здесь заканчивается зона вампирских кланов, – шепнул мне на ухо Селим. – И начинаются земли Арахнов, пауков. Некрополис разделён на сферы влияния, и я очень рискую, покидая свою. Так что… чтобы ни писка.
Я молча кивнул.
К нам подвели четырёх лошадей, которых я уже видел у некромантов-разведчиков: лишённые мяса и кожи существа, сплошные скелеты, с валящим голубым паром из ноздрей и глазниц. Мне стало не по себе, когда я понял, что должен буду взобраться на эту жуть. Но, как оказалось, одному отбить задницу на костяшках монстра мне не придётся: на ближайшую ко мне лошадь вскочила Ашасс и протянула руку:
– Давай руку, зайка!
Я неумело влез на животное (наверное, можно так назвать это нечто) и, почему-то ощущая неловкость, обхватил вампиршу за талию. С чего бы мне вообще что-то чувствовать? С тех самых пор как произошёл Разлом я внушал себе, что отребья Кода – всего лишь куски единиц и нулей, вырвавшиеся из виртуальных вселенных. Разве мы ощущаем хоть что-то, когда убиваем Непися, или флиртуем с ним? Так что для меня Код всегда был чем-то… не живым. Вроде терминаторов – обычных машин, из-за которых может погибнуть человечество. То есть, уже погибло.
Но теперь что-то новое возникло в моей душе. Я впервые увидел Код во всех подробностях, впервые оказался среди его представителей. И что увидел? Ведь пусть на какое-то время, я и забыл, что передо мной – не живые существа, а ошибка мироздания. Вот и теперь, прижавшись к Ашасс, пусть я и не ощущал привычного человеческого тепла, лишь холод, но ведь она была настоящей. Она подала мне руку, помогла взобраться на лошадь, а теперь улыбалась, заметив мою нерешительность. Она – живая. Как и все они. Тогда почему я отчаянно пытаюсь убедить себя в обратном?
На другую лошадь взобрались Селим с Лерой, а позади меня и Ашасс влезли на спины скелетов два вампира. Остальные остались на территории клана: граф разумно решил не брать с собой всех, одновременно не рискуя своими подданными и при этом делая отряд менее заметным.
Мы двинулись. Я ощутил, как неприятно зашевелились подо мной кости лошади. Пусть руками я и хватался за вампиршу, но ноги деть мне было некуда, кроме как меж рёберных костей скакуна. Но о таком я не смел даже думать.
Было решено держать путь на Север, а не обратно – туда, откуда я пришёл. О том попросил я сам. По моим прикидкам, до рассвета оставалось всего ничего. Я всё равно не успевал вернуться, так уж лучше, воспользовавшись добродушием (читай – вынужденным согласием) вампиров, пересечь Москву насквозь и выйти ближе к Питеру, сэкономив уйму времени. Хотя я и боялся, что Лера ответит отказом: всё-таки она знала о цели нашего путешествия и о том, чем, в случае успеха, всё должно закончиться. И теперь, когда она полюбила то, что я намеревался уничтожить, мне казалось, что ей будет проще вставить мне палки в колёса, если уж не было решимости меня убить. Но, как ни странно, девушка только передала мою просьбу графу, и тот с глубоким вздохом согласился.
Под мерный цокот копыт и периодически доносящиеся с боков отдалённые стрекотания и шипения, что издавали пауки, мы продвигались вперёд, огибая места, слишком густо усеянные невероятно прочной, на вид, паутиной. То и дело из тёмных зевов окон домов, некогда принадлежавших людям, высовывались паучьи жвалы, а их чёрные глаза-бусинки провожали нас до тех пор, пока мы не исчезали за очередным поворотом. Какое-то время я боязливо смотрел на них в ответ, но всё же отвёл взгляд и постарался разглядывать затылок вампирши.
До тех пор, пока мы не дошли до центра Москвы.
К этому времени мы успели пройти несколько патрулей из скелетов-лучников и их предводителей-личей. Они смерили нас тяжёлыми взглядами из пустых глазниц, особенно пристальное внимания заострив на мне, но всё же не остановили и двинулись своей дорогой дальше.
