Предложения
- Доктор, быстрее. Он проснулся.
По-прежнему зажатый в тисках кошмара, Джонас сел на кровати, вырвав из рук трубки капельниц. Он попытался закричать, но крик застрял в горле.
– Нам срочно требуется помощь! – позвала медсестра.
В палату опрометью вбежал ординатор. Вдвоем с медсестрой они сумели привязать запястья Джона к поручням кровати.
Доктор, проверив капельницу, ввел препарат прямо в трубку.
Джонас почувствовал, как тело наливается свинцом. Он откинулся на спину и, прикрыв глаза, уставился на медсестру.
Внезапно перед ним возникло мужское лицо. В правый глаз, а потом в левый направили тусклый луч света. Джонас попытался было протестовать, но снова провалился в небытие.
Когда Джонас открыл глаза, палата была залита солнечным светом. На левую ногу давила жуткая тяжесть. Он попытался ее сбросить.
И тотчас же возникло ощущение, будто в ногу воткнулась тысяча острых ножей, каждую клеточку тела пронзала дикая боль. Джонас бился в агонии на кровати, давясь каким-то застрявшим в горле предметом.
– Держитесь. – У изголовья появился доктор. – Давайте-ка вынем интубационную трубку. Когда я досчитаю до трех, сделайте сильный выдох. Один… два… три…
Застрявший в горле предмет сразу выскочил. Поперхнувшись, Джонас начал жадно хватать ртом воздух.
– Что… – прохрипел Джонас, слова застревали в саднившем горле.
– Прямо сейчас старайтесь помолчать. Вы в больнице. На вас напала акула. Нам удалось спасти вашу ногу, однако вы потеряли много крови.
Джонас почувствовал приступ дурноты, закрыл глаза и сделал несколько быстрых вдохов, затем попытался сесть.
– Погодите, давайте я вас освобожу. – Врач развязал кожаные ремни, стягивавшие запястья Джонаса.
Сев на кровати, Джонас бросил взгляд на туго забинтованную левую ногу.
Врач показал на цепочку проступивших на марлевой повязке влажных красно-оранжевых пятен.
– Когда вас привезли, у вас были дырки в ноге глубиной два-три дюйма. Начиная с середины бедра и до щиколотки, – сказал врач. – По-моему, мы насчитали двадцать один след от зубов, на которые пришлось наложить сто восемьдесят три шва, причем десять из них – на бедренную артерию. По идее, вы должны были умереть от кровопотери.
– Мак? – прошептал Джонас.
– Ваш друг? Да, он спас вам жизнь, пальцами зажав артерию. Мы уже три дня даем вам антибиотики, чтобы предотвратить инфекцию. Акульи зубы – это рай для микробов.
– Три дня?
– Все самое худшее теперь позади. Вас выпишут завтра утром. Боль начнет ослабевать примерно через неделю. Но до этого времени – болеутоляющие, постельный режим и костыли, если захотите передвигаться. И настоятельно советую: по крайней мере два месяца держаться подальше от воды.
Появившаяся в палате сестра протянула Джонасу стакан воды:
– Ваш друг уже в коридоре. Кроме того, внизу вас дожидается не меньше десятка репортеров. Но сейчас, пожалуй, не стоит с ними разговаривать. Вам необходим полный покой.
– Только Мак, – прохрипел Джонас.
Жестом пригласив Мака войти, врач покинул палату. Мак присел на край кровати. Вид у него был измученный.
– Привет, мудила. – (Джонас улыбнулся.) – Выглядишь дерьмово. Как ты себя чувствуешь?
– Как швейцарский сыр. – Джонас вяло пожал протянутую ему руку. – На сей раз я у тебя в неоплатном долгу.
– Ну да, ну да. Запишу на твой счет.
– Мег?
– Уплыл. – Мак протянул Джонасу выпуск газеты трехдневной давности. Джонас бросил взгляд на первую полосу.
