Глава шестьдесят шестая
Эми
В 2010-м

Я теперь гораздо больше сплю, чем бодрствую. Я словно дремлющая кошка: один глаз лениво приоткрывается – проверить, как тут что, – и, не обнаружив ничего интересного, закрывается обратно. Но вообще-то в сон меня не тянет. Просто я периодически просыпаюсь и понимаю, что, оказывается, опять спала.

Сны атакуют меня один за другим, без передышки. Раньше мне вообще не снилось ничего, могу поклясться. А теперь я не знаю, как остановить этот поток. Прямо как в «Заводном апельсине», когда герой с распорками в глазах вынужден смотреть фильм за фильмом.

Иногда мои сны повторяются. Особенно один в последнее время бывает очень часто. Сон про то, как я наконец теряю девственность; вчера я опять его видела, когда Алекс ушла. Но на этот раз боль была совсем невыносимая. И даже когда я проснулась, у меня все равно продолжало болеть между ног.

Раньше в этом сне была первая часть, очень приятная, и с нее всегда начиналось. Я ждала, чтобы это случилось, и чувствовала облегчение: наконец-то! Но теперь приятное вступление исчезло, и мы сразу приступили прямо к делу. Все это уже похоже на навязчивый кошмар.

И притом мне каждый раз делается все больнее и больнее. Я не могу разглядеть его лица, а когда он заканчивает, то вообще поворачивается спиной. Его плечи трясутся от презрительного смеха. Он говорит, чтобы я вытерлась, хотя от него не осталось никаких следов. Потом я слышу, как он снимает резинку и бросает в ведро. Вижу, как его рука тянется за пачкой салфеток. Я понимаю, что он вытирается.

И тут я вдруг больше не могу здесь быть: это невыносимо, мне даже дышать тяжело. Я сажусь, расправляю одежду и пытаюсь уйти, но он не пускает. Похоже на те кошмары, в которых ты не можешь двинуться, – когда ноги словно налились свинцом, или ты просто забыл, как ими управлять. Вот только сейчас мои движения контролирует он. Не пускает меня и не говорит почему. Больше ничего не происходит, но я все равно знаю, что это очень плохо. Знаю, что у сна нехороший конец. И я чувствую, что самого ужасного еще не видела.

Я боюсь засыпать. Боюсь увидеть его лицо. Мне кажется, я знаю, кто он. Но я не хочу. Не хочу, чтобы это был он; не хочу, чтобы он так со мной это делал. Пусть даже все это мне только снится.

Надеюсь, все это мне только снится.