Центр Некрополиса представлял из себя сплошные заводы по созданию нежити. Он был полностью окружён зиккуратами, столбы света из которых выстроились в сплошную яркую стену из прутьев. От пирамид смерти расходились большие площади кладбищ, по которым бродили горбатые существа в капюшонах и с посохами, периодически опускаясь на корточки и выливая какие-то зелья в местах упокоения. После этих манипуляций земля взрыхлялась и из неё с громким воем вылизали корявые трупы-зомби, далее следуя за своим господином, так что за подобными горбунами бродила целая стая верещащей и пускающей слюни нежити.
Дальше шли расположенные прямо на улицах булькающие котлы. Вокруг них стояли некроманты, разводя в сторону руки, из которых к котлам тянулись длинные нити, окружённые аурой из рун. Видно, данная процедура была намного сложнее и длительней чем воскрешение мёртвых, потому что, проезжая мимо котлов, я не заметил никаких изменений, но один раз мне посчастливилось увидеть, как из кипящего варева вылезает хрипящий скелет, облачённый в полупрозрачные одеяния и корону, созданную непонятно из чего. Здесь создавались личи.
Мы проехали ещё множество угнетающих своей архитектурой построек: над некоторыми кружили летучие мыши, другие изливали из своих окон и дверей странного вида лаву, что текла по улицам, пропадая в бездонных дырах, видно, стекаясь куда-то в метро, где создавались другого рода монстры. Меня охватила паника, которую я с трудом сдержал. Да, казалось бы, кровососы всё предусмотрели и проблем быть не должно. Но… как только я ощущал на себе взгляд неживых, то тут же представлял, как кто-нибудь кричит «Стоять!» и меня обнаруживают. Как бы Селим ни любил Леру – в случае, если опасность будет угрожать ему самому или клану, вампир как пить дать сдаст меня с потрохами. Мне и так слишком долго везло.
Когда мы уже почти было пересекли центр, то оказались в квартале, в котором, как и в зоне влияния Арахнов, почти полностью сохранились Земные постройки. Но между крышами невысоких домов натянулись цепи, на которых повисли, прямо над головами, узкие клетки. Я с ужасом увидел болтающиеся ноги и протянутые в мольбе помочь руки. В клетках сидели люди, эльфы, орки, лощёные космо-десантники и, конечно же, Хюманы. Их можно было легко выделить среди людей, выплюнутых в нашу реальность Разломом: у людей виртуала волосы всегда были как будто после ванной, аккуратные и чистые, да и тела не казались грязными, в отличие от Хюманов, которым стоит не помыться неделю, и уже кажутся пропойными бомжами.
Я смотрел на десятки, нет, сотни подвешенных над головой рабов, и пытался не поддаться очередному приступу паники. Что станет с ними завтра, послезавтра, через неделю? Кормят ли их вообще? Возможно, просто ждут, пока те сгниют, чтобы сделать из них тех же зомби или скелетов – вон, над некоторыми клетками уже летают мухи, поедая не первой свежести труп. А кто-то, наверняка, станет частью безумного магического эксперимента по выведению новых тварей Некрополиса…
Пока я думал об этом, то не заметил, как мы почти пересекли границу центра. Со слов Ашасс, нам оставалось пройти всего пару зон влияния до Северной части Москвы, а там я уже буду свободен.
– Стоять!
Лошади резко замерли, так что я от неожиданности лишь чудом не рухнул, вцепившись в вампиршу до боли в пальцах. И, выглянув из-за её плеча, уставился на небольшой отряд, состоявший из двух здоровых умертвий-чудовищ Франкенштейна, которых я видел, проникая на территорию города, и одного клыкастого уродца, чем-то напоминающего гоблина, только с человеческий рост и, на вид, менее неуклюжего. Уродец был облачён в обрывки тканей, свисавших с него до самой земли, а через плечо перекинул меч с широким клинком и крюком на конце.
Он обвёл нашу процессию взглядом глубоко посаженных красных глаз. Оценив наше послушание и моментальную остановку, он радостно воскликнул, уперев кулак в бок:
– Вот те раз! Вампирюги пожаловали. – Он хитро сощурил глаза и обнажил кривые жёлтые клыки. – Что-то, ребята, не припомню, чтобы вы тут обитали.