Чудовищная акула исчезает
Майк Клэри,
постоянный репортер «Лос-Анджелес таймс»
МОНТЕРЕЙ. Пойманный четыре года назад Carcharodon megalodon, доисторический родственник современной большой белой акулы, длиной 72 фута и массой 62 000 фунтов, вчера проломил стальные ворота, запиравшие этого монстра в лагуне Океанографического института Танаки. Остолбеневшая толпа в 10 000 человек наблюдала, как Ангел стремительно покинула бассейн и скрылась в Тихом океане. Но как только акула освободилась, Джонас Тейлор, склонный к полемике палеобиолог из Океанографического института Танаки, сумел пометить монстра гарпуном с передатчиком. В настоящее время руководство института отслеживает мегалодона, который, похоже, направляется на север вдоль калифорнийского побережья.
Реакцией властей штата на побег мегалодона стало закрытие всех пляжей Монтерея и запрет маломерным судам выходить в море. (Более подробный обзор событий представлен на полосе 6А.)
Отложив газету, Джонас уставился в потолок.
– Кстати, – улыбнулся Мак, – они почему-то считают, что именно тебе удалось пометить акулу. Эй, Джонас…
– А? Прости, Мак. Что ты сказал?
– Что, черт возьми, там, внизу, с тобой приключилось?! Все эти большие белые акулы… Что они забыли в нашем канале?
Джонас закрыл глаза:
– Я понял, почему Ангел стала такой возбужденной. И знаю, почему она вырвалась на волю.
– Я тоже. Она проголодалась и, должно быть, учуяла аппетитный запах проплывающих мимо китов.
– У Ангела начался эстральный цикл, – покачал головой Джонас.
– Эстральный цикл? Ты хочешь сказать, что-то вроде течки? С чего ты взял?
– Большие белые акулы. Они все были самцами. Она, должно быть, испускала очень сильный запах. Похоже, я невольно вмешался в их брачные игры.
– И эти жалкие двадцатифутовые самцы рассчитывали оприходовать такую самку?! – фыркнул Мак. – Блин, легче спарить чихуахуа с ротвейлером!
– Эти акулы ничего не собирались делать с мегом. Их просто-напросто привлек запах доисторической кузины.
– Ну и что нам теперь делать?
Джонас зажмурился:
– Ты должен достать оружие, способное остановить танк. Когда я чуть-чуть окрепну, мы выследим нашего маленького Ангела, а потом убьем.
– Ай! Будь оно все проклято!
Острая боль вырвала Джонаса из объятий ночного кошмара. Он откинулся на спину, перевел дыхание и оглядел окружающую его незнакомую обстановку.
Он не имел ни малейшего представления, где находится. К его крайнему удивлению, дверь в соседнюю комнату отворилась, и оттуда появилась Селеста Сингер в белой мужской рубашке на голое тело. Длинные ноги, шелковистая кожа.
– Доброе утро, – сказала она по-русски.
– А разве это утро доброе? Мой русский слегка хромает.
– Что есть, то есть. С тобой все в порядке? Ты кричал.
– Да. А что ты здесь делаешь? И вообще, где я?
– Расслабься. Я попросила перевести тебя в другую палату. Более изолированную. Эти репортеры слишком пронырливые. Ну а я пока расположилась в соседней палате. Давай-ка помогу тебе сесть.
– Сам справлюсь.
Селеста присела на край кровати, продемонстрировав бежевые шелковые трусики. Нежно сжала руку Джонаса:
– Джонас, дорогой! Мне очень нужна твоя помощь.
Ее запах дурманил и кружил голову. Спутанные платиновые волосы прикрывали ложбинку на груди. Джонас видел, как бьется синяя жилка на нежной шее. Ее рот, ее губы…
Сейчас же прекрати!
– Мне нужно в ванную. – Он свесил забинтованную ногу с кровати, мгновенно почувствовав болезненную пульсацию крови.
Подхватив Джонаса под руку, Селеста помогла ему встать на ноги.
Джонас поднялся, тяжело дыша. Сделал несколько мучительных шагов в сторону ванной.
– Тебе помочь? – игриво спросила Селеста.
– Как-нибудь обойдусь.
