Глава шестая
ЯЗЫК ЗМЕИ
(Гонаивъ — набережная, у проспекта Дессалина)
Обветшалые улицы утопали в жидкой серой грязи — под ногами хрустели листья пальм. Ветер свистел между обломков стен и трухлявых столбов, увитых обрывками провода. Разбрызгивая лужу, мимо старухи проехал красочный тап-тап — управляя одной рукой, второй водитель пихал в рот кусок багета в креольском соусе. Среди картонных коробок, гор мусора и гниющих отбросов копошились тысячи оборванцев — большинство жителей Гонаива после урагана не имели своих домов и жили на свалке, под открытым небом. Мамбо неспешно шагала, опираясь на суковатую палку: некий умелец со всех сторон вырезал на клюке треугольники открытых глаз. Шофер тап-тапа довез ее до Гонаива без денег, дрожа от страха — пассажиры покинули кузов, едва завидев мамбо. Это близко, осталось пройти пару десятков шагов по переулку — хунган проживал в старом колониальном особняке, один-одинешенек. Французы строили Гонаив руками рабов, а для хозяина не стараются, как для себя: ветхие здания слипались стенами, крыши ползли вниз неровными краешками, кривые ступеньки лестниц наезжали друг на друга. Кое-где в домах отсутствовали окна — значит, бывшая тюрьма.
Вот такой дом и был ей нужен.
Помещение без окон.
Хунганы в окрестностях Гонаива считались особыми людьми. Как и сама мамбо, они практиковали жесткий водун, насыщенный черной магией и смертельными проклятиями, этот стиль назывался конго. Полудетская вера в доброго бога Бон Дье не принесла здешним рабам счастья — они поняли, что только лишь черное зло поможет им обрести свободу. Ритуалы конго проникли на остров с западного берега Африки, от самых темных тамошних колдунов. Церемонии были кровавыми, а связь с мертвецами — неразрывной. Доктор сразу склонился к вере в конго и начал спать на могилах — духи мертвых во сне овладевали его мозгом, шепча ценные советы. Для свидания с трупом требовалось надеть маску черепа… иначе дух мог подумать, что в мире живых его ждет засада. Даже ребенок знает — живой и мертвый миры враждебны. Только во время церемоний у хунгана они способны пересечься, дабы перетечь из одного сосуда в другой, заполняя воздух смесью запахов: гниющая плоть и аромат свежих бананов с ближайших плантаций.
Из-за угла навстречу ей вышла мать с дочерью — босая девочка цеплялась за лохмотья юбки. Показав на мамбо рукой, ребенок хихикнул: вид древней старухи, схожей с нахохлившейся вороной, развеселил ее. Мать залепила девчонке затрещину — склонившись в поклоне перед колдуньей, она закрыла плачущей дочке лицо ладонью. Нельзя долго смотреть на мамбо. Тебя могут сглазить — и ты навеки попадешь под власть темных сил. Дааааа. Вот и ее когда-то тоже пугали ужасами из бытия колдуний — допугались, что она сама захотела стать такой. Жалела ли мамбо о том, что не вышла замуж, не родила детей? Не стоит думать. Когда твоим телом владеют лоа, они вытесняют остальное: любовь и жалость. Ты — шкатулка… у шкатулки чувств не бывает. Ей удалось стать лучшей мамбо. Разве это не стоит одиночества?
…Она уже на месте. Вот он — старинный особняк с колоннадой, без номера. Спроси любого прохожего, каждый в курсе: здесь живет хунган. Дверь открыта… хозяин не боится грабителей. Без разрешения в жилище хунгана способен войти разве что сумасшедший. Мамбо оглянулась — улица была безлюдна. Судя по следам на мокрой щебенке, мать с дочкой скрылись за поворотом. Порывшись в сумке, старуха достала черную свечу. По вечерам в Гонаиве нет электричества. Зажав в руке восковой столбик, она извлекла еще одну вещь, любовно завернутую в тряпицу. Это понадобится — уже сейчас.
Мамбо зашла внутрь здания. Под ногами слышался хруст, она поднесла к фитилю свечи американскую бензиновую зажигалку. Слабое пламя осветило земляной пол, чья поверхность была усыпана сотнями костей — куриных, кошачьих, собачьих и… человеческих. В углу горкой свалены черепа: отдельно мужские, отдельно женские. Все правильно. Большинству лоа хватает обычной курицы в качестве жертвы, однако самые злобные могут потребовать лакомство — пенис мужчины либо глаз девушки. Ожидание ее не обмануло: со всех четырех углов и даже с потолка послышалось густое шипение… такое, которое издают резко залитые водой угли. Стены дома живут: огонек выхватил из мрака извивающиеся тела десятков змей. Черная анаконда тянула к ней плоскую треугольную голову, два питона обвили ноги. Не теряя времени, мамбо быстро развернула тряпицу… схватив окровавленный кусочек мяса, она вставила его себе в рот — между зубов.
