Глава 14

Идущий первым Локтев внезапно остановился и поднял сжатую в кулак правую руку. Растянувшиеся цепочкой бойцы немедленно замерли. Спецназовцы слаженно разошлись в стороны, приседая на колено и вскидывая штурмовые винтовки. Секунда – и крошечный отряд, идущий в арьергарде отряда окруженцев, подготовился к обороне. Прекрасно помнящий значение условного знака, ничуть не изменившегося за два с половиной века, Леха дернул Савушкину за рукав потрепанной куртки, заставляя опуститься на землю. Батищев проделал то же самое с пленным, на всякий случай уткнув абверовца лицом в траву, и сдернул с плеча автомат. Летун, мазнув по товарищам встревоженным взглядом, прянул под ближайший куст, негромко грюкнув набитой патронными коробами и оставшимися гранатами сумкой.

– Нулевой-раз, мигом ко мне, – прорезался в наушниках гарнитуры голос старшего лейтенанта. – Остальные на месте, контролируем периметр. Тишина в эфире.

– Принял. – Передав Борисову пулемет, десантник в пару секунд преодолел разделявшие их метры. – Володь, чего? Фрицы?

– Нет, – сухо ответил тот, переходя на отдельный канал и показывая, чтобы Степанов поступил так же. Не особенно удивившись – собственно говоря, удивляться он перестал еще в тот день, когда его забросило в далекое прошлое, – Алексей сделал то же самое.

– Ну?

– Принял сигнал, на личной частоте. Код возвращения. Только что.

– Портал? – понятливо переспросил Леха. – Нашли, значит, вас? Ну вот, а я что говорил? Вов, а почему только мне сообщаешь? И чего физиономия столь печальная? Тут я чего-то недопонял…

– Да, портал. Привязка есть, метров пятьдесят отсюда, вон там примерно, сигнал стабильный. Так что ты прав, нас нашли. А почему тебе? Потому что посоветоваться хочу. Леха, тут вот какое дело… Как я понимаю, без нас особых шансов доставить адресату информацию у Батищева нет. Просто не поверят, даже если оставить ему планшет и ваши с Иркой смартфоны. Да и не доберется он до самого верха, как бы ни хорохорился, не тот у него уровень. Согласен?

– Полностью. Дальше излагай.

– Дальше… – тоскливо вздохнул старлей. – А дальше получается, что приказ-то мой – разыскать попавший в прошлое «объект» и вернуть его обратно – никто не отменял. И сейчас, когда появилась возможность возвращения, я обязан его выполнить. Понимаешь, какая засада?

– Понимаю, – закаменев лицом, кивнул Степанов, которому сейчас вовсе не хотелось ни шутить, ни ерничать. – Ну, и что собираешься делать?

Спецназовец помолчал, собираясь с мыслями, затем ответил:

– Сейчас с мужиками перетру, но думаю, что в портал я один шагну. И попытаюсь ТАМ объяснить ситуацию. Потом вернусь… наверное. Силой нас никто обратно не затянет, разве что пришлют группу захвата в более крутой броне. Но ты ж понимаешь, что мы в своих в любом случае стрелять не станем? Помнишь ведь, как мы познакомились?

– Да уж помню, – усмехнулся десантник. – Кстати, я тогда не знал, что вам приказано в случае опасности меня уничтожить. Выстрелил бы, а?

– Хрен его знает, – честно ответил Локтев, не отводя взгляда. – Тогда, возможно, и да. Сейчас – точно нет. Вот потому и не знаю, как правильно поступить… э-эх, твою ж мать! Вот ведь дерьмо какое!

– Володь, мы можем просто уйти, я и Батищев с летуном. Оставь нам немного гранат и планшет, дальше сами разберемся. Ну, и пистоль плазменный тоже. По крайней мере, попытаемся. Глядишь, Макаров чем поможет, генерал-майор все ж таки, не прапорщик какой. Далеко они уйти еще не успели, за час легко догоним. А вот Иришку ты с собой заберешь, нечего ей тут делать. Если не захочет, потащишь силой. Или этим, как там его? Станнером оглушишь, чтобы не сильно истерила.

– Но ведь в этом случае ты уже никогда не вернешься в свое время?!

– Ну не вернусь, и что с того? Тогда, в хате, где наш чекист Гудериана пристрелил, я уже совершил одну ошибку, согласившись уйти с вами. Больше не совершу. Тут мое место, на войне. Больше мужиков не оставлю, погибнут они без меня. Да, родителей жалко, согласен, но Ирка им все объяснит, когда вы ее обратно вернете: батя точно поймет, почему я так поступил. А мама? Ну, поплачет сначала, понятное дело, но потом тоже, наверное, поймет.

