Эвелин осторожно несла три коробки с документами, держа нижнюю за дно на опущенных руках и вытягивая шею, чтобы видеть дорогу поверх своего груза. Портфель она изо всех сил прижимала к боку локтем; тяжелая сумка раскачивалась на ремне, с каждым шагом ударяя по коробкам, которые и так подпрыгивали от движения бедер. Эвелин спешила к отелю.

Вообще-то документы не разрешается выносить из полицейского участка, особенно если они имеют отношение к текущему расследованию. Но это были всего лишь копии, к тому же Эвелин пообещала Карли и Томасу не спускать с коробок глаз и через три часа вернуть в целости и сохранности.

Сетевой отель находился в нескольких милях от участка, на окраине города. Стоял он довольно далеко от дороги, в роще вечнозеленых дубов, где с ветвей старых деревьев свешивались бороды испанского мха. Сто пятьдесят лет назад на этом месте была плантация. Во времена детства Эвелин здесь построили дешевый мотель. Но с тех пор город разросся, население увеличилось, прибавилось туристов, и в результате повсюду появились новые бары, кафе, рестораны, а гостиничный бизнес пошел в гору.

Однако в остальном Роуз-Бей почти не изменился. Так странно было снова оказаться здесь. Ей чудилось, что вот сейчас можно повернуть за угол и встретить дедушку с бабушкой. Повидаться с Касси…

Дедушка умер пятнадцать лет назад, бабушка теперь живет в Виргинии, в доме для престарелых, рядом с которым Эвелин снимает квартиру. А Касси… Что ж, если Касси мертва, надо непременно выяснить, что с ней случилось, и поймать ее убийцу.

Номер в отеле для Эвелин забронировал Грэг. Коллега обо всем позаботился, пока она мчалась в аэропорт и покупала билет на ближайший рейс в Южную Каролину. Тратить время на сборы, конечно, не пришлось. Специфика службы в ФБР требовала, чтобы в багажнике всегда лежала дорожная сумка со всем необходимым.

Подняв коробки повыше, чтобы дотянуться снизу до дверной ручки, Эвелин толкнула дверь отеля ногой. В этот момент ремень соскользнул с плеча и рука резко дернулась под весом сумки. Эвелин охнула, зашаталась, пытаясь удержать коробки, закрывавшие ей обзор, и с ужасом представила себе, как секретные документы разлетаются по всему вестибюлю.

Но тут чьи-то ладони подхватили коробки с другой стороны.

– Поймал!

Эвелин узнала этот глубокий, низкий голос и, когда ее быстро и осторожно освободили от ноши, уставилась в лицо его обладателя.

– К-кайл… что ты здесь делаешь? – Под взглядом Кайла Маккензи у нее запылали щеки. – Я думала, ты остановишься в том городе, где у тебя задание…

Она знала, что ПОЗ сейчас работает в Южной Каролине, неподалеку от Роуз-Бей, и полагала, что оперативники организуют командный пункт на месте расследования, а не здесь. Ей очень хотелось позвонить Кайлу и сказать, что она тоже едет в эти края. Мысль заручиться его поддержкой во время работы над делом Касси была очень уж соблазнительной, но Эвелин так и не решилась: у Кайла своя важная миссия, нельзя его отвлекать, к тому же они еще не успели разобраться, что между ними происходит.

Кайл широко улыбнулся – на щеках появились ямочки, – и, хотя выглядел он усталым, под синими глазами залегли тени, а встрепанные волосы торчали в разные стороны, Эвелин невольно им залюбовалась.

– Преступники, которых мы выслеживаем, работают по ночам, так что наблюдение за ними нам приходится вести с вечера до утра, а днем сидеть здесь. Бандиты обосновались в крохотном городке поблизости, и, если бы мы туда нагрянули, они бы всполошились. Кстати, тут, в отеле, мы представились как группа инженеров на корпоративном отдыхе.

Эвелин удивленно вскинула брови. Неужели им кто-то поверил? Агенты ПОЗ – самые крутые оперативники в бюро. Между заданиями они проводят время за физическими упражнениями, учебными захватами террористов и тренировочными высадками с вертолетов. Эти люди похожи на олимпийских чемпионов по легкой атлетике или на боевых спецназовцев. Уж точно не на инженеров…

– Постарайся нас не рассекретить, ага? – подмигнул Кайл, поудобнее ухватив коробки, которые удерживал с поразительной легкостью. – Куда это отнести?