Не знаю, как остальные, но я весь напрягся. У меня внутри всё сжалось, когда красные глаза уродца остановились на мне. Он медленно приблизился к нашей лошади, и я почувствовал, как затвердели мышцы Ашасс. Неужели она была готова в случае чего защищать меня? Или себя?..
Уродец встал подле нас, абсолютно без стеснения обводя взглядом меня с ног до головы. Он делал это так долго, что я спиной почуял как Селим намеревается размозжить ему и двум его громадным прихвостням бошки и улизнуть. Что-то я не заметил здесь никаких «камер слежения» по типу Ока Саурона – боюсь себе представить, какое царит в Некрополисе беззаконие и сколько трупов ежедневно находят в городе. Но, с другой стороны, как быстро вампир успеет что-то предпринять прежде чем острый меч этого существа разрубит меня пополам?
– А этот у вас… – дёрнулся я от неожиданной фразы уродца, оборвавшей напряжённую тишину. – Чего весь в крови то?
– Новообращённый. – Тут же раздался из-за спины спокойный голос графа. – Не подумали его связать при обращении. Вот себя и подрал.
– А-а-а… – понимающе протянул уродец, шлёпая меня по ноге. Мне показалось, что по ней врезали кувалдой. – Что, дружище, не сладко тебе?! Ну, добро пожаловать в наши ряды!
После этого он ещё какое-то время пристально играл со мной в гляделки. Только смотрел не прямо на меня, а как будто сквозь. Наверняка разглядывал мои параметры, ища подвоха. Он что, кто-то вроде местного пограничника? Всех, что ли, так останавливает? «Предъявите документики, пожалуйста». Почему-то в моей голове так ярко всплыл образ этого страшилища в какой-нибудь фуражке и форме, отдающего честь, что я невольно усмехнулся.
Усмехнулся, обнажив зубы.
Я моментально опомнился, захлопнув рот. Но уродец, видно, успел заметить отсутствие у псевдо-обращённого вампирских клыков, и стащил с плеча меч, уткнув его концом в землю. Мне подумалось, что так он сможет без проблем взмахнуть им и лишить меня головы.
Две неуклюжие верзилы вразвалочку приблизились, почуяв запах неприятностей. Его, видно, ощутили все, так как раздался цокот копыт, и к нам подскакал Селим с Лерой, вставая так, чтобы быть правым боком к уродцу и его «свите». Граф не взял с собой никакого оружия, но его когти выдвинулись, как у кошки, готовящейся к схватке.
– Послушай, – успокаивающим тоном произнёс Селим. – Мы едем в северные угодья, поохотиться. Новообращённый не в себе, он очень голоден. Ему следует насытиться.
– А чего вам у себя не охотится? – Хмуро проговорил уродец, не обернувшись к графу. Его взгляд цепко ухватился за мою персону.
Селим сдержанно расхохотался:
– В наших местах давно никакого зверья не осталось: кланы всех перебили. Думаешь, стали бы мы соваться в эту часть Некрополиса без крайней нужды?
– О, вот оно что. – С тем же видом ответил уродец, делая шаг назад и производя приглашающий жест рукой. – Ну, милости просим. Проезжайте.
На меня накатило облегчение. Лишь только Ашасс отдала приказ и лошадь-нежить двинулась дальше, проходя мимо «пограничника», я позволил себе выдохнуть и улыбнуться. Пронесло… Пожалуй, стоит быть в следующий раз поосторожней. До выхода из города осталось всего ничего, а мы чуть не попались из-за моей глупости. Порой я начинаю забывать, где нахожусь и что на кону.
Пока я думал, с нами поравнялась лошадь с Селимом, а две других, несущих на себе вампиров, встали по бокам.
В этот миг я и почувствовал каким-то шестым чувством опасность.
То ли воздух за спиной стал гуще, то ли повеяло смрадным запахом изо рта разинувшего пасть уродца, но я понял, что острозаточенное лезвие меча вот-вот обрушится на меня, лишая жизни. Тело начало действовать прежде, чем мозг успел что-либо продумать: я подался в сторону и начал падать. Всё вокруг стало как в замедленной съёмке: я увидел, как невероятно долго поворачиваются в мою сторону вампиры, извернулся и заметил краем глаза меч уродца, которым тот рассекает воздух прямо в том месте, где только что находилась моя спина.
Он нам не поверил.
