Глава 5
Старший Ворон осторожно открыл дверь в спальные покои и проскользнул внутрь. Его жена Морна стояла возле детской кроватки и смотрела на спящих детей. Услышав за спиной движение, она обернулась, и у Ворона замерло сердце. Почти так же, как в их первую встречу.
Морна была одного с ним роста, ее густые черные волосы спадали до пояса мягкими крупными кудрями. Кожа лица была такой нежной и гладкой, что казалась чуть светящейся, и на ней ярко выделялись яркие, словно подкрашенные, губы. Но самым привлекательным в этом удивительном лице были глаза бирюзового цвета, которые могли менять цвет в зависимости от освещения и настроения. Иногда они становились прозрачными, словно зеленое стекло, иногда приобретали цвет морской волны в солнечный летний день.
Ворон подошел к жене, нежно обнял и притянул к себе. Морна склонила голову ему на плечо, прижалась и улыбнулась. Ворон огладил сильную гибкую фигуру, залюбовавшись на налившуюся грудь, и осторожно положил ладони на выпирающий живот. Через несколько секунд изнутри пришел легкий толчок.
— Дерется, — шепнул Ворон.
— Это он дуется, что тебя не было весь день.
Вокруг глаз Морны собрались морщинки, и она тоже накрыла ладонями свой живот.
— Прости, дел много, — извинился Ворон и потянулся за поцелуем.
Пока он ощущал привычную мягкость губ, в кроватке завозились. Ворон отстранился и посмотрел туда, где, сладко сопя и разметавшись во сне, крепко спали два черноволосых мальчика шести и четырех лет. Младший жадно сосал большой палец.
— Люблю их, — шепнул Ворон, обнимая жену. — Мои воронята.
— Скоро их будет трое, — улыбнулась Морна. — И шуму прибавится.
— Это да, — вдруг помрачнел муж.
Он взял жену за руку и увел в смежную комнату.
— Что-то стряслось? — спросила Морна, морща лоб.
Ворон сел на кушетку, подвинул столик и налил в стакан темного вина. Отпил, смакуя, а потом сказал, не глядя на жену:
— В столицу едут моя мать и три младших брата.
— О, — удивленно отозвалась Морна, осторожно усаживаясь рядышком. — Вот это действительно большая новость.
Ворон молчал и крутил кубок в руках. Жена нежно положила ему на плечо руку:
— Ты боишься встречи с ней?
— Я боюсь не за себя, — покосился на нее Ворон. — А за тебя.
Морна подняла брови.
— Но она же твоя мать. Не думаю, чтобы она до сих пор на тебя так злилась. Шесть лет прошло. И потом, ты же посылал ей письмо за разрешением?
— Ага, только пока оно шло, я уже женился, — мрачно ответил муж. — А когда ее ворон принес мне ответ, я его даже не прочитал, потому что все равно было уже поздно.
— Ну, думаю, все не так плохо и она тебя простит, — ласково улыбнулась Морна. — Тем более мы покажем ей внуков.
Ворон серьезно посмотрел на жену.
— Ты просто не представляешь, кто она такая. Ладно, не хочу об этом говорить. Пусть будет что будет.
— А когда она приезжает?
— Выехали вчера, значит, недели через две, — вздохнул муж. — Пойду умоюсь, устал я сегодня. Встречался с братьями, пытался как-то объединить всех… Но не вышло.
— Вы странные, — огорченно заметила Морна. — Вроде братья, а не дружите. И все такие разные. Твоего второго брата я боюсь, Белый Ворон тоже пугает… А Гордый — он словно не из вашей семьи.
— Да, все так… — Старший взъерошил волосы. — Но ты глубоко ошибаешься насчет Белого. Он единственный из всех нас, на кого можно положиться.
— А те три брата, что приедут с миледи? — спросила Морна, поправляя прическу.
— Ну, я их плохо помню, — признался муж. — Красный в детстве был тихим, скрытным, но довольно противным. Такой показной тихоня с прилизанными волосами, а от самого жди беды. Дикий в детстве был злым, угрюмым и кидался драться по любому поводу. Помню, как-то мать приказала его выпороть вожжами на конюшне, его отхлестали до крови, а он молчал, только смотрел с ненавистью. Про Седьмого Ворона я вообще ничего не могу сказать. Он тогда был совсем малыш, застенчивый, все время прятался по углам и, кажется, любил своего пони больше, чем нас всех, вместе взятых.
— Ох… — Морна прижалась к мужу. — Ну, думаю, они выросли и все изменилось.
— Не знаю, — покачал головой Ворон. — Может, ты и права. Но что-то тошно мне. Обними меня.
Морна охотно исполнила его просьбу.