Эвелин протянула руки.

– Давай я сама, сюда же как-то добралась с ними. Теперь пойду в номер работать над профайлом. – Она замолчала, испугавшись, что говорит слишком быстро, и нервно провела ладонью по гладко зачесанным волосам.

При обычных обстоятельствах Эвелин держалась на людях сдержанно и чувствовала себя довольно неуютно, в присутствии же Кайла Маккензи становилась совсем замкнутой и настороженной. Особенно с тех пор, как рассказала ему о своем прошлом, о Касси, а потом поцеловала его и поняла, что из-за этого мужчины может потерять свою должность в БПА.

Формально они служили в разных подразделениях, и увольнять их за служебный роман не было повода. Но ПОЗ и БПА наряду с еще несколькими командами входили в Группу реагирования на чрезвычайные ситуации, которая в любой момент могла направить ее, Эвелин, в самый дальний уголок страны работать сутки напролет в связке со специалистами из других подразделений, в состоянии стресса и порой смертельно рискуя. Эвелин не знала, как руководство ГРЧС относится к любовным отношениям агентов из разных команд, но собственный начальник четко дал ей понять, что не допустит в БПА ничего подобного, и она почти смирилась с тем, что главное место в ее жизни всегда будет занимать только работа.

Тем не менее, когда Кайл спас ее от серийного убийцы, они оба почувствовали влечение. Потом, в больнице, Эвелин думала, что нужно поскорее разобраться в том, что между ними произошло и еще будет происходить. Она хотела продолжить отношения с Кайлом, но его отправили на задание сюда, в Южную Каролину.

Теперь же, когда стресс и эмоциональная уязвимость, вызванные той смертельно опасной ситуацией, остались в прошлом, а настоящее подарило ей шанс расследовать самое важное дело в своей жизни, она твердо сказала себе, что не совершит ни одной ошибки. Даже ради Кайла.

Глядя на притихшую Эвелин, молча переступавшую с ноги на ногу, он посерьезнел.

– Грэг мне позвонил. Сказал, что ты едешь сюда.

Кайл не упомянул, что Грэг попросил его присматривать за ней, но это и так было ясно, Эвелин конечно же догадалась.

Он шагнул ближе, внимательно глядя девушке в лицо и читая по нему то, что ей хотелось бы скрыть.

– Я знаю, что ты работаешь над делом своей подруги детства, Эвелин. Если тебе нужна поддержка, можешь на меня рассчитывать.

Эвелин кивнула, не в силах посмотреть ему в глаза. Продолжать разговор она была не готова, и Кайл это почувствовал.

– Я отнесу коробки в твой номер, когда ты зарегистрируешься.

Позволить Кайлу приблизиться к своему номеру? Это плохая идея… Ее разум против этого категорически возражал, но гормоны, похоже, не реагировали на сигналы мозга.

– Не нужно, я сама справлюсь.

Кайл заулыбался, словно прочел ее мысли:

– Хватит спорить, Эвелин. Позволь тебе помочь.

На споры действительно не было времени, поэтому она быстро зарегистрировалась у портье, взяла ключи и зашагала по коридору.

Когда Кайл поставил коробки на стол в ее номере, Эвелин сразу выгнала его, сказав, что через три часа должна быть в полицейском участке с готовым профайлом, а когда за Кайлом закрылась дверь, наконец-то вздохнула с облегчением. Переживать из-за этого мужчины она будет потом, сейчас нужно сосредоточиться на работе и попытаться выяснить, что случилось вчера вечером: похититель Касси вернулся или в Роуз-Бей действует подражатель.

Над болотами, широко раскинув крылья, выписывали неровные круги грифы-индейки. Означать это могло вот что: падальщики учуяли труп.

Кайл смотрел в небо над травяной пустошью, за которой начиналась топь. По роду службы ему не раз приходилось видеть, что один взрослый человек способен сделать с другим взрослым человеком, к этому он почти привык, но преступления против детей до сих пор рвали душу. А оттого, что раскрыть похищение ребенка в Роуз-Бей очень важно для Эвелин, ему было еще тяжелее. Никак не удавалось отделаться от мыслей о ней после встречи в отеле. Каково ей будет работать над профайлом по этому делу?

Кайл всем сердцем желал Эвелин найти ответы на вопросы, которые не давали ей покоя восемнадцать лет, и боялся, что эти ответы будут неутешительными. Еще он понимал, что ничем не может ей помочь, разве что присоединится к поискам девочки, пропавшей вчера вечером.