Время пришло в норму, и я рухнул, больно приложившись спиной и ударившись затылком. Всё лучше, чем валяться разрубленными половинками. Меч же ударил по крупу лошади: та дико заржала и встала на дыбы, замолотив по воздуху копытами. А в следующие несколько секунд произошло сразу множество событий, почти одновременно.
Ашасс подскочила и, оттолкнувшись от позвоночника животного, прыгнула прямо на опешившего уродца, широко раскинув руки и поджав ноги под себя, будто превратилась в Тринити из «Матрицы». То же самое сотворили и остальные, помешкав с мгновение, только устремились в сторону монстров Франкенштейна, которые толком и не поняли, что происходит.
Вампирша схватила ногами голову заверещавшего уродца, начавшего валиться назад, развернулась, с хрустом ломая ему шею и, согнувшись в мостик, упёрлась руками в землю и рванула ногами вверх и в сторону с такой силой, что кожа и мышцы на шее уже мёртвого существа разорвались – его голова полетела вверх, будто подкинутый футбольный мяч, а из шеи брызнула фонтаном чёрная, как смоль, кровь.
В то же время к так и не успевшим проанализировать ситуацию своими крошечными, с орех, мозгами монстрам подскочили остальные кровососы и ухватили их за конечности. Мышцы вампиров напряглись, кожа на руках и ногах монстров натянулась, и в следующую секунду они лопнули, как мыльные пузыри, только во много-много раз гаже…
Я успел только моргнуть, а мои сопровождающие уже были умыты чёрной жижей, что была кровью неживых. Конечно, кроме весёлой Ашасс, которая умудрилась даже не испачкаться, и теперь смотрела на остальных (включая почему-то абсолютно спокойную после содеянного Леру) с чувством превосходства на лице.
– По коням. – Быстро привёл всех в чувства Селим, двинувшись ко мне. Поставив меня на ноги, он только прорычал: – Тупой Хюман. – И запрыгнул на лошадь, дожидаясь невесту.
– У вас не будет проблем? – На всякий случай уточнил я, вновь усаживаясь за спиной Ашасс. – Вы ведь убили своих…
– Они нам не свои, зайка! – Засмеялась вампирша. – Представь, что живёшь в очень большой семье, и ты в ней – приёмный. И в этой семье есть один брат-ублюдок, который угрожает твоей жизни. Убьёшь его – и что, будешь чувствовать угрызения совести?
– Не подстраивай меня под свои рамки, – пробурчал я, оглянувшись на картину из какого-нибудь треш-фильма с кучей крови, мясом и кишками, которая осталась позади. – Я имел в виду, не обнаружат ли нас?
С этими словами я указал наверх – туда, где следившие за происходящим рабы расшатывали клетки, кричали и указывали на нас пальцами.
Селим тоже обратил на это внимание.
– Надо спешить. – Коротко бросил граф.
Оставшийся промежуток пути мы не встретили особого сопротивления. Северная часть Москвы была отдана под храмы Богов Некрополиса, где редко можно было увидеть кого на улице. Так что я просто разинув рот рассматривал постройки с гигантскими скульптурами женщины-паука, которой поклонялись Арахны, какого-то жнеца, скрывавшего лицо под капюшоном – божества и покровителя некромантов; твари, похожей на мантикору – чёрт его знает, кому она покровительствует.
Всё это я уже видел в виртуале, да и другие шедевры архитектуры, во много раз более впечатляющие чем эти, тоже. Но узреть такое в реальности… Да, у меня захватило дух.
После храмов начиналась разбитая дорога, через которую проросли уродливые корни гнилых деревьев – здесь же начинался и лес нежити. Значит, до стены, за которой свобода, рукой подать. Мои предположения подтвердили слова Селима, остановившего лошадь:
– На этом – всё. – Он сурово посмотрел на меня из-под бровей. – Дальше – сам. И, на будущее, запомни, Хюман. Я сделал это только из небывалой любви к той, кто желает, чтобы ты жил. Не будь её… – граф накрыл ладонь Леры, которую та, глядя с обожанием на жениха, положила ему на плечо. Выглядело это весьма странно, учитывая то, что кровососы будто бы умылись смолой. – …ты бы уже был мёртв. Так что благодари её доброе сердце. И больше не смей показываться нам на глаза. В следующий раз тебя уже никто не спасёт.
