Весна в этом году наступила рано, солнце в марте жарило уже вовсю, народ на маевку ездил толпами. Зато в мае в самую пору было праздновать Восьмое марта или даже Двадцать третье февраля.

– Лето в этом году обещает быть малоснежным, – сказал, поеживаясь, Вагнер.

Конец мая, а столбик термометра дрожит от холода под отметкой где-то ниже десяти градусов. А утром крупа с неба просыпалась. Но Вагнер намекал не столько на погоду, сколько на их с Прохором отношения. Если не зима в них, то как минимум поздняя осень.

– Главное, чтобы было.

– Да будет… И солнце будет.

– И на Советском проспекте народ гулять будет.

– Ко Дню города управлюсь, – не моргнув глазом, кивнул Вагнер.

– А если вдруг ночью плитку снимут?

– Ты этого не сделаешь.

– Я – нет, а кто-то – может.

– Это не твой проект.

– Это моя территория.

– Мне предложили, я не смог отказаться.

– Ты должен был спросить у меня.

– Зачем, если ты приходишь сам?

– Нарываешься! – внутренне напрягся Прохор.

Вагнер долго думал, пытаясь что-то рассмотреть сквозь туман в его глазах.

– Давай решим вопрос, – наконец сказал он.

– Как?

– Ты даешь «добро», и мы расходимся.

– Это не мы расходимся, это ты идешь, куда я пошлю.

– Теперь ты нарываешься, – хищно усмехнулся Вагнер.

– Нарываюсь, – кивнул Прохор, неподвижно глядя на него.

– Из-за какой-то байды будем ссориться?

– Это не байда. Это нарушенный договор… Будем воевать.

– Вот прямо сейчас и начнем? – Вагнер все еще пытался свести разговор к шутке.

Но Прохор вдруг повел плечом, как будто собирался сунуть руку под куртку, где у него находился пистолет, и Вагнер вдруг пугливо дернулся, удивленно глянул на Прохора. Он удивлялся самому себе. Ведь не робкого десятка, может, просто нервы ни к черту? Сорок восемь лет уже как-никак.

– Прямо сейчас и начнем.

– Что ты предлагаешь?

– Будем работать по этому проекту вместе.

– Исключено! – возразил Вагнер. Он уже сумел взять себя в руки. Если достать сейчас пистолет и приставить к его голове, он даже не моргнет со страха. Потому что всерьез настроил себя на реальное противостояние.

– Тогда заключим новый договор… На прежних условиях, но с новой оговоркой. Если ты нарушаешь условие, мы сходимся раз на раз. На этом самом месте. Без свиты. Ты меня понимаешь? – Прохор в упор смотрел на Вагнера. – Можно прямо сейчас.

Вагнер ухмыльнулся, давая понять, что его не напугать. Но взгляд поплыл, и плечи опустились. Он, конечно, крутой мужик, но поединок против Прохора ему не потянуть. И хорошо, что он это понимал.

– Мне бы твои годы…

– Мне бы твою наглость.

– Могу занять.

– Меняемся. Мои мозги на твою наглость. Кому чего не хватает…

– Хочешь раз на раз?.. – вскипел Вагнер. – Будет!.. В следующий раз!..

– Договор принят?

– Да. И ты об этом пожалеешь!

Вагнер уходил с таким видом, как будто последнее слово осталось за ним. На самом деле он все сказал. И Прохор его понял. Не будет никаких «раз на раз». Потому что не станет он больше нарушать договор…

Но и Прохор садился в машину с недовольным выражением лица. Ясно, что Вагнер испугался, но ведь и он не добился своего. А было бы неплохо влезть в проект, который осваивал этот жучара. Но Инна права, пересаливать этот борщ нельзя. Не те сейчас времена, чтобы начинать войну.

Не удержался Прохор от поездки к Миле. Правда, приехал он к ней в подпорченном настроении.

Она стояла у окна, смотрела вниз, пальчиками придерживая занавеску. И маникюр у нее то что нужно, и кружевное белье из дорогого магазина. Она и раньше была более чем, а сейчас просто расцвела… Только зачем ему это нужно, когда такой камень на душе?

Так хорошо начался день, так все было здорово, а он взял и все испортил…

– Что там интересного? – спросил он.

– Да так, – пожала плечами Мила.

– Я знаю, это твоя душа на волю рвется.

– На волю?! – Она с подозрением глянула на него. Видно, учуяла подвох в его голосе.

– Сидишь, как птица в клетке…

– Ну, клетка хорошая, мне нравится.

– Может, на работу тебя устроить?

– На работу?

– Секретаршей. На очень хорошую зарплату.

– К тебе?

– Да нет, есть один хороший человек…

Прохор действительно мог составить Миле протекцию. Устроить на хорошую работу и махнуть на нее рукой, чем не вариант? Он мог даже оставить ее в этой квартире – на месяц, даже на два. А может, и больше… Хватит с него любовниц, пора заканчивать с похождениями. Утром будет просыпаться с женой, ночью ложиться с ней в постель. И дети по вечерам будут общаться с отцом… Да, хватит с него.