Сейчас у него за спиной копы и местные добровольцы шли в противоположном направлении – к заросшему полю возле кладбища. Над головой стрекотал вертолет, пятый час прочесывавший окрестности города.

Формально, несмотря на профессиональный опыт, Кайл не должен был участвовать в этом деле – у него здесь совсем другая миссия. Но миссия требовала ночных дежурств, поэтому Кайл и его напарник Гейб Фонтейн сегодня утром записались в добровольческий отряд, приступивший к поискам Бриттани Дуглас.

Гейб не знал, что Эвелин связана с этим делом, однако Кайлу и не пришлось вводить его в курс, чтобы напарник согласился помочь. Подразделение по освобождению заложников занималось не только своими прямыми обязанностями. Порой входившим в его состав специалистам удавалось решать проблемы, с которыми не справились другие фэбээровцы. Так что Гейб и Кайл многое повидали в жизни, но ужаснее всего были случаи, когда в опасности оказывались дети, и каждый агент ПОЗ не раздумывая пришел бы им на помощь. Без сомнений, остальные члены группы, работающей сейчас здесь, в Южной Каролине, присоединятся к поискам чуть позже.

Прибыв с Гейбом на место сбора добровольцев, Кайл отвел в сторонку Норин Эббот, административную помощницу шефа полиции Роуз-Бей. Норин координировала работу поисковых отрядов. Он назвал ей настоящие фамилии, свою и напарника, и показал удостоверения, зная, что будет произведена проверка. Проверяли всех добровольцев, поскольку к поисковым отрядам нередко примыкали сами преступники. Кайл не хотел терять время и отвлекать полицию, которая в любом случае озаботилась бы установлением их личностей.

Теперь он шагал по травяной пустоши к болотам и чувствовал, как наваливается усталость. После ночного дежурства его группа вернулась в отель к восьми утра, поспать удалось всего три часа, но они с Гейбом договорились приступить к делу как можно раньше. И вообще, много спать вредно.

Правда, сейчас, когда грифы начали сужать круги над болотами, постепенно снижаясь, он предпочел бы, чтобы это был сон.

– Вот черт, – буркнул Гейб сквозь зубы, вытирая рукавом вспотевший лоб.

Кайл знал: тридцатиградусная жара тут ни при чем, просто его хладнокровный в любой ситуации напарник вдруг очень испугался, что падальщики кружат над телом Бриттани.

– Грифы налетели. Дурной знак, – раздался совсем рядом незнакомый мужской голос.

Кайл резко обернулся, удивившись, что кто-то сумел незаметно подкрасться к ним с Гейбом. Еще удивительнее стало оттого, что мужчина оказался довольно крупным. То есть он был невысоким (дюйма на четыре ниже Кайла, чей рост составлял шесть футов), но коренастым и явно очень сильным. Выглядел незнакомец на все шестьдесят, хотя Кайл подумал, что он гораздо моложе, а глубокие морщины у него на лице – свидетельство тяжелой жизни.

– Я Кайл, а это мой приятель Гейб. Мы приехали сюда на корпоратив, отдохнуть с коллегами, а сегодня услышали, что девочка пропала, ну и решили помочь.

Темно-серые глаза незнакомца прищурились на обветренном лице, словно вытесанном топором. Затем он схватил Кайла за протянутую руку и крепко пожал, представившись:

– Фрэнк Эббот.

– А вы не родственник девушки, которая добровольцев записывает? – поинтересовался Гейб, указав в сторону походного лагеря, где осталась Норин.

– Она моя племянница, работает в полицейском участке. У меня сегодня нет никаких неотложных дел, так что я тоже пришел. – Фрэнк тяжело вздохнул. – Опять этот кошмар…

– Вы жили здесь, когда произошли первые похищения? – спросил Гейб.

– Я здесь с самого рождения живу. Не думал, что это безобразие повторится. – Он покачал головой, показавшись вдруг совсем изможденным, и направился к болотам, бросив через плечо: – Не против, если я с вами?

Кайл с Гейбом переглянулись. Они были против, однако возражать не стали и двинулись за Фрэнком. Тот шагал быстро и решительно, будто точно знал, куда идти.

За спиной постепенно стихали переклички других поисковых групп. Громко застрекотала птица – кто-то говорил Кайлу, что такой странный звук издают пастушки-трескуны. Места были красивые, и при других обстоятельствах он вполне мог бы получить удовольствие от прогулки.