– Следующего раза не будет. – Клятвенно пообещал я, спешиваясь.
Больше я не сказал ничего. И мне ничего не ответили. Я поправил котомку, так и оставшись в измазанном кровью тряпье вампиров, и пошёл вперёд. Кажется, никто не провожал меня взглядами – почти сразу послышался цокот копыт, который довольно быстро стих. Но в глубине души я надеялся, что Лера всё же смотрела мне вслед.
До стены МКАДа я добрался без проблем. Только раз пришлось прятаться от небольшого отряда-патруля из тех же некромантов и вурдалаков, но на этот раз я додумался спрятаться от них подальше и пересидеть в густой роще.
Выбравшись из Некрополиса, я шёл ещё какое-то время, не останавливаясь до тех пор, пока небо над головой не просияло. Тучи, который поддерживала магия зиккуратов, остались позади, и меня встретил яркий рассвет. Моё время по договору закончилось. Вернуться в лагерь мне уже не успеть. Что ж, я и не надеялся встретиться с Видящими и Андреем – выходит, наши пути разделились. Но у меня больше не было ощущения одиночества и панического предчувствия смерти. Я пересёк Некрополис насквозь – кто из живых проделывал такое до меня?
Протопав к небольшому деревцу, ознаменовавшему начало негустого живого леса, который не тронул яд нежити, я присел возле него, спрятавшись под тенью пышных крон и, повалив на землю котомку, посмотрел вдаль.
Но стоило мне подумать о том, что всё кончено, и с улыбкой насладиться тёплым солнцем, по которому я успел небывало соскучиться, как где-то сбоку, из-за дерева, раздался шорох. Котомка была вмиг раскрыта, а автомат твёрдо лёг в руки. Я успел мысленно пожаловаться на судьбу, которой понравилось со мной играть, вставляя палки в колёса, когда тень, выдавшая себя неосторожными звуками, вышла на свет с поднятыми руками.
Это была Ашасс.
– Убери своюри пукалку, – расслабленно хихикнула женщина. – Я пришла попрощаться. И кое-что отдать.
Я не успел что-либо сказать: вампирша в мгновение ока оказалась возле меня и запустила пальцы под лямки бронежилета, довольно ловко стаскивая его с меня. Мои руки стали ватными, палец сполз со спускового крючка, а автомат поплыл вниз. Я собрался что-то сказать, но не смог: меня заткнули жарким поцелуем. До сих пор я не могу понять, почему она это сделала. Почему не убила, а подарила час счастья. Может, всё дело в том, что мы оба пережили вместе, или ещё что – кто поймёт этот Код, тем более вампиров?
Но, в любом случае, я уже мало что соображал, бросая оружие и без возражений давая снять с себя футболку, накидываясь на хохочущую Ашасс под тенью одинокого дерева.
* * *
Далёкая точка в небе начала стремительно увеличиваться в размерах, снижаясь над клочком леса, лишённого деревьев. На нём приютилось крохотное примитивное селение, для которого двигатели приближающегося звездолёта могли стать концом спокойного существования.
Но пилот корабля был не глуп и опытен: он развернул истребитель боком и спланировал над деревьями за стеной, огораживающей селение. Несколько деревьев тут же сложились пополам, а корабль выпустил шасси, напоминающие четыре стальных лапы жука. Этот истребитель был лишь частично грузовым транспортом, не самым большим в арсенале космо-десантников, но при этом всё равно своей «макушкой» превосходил в высоту даже самые высокие сосны этого леса.
Выдвинулась из абсолютно гладкой стенки корабля и отъехала в сторону вытянутая дверь, из пола выехал трап, упёршись в землю и зафиксировав своё положение двумя крюками по бокам.
Из корабля высыпались существа в бронекостюмах – военных скафандрах с бластерами наперевес. Все они казались близнецами, отличаясь лишь по своему росту и ширине: лица существ прятались под тонированными стёклами прочных шлемов.
Космо-десантники рассредоточились по территории, чётко отточенными движениями заняв позиции, дающие обзор на лес и на территорию селения, и замерли, ожидая дальнейших приказаний.