– Ты меня что, бросаешь?

– Бросают тех, кого подбирают, – усмехнулся Прохор. – Я устрою твою жизнь. Ты ни о чем не будешь жалеть.

– Я должна будут спать с твоим хорошим человеком?

– Ну, если вдруг… Ревновать не буду.

Прохор закрыл глаза. Ему смертельно хотелось спать. Сейчас он немного вздремнет, после чего «сделает ручкой» Миле. Да, с ней пора заканчивать.

– Может, мне к Алику вернуться? – донеслось откуда-то издалека.

Проваливаясь в сон, Прохор успел кивнуть. Хочет вернуться на помойку? Пожалуйста!..

Проснулся он в той же постели. За окном светло, день еще не закончился. Милы не видно и не слышно. Прохор зевнул в кулак. Голова что-то тяжеловатая. Видно, со сна. Легкая тошнота. Бывает. На часах – половина десятого. Странно. В это время уже должно темнеть, а за окнами светло, как утром… Ну да, лето уже на носу, ночь идет на убыль.

Он поднялся, оделся, прошел в гостиную. Милы там не было. Он повернул на кухню, но по пути скользнул взглядом по полу. Женской обуви не видно, сумочки тоже. Плащ на вешалке не висел. Прохор пожал плечами, вернулся в спальню. Открыл шкаф – пусто. А ведь он успел прибарахлить Милу… Неужели собрала вещи и уехала?.. Что ж, баба с возу, кобыле легче.

Прохор услышал, как открывается дверь, и поморщился. Мила могла бы вернуться чуточку попозже, после того, как он уйдет. Быстро достал из-под подушки пистолет – может, это и не Мила вовсе. Может, Вагнер прислал своих «торпед».

Но это был не Вагнер и не его братва.

В комнату вошла Инна. Прохор угрюмо смотрел на жену. Любовницы здесь нет, так что с поличным его не возьмешь. А то, что он здесь, так, может, ему захотелось побыть в одиночестве. Объяснения он, конечно, найдет, только что-то не очень хотелось их давать.

– Ты где ночью пропадал? – переступая порог, спросила Инна.

– Как это где? – Прохор удивленно глянул на нее. – Дома ночевал…

– У кого дома? У себя дома ты был вчера.

– Какой вчера?.. Сегодня!

– Да нет, вчера… – внимательно посмотрела на него Инна. – А сегодня ты ночевал непонятно где.

– Здесь я был.

– Я приезжала ночью, тебя здесь не было.

– Ты?! Здесь?! Ночью?!

Прохор ничего не понимал. Он был у Милы, его сморило, но ведь спал он недолго… Хотя с четырех дня до половины десятого вечера – это не так уж и мало… А что, если часы показывали половину десятого утра?! Что, если он проспал всю ночь? Но как такое могло случиться?

– Ночью Вагнера убили, – сказала Инна, продолжая все так же внимательно смотреть на него.

– Вагнера?!

– Утром из милиции приходили, тебя спрашивали.

– Ты могла бы позвонить.

– Телефон не отвечал…

И тут раздался звонок в дверь.

– Кто там? – Прохор вытащил из-за пояса пистолет.

Инна мотнула головой. Он подошел к двери, приложился к «глазку» и увидел двух мужчин – молодого и постарше. Оба рослые, в кожаных куртках, в которых больше щеголяли менты, чем бандиты. Да и знал он того, который постарше. Из ГУВД мужик… Кажется, капитан Антипин… Или уже майор…

– Инна Викторовна, открывайте, мы знаем, что вы здесь! – донеслось с лестничной площадки.

– Они что, следили за мной? – возмущенно протянула Инна.

Прохор открыл дверь. За пистолет он не переживал: с разрешением все в полном порядке. И чтобы бояться ментов, он ничего такого не совершал.

– Прохор Константинович! – фальшиво обрадовался Антипин.

– И что с того?

– Майор Антипин, уголовный розыск.

– Дальше?

– Пройти можно?

– Ну, если есть постановление…

– Есть, – кивнул молодой, который так и не стал представляться.

Он полез в карман куртки, вынул оттуда сложенный вчетверо лист бумаги, предъявил Прохору. А по лестнице поднимались еще люди характерной внешности. Взгляды цепкие, как у собак на охоте, ушки на макушке.

Прохор не терял времени даром, в позапрошлом году окончил заочный институт, получил диплом юриста. Но и без этого он знал, чем постановление на обыск отличается от постановления на арест. Пока что его собирались только обыскать.

– Здесь не указан адрес этой квартиры, – качнул он головой.

– Но вы же понимаете, что это формальность. Причем легко устранимая… Вас подозревают в убийстве, и прокурор легко выпишет новое постановление.

– В убийстве?!

– Вы подозреваетесь в убийстве гражданина Вагнера.

– Я?!

Прохор широко открыл дверь. Но в дом он пропустил только Антипина. А его молодого спутника отправил за новым постановлением.