Кайл думал о том, что Гейб – профессионал, у них одинаковая боевая подготовка, они оба знают, как унять страх и тревогу, чтобы эти чувства не мешали работать, но гражданский может не совладать с собой. Впрочем, надо было отдать Фрэнку должное: ногами он перебирал шустро, издалека уже доносился гнусавый клекот падальщиков.

Когда болотные травы сделались выше и сочнее, а ботинки начали увязать во влажной почве, Кайл постарался приготовиться к тому, что они вот-вот найдут.

– Глядите, куда ступаете, – не оборачиваясь, предупредил Фрэнк, возглавивший процессию. – Болото сейчас обмелело, но, чтобы добраться до грифов, нам нужно зайти поглубже.

– Если тело там, аллигаторы его не утащат? – спросил Гейб, откидывая со лба длинные светлые пряди.

– Здесь нет аллигаторов, – хмыкнул Фрэнк. – Может, южнее на побережье и есть, но эти болота им не нравятся. Пошевеливайтесь, парни.

Кайл ускорил шаг, хотя теперь ноги увязали глубже и все труднее было их вытаскивать. Болотная трава уже достигла колен. Они приближались к воде. Ее слой был достаточно велик, чтобы полностью покрыть лежащего человека. Вокруг было пустынно. Переклички других добровольцев уже почти стихли вдалеке.

Кайл знал, что, едва закончив работу над профайлом, Эвелин присоединится к отрядам. Наверняка и восемнадцать лет назад она тоже рвалась искать Касси вместе со взрослыми. Так легко было представить ее маленькой девочкой, раздавленной горем оттого, что у нее отобрали лучшую подругу, с которой она играла во дворе всего за несколько часов до этого. Но даже в двенадцать лет Эвелин не стала бы отсиживаться дома в надежде, что все уладится само собой. Она стояла перед мысленным взором Кайла: огромные зеленые глаза на худеньком личике, две длинные косички и очень решительный вид, похоже свойственный ей от рождения. Эта девочка ни за что на свете не осталась бы в стороне.

И Кайл знал, что взрослая Эвелин не уедет из Роуз-Бей, пока не докопается до правды, какой бы ужасной та ни была.

От мыслей об Эвелин Кайла отвлек отчетливый запах разложения. «О боже, только не Бриттани!» Он постарался дышать не слишком глубоко.

Фрэнк между тем уже яростно зашлепал по обмелевшей болотной воде, вспугнув трех грифов-индеек. Они гортанно зашипели и взмыли в небо. На краю трясины осталась туша какого-то зверя.

Кайл перевел дыхание – перед ними лежал убитый олень. Вероятно, местный охотник бросил добычу или не нашел подстреленное животное по следам.

Кайл с огромным облегчением закрыл глаза. Рядом глубоко вздохнул Гейб:

– Слава богу…

Фрэнк, осмотрев падаль, перевел взгляд на простиравшуюся впереди до самого горизонта топь, поросшую высокими травами.

– Идем дальше?

Позади поиски тоже продолжались.

Эвелин читала и перечитывала «потешку», которую похититель привязал к велосипеду Бриттани Дуглас, и каждый раз у нее по спине бежали мурашки.

Этот стишок был очень похож на тот, что полиция нашла восемнадцать лет назад… и все же он кардинально отличался. Тогда, как и сейчас, главными были два посыла. Первый: родители плохо присматривают за ребенком. Второй: похититель спасает ребенка от такого небрежного обращения.

Но восемнадцать лет назад в стишках не было столь откровенного злорадства. Сейчас преступник в этой своей извращенной версии «Матушки Хаббард» выражал удовлетворение оттого, что ему удалось украсть девочку.

И еще, в отличие от прежних «потешек», в этой похититель обращался не к жертве, а к ее родителям, что могло оказаться важным для расследования, поскольку выдавало его интерес не только к девочке, но и к самому процессу похищения.

Однако с чем связаны эти изменения? С тем, что Массовик-затейник соскучился по преступлениям за годы бездействия? Или с тем, что Бриттани похитил другой человек? Эвелин целый час просматривала материалы по трем старым делам и по новому, сопоставляла факты, анализировала, но ответ найти не могла. А ведь этот ответ должен лечь в основу профайла, который она обязалась предоставить копам меньше чем через два часа.