Несколько долгих секунд оба молчали, затем Локтев кивнул:

– Добро, я тебя понял. Сейчас с бойцами обсужу. Иди к своим. Да, и не спеши пока шмотки собирать, глядишь, и не придется вам никуда уходить. Максимум пять минут. Жди.

Трехметровое окно телепортационного канала, переливающееся, словно исполинский мыльный пузырь, висело в нескольких сантиметрах от земли. Нижние ветви ближайшего дерева, попавшие в зону активации портала, аккуратно обрезало, словно лазером. Чисто из спортивного интереса Леха потрогал один из сучьев, понятное дело, не касаясь покрытой легкой рябью поверхности межвременного ничто. Срез оказался идеально ровным и абсолютно гладким на ощупь. Да уж, не хотелось бы оказаться на этом месте в момент его открытия…

Никто посторонний их видеть не мог – за этим следили спецназовцы, в том числе и при помощи всяких хитрых приборов вроде тепловизоров и датчиков биологической активности. Генерал-майор Макаров, которому сообщили, что в этом месте они расстаются, поскольку дальше группа пойдет своим маршрутом, разумеется, не спорил. Хоть, судя по выражению лица, и предпочел бы, чтобы они и дальше двигались вместе. Впрочем, до соединения с регулярными частями РККА бойцам оставалось никак не больше одного, максимум двух пеших переходов, так что до темноты наверняка доберутся. Основной проблемой, которую прекрасно осознавал Петр Григорьевич, оставалось то, что именно он станет рассказывать относительно недавних союзников. Разумеется, никто из красноармейцев не видел, да и не мог видеть космодесантников, однако же многие заметили, как вроде бы ни с того, ни с сего взрывались фашистские танки, и наверняка задались соответствующим вопросом. Да и наличие в сводном отряде предателей или вражеских агентов исключать было нельзя. В итоге недолгого совещания пришли к мнению, что Макарову следует придерживаться основной версии: прорывались сами, хоть при этом им и оказали помощь некие диверсанты, представившиеся группой особого назначения в прямом подчинении Ставки. Потому, понятное дело, никаких имен или званий не прозвучало. Пленного майора-абверовца (которого видело слишком много народу) они тоже забрали с собой, оставив соответствующую расписку.

Ну, а дальше, когда неминуемо найдется кто-то, кто усомнится в этой версии, обнаружив великое множество натяжек и нестыковок? На этот счет Батищев клятвенно пообещал, что, едва только доберется до Москвы, немедленно сообщит кому следует о произошедшем и позаботится как о бойцах генерал-майора, так и о нем самом. Обе-щание было, скажем так, не слишком надежным, и оба прекрасно это понимали, но ничего иного просто не оставалось. С другой стороны, если Ивану Михайловичу ПОВЕРЯТ на самом верху, все это уже не будет иметь особого значения: генерал Макаров автоматически станет секретоносителем высшей категории и будет немедленно эвакуирован в столицу, куда-нибудь в генеральный штаб, поскольку на фронт его уже ни при каких обстоятельствах не отпустят…

– Отойди на всякий случай, – напряженным голосом буркнул Локтев. – Нас предупреждали, что по краям поле нестабильно и внутри, и снаружи, опасная зона – примерно тридцать сантиметров. Примерно так, подробнее я не вдавался.

– Понял, Вов. – Десантник опасливо отступил в сторону, не испытывая ни малейшего желания спорить с высокими технологиями, в которых ничего не понимал. Еще отчекрыжит руку по локоть, ищи потом виноватых! Страховки-то у него нет, ага. Нет уж, дураков нету…

Оглядев товарищей, старлей вздохнул:

– Все, пошел, не поминайте лихом. Надеюсь, скоро вернусь.

– Кстати, не факт, – неожиданно хмыкнул Степанов, припомнив читаную фантастику.

– Ты о чем?

– Да о течении времени, о чем же еще! Я вот подумал, коль уж мы тут целый параллельный мир замутили, вовсе не факт, что время в обеих реальностях течет с одинаковой скоростью. Проведешь там с полчасика, а нам жди тут тебя аж до самой победы! Хотя лучше, понятное дело, если наоборот…

– Очень смешно… – напрягся Локтев. – Ты что, серьезно?

– Да откуда ж мне знать? Писатели подобное допускают, но фантасты – они ж такие фантасты, что фиг их без поллитры поймешь… ладно, не бери в голову, тарщ старший лейтенант, иди уж. Разберемся.