Джонас закрыл дверь на защелку. Облегчившись, он посмотрел на себя в зеркало.
Лицо было бледным, осунувшимся. Каштановые волосы на висках еще больше поседели. Ему явно не мешало подстричься и побриться. Причем срочно.
Кошмарный сон стал явью. Джонас, срочно найди эту тварь и убей ее… пока еще не поздно…
Через пятнадцать минут он вышел из ванной. На столе его ждал завтрак.
– Ты наверняка проголодался, – улыбнулась Селеста. – Медсестра сказала, доктор зайдет через час. Осмотрит тебя перед выпиской.
– Селеста, зачем ты здесь?
– Ты должен помочь мне поймать нашу рыбку.
– Нашу рыбку. Прости, но мне это неинтересно.
– Я уже обо всем договорилась. В Монтерее нас будет ждать научно-исследовательское судно. На борту есть все, что нужно.
– Забудь…
– Я нашла подрядчика, который займется ремонтом ворот в канал. И пока мы выслеживаем Ангела, бригада будет работать день и ночь.
– Селеста…
– Вы с Макрейдсом ее пометили, так что полдела сделано. Акула плывет на север. Мы должны ее поймать, если, конечно, ты не собираешься стоять в сторонке и спокойно смотреть, как она жрет невинных людей.
Джонасу стало нехорошо. Он присел на кровать и устало потер лоб. Реальность была ужаснее любого ночного кошмара. Джонасу показалось, что неумолимый рок затягивает его в водоворот событий, которые закончатся для него неминуемой смертью.
Селеста принялась массировать ему плечи.
– Перестань…
– Расслабься, – проворковала она. – Ты сплошной комок нервов.
Джонас вздрогнул, когда ее пальцы принялись разминать его сведенные мышцы.
– Спасибо, достаточно. Мне нужно одеться.
– Мне тоже. – Селеста встала, направившись в соседнюю комнату. – Я привезла тебе чистую одежду. Ту, что ты оставил в своем офисе. Все в ванной. Ой, а вот и твоя рубашка.
Селеста стянула рубашку с обнаженных плеч, с улыбкой швырнув ее Джонасу.
Утренний воздух был сырым и прохладным, низкие весенние облака грозили пролиться дождем. Ординатор вывез Джонаса на улицу, где его уже ждали лимузин и толпа репортеров.
Осторожно поставив больную ногу на землю, Джонас оперся на костыли и перед открытой дверью машины повернулся лицом к репортерам. К нему сразу подскочила Селеста.
– Профессор Тейлор, как ваша нога?
– Чертовски болит…
– Вы можете подтвердить, что на вас напала именно большая белая акула?
– Да. Двадцатифутовый самец.
– Ходят слухи, что нападение произошло в канале лагуны, где содержался мегалодон до того, как вырвался на свободу. Профессор, это правда?
– Да.
Репортерша с Пятого канала протиснулась вперед:
– Профессор, Гейл Саймон, Пятый канал, прямой эфир. Несколько недель назад морские биологи пришли к единодушному мнению, что нахождение мегалодона в лагуне представляет прямую угрозу населению побережья. Теперь, когда мегалодон вырвался на свободу, вы будете чувствовать свою ответственность за появление новых жертв?
– Институт Танаки отслеживает Ангела прямо сейчас, пока мы с вами беседуем, – перебила репортершу Селеста. – Профессор Тейлор поможет нам поймать ее, после чего она будет надежно заперта в лагуне. – Селеста втолкнула Джонаса в лимузин, села рядом и захлопнула дверь. – Все, поехали отсюда. Джонас, ты в порядке? – (Слова репортерши продолжали эхом звучать в ушах Джонаса.) – Итак, профессор, что еще нужно сделать, чтобы убедить вас помочь нам поймать вашу рыбку?
– Забавно. А я почему-то всегда считал, что это наша рыбка.
– Я не отношусь к числу тех, кто одержим чувством вины.
– Что ты имеешь в виду?
– Эти твои ночные кошмары.
– Кто тебе о них рассказал?
– Я видела твою историю болезни. И слышала, как ты кричал сегодня утром.
