Глава пятьдесят третья
Эми
В 2010-м
Мне снова снился сон. Формально это, наверно, не кошмар, потому что начало хорошее. Но конец больше походит на «ужастик».
Во сне это наконец происходит. Я лежу на спине и пытаюсь вспомнить тот эпизод из «Навсегда» Джуди Блум, где Кэтрин и Майкл впервые занимаются любовью. У него уже есть опыт, у нее – нет. И вот я хочу вспомнить какие-то подробности и как она с этим справилась, но ничего не выходит, потому что я могу думать лишь о том, как мне больно. Остальные части тела я не ощущаю – только то место, где болит. С каждым ударом сердца боль расходится по мне волной. Он продолжает двигать бедрами и как будто становился все тяжелей и тяжелей. Он не замечает, что я перестала дышать и зажмурилась изо всех сил. А может, ему просто все равно.
Я знала про боль. Слышала не один раз. Это все равно, как знать, что женщине больно, когда появляется ребенок, потому что твоя мама до сих пор это расписывает. Но я уверена, что, когда соберусь рожать ребенка, боль застанет меня врасплох, и я буду орать на всех, включая маму.
Эта боль ослепляет. Пробивает мой сон насквозь. Я думаю о фотографиях в журнале More. Женщины, сплетенные с мужчинами. Женщины, которые занимаются этим. Они сидят на стуле, обвивают мужчину ногами, а на все остальное им просто плевать. И на лице не видно никакого недовольства. Но я сейчас способна только лежать как бревно; все силы уходят на то, чтобы не заплакать. Невозможно поверить, что потом будет легче. Что когда-нибудь мне даже начнет это нравиться. Из меня не выйдет женщины как в журнале More.
Хоть я и сплю, но мне все равно грустно: я знаю, что подругам я навру с три короба. Если вообще им расскажу. А если промолчу, то не смогу погреться в лучах славы – ведь они не узнают, что я пришла первой. Я знаю, что все это звучит глупо и жалко. Но это правда.
Как только все заканчивается, дальше в этом сне я постоянно ощущаю, что сделала что-то не так. То я оказываюсь в каком-то странном месте. То вдруг понимаю, что опаздываю и могу пропустить что-то важное. То мне кажется, что в комнате еще кто-то есть. Один раз привиделось, будто мама зовет меня из-за двери. А в этот раз в комнате и правда кто-то был. Какая-то женщина. Понятия не имею, кто она такая. Она говорила что-то типа: «Ты не виновата, Эми. Не виновата, что он изменился». Что-то в этом роде. А я все пыталась шепнуть ей, чтобы она ушла, пока он не заметил, но она не слушала. Потом я вдруг поняла, что кричу, и она тоже кричит, и все погрузилось во мрак.
Когда я сегодня проснулась, этот сон никак не желал меня отпускать. Витал вокруг меня, забивался в простыню и в волосы. Я чувствовала отголоски жгучей боли. Чувствовала у себя на груди его вес. Я почти ощущала в ухе его дыхание – капельки жидкости, в которые превращался теплый воздух.
Так что вот так. Похоже, я уже никогда не стряхну с себя этот сон до конца. Дурацкий сон – реальный настолько, что испортил мне все в реальности. Пусть на самом деле ничего и не было, но мое тело, мозг и память думают обратное. От несправедливости я начинаю плакать. Но звука нет.