А следом по трапу сошёл краснокожий гигант с чёрной повязкой на правом глазу. Его лысая голова казалась огромным булыжником с выдвинутой вперёд челюстью, вместо носа – две дырки, как у змеи, а вытаращенный, будто готовый вывалиться, глаз сканирует округу вертикальным зрачком. Его бронекостюм в принципе ничем не отличался от остальных, разве что шлем был сдвинут на затылок. Но при этом поверх скафандра красовался перекинутый через плечо синий плащ с гербом конфедерации, к которой принадлежал инопланетянин, с нацепленными на ткань орденами различной степени. Краснокожий был явно высокопоставленной шишкой, и корабль, очевидно, принадлежал ему.
И теперь он намеревался забрать и ещё кое-что, ему принадлежащее…
Гигант пробухал окованными в сталь сапогами по трапу и, заложив лапищи за спину, двинулся к дыре в ущербном частоколе, которая здесь, видно, считалась за ворота. За ним по пятам следовало два телохранителя с торчащими из скафандров хвостами ящериц.
Пройдя к воротам, краснокожий согнулся в три погибели, чтобы протиснуться в них, и вошёл на территорию деревни, внимательно оглядываясь вокруг. Взгляд упал на разбросанные балки и воронку по левую руку, будто от взрыва. Его единственный глаз сощурился, а в голову проникли хмурые мысли.
– Генерал Вард-Лок, – выскочил из-за его спины один из телохранителей, водя дулом бластера из стороны в сторону. – Вам не следует идти без дополнительных сил по территории врага.
Тот, кто звался Вард-Локом заулыбался. Селение загрохотало от его хохота:
– Брось! Что нам сделают эти примитивные животные?! Забьют палками?! – При этих словах генерал высвободил из кобуры на поясе пистолет, который для кого другого, поменьше ростом, сошёл бы и за полноценный пулемёт, и крутанул его в пальцах, подбросив в воздух и ловко схватив. – Пусть только сунутся!
Вард-Лок, не прекращая хохотать, потопал по узкой дорожке обиталища Хюманов, презрительно зыркая то на одну покошенную деревянную коробку у ног, то на другую, похожую на предыдущую как две капли воды. «И в этом они живут?!», – изумился про себя генерал. – «О, Император, что за ничтожные твари!».
Но по мере того как он пробирался вглубь селения, мысли краснокожего гиганта перетекали в другое русло: «Почему никого нет? Почему корабль не засёк никакого переполоха? Здесь что-то не так…».
Его опасения подтвердились, когда Вард-Лок достиг внутренней стены селения, такой же убогой, как и внешняя, но в отличие от неё имеющей какую-никакую, а дверь. Здесь лежал труп старика, частично изуродованного, на вид – тупым предметом, которым его колотили не долго: Хюман умер от разрыва сердца, а не переломов, небольшой взбучки ему хватило.
Но кто сделал с ним это? А остальные?.. Генерал заметил следы, говорившие о том, что здесь кого-то тащили. Они шли до самых ворот и исчезали за повисшей на петлях дверью. Гигант уверенно переступил через труп и двинулся дальше. Телохранители тенью двигались за ним.
За внутренней стеной оказалось также пустынно. Вард-Лок жестами дал приказ прочесать территорию, и космо-десантники юркнули в разные стороны, исчезая в небольших постройках. Сам же генерал направился к зданию, по местным меркам казавшимся даже добротным. Наверное, это было место для проведения больших празднеств, пышных церемоний, или что там предпочитают делать эти низко развитые свиньи?
В дверях гиганту вновь пришлось пригнуться. Внутри оказалось темно – хоть глаз выколи, и Вард-Лок на ощупь отыскал на поясе портативного робота разведчика, по сути, небольшой металлический шар. Подбросив робота в воздух, генерал отдал команду дать свет. Разведчик, зависнув в воздухе, вспыхнул ярким светом, достаточным, чтобы прекрасно видеть в потёмках, как днём. Довольный собой, краснокожий потопал вперёд, поигрывая пистолетом, а шар закружился вокруг, следуя по пятам, будто муха.
Войдя в основную часть постройки, Вард-Лок поморщился от явственного ощущения ненавистной магии. Тут определённо было что-то магическое, совсем недавно – день назад, может, два. Но затем это «что-то» забрали отсюда, оставив лишь осевший на стенах и полу «запах». Что ж, забрали – и ладно, подумал генерал, призывая к себе разведчика.