Не вызывали сомнения только статистические данные. Эвелин знала, что, если педофил вдруг отказывается от своей извращенной страсти на восемнадцать лет, вероятность того, что он снова выйдет на охоту, ничтожно мала. Еще она знала, что двенадцатилетняя Бриттани Дуглас – ровесница трех жертв Массовика-затейника. И что одиннадцать-двенадцать лет – обычный возраст жертв педофилов. Статистика также подсказывала, что Бриттани впервые встретила своего похитителя приблизительно в четверти мили от родительского дома. И что она была убита еще до того, как Эвелин прилетела в город.

Но не важно, какие у Бриттани шансы уцелеть. Пока есть хоть малейшая надежда, Эвелин будет делать все, что в ее силах. При мысли о том, что можно не успеть, по спине текли струйки ледяного пота, хотя в маленьком номере отеля было очень жарко.

Усилием воли совладав со своими страхами, Эвелин взяла фотографию Бриттани Дуглас. Длинные каштановые волосы, светло-карие глаза и застенчивая улыбка – у этой девочки нет ничего общего с Касси. Впрочем, между всеми четырьмя жертвами похищений не было внешнего сходства. Совпадали только возраст и пол. И уверенность убийцы в том, что родители невнимательно к ним относятся. Или его желание заставить полицейских поверить в то, что он так думает.

«Черт возьми! Самое важное расследование в моей жизни закончится провалом!» Эвелин вскочила и в отчаянии вцепилась в волосы, растрепав гладкую прическу. Теперь придется приводить себя в порядок, прежде чем ехать в участок.

Может быть, Дэн был прав? У нее действительно недостаточно опыта в делах о похищениях детей, поэтому она наверняка упустит какие-нибудь значимые детали, а личная вовлеченность и горячее желание найти подругу детства помешают ей объективно мыслить и трезво оценивать факты…

Эвелин глубоко вдохнула, затем шумно выдохнула. Нет, она справится! Она всю жизнь училась и приобретала практический опыт именно ради этого, и теперь все свои знания и навыки ей нужно использовать для того, чтобы нарисовать точный психологический портрет похитителя Бриттани. Нельзя сейчас читать профайл, составленный восемнадцать лет назад в Роуз-Бей другим специалистом, – это ей помешает. Нельзя заглядывать в списки подозреваемых из старых дел – это может повлиять на ее выводы. Ведь пока не исключено, что Бриттани украл подражатель.

Необходимо опираться только на свои знания и факты по новому делу. Преступники всегда оставляют следы. Даже если кажется, что их нет.

Сев на кровать, Эвелин разложила перед собой в ряд четыре листа с «потешками». Проникновение в образ мыслей преступника, нашедший отражение в этих детских стишках, могло бы помочь узнать о нем многое, но могло и привести в тупик. Умный преступник, зная о том, что его тексты подвергнут тщательному анализу, постарался бы сбить следователей с толка. А все обстоятельства рискованных похищений детей прямо во дворе родительского дома, отсутствие свидетелей и каких бы то ни было улик, позволяющих установить личность, – все это говорило о том, что преступник чрезвычайно умен и тщательно продумывал свои действия.

И все же в записках было нечто странное. Их автор потешается над своими преследователями, но где-то в этих словах должен быть запрятан ключ к его личности. Эвелин чувствовала, что ключ есть, и могла бы поклясться, что похититель совершил роковую ошибку.

Она снова посмотрела на часы. Девяносто восемь минут, пошел обратный отсчет. За это время ей каким-то образом нужно вычислить, кто забрал Бриттани Дуглас – Массовик-затейник или подражатель.

Кабинет для инструктажа в полицейском участке Роуз-Бей был набит битком. Сотрудники в униформе и гражданской одежде во все глаза смотрели на Эвелин, переминаясь с ноги на ногу от многочасовой усталости. И у каждого в глазах были страх и надежда. Среди полицейских стояли и агенты из КБРПД, старавшиеся держаться уверенно и спокойно. Было душно, пахло потом, землей и болотной тиной, кондиционер не мог обеспечить чистый воздух такой толпе в тесном помещении.

Эвелин сделала шаг вперед, и гул голосов сразу стих. У нее взмокли ладони. За год работы в Бригаде поведенческого анализа она составила сотни профайлов, но сейчас вдруг снова почувствовала себя двенадцатилетней девчонкой. Вспомнилось, как она приходила сюда, в полицейский участок Роуз-Бей, восемнадцать лет назад. Сидела на пластиковом стуле, болтая ногами. За одну руку ее крепко держал дедушка, за другую – бабушка, а злой коп без устали задавал вопросы. Заметила ли она что-нибудь необычное в тот день, когда пропала Касси? Не видела ли, как Касси разговаривает с незнакомцем? Известно ли ей хоть что-то, что поможет вернуть Касси домой?