— УУУУШШШШШШШШ…
Шипение, вырвавшееся из уст старухи, было таким властным, что змеи моментально отпрянули назад, замерли, затаились, притихли, будто в спячке. Мамбо знала, как говорить с рептилиями. Язык лесного удава, смоченный кровью колдуньи, с заклинанием дамбалла, буквы наносятся ногтем левой руки. Стоит стиснуть его зубами, и ни одна змея не посмеет тебя тронуть. Расшвыривая клюкой шипящих гадов, ставших для нее безопасными, старуха подняла над головой свечу — делая уверенные шаги, она двинулась в глубь дома. Пройдя по широкому коридору с почерневшими стенами, истекающими влагой от сырости, мамбо оказалась в круглой комнате — хунфоре. Вокруг митана десятками колыхались маленькие огоньки, с верхушки столба свисали водунские флаги, щедро посыпанные блестками. Сам столб был украшен жуткого вида распятием — таким, при виде коего любой христианин добровольно сдался бы в руки санитаров. Черный крест с частями человеческих тел, прибитыми к нему — особенно выделялись скрюченные, высохшие руки, а по углам креста — две детские головы. Хунган — горбатый, обрюзгший негр с плешивой макушкой, сидевший в меловом круге, неохотно повернулся к ней. Мамбо принюхалась к зловонию, которое издавали стены. Кровь. Да, кровь, смешанная с чем-то горелым. У подножия митана свалены связки матерчатых кукол: у мастера всегда много заказов. Хунган опустил куклу, смятую в левой руке, материя коснулась плошки с чем-то белым. Мамбо отлично знала, что там такое…
Человеческий жир.
Достать его на острове совсем нетрудно.
— Добрый вечер, Принсипе, — кивнула она. — Я пришла за своим заказом.
Негр грузно поднялся, вытерев руку о штаны. На жирной шее сквозь складки блеснула золотая цепь — в центре качался квадратный ангве. Принсипе делал эти амулеты лучше всех в долине Артибонит, мастерил качественные куклы, он мог достать любые редчайшие компоненты для ритуалов колдовства… Поэтому-то она и обратилась к нему. Чертов негр ломил бешеные цены, но белый щедро снабдил ее деньгами. Хозяин дома был хунганом пятого уровня и не дотягивал до бокора… старуха же прошла высшую степень посвящения. Он не любил ее (в основном из-за работы с доктором), но за деньги способен переступить и через это чувство. В конце концов, доктора давно уже нет на этом свете. Тощий кот колдуна мяукнул, лизнув край плошки с жиром. Это животное тоже необходимо для ритуалов водуна, и просто так на базаре его не купишь: требуется черный котище, с белой передней лапкой… лишь такая кошачья шерсть применяется в конго.
Принсипе подошел к зеленым бутылкам с кровью, долго возился, звеня стеклом. Наконец вытащил откуда-то грязный мешок — натертый прахом мертвецов, чтобы избежать кражи. Тяжело кашляя, негр развязал ремень.
— Только вчера получил из Дагомеи, — произнес он тонким, смешным для его веса голосом. — Отправил туда пять человек, вернулись двое: я не рассчитал с силами. Pardon, я должен пересмотреть цену. За такое берут дороже.
— Но не намного, Принсипе, — усмехнулась мамбо. — Разве мы с тобой живем в Париже? На острове жизнь каждого из нас обходится в медный сентимо. За то, чтобы получить монетку, надо потрудиться. Трупов много, а денег мало.
Она коснулась его груди ногтем — длинным, словно лезвие. На шоколадной коже появилась тонкая алая полоска. Лоб хунгана покрылся каплями пота.
— «Проклятие Субботы», — с безразличием заметила мамбо. — Ты знаешь, я среди немногих, кто владеет его секретом. Выполни договор, и мне не придется огорчать твою семью. В Гонаиве ходит много слухов, но один из них совершенно правдив… Я честная мадам и никогда не обманываю.
Кремовое платье с пышной юбкой захрустело крахмалом: рука старухи вновь скользнула в сумку — перед хунганом легла пачка новеньких банкнот. Негр безмолвно раскрыл мешок. «Проклятие Субботы» — слишком серьезная вещь, чтобы спорить с этой ведьмой. Он видел, что становилось с людьми после ритуала. Из глаз кровь лилась, а рот окутывало паром. О нет. Не надо.
— Держи, — произнес хунган, считая убытки. — И будь ты проклята.
— Я давно уже проклята, — расхохоталась ведьма. — А ты — разве нет?