Отдав тому приказ облететь помещение, краснокожий стал ждать, что будет. Робот стремительно облетел все углы, покружился, петляя меж примитивными деревянными балками, поддерживающими высокий потолок, и замер возле выставленного в самом центре помещения кресла.
– Распознан объект. Тип: Хюман. Статус: мёртв. – проскрежетал встроенный в крохотное тельце робота компьютер.
– И без тебя, вижу, жестянка. Живых без голов не бывает! – отмахнулся Вард-Лок от робота, как будто тот действительно был мухой, шагнув к зловещему креслу.
Тело мертвеца было крепко примотано к примитивному трону. Не все пальцы были на месте, а те, что были, лишились ногтей – причём как на руках, так и на ногах. Если судить по волосяному покрову и тому, что генерал заметил в связи с отсутствием у мёртвого одежды, то была мужская особь. Его резали и били – ужасные гематомы на теле доказывали, что удары наносились со страшной силой и здоровыми кулачищами. Вард-Лок с задумчивым видом приложил свой кулак к одной из гематом, и посудил, что бей он сам, наверное, остались бы точно такие же следы. А ведь он принадлежал к одной из самых могучих рас конфедерации.
Ну и, конечно, голова. То есть – её отсутствие. Кто бы ни сделал такое с Хюманом, он не просто обезглавил его, а забрал голову, как трофей: приказав разведчику обрыскать всё внимательнейшим образом, генерал удостоверился, что в помещении никакой головы не было.
В любом случае, судя по количеству увечий, этот Хюман держался под пыткой долго. Очень долго. А в том, что это была пытка, Вард-Лок не сомневался: он сам провёл не один допрос с пристрастием, и прекрасно отдавал себе отчёт в том, что тут произошло. Но тогда сам собой возникает закономерный вопрос: что хотели узнать допрашивавшие?
И генерал смутно подозревал, что знает ответ.
– Генерал Вард-Лок! – в здание ворвались телохранители, подкинув в воздух своих роботов. Испускаемый ими свет полностью разогнал густую темень. Оба космо-десантника замерли, уставившись на труп из-под своих стёкол.
– Слушаю. – Хмуро поторопил их гигант.
– Мы прочесали округу, – опомнившись, начал докладывать один из них. – В соседнем здании найдено много трупов, в основном старики. И одна женщина. Не было обнаружено следов сопротивления. И ни одного живого. Это место – кладбище, не больше.
– Понял. – Мотнул головой Вард-Лок. – Я вам ещё труп нашёл, в коллекцию. – Тыкнул он большим пальцем на кресло. – Идём. – Буркнул генерал, вернув на пояс робота и вновь заложив руки за спину.
Оказавшись на улице, он отдал приказ зазубренной скороговоркой:
– Включить сканеры, исследовать территорию на предмет следов и прояснения прошедших событий. Выполнять.
Но телохранителям не нужно было ничего говорить. Ещё прежде, чем их генерал отдал приказ, они перепрограммировали роботов на сканирование местности и включили синхронизацию с панелями управления, встроенных в скафандры в области кистей. Тут же стальные шары стали кружиться по селению, обдавая землю яркой сеткой сканера, и зажужжали, анализируя полученную информацию. Космо-десантники, сдвинув на затылок шлема, под которыми оказались вытянутые рептилоидные рожи, внимательно изучали строки текста и изображения, проявлявшиеся на экранах их панелей.
– Произошло нападение, – начали докладывать они, не отрываясь от визуализаций. – Один из Хюманов отстреливался из нашего вооружения. Но его лишили работоспособности магией. Судя по всему, среди нападавших был сильный шаман. Сотый уровень, не меньше. Остальные, вместе с ним, тех же уровней. Это были орки. Судя по всему, они искали то же, что и мы…
Их доклад оборвал вой. Он доносился с неба, и генерал поднял взгляд. В небе витала стая птиц, или чего-то, очень на них похожего. Но чуткий глаз Вард-Лока уловил истинную сущность крылатых существ. Гигант вальяжно прицелился и выстрелил. Луч понёсся в небо со скоростью звука, послышался далёкий шум, как если бы треснула скала, и одна из точек, побольше остальных, начала стремительно приближаться, падая. Другие сразу же завозились на месте, копошась, но не решаясь ринуться спасать раненого. Вард-Лок стрелял точно, и был абсолютно уверен, что не убил взятую на мушку цель.