Осторожно погрузив высоко поднятую ногу в заволновавшуюся переливчатую поверхность, старлей на миг замер – и решительно шагнул вперед, мгновенно пропав по ту сторону плоского «мыльного пузыря», по поверхности которого пошли короткие, сразу же затихающие волны. Еще мгновение – и все успокоилось.

Несколько раз ошарашенно сморгнув, Борисов подергал товарища за рукав:

– Леш, а это сейчас чего было? Он что, уже там, в будущем? Р-раз – и готово?

– Надеюсь, что да, – кивнул десантник.

И с абсолютно серьезным выражением лица – настроение отчего-то внезапно улучшилось – добавил:

– Вась, ты только это, близко не подходи! То, что товарищ старший лейтенант про напряженность поля сказал – фигня. Вот только я одну кинофильму глядел, жаль названия не помню, так там как раз из такой дырки вдруг кэ-эк поперли чудища инопланетные! Жуткие такие, аж мороз по коже! На помесь рака со скорпионом похожие. И всех, кто рядом находился, в два счета схарчили, даже костей не осталось! Одни только подметки от сапогов… ну, в смысле, сапог, остались. Да и те не сожрали лишь потому, что воняли сильно.

– Иди ты… – Летун инстинктивно отпрянул, на чистых рефлексах перекидывая под руку автомат. Услышав гогот космодесантников – на этот раз даже Савушкина не удержалась от смеха, да и контрразведчик не сдержал улыбку, – обиженно насупился:

– Обещал ведь юморить поменьше… а еще друг называется!

– Да друг, друг, – успокаивающе похлопал Леха по плечу товарища. И добавил противным голосом, пародируя Весельчака Ю из старого советского мультика:

– Уж и пошутить нельзя. Да все, Вась, расслабься! Нет никаких чудищ. Все чудища сейчас вон там остались, за речкой. Фрицами зовутся. Правда, есть одно и среди нас, но оно сейчас тихое, поскольку руки связаны и жить хочет аж со страшной силой. Верно говорю, хер майор? Как там по-вашему, натюрлих? Ферштейн, майне кляйне, хальт, хенде-хох?

Сидящий на земле возле контрразведчика Ланге, хоть практически ничего и не понял, на всякий случай энергично закивал, выдавив из себя кислую улыбку. Прикосновение к очередному технологическому чуду добило абверовца окончательно. Рудольф был морально подавлен. Скудных знаний языка хватило, чтобы понять, что, шагнув внутрь этого непонятного мутного круга, можно мгновенно преодолеть уйму лет, оказавшись в нереально далеком будущем. А потом столь же просто вернуться обратно. В отличие от Батищева с пилотом, узнававших поразительную информацию постепенно и дозированно (если не считать, конечно, излишне эффектного появления спецназовцев при их первой встрече), он слишком уж много узнал и увидел буквально за несколько часов. И оттого ощущал себя сейчас, мягко говоря… сложно. Хотелось спокойно обдумать и проанализировать поистине бесценные сведения, но перегруженный мозг просто отказывался нормально работать. Кроме того, все больше и больше хотелось есть: после скудного завтрака во рту Ланге не было, как говорят русские, makovoi rosinki. И вовсе не факт, что его собираются кормить…

– Товарищ младший лейтенант, – обратился десантник к младлею Прохорову, оставшемуся старшим в группе. – Витя, может, мы это, перекусим малехо? Пайки вроде бы имеются, командир вон чуть ли не на трое суток обещал харч растянуть. Жрать охота. Или есть моральные препятствия к принятию подобного решения? Могу тогда к товарищу лейтенанту госбезопасности обратиться, он номинально старше всех.

– Никаких, – напряженно кивнул космодесантник, не приняв шутливого тона. На этот раз смешливых искорок в глубине серых глаз видно не было даже в помине. – Можно. Сейчас поделим на всех.