В ее руках оказался непонятный предмет — нечто вроде звериной лапы, но крупнее, с удлиненными, как у человека, пальцами. Грубая кожа была покрыта густой мягкой шерстью. Мамбо осторожно подула на волоски.
Принсипе сплюнул желтой от трав слюной.
— Я тоже не обманываю, — сообщил он. — Разве я кретин, чтобы рисковать с подделками? Весь остров обращается ко мне, чтобы я нашел нужные артефакты. Я дорожу своей репутацией, умею добывать невозможное. Вспомни — ты сама приходила сюда, ища компоненты зелья для доктора. Люкнер подтвердит тебе — это самый настоящий люп гару, я гарантирую. Потомков великого Аджа Аджахуто в джунглях Дагомеи почти не осталось: наверное, их десять или еще меньше. Мои посланцы в Африке — лучшие охотники острова… рискуя жизнью, они сделали свое дело. Курьер доставил лапы не только люп гару, но и кпови, их кровь — в отдельном бурдюке. Мозг, черепа, глаза и язык — все свежее, как ты и заказывала… дорогая Мари-Клер.
Старуха провела рукой по волосам. Уже давно никто не звал ее по имени.
— Прекрасно, — сказала она, скрыв волнение. — Ты профессионал, Принсипе, вот только жадность тебя погубит. Загадка… почему ты так не любил доктора? Он обожал конго, растворился в нем… взять хотя бы «дядюшек с мешками». До сих пор никто на острове точно не знает — его тайная полиция была живая… или все-таки мертвая? Они скрывали свои глаза: трупы не любят, когда им смотрят в лицо. Доктор боялся будущего. Я тоже боюсь.
Принсипе повернулся к образу барона на стене — стандартный череп в темных солнечных очках и цилиндре — идеальный деловой костюм, от костлявой шеи языком тянулась полоска черного галстука. Пламя свечей дернулось, зашипев — ему показалось, что мертвая глазница подмигнула.
— Да, с будущим не все так просто, согласился хунган. — Это как просмотр сериала но кабельному, вроде Lost. Страшно хочется узнать что же в конце? Но если ты сразу увидишь последнюю серию, то потеряешь удовольствие от всей истории… станет просто неинтересно ее смотреть. Однако помни — существуют исключения. Можно перепрыгнуть через пару серий, это нормально. Твой уровень куда выше моего… хотя даже боги нуждаются в людских услугах. Мамбо легко читает мысли на малом расстоянии… но не в состоянии видеть будущее. И конго такие способности даются только хунгану. А ведь ты любопытна, Мари-Клер, как и все женщины. Предоставь мне возможность заработать, и я открою тебе глаза: будет ли успешной нынешняя сделка? Твой заказ не только необычен, но и опасен. Полсотни лет назад ты уже просила достать люп гару в Дагомее: доктору требовалась сила для проклятия. И ты помнишь, кого он этим убил?
Старуха заколебалась. Действительно… кто знает, чем закончится авантюра белого человека. Доктор тогда на весь мир объявил, что смерть американца — результат проклятия мамбо. Хорошо еще, что Запад не верит в водун… Чем она рискует? Хунган уровня Принсипе хорош в черной магии, хотя видит не так уж много, даже расплывчато. В основном — итог сделки, и тени возможных врагов, которые в состоянии ей помешать… К его помощи прибегают наркобароны, отправляющие товар во Флориду. Отблески огня заполнили зрачки Принсипе: негр глотнул рома из плоской бутылки — изнутри стекла красными нитями раскручивалась куриная кровь, в доброй компании перца чили. Сколько лоа сейчас приползли по митану в эту комнату, незримо наблюдая за разговором? Разноцветные флаги затрепетали, будто от сильных потоков воздуха: но в доме без окон не может быть ветра.
Значит, духи и правда здесь…
— Говори, — прошептала мамбо, подставив Принсипе руку.
Хунган расправил кончиками пальцев кожу старухи. Костлявую, как у смерти, ладонь бороздили морщины, портили трещины и бугорки — она была нежно-розовой, словно шкура поросенка. Принсипе оскалился: он больно ткнул ногтем в одну из морщинок, «уходившую» к началу запястья.
— «Бугор удачи» вспух… он налился кровью… да, удача сопутствует тебе. Ты обретешь свою награду и будешь ею довольна. Но подожди… тут еще…
Негр нахмурился, вглядываясь в ладонь старухи.
— Здесь трое людей… — сообщил он, показывая на еле заметные точки. — Это белые. Они хотят тебе помешать. Один молодой… у него полно денег, но в целом он не слишком опасен. А вот двое других… ха… будь осторожна…
Хунган сдобрил предсказание хорошим глотком рома. Он наклонил свечу — так, что горячий воск капнул на пальцы старухи. Та не шелохнулась.