– Что это у вас? – Антипин пристально смотрел на пистолет, который Прохор уже вложил в облегченную кобуру на пояс.

– Разрешение в наличии.

– Боевой?

– Служебно-боевой.

– «Макаров»?

– «ИЖ».

– Одно и то же.

– Только выстрел слабее.

– Может, потому пуля и застряла в шее. Силы не хватило, чтобы навылет.

– Это вы о чем? – не своим голосом спросил Прохор.

Само чутье подсказывало, что влип он не по-детски. На этот раз ему не выкрутиться.

– На месте преступления обнаружены «макаровские» гильзы. – Антипин цепко смотрел ему в глаза.

– Я здесь при чем?

– Есть свидетель, он видел человека, похожего на вас.

– Это какая-то дичь!

– Где вы находились сегодня в районе часа ночи?

– В районе часа ночи?.. Спал… Здесь…

– Кто это может подтвердить?

– Я могу подтвердить! – вступила в разговор Инна.

– Вы же говорили, что муж не ночевал дома, – предостерегающе глянул на нее Антипин.

– Я ездила к нему сюда…

– Вы этого не говорили.

– Сейчас говорю.

– Инна Викторовна, мы сняли запись с ваших камер наблюдения. Сегодня ночью вы действительно куда-то уезжали. Но это было в районе половины четвертого…

– В районе четырех я была здесь. Мой муж спал без задних ног…

– Это не алиби, – успокаиваясь, качнул головой Антипин.

– Мила может подтвердить.

– Кто такая Мила? – Судя по взгляду, майор заранее знал ответ.

– Кто такая?… – Прохор потер кулаком подбородок. – Хотел бы я это знать.

Почему вчера он вдруг захотел спать? Уж не потому ли, что Мила подмешала ему в вино какую-то гадость? А проспал он до самого утра. И не факт, что Мила это подтвердит. Может, потому она и уехала, чтобы лишить его алиби.

– Где она? – спросила Инна.

– Мы с ней расстались… И с ней, и со всеми… Я решил завязать.

У Инны едва заметно дернулась верхняя губа. Насмешил ее Прохор. Но ведь он действительно решил измениться. И как теперь это доказать? Заметут сейчас менты, поставят на казенное довольствие, и все…

– Мила может подтвердить, что в районе часа ночи вы находились здесь, в этой квартире? – спросил Антипин.

– Может, – уверенно кивнул Прохор.

Но майор не поверил ему.

– Кто еще может подтвердить?

– Мила и подтвердит.

– Где она?

– Найдем… У нее отец здесь живет…

Милу пробивали. Она действительно была родом из села Кукуево, и здесь, в Зарубинске, у нее жил родной отец. Но свое село она могла покинуть гораздо раньше, чем решила найти отца. И чем она занималась все это время? На кого и с кем работала?.. Глубоко не копали, а зря. Похоже, Мила реально «засланный казачок».

– Адрес?

– Ну, я точно не помню, – пожал плечами Прохор. – Позвонить надо, спросить.

– Позвоните, спросите. Это в ваших интересах.

Мобильник был выключен. Прохора это мало удивило. Если Мила смогла усыпить его, то и с телефоном решить не проблема… И пистолет она могла из кобуры вытащить.

Набирая номер, он осторожно вытащил пистолет, понюхал ствол. Из него тянуло свежей пороховой гарью.

– Что там такое? – спросил Антипин, заметив, как он поморщился.

– Да ничего, – косо глянул на него Прохор.

Мент ходит по пятам, не скрыться от него, не спрятаться. Но к пистолету он руку не тянул, и Прохор понимал почему. Он просто смотрел, чтобы Прохор не избавился от оружия. А будет постановление, ствол изымут по всей форме… А если вдруг пистолет исчезнет, не беда. Ствол отстрелян, проведен через пулегильзотеку. Баллистическая экспертиза пришьет орудие убийства Прохору, и тогда уже не отвертеться.

Он позвонил Трохе, велел брать пацанов и ехать искать Милу. И к отцу ее съездить, и к Алику, и по вокзалам прошвырнуться.

Но чутье подсказывало, что Милу не найдут. Во всяком случае, быстро. Сделала, сука, свое дело и смылась, ищи ее теперь свищи.

Прохор в смятении глянул на жену и тихо спросил:

– А ты точно в четыре утра здесь была?

Инна приложила к губам палец, взглядом показав на Антипина. Прохор уныло кивнул. В четыре утра его могло здесь не быть, потому что он в это время еще заметал следы преступления.

Но если его, Прохора, не было здесь, где он тогда пропадал?

– А в шкафах искала? – все также тихо спросил он.

Инна качнула головой. Нет, в шкафах она не шарила, и под кроватью не смотрела. А ведь он мог быть там. Но если так, то Мила реально все предусмотрела. И она, и ее сообщники… Знали, что Инна может отправиться на поиски мужа…

В дверь позвонили, и Антипин сразу оживился. Действительно, его напарник доставил постановление. Появились понятые, у Прохора изъяли ствол, составили акт. После чего он получил вежливое приглашение на рандеву в ГУВД.