– Это не твое дело…
– Джонас, дорогой, посмотри правде в глаза. На подсознательном уровне ты чего-то безумно боишься. Знаешь, что я думаю по этому поводу? Мне кажется, ты по-прежнему винишь себя в том, что произошло во впадине одиннадцать лет назад.
– Селеста, не строй из себя психиатра-самоучку. Это не твой стиль.
– Джонас, жизнь устроена не так уж и сложно. Тебя до сих пор мучает комплекс вины из-за смерти тех двух ученых на борту подводного аппарата военно-морских сил. По-твоему, это нормально просыпаться каждое утро от собственных воплей?
– Ты ошибаешься. – Джонас уставился на свою забинтованную ногу. – Ну а кроме того, я пытаюсь с этим справиться.
– Да неужели?! Посмотри на себя. Ты вконец измучен. Твой второй брак закончится разводом…
– Что ты сказала?! – Джонас стиснул ее запястье.
– Ой, а мне нравится, когда ты злишься! – Селеста прижалась к нему, провоцируя.
Джонас резко оттолкнул Селесту:
– Не вздумай со мной шутить! Кто тебе сказал, что я развожусь?
– Твоя жена. Терри тут как-то упомянула, что ваша семейная жизнь явно разладилась. И судя по тому, как она это сказала, у вас с ней все кончено.
– Ты лжешь. И с какой стати Терри будет с тобой откровенничать?! Она тебя органически не переваривает.
– Мы были единственными женщинами на борту «Голиафа». С кем еще ей было там общаться?
Джонас был озадачен, но не мог сосредоточиться. Да и нога снова начала пульсировать.
– Селеста, не доставай меня. Я не в том настроении.
– Прости, дорогой. Знаю, что сую нос не в свое дело, но я реально за тебя переживаю. Это, конечно, не важно, но еще она говорила, будто вы недавно потеряли ребенка. – (Джонас удивленно уставился на Селесту.) – Это правда?
– Тяжелая беременность. Ребенок умер прямо в утробе на восьмом месяце.
– И это случилось во время судебного процесса?
– Да.
– У меня такое ощущение, будто Терри винит в этом тебя. Что несправедливо. – Селеста покачала головой. – Бенедикт говорит, американки не умеют держать удар. Твоя жена убедила себя, что ваш брак себя исчерпал, что любовь прошла…
– Заткнись, Селеста! Знаешь что? Ты последний человек на нашей планете, с которым я стал бы советоваться по поводу семьи и брака.
– Гонцов, принесших дурные вести, убивают, но…
– Довольно!
Несколько минут они ехали молча.
– Джонас, постарайся хотя бы на время забыть о Терри и подумать о мегалодоне. Я даю тебе прекрасный шанс наконец-то забыть об этом акульем бизнесе. Помоги мне отловить самку, и я торжественно обещаю навечно запереть ее в лагуне.
– Даже и не мечтай!
– Я заплачу тебе достаточно денег, чтобы ты мог уволиться и начать новую жизнь, с Терри или без нее.
– Мак?
– Джонас? Ты где, мать твою за ногу?!
– Дома. Послушай, не надо арендовать никаких судов. Мы едем с Селестой.
– С Селестой? Да ты гонишь! Простите, а с кем я сейчас разговариваю? И что случилось с Джонасом?…
– Выслушай меня. Селеста хочет, чтобы я помог отловить мега. Я вел переговоры и от твоего лица тоже.
– Послушай, Джонас, шутки в сторону! Скажи этой сучке, пусть сама себя отымеет, а заодно и лошадь, на которой ездит. Я не доверяю ей и готов хоть сейчас послать куда подальше.
– Мак, Ангел попробовала человеческой крови, а сейчас направляется в населенный прибрежный район. Судно Селесты готово к отплытию. Промедление смерти подобно. Нам нужно действовать быстро.
– Очнись, чувак! Она тебя использует.
– Нет, Мак. На сей раз это я использую ее. Просто держи наготове свое оружие. Мы отплываем через два дня.