— Женщина с волосами цвета меди, — зашептал негр, щупая одну из точек. — И странный белокурый месье… у него шрам на груди, он одет в черное. Они далеко от тебя, Мари-Клер — дальше, чем Дагомея. Убей их, если сможешь. Иначе они придут сюда… И эта женщина заберет то, что для тебя дорого.
Он отпустил ладонь старухи. Лицо мамбо застыло, как кусок льда. Прошло минут пять, прежде чем она справилась с охватившим ее замешательством.
Что ж, мамбо готова к неприятным сюрпризам. Как только она вернется к себе в хунфор, позвонит связному и попросит его об одной услуге. У нее нет необходимых предметов для обряда — пока связной не прислал посылку, придется действовать своими силами. Все получится — даже наверняка. Однако, во избежание проблем, ей лучше запастись нужным товаром…
— Держи, mon amie, — перед колдуном легли две бумажки.
Слегка подумав, она добавила еще две, показав подбородком на груду фигурок у митана.
— Твоя плата — с лихвой, — пробурчала мамбо. — Отбери теперь три куклы — из тех, что шьешь сам. Две мужские и женскую. Жир не нужен — сумею достать.
Хунган подошел к куклам и присел на корточки. Крякнув, он взял первых же попавшихся, коричневого цвета. «Месье» были одеты в штаны и белую рубаху, «мадам» — в кружевное платье и чепец, Мамбо вырвала куклы из его пальцев, не глядя, запихнула в сумку с амулетами — люп гару вместе с кпови.
— Еще что-нибудь? — произнес Принсипе, как продавец в Мегамолле. — Ты же знаешь — одних кукол мало… жира тоже. Нужны хорошие травы, особая сантерия, масса других компонентов. Я могу поспособствовать…
Старуха направилась к выходу, словно не слыша его. Хунган смотрел ей вслед — флаги, окутавшие столб митана, вяло обвисли, вроде сдувшихся шариков. Шагнув в направлении коридора, мамбо остановилась, одарив Принсипе холодным взглядом — у него по спине побежали мурашки.
— Я сумею их найти, — пообещала старуха. — Даже не сомневайся.
…Раскрыв сумку, она ловко вставила в рот змеиный язык — с кровью.
элементы империи
Элемент № 3 — Рукотреп & Баблосбор
(Из официальной инструкции для чиновников Кремля)
…В соответствии с пожеланиями воспитания в народе патриотизма, священный Синод подготовил список слов, коими должно заменить в разговоре иностранные выражения, чуждые русскому духу. Их употребление необязательно, но желательно, дабы искоренить чужеземное влияние и привить вкус к корням родного Отечества.
Рукотреп — заменяет «мобильный телефон».
Гой ecu — заменяет выражение «окей». Это не совсем одинаково, но другого слова специалисты — славянологи до сих пор не нашли.
Могучий барышник — «супервайзорный дистрибьютор».
Сиськогляд, или телоголица — заменяет «стриптиз». Соответственно, стрип-бары теперь положено называть «Сиськогляд-лавка». Намного проще с суши-барами: купцы согласны переименовать их в «суши весла».
Хрен моржовый — ввиду того, что даже консилиум профессоров Исторического университета не смог привести славянский вариант слова «эксклюзив», предлагаем пока остановиться именно на этом варианте.
Летай-гавань — безболезненное переиначивание «аэропорта».
Идолище поганое — певец Мэрилин Мэнсон.
Красно солнышко — новый вариант выражения «суперстар». Призвано употребляться не только в отношении отдельных актеров и певцов, но также самого Государя Императора и в некоторой степени цезаря.
Благость божья — одобрено как эквивалент «супер-пупер».
«Пракар» и «Донказ» — шедевры отечественного машиностроения — «Православная карета» и «Донской казак» с заводов на Волге. Государь Император объявил премию и награду тому, кто определит для них названия. По мнению потребителей — то, что производится на заводах империи, автомобилями называть физически невозможно.
Баблосбор — опрос водителей легковых и грузовых средств передвижения показал: именно так они готовы звать любого уличного полицмейстера из Державной автомобильной инспекции (ДАИ). Определение точное.
Трындец — превосходная замена заграничному слову «кризис». В простонародных кругах, среди мастеровых и извозчиков, допускаются варианты более простого и емкого выражения из шести букв.
Офис-приказчик — одна из версий замены слова «менеджер». Тут мнения разошлись — предлагались также «офис-крепостной», «рубль-работник», и «дурак-на-посылках». К точному определению пока еще не пришли.
…Искренне надеемся, что все госслужащие империи воспримут это как руководство к действию и проявят подлинную любовь к русскому духу, показав свое настоящее отрицание низкопоклонства перед Западом.
Подпись и печать: Министр двора Е.И.В, сиятельный граф Шкуро».