Алексей понимающе хмыкнул про себя: понятное дело, переживает, как там их судьбу решат. Ну и нашу заодно. Вдруг сейчас из портала полезут такие же, только в броне покруче да с какими-нибудь супер-пупер-транглюкаторами-дезинтеграторами, от которых уж вовсе ничего не спасет? И как им тогда поступать? По уставу – или по душе? Переживают мужики, как все сложится – а то б он сам в подобной ситуации не переживал! Вот, к примеру, проваливается он со своими братишками-десантами в полном обвесе да с оружием в какой-нибудь тыща восемьсот двенадцатый, и со страшной силой мочит всяких там французских евроинтеграторов первой волны, помогая нашим. Штабы, там, выбивают, тыловиков громят, вот-вот самого Наполеона в плен возьмут. Хорошо так мочит, уж и Москву палить не нужно, и Бородинская битва под вопросом. Нет, сначала, понятно, шок: «А-а-а, все пропало, мы все погибнем!» Хорошо, если спиртяга найдется, или что там тогда пили? Но потом втягиваются – нужно ж предкам помочь, чай, не чужие! И тут – р-раз! – и хронопортал нарисовался: мол, возвращайтесь живенько, приказ такой! А не послушаете, так силой обратно затащим, а товарищей, что с вами плечом к плечу сражались, гусаров там каких, или уланов (чем они отличаются друг от друга, Леха понятия не имел, хоть и смотрел какой-то старый советский фильм, в котором еще одна девчонка в мужика переодевалась, чтобы на войну попасть) во избежание изменения исторической реальности придется того, подчистить. Ну, или не подчистить, поскольку это тоже может на ход событий повлиять, а просто оставить без подмоги во вражьем тылу. И как бы он в подобной ситуации поступил? А товарищи его? Вот то-то же…

Еще в прошлый раз вполне освоившийся с иновременными пищевыми рационами, Леха «разогрел», сильно сжав в ладони и выждав положенные полминуты, брикет для Ирки, а затем и для пленного. На сей раз это оказалась не рисовая, а гречневая каша, понятное дело, тоже с мясом и специями. Но тоже достаточно вкусная, кстати. Остальные – Батищев с Борисовым – справились сами.

Наклонившись над абверовцем, десантник протянул уже ничему не удивляющемуся гитлеровцу вскрытую упаковку:

– Как там это, битте, короче! Держи, фриц, вкусно, гут! – и на всякий случай звучно почмокал губами, словно разговаривая с дикарем-аборигеном. – Ням-ням! Ах да, погоди секунду, сейчас руки развяжу, не с ложечки ж тебя кормить.

– Danke! Спасьибо, ньемношко поньимать. Кушайт, та?

– Кушайт, кушайт, – согласился тот. – Как говорится в приличных домах Лондона и Жмеринки, кушайте – не обляпайтесь. Михалыч, скажи ему, что нужно откусывать помаленьку и тщательно пережевывать, чтобы лучше насытиться. И чтобы без глупостей себя вел, пока руки свободны.

Брикет невыносимо аппетитно пахнущей горячей каши Рудольф не проглотил одним махом лишь благодаря вбитой с детства привычке принимать пищу прилично – и предупреждению русского контрразведчика, пришедшемуся вполне к месту. Зато кофе, горячий и восхитительно сладкий, пил уже не торопясь, анализируя несколько необычный вкус и незаметно ощупывая и оглаживая стаканчик из тонкого, словно папиросная бумага, но одновременно достаточно жесткого пластика. Тот факт, что сейчас он вот уже во второй раз в жизни держит в руках продукт потрясающих, немыслимых технологий (первым был, понятно, навсегда потерянный для него «мини-телевизор»), заставлял Ланге чуточку грустно улыбаться.

«Эк тебя нахлобучило-то, морда фашистская, – подумал приглядывавший за пленным Степанов. – Уж больно выражение морды лица характерное. Наверное, прям как у меня в тот момент, когда впервые в прошлое перенесся…»

А затем сквозь заволновавшуюся поверхность межвременного окна неожиданно вышагнул – почти выпрыгнул – старлей Локтев, согнувшийся под тяжестью навьюченного на спину контейнера, снабженного специальными транспортными лямками.

Произошло это почти через час.

Судя по тому, что на помощь тут же кинулся кто-то из спецназовцев, весил тот и на самом деле преизрядно – вон как Володьку в сторону повело, едва не упал, бедолага. Да и размеры были соответствующие, в длину – около метра, в ширину и высоту – примерно вдвое меньше.

Но куда более интересным оказалось другое.

Не провисев и нескольких секунд, портал неожиданно потемнел, по его поверхности пробежала странная рябь – и исчез, словно его никогда и не существовало в природе. Собственно говоря, теперь его и на самом деле не существовало, ни в природе, ни, нужно полагать, во времени…

– …Твою мать! – эмоционально сообщил сержант Родимов. И добавил, практически процитировав недавно сказанное летуном: – Командир, а вот это чего только что было?

Избавившись от груза, старший лейтенант облегченно выпрямился и, оглядев ошарашенных товарищей, с усмешкой сообщил:

– А это, мужики, так уж получается, наше новое задание. Которое началось вот только что, буквально с этой самой минуты. Товарищ капитан… короче, Михалыч, убери пленного подальше, пускай с ним пока Борисов побудет. Введу вас в курс. Сержант, не против? Без обид, мы тебе потом все объясним, но немцу этого слышать не стоит.