Сейчас, как и тогда, ее ответы были бесполезны.

В кабинете кто-то громко кашлянул, заставив Эвелин очнуться. Она обвела глазами присутствующих и вздрогнула, наткнувшись на враждебный взгляд.

Один из копов смотрел на нее с лютой ненавистью. Джек Баллок. Кажется, он. Сейчас ему лет сорок пять, уже не тот новобранец, что некогда довел ее до слез своими вопросами. Но ошибки быть не может: те же резкие черты лица, глубоко посаженные карие глаза, широкие плечи, крепкая, приземистая фигура. В темных волосах появилась седина, прибавились глубокие морщины на лбу, но взгляд не изменился.

Девушка отвела от него глаза.

– Я Эвелин Бейн из Бригады поведенческого анализа ФБР. Моя работа заключается в том, чтобы на основании собранных вами улик и данных о преступлении составить психологический портрет и модель поведения преступника. Я здесь для того, чтобы рассказать вам, как он мыслит, по каким критериям выбирает жертвы и что будет делать дальше.

Офицеры, казалось, все как один подались вперед, чтобы лучше слышать, и начали переглядываться, будто хотели оценить реакцию коллег на эти слова. Томас Ламар, стоявший в первом ряду, смотрел на Эвелин внимательно и сосредоточенно. В его черных глазах было столько надежды и ожиданий – оставалось лишь уповать на то, что удастся дать ему все необходимое для спасения Бриттани. Взглянув на профайл, который она лихорадочно дописывала за несколько минут до выхода из отеля, Эвелин продолжила:

– Преступник, которого вы ищете, – мужчина. Ему под пятьдесят или пятьдесят с небольшим. Со всей уверенностью могу сказать, что он белый.

– Почему? – громко спросил кто-то из глубины комнаты.

– Почему я считаю, что он белый? Потому что среди жителей Хай-стрит по-прежнему нет афроамериканцев и, будучи белым, преступник не боится привлечь к себе внимание даже сейчас.

– Даже сейчас? Это означает, что он бывал в Роуз-Бей и прежде? Бриттани Дуглас и Касси Байерс похитил один и тот же человек? – дрогнувшим голосом спросил Томас.

По кабинету пронесся нервный шепоток.

– Об этом я скажу чуть позже. – Эвелин понимала, что обсуждение этого вопроса сейчас отвлечет полицейских от важных деталей, которые должны помочь найти Бриттани. – Сначала давайте поговорим о поведенческой модели преступника. Он живет где-то поблизости – в Роуз-Бей или в одном из окрестных городков – и уже довольно давно. Возможно, он уезжал на некоторое время, а потом вернулся. Так или иначе, его здесь знают и считают своим, что дает ему прекрасную возможность подобраться к жертве, не вызвав подозрений.

– Минуточку! – подал голос Джек Баллок. – То есть это кто-то из местных и к нему здесь хорошо относятся?

– Вполне возможно. Вряд ли у него много близких друзей, но он умеет вести себя в обществе, достаточно коммуникабелен и не выглядит изгоем. Поговорив с людьми из его окружения, вы бы услышали, что это весьма порядочный господин, и даже если бы этого мужчину не назвали всеобщим любимцем, то уж в неприязни к нему точно никто не признался бы. Кроме того, он очень умен, осторожен с детьми на людях и не позволяет себе сомнительных слов или поступков, хотя вполне вероятно, что в прошлом у него был какой-то подозрительный инцидент. Но к этому мы вернемся позднее, когда перейдем к мотивации.

– Этот ублюдок крадет детей, – проворчал офицер, стоявший за спиной Джека. – Какой к черту «порядочный господин»?

– Я не сказала, что он порядочный, – напомнила Эвелин. – Он только кажется таковым. Речь идет не о простом уголовнике, этот человек слишком хитер, чтобы навлекать на себя подозрения. Узнав, что он арестован, никто из его знакомых не скажет: «Вот! Я всегда думал, что с этим парнем что-то не так!» Наоборот, все будут в шоке оттого, что жили рядом с преступником и ничего странного не замечали.

Офицеры захмыкали, зашептались, переминаясь с ноги на ногу. На лицах отразилась смесь тревоги и недоверия.