Так оно и оказалось. С громким воплем на землю в нескольких шагах от него рухнула каменная горгулья. Выглядела она не важно: одно из её крыльев полностью рассыпалось от выстрела, по телу после такого сокрушительного падения расползлась паутина из трещин – тело норовило распасться на каменную крошку.
Горгулья раскрыла пасть, попытавшись встать, но не вышло. Из её глотки донеслось разочарованное:
– Опя-я-ять… Что за невезение?!
Вард-Лок хохотнул и приблизился к сразу замолчавшей твари, бегло изучив её параметры. Хит-поинты высокоуровневого монстра срезались наполовину, а генералу, будучи высококлассным десантником сто пятидесятого уровня с запредельными характеристиками силы, ничего не стоило прихлопнуть Главу Роя как муху.
Краснокожий гигант наступил на ахнувшую горгулью, придавив ту к земле, и прицелился, направив дуло пистолета той прямо в лоб. Над селением тут же разнёсся жалобный вой трусливого роя. Телохранители генерала уже натянули шлема обратно на головы и заняли позиции по бокам от главаря, целясь бластерами в небо.
– Говори, мерзкая падаль. – Презрительно пророкотал Вард-Лок.
– Что сказать?! – состроила невинные глазки каменная горгулья.
Окованная в сталь нога надавила сильнее – настолько, что у захрипевшего монстра медленно, но верно поползли в красную зону хит-поинты.
– О, Император, только бы ты знал, как же я зол и нетерпелив! – Обратился в воздух генерал, отведя пистолет в сторону нетронутого крыла твари. Грохотнул выстрел, и оно разлетелась на крохотные камушки. А горгулья заелозила на земле, шипя от несносной боли с ужасным осознанием того, что её жизни скатились в жалкий один процент. Десантник мог щёлкнуть её по носу, и код Главы Роя стёрся бы из Земной реальности. – Вы, грязные падальщики, прилетели сюда всем роем, зная, что найдёте трупы. Значит, были в сговоре с кланом орков. Говори, что знаешь, иначе я прикажу нашим медикам залатать тебя, а после буду снова и снова скатывать твои жизни к единице, пока ты не заговоришь. Я. Слушаю!!!
Горгулья выставила перед собой лапы, тщетно пытаясь защититься от гнева гиганта, и залепетала вмиг развязавшимся языком:
– Мы вступили в договор с кланом Говорящей Секиры, их орки во главе с Рылграгом искали того, кто носит метку Повелителя!
– Я это знаю. – Сухо произнёс Вард-Лок. – Тот, кто носит метку, сбежал из моего плена. Меня интересует другое: сколько преследователей, куда они направились, как давно.
Главе Роя понадобилась секунда, чтобы вспомнить – направленный в лицо пистолет эффективно улучшает мышление:
– Вчера утром весь клан Говорящей Секиры снялся со своего стойбища. Это несколько десятков высокоуровневых орков, включая воительниц и шаманов. Двинулись в направлении Некрополиса, больше я ничего не знаю! Только то, что они все направились за ним, и скоро отыщут…
– Это мы ещё посмотрим, – многообещающе улыбнулся генерал. – Целый клан зелёных гадов – сложно такое не заметить.
Выстрел превратил голову горгульи в пыль, а через мгновение рассыпалось и всё её тело. Вард-Лок беззаботно сдул дымок, потянувшийся из дула пистолета и, крутанув его, ловко вернул обратно в кобуру. Затем обернулся к телохранителям и, не обращая внимание на вопли обезумивших от потери Главы горгулий, сказал:
– Доложить нашим, пусть садятся в шлюпки и прочёсывают территорию у Некрополиса. К нежити не соваться, нам ещё войны с этими варварами не хватало. Уничтожать только отдельные одинокие отряды. Мы должны отыскать того, кто помечен Повелителем, это наша первоочередная задача. И… – он покрутил пальцем над собой, тыкая им в небо. – Разберитесь с этим. Голова от их ора болит.