* * *
Белый Ворон обитал в левом крыле дворца, в самом конце, там, где доживали свой век старые вельможи, которым король милостиво разрешил оставаться на его довольствии при дворе.
Три небольшие комнатки: спальня, гостиная и еще одна, которую Ворон приспособил для своих занятий медициной. Там повсюду лежали толстые рукописные книги, свертки, кульки, букеты трав; стояли мензурки и горелки, бутылки с настойками, баночки с мазями и прочие атрибуты практикующего лекаря.
Формально Белый числился в штате придворных лекарей, но во дворце к нему никто не обращался. Поэтому он в основном практиковал в городской больнице для бедных или выходил на ночные вызовы городских стражников на уличные происшествия и в таверны.
Вот и в этот раз выдалась бессонная ночь: в поножовщине две проститутки сильно порезали друг друга, да еще какой-то бедолага-путешественник повесился в дешевой грязной таверне у городских ворот. Откачать его не удалось.
Белый Ворон вернулся домой в десятом часу утра, уставший и опустошенный. Слуг он не любил, предпочитая одиночество, и единственный помощник приходил только по вызову. Поэтому альбинос в удивлении застыл перед своими покоями, обнаружив, что дверь открыта. В нерешительности он шагнул внутрь и замер от изумления: у стола на стуле чинно сидела принцесса Лорна и смотрела темными от страха глазами на человеческий череп, скалившийся ей со стола.
— Принцесса? — от удивления забыв правила этикета, воскликнул Белый.
— Ой, наконец-то! — Лорна обрадовалась и соскочила со стула. — Лорд Белый Ворон, зачем вам эта гадость и отчего тут такой беспорядок? Кстати, желаю вам доброго утра и хорошего дня. И приношу извинения, что пришла без спроса. Но вас никто не мог найти, а тут тоже никого не оказалось. Где все слуги?
— Ох, простите, — спохватился Белый. — Просто я никак не ожидал увидеть вас у себя, да еще так рано. Слуг у меня, к счастью, почти нет, а череп и беспорядок… Ну, это неизбежные спутники профессии лекаря.
— Так у него же уже нечего лечить! — резонно заметила Лорна, косясь на череп. — И почему слуг нет «к счастью»?
— Я не очень люблю, когда рядом находятся посторонние люди, — улыбнулся Белый. — Не хотите ли чаю?
— Да, пожалуй, вы очень любезны, спасибо, — заученно ответила Лорна, а потом посмотрела на суетящегося Ворона пристально и задумчиво: — Так у вас и жены ведь нет, правильно?
— Да, вы совершенно правы, — усмехнулся Белый, накрывая на стол.
— А почему? — заинтересовалась принцесса. — Жена должна быть у всех мужчин.
— Ну, — запнулся альбинос, — видите ли… Я не слишком нравлюсь женщинам. С моей внешностью вряд ли кто-то меня полюбит. Я некрасив, а женщинам нравятся привлекательные и храбрые.
— Вы заблуждаетесь, — важно сказала Лорна, расстилая на коленях салфетку. — Вы вовсе не некрасивый. Просто эти ваши женщины неправильно на вас смотрят. Они на вас смотрят издалека, а тогда вы действительно кажетесь немного некрасивым. Но если на вас посмотреть вблизи, то вы очень хороший.
— О… — Белый Ворон не знал, плакать ему или смеяться. — Что ж, я обязательно это учту.
— Конечно. — Лорна подождала, пока он подаст ей сладкий травяной чай. — Вам давно пора взяться за ум и жениться. Моя воспитательница говорит, что без жены мужчина никуда не годится.
— Ну… — Белый Ворон смущенно хихикнул, не зная, как себя вести в такой щекотливой ситуации. — Хорошо, буду надеяться, что какая-нибудь девушка разглядит меня вблизи и разделит ваше мнение обо мне.
— Если не разделит, значит, она глупая и жениться на ней не надо. — Лорна отпила чай. — Очень вкусно. Спасибо.
— А зачем вы, простите, вообще-то пришли? — вдруг осенило Белого Ворона.
— Я нанесла вам официальный визит, как и положено особе королевской крови, которая должна интересоваться тем, как живут высокородные лорды, гостящие во дворце, — пояснила Лорна. — А нет ли у вас печенья?
— Э-э… Если только бисквиты, — покраснев, сказал Белый.
— Вполне подойдет. — Лорна улыбнулась ему, как ее учила воспитательница. — А потом вы проводите меня до моих покоев?
— Если вы того пожелаете, то разумеется, — обескураженно ответил альбинос, в ужасе представив десятки взглядов и всеобщее шушуканье.
— Я изволю, — заверила Лорна. — Спасибо за бисквиты. Они чудесны.
Белый Ворон покосился на корзиночку с сухими трехдневными бисквитами и горячо захотел провалиться сквозь пол.