– Преступник водит машину какой-то распространенной и потому неприметной модели, в которой легко спрятать человека. Возможно, это фургон с тонированными стеклами или седан с просторным багажником. У преступника работа с гибким графиком: либо он сам себе хозяин, либо часто занимается делами вне офиса по заданию начальства. Так или иначе, его отсутствие на рабочем месте не вызывает вопросов у коллег.

– Но Бриттани-то он похитил вечером, – сказал офицер из первых рядов. – При чем тут график его работы?

– При том, что перед похищением он долго за ней наблюдал. Повторяю: преступник тщательно планирует свои действия. Он изучил распорядок дня Бриттани и ее родителей. Он заранее написал стишок, который в точности соответствовал обстоятельствам похищения. Вчера вечером девочка одна играла во дворе дома, и преступник знал, что так будет, потому что так было и раньше – он это видел. Ему оставалось только дождаться подходящего момента, чтобы схватить ее. – Эвелин обвела взглядом притихших полицейских и продолжила: – Вероятно, он придумал какую-то уловку, чтобы приближаться к детям, не напугав их, и вчера применил ее во время похищения Бриттани. Не исключено также, что он опробовал эту уловку на Бриттани заранее, то есть проверил, как она отреагирует. Многие серийные убийцы так поступают, особенно с незнакомыми жертвами.

– Но вы же сказали, что преступника знают в Роуз-Бей, – раздался громкий голос Карли Санчес.

– Да, он здесь не чужой, но из этого не следует, что с ним знакомы все дети в городе. Скорее всего, он присматривался к потенциальным жертвам и пробовал с ними пообщаться. Самые подходящие для него кандидатуры – дети, которые хотят казаться милыми и послушными, или те, кто доверчиво относится к чужим людям. Сообразительный, настороженный ребенок не даст себя обмануть. Разумеется, все это напрямую связано с мотивацией преступника.

– Так в чем же она состоит? – спросила Карли.

Эвелин очень хотелось дать ей четкий ответ, но это было невозможно.

– Есть два варианта. Первый: в стишках преступник говорит правду, он действительно считает, что о конкретной девочке плохо заботятся, и видит себя ее спасителем. В его прошлом должна быть какая-то трагедия – к примеру, гибель девочки по недосмотру родственников. Возможно, это его дочь, сестра или подруга детства. И воспоминания об этой потере служат ему оправданием преступных действий.

– А второй вариант? – вмешался Джек.

– Как я уже говорила, похититель очень умен. Не исключено, что он оставляет стишки для того, чтобы сбить нас со следа. Если это так, его единственная мотивация – сексуальное насилие.

– Проклятье! – рявкнул Джек. – Надо еще раз поговорить с Уиггинсом!

Эвелин не успела поинтересоваться, кто такой Уиггинс, потому что Карли опять задала вопрос:

– И какая версия вам кажется более правдоподобной?

– Я точно не знаю. – Эвелин не хватало информации для выстраивания поведенческой модели преступника, и сказать что-то конкретное о его мотивации она не имела права – это могло увести следствие в сторону. Так что, если полицейские не раздобудут в ближайшее время новые данные, профайл так и останется довольно неопределенным.

Ее печальные мысли прервал Джек:

– А разве это не ваша работа – знать точно?

В кабинете сделалось тихо, и Эвелин постаралась не подавать виду, что эта реплика ее больно задела.

– Я буду знать точно, когда получу больше сведений. Но возможно, верны обе версии мотивации. Преступник похищает девочек с целью изнасилования, но при этом он пытается убедить не только нас, но и самого себя, что спасает свои жертвы. Таким самооправданием он стремится подавить чувство вины.

Джек молчал, хмуро глядя на нее. На сей раз вмешался Томас:

– А есть какая-то связь между делом Бриттани и давними похищениями? Вы обещали сказать, тот же это преступник или подражатель. – В голосе шефа полиции звучал страх, как будто он боялся услышать ответ.

– Тот же.

Эвелин ожидала взволнованных возгласов, но вместо этого Томас едва слышно спросил:

– Вы уверены, что не подражатель?

– Уверена. – В номере отеля, обдумывая профайл, Эвелин пришла к выводу, что это единственная возможность объяснить совпадения в четырех делах о похищениях. – Возьмем для начала стишки. Мне известно, что за прошедшие годы в полицию обратились несколько человек с ложными признаниями. Все эти люди знали о том, что похититель оставляет на месте преступления детскую «потешку», – об этом писали в газетах. Но содержание стихотворений полиция сохранила в тайне, в прессу не попало ни строчки. А «потешка», привязанная к велосипеду Бриттани, совпадает по стилю и смыслу с теми, что были найдены восемнадцать лет назад.