– А не сбежит? – нахмурился особист.

– Не-а, не сбежит, – качнул шлемом космодесантник. – Ему ж ой как интересно, что дальше будет, – вон, гляди, как напрягся. Да и куда бежать, если мы его в два счета догоним? Тем более, со связанными руками. Верно говорю, герр майор?

– Ja, ich verstehe. Natürlich werde ich nicht rennen , – с готовностью закивал Ланге, выслушав перевод.

– Вот и договорились. Летун, вон туда отойдите, метров на пятнадцать, дальше не нужно.

– Вась, давай, – мотнул головой Леха. – Посторожи фрица минут десять, я тебе попозже все подробненько расскажу.

Дождавшись, пока сержант с пленным скроются за кустами, Локтев глубоко вздохнул и сообщил:

– Короче, так, мужики… и дама. Ты, Леха, оказался полностью прав – вокруг нас и на самом деле новый мир, нами же и созданный. Параллельная реальность, если по-умному. И потому командованием, уж не знаю, на каком именно уровне, принято решение эту самую реальность в дальнейшем ее развитии всячески поддержать. Почему – понятия не имею, мне не докладывали, но нынешний приказ именно такой: любой ценой доставить информацию о будущем в Ставку. Ну, и еще кое-какие документы, они в контейнере. Кстати, насколько я понял, не исключено, что позже и еще инфы подкинут – видать, пока просто не определились, какой именно. А заодно внутри несколько комплектов батарей, пищевые рационы, аптечки, выстрелы к эрпэпэ, кое-какое другое оружие – и прочая высокотехнологичная лабуда. К сожалению, отправить нас порталом прямиком в Москву невозможно, отчего – тоже без понятия, мне не объясняли.

– А нормальной экипировки там, понятное дело, не имеется? – задумчиво осведомился Степанов, демонстративно одернув изодранную в хлам гимнастерку и переступив с ноги на ногу. В шорты галифе, конечно, не превратились, но голые колени сквозь прорехи просматривались вполне четко. – Снова бомжом прикидываться? Нет, для маскировки оно самое то, тут не спорю. Но неудобно как-то перед товарищем Сталиным от лица, так сказать, не особо светлого будущего…

– Ну, почему же, – усмехнулся старлей. – Очень даже имеется. Не бронекомплект, понятно, но комбезы я вам прихватил, всем четверым. Хорошая одежка, прочная, уж поверь мне, никакие колючки и камни не страшны. Еще и по фигуре сама подгоняется. И броники тоже – они, хоть и облегченные, но пулю любой местной стрелковки держат с гарантией, даже в упор. Все по отдельности вроде и немного весит, а в сумме – еле допер, блин…

– Круто, – повеселел десантник. Тут же, впрочем, снова помрачнев: – Постой, почему для четверых? Володь, а как насчет Ирки? Ее бы обратно отправить?

– Ле-е-еш?! – подала голос Савушкина, гневно сверкнув глазами. – Опять ты начинаешь?! Сказала ведь уже, никуда без тебя не пойду! Ни в прошлое, ни в будущее, ни в настоящее! Только вместе!

– Ирк, да погоди ты! – И торопливо добавил, взглянув в наполнившиеся слезами глаза практикантки. – Ну, пожалуйста, Иришка, помолчи немножко, ладно? Хорошо, не пойдешь ты никуда, вместе так вместе… собственно, очень на то похоже, все и без нас уже решили.

Помолчав несколько секунд, спецназовец ответил:

– Понимаешь, Леша, тут такое дело… Принято решение о нецелесообразности вашего немедленного возвращения в двадцать первый век. Ни твоего – да погоди ты, дай договорить! Знаю, что не согласился бы, помню я твои слова! – ни девушки. Мол, так руководство страны скорее поверит, коль с нами вы будете, их прямые, так сказать, потомки. А вот потом, когда контакт будет налажен – наоборот, у меня приказ как можно скорее отправить вас обоих в свое время. Причем в тот же самый день, откуда вы сюда провалились.

– Ну, если так, тогда я согласный, – буркнул Степанов. – Вот только Иришка…

– Да защитим мы твою невесту, сержант! – не выдержал молчавший до того контрразведчик. – Чтоб восемь мужиков да при оружии одну дамочку не уберегли? Не переживай даже, верно говорю!

– Да я и сам справлюсь… Ладно, товарищи военные, давайте, что ли, подарки разбирать? Эй, Вась, ты там не заснул еще? Дуй назад и фрица прихвати, а то вдруг ему одному в лесу страшно…