Она услышала, как Томас выругался сквозь зубы.

– Нужно запросить экспертизу у специалистов из ФБР, но в любом случае эти стишки – наша главная улика. Похититель Бриттани знает о прежних делах слишком много, чтобы быть подражателем. – Эвелин опять посмотрела на лист бумаги с профайлом, но даже не увидела слов – ей это было не нужно, она все помнила наизусть. – Схемы четырех преступлений абсолютно одинаковы, что не может быть совпадением. Полное отсутствие улик, долгое наблюдение за будущей жертвой и ее похищение вечером или ночью в доме или во дворе дома родителей свидетельствуют о том, что мы имеем дело с хладнокровным и решительным преступником. – Она в очередной раз оглядела присутствовавших: нужно было убедиться, что все понимают, на чем основаны ее выводы о личности похитителя. – Составляя психологический портрет, я сначала изучила информацию по делу Бриттани, абстрагировавшись от преступлений восемнадцатилетней давности, и все данные говорят о том, что ее похититель совершал злодеяния и раньше. Для новичка он действовал слишком смело и взвешенно. Кроме того, он знал подробности старых дел, не попавшие в прессу.

– Тех трех девочек он тоже собирался изнасиловать или… «спасти», что бы это ни значило? – спросил кто-то из полицейских.

– Да. Но теперь для него что-то изменилось. Он наслаждался самим процессом похищения Бриттани и даже мыслями об этом, когда продумывал план. Для него украсть девочку было не менее волнительно, чем достичь конечной цели, то есть изнасилования или «спасения» жертвы.

– Тогда почему он столько лет бездействовал? – снова раздался тревожный голос Томаса.

– Тут может быть множество причин. – Эвелин принялась загибать пальцы, перечисляя. – Он получил срок за другое преступление и недавно освободился. Он долго и тяжело болел, но теперь пошел на поправку. Или же в его жизни возникло какое-то другое препятствие, все это время мешавшее ему похищать детей, – например, о его тайных делах узнал кто-то из родственников. – Она заметила, что Джек собирается ее перебить, и заговорила быстрее: – Возможно также, что он и не прекращал преступную деятельность. Если цель этого человека – сексуальное насилие, доступная жертва могла появиться в его окружении, например среди членов семьи. Либо он нашел работу, которая открывает ему легкий доступ к детям. Он мог куда-нибудь переехать и продолжить похищать девочек, уже не оставляя стихотворений, поэтому нам о таких делах ничего не известно. Еще вероятно, что он похищал детей, которых никто не разыскивал.

– Это что же, беспризорников? – спросил Томас.

– Да, – кивнула Эвелин. – Нельзя также исключать, что исчезла некая внешняя побудительная причина, заставлявшая его совершать злодеяния в собственных фантазиях и в реальности, и снова возникла через восемнадцать лет. Или все эти годы он довольствовался трофеями – вспоминал давние преступления, заново переживая полученный опыт, и до недавних пор ему этого хватало.

– Под трофеями вы имеете в виду останки жертв? – осторожно спросила Карли.

Полицейские поморщились с отвращением.

– Нет, – сказала Эвелин. – Преступник оставляет себе что-то, принадлежавшее жертвам. Какое-нибудь украшение, цепочку или заколку, к примеру. В качестве сувенира, напоминания о том, что он сделал. – Она глубоко вдохнула и выдохнула, стараясь отрешиться от вставших перед глазами лиц пропавших девочек, не думать сейчас о Касси и ее участи. – То есть о похищениях и, скорее всего, убийствах.

В кабинете опять стало тихо. Все напряженно смотрели на Эвелин.

Она знала, о чем они хотят спросить, но боятся услышать ответ, поэтому не стала дожидаться вопроса.

– Какими бы ни были мотивы его преступлений и причины, по которым он вдруг ушел в тень, а потом, через восемнадцать лет, снова взялся за старое, для нас с вами главный враг – это время. Я не знаю, сколько еще времени у Бриттани. Есть вероятность, только вероятность, что преступник оставляет девочек в живых надолго. Но так или иначе, на Бриттани он не остановится. Если мы не поймаем его, будет похищена еще одна жертва.