Глава 2. Аюр и невидимка
«Размышлять в тишине» пришлось куда дольше, чем предполагал Аюр. Ему все казалось, что вот-вот двери его темницы откроются и войдут жезлоносцы, чтобы отвести его к отцу. Но время тянулось и тянулось, и никто не приходил. В конце концов царевич заснул на жесткой лежанке, несмотря на одолевавшие его злость и нетерпение. Когда дверь все же отворилась, впустив полосу бледного света, оказалось, что это всего лишь охранник, принесший скудную пищу.
Когда тот вышел, не ответив ни на единый вопрос царевича, и грубо оттолкнул его, захлопнув дверь прямо у него перед носом, Аюр впал в бешенство. Он орал и ругался, грозя сторожам карами и колотя в дверь. Утомившись бесплодными попытками, он упал на лежанку и погрузился в мрачное молчание.
«Да что ж это такое? Неужели отец совсем забыл обо мне? Что за непонятная кара? Я должен быть рядом с Ширамом! Они же поубивают друг друга ни за что! Если бы меня тут не заперли, я бы давно помирил их!»
Время во мраке тянулось бесконечно долго. Аюр не пытался больше препираться со стражей и на еду не глядел. Он сидел и думал.
– Эй, старик! – мрачно позвал он в темноту.
– Что? – тут же отозвался тот, будто только того и ждал.
– Ты так и не сказал, как тебя зовут.
– Я и не собирался.
– Я буду звать тебя Невид.
– Почему? – В голосе старца прозвучало искреннее удивление.
– Потому что я тебя не вижу.
– Ну, в этом есть смысл, – признал сосед, усмехнувшись.
– Мне же надо как-то к тебе обращаться, – объяснил Аюр.
– А ты хочешь ко мне обратиться?
– Да. Я хочу поговорить.
– Ты не спросил, хочу ли я с тобой разговаривать, – проворчал старик. – Ну ладно. Говори, что хотел?
Аюр сел за ложе, стиснув голову руками:
– Послушай, Невид, я думаю, что это не отец меня захватил и держит тут.
– Какая глубокая мысль! Что навело тебя на нее?
– Смеешься? Ну смейся.
– Ничего подобного, я слушаю тебя со вниманием! Неужели ты наконец начал думать?
– Я только и делаю, что думаю! – вспылил Аюр. – Да я в этом гнусном подземелье думал столько, сколько не передумал за всю жизнь!
– Очень хорошо, – одобрительно отозвался Невид. – Так почему не отец?
– Он бы не стал держать меня в каменном мешке. Он меня любит…
Старец был явно разочарован:
– Я думал, ты начал мыслить, а ты, как малое дите, ждешь, что отец сменит гнев на милость…
– Нет, послушай… Отец наказывал меня и раньше. Но он… словом, он боится за меня. Я только недавно понял, как сильно он за меня всегда боялся. Он и на Охоту Силы отпустил меня только потому, что дольше тянуть было уже непристойно – сам-то он поехал на нее в тринадцать лет! А до того я вообще нигде не бывал – он постоянно держал меня при себе. И вдруг сейчас запихнул в какое-то подземелье, да еще не навестил ни разу, чтобы сказать хоть что-нибудь…
– Может, он занят подавлением мятежа? – вкрадчиво спросил старец.
– Какого еще мятежа?! Ему ли не знать, как верен Ширам?
– Так ты считаешь, что он не верит в измену накхов?
– Конечно нет.
– Почему же он так обошелся с саарсаном?
– Да потому, что глупая Аюна… – Царевич осекся и с подозрением поглядел в темноту. – В общем, это тебя не касается. Это семейное дело.
– Как скажешь.
Несколько мгновений они оба молчали. Потом Аюр заговорил снова:
– Нет уж, дослушай. Ты знаешь о заговоре? Отца давно хотят погубить. От народа это скрывают, но он пережил несколько покушений. И я так скажу – никаких накхов или чего-то подобного. Это всегда были арьи.
– Продолжай.
– Подъезжая к городу, я видел головы изменников – и даже старого Артанака, который был отцу почти как брат. Но может, отец казнил не всех? Я думаю, отец совершил большую ошибку, круто обойдясь с Ширамом, и кто-то хочет, чтобы они рассорились окончательно. И для этого меня и украли… – Аюр подумал еще миг и воскликнул: – Они могли даже сказать ему, что меня похитил Ширам!
– Вот теперь ты рассуждаешь здраво, – довольно проговорил Невид. – А теперь скажи, почему тебя попросту не убили?
– Кто посмеет меня убить? – изумился царевич. – Я – сын бога!
Из темноты раздался хриплый глумливый хохот.
– Прекрати! – рявкнул Аюр, сжимая кулаки. – Наглец!
– Ты скоро кое-что увидишь, мальчик. Увидишь, как умирают и падают боги. Как бессмертные превращаются в прах! Скоро в Аратте начнется великое моровое поветрие среди богов!
– Ты говоришь, как сам Первородный Змей! – закричал Аюр. – Умолкни! Ты богохульник!
– Меня так частенько называют, – не стал спорить старец. – Но все же запомни мои слова. Ну так что – ты готов ответить, кто тебя похитил и какова твоя дальнейшая судьба?
– А я откуда знаю! – огрызнулся царевич.
– А ты все ж попробуй. Встряхни свою память. Доставай из нее воспоминания, как картинки из шкатулки, – бережно, не стараясь приукрасить или объяснить непонятное понятным.
Аюр слушал размеренный голос старца, и ему казалось, что он околдовывает его, овладевает его волей. Что это за странный старик? Почему он ведет такие удивительные речи?
– Когда лицедей на площади заставляет камешек исчезать и появляться, он не применяет чары. Он просто отвлекает внимание. Камешек на самом деле все время на виду. Но твой разум запоминает все. Ты просто не умеешь с ним общаться.
– Да ты о чем вообще?
– Я о двери.
– О двери? – в замешательстве повторил Аюр.
Из темноты донеслось хихиканье. Аюр еще немного подумал, встал, подошел к двери и толкнул ее. И невольно отпрянул, когда та беспрепятственно приоткрылась.
– Она что, была не заперта?! – Царевич осторожно выглянул наружу. – На лестнице никого! Они забыли запереть дверь и ушли! – Радостно улыбаясь, он развернулся в темноту. – Почему ты сразу не сказал?
– А зачем? – спокойно ответил Невид. – Мне было любопытно, когда ты сам заметишь. И что будешь делать дальше.
– Как что?! Я немедля иду во дворец! А ты, Невид, что сидишь?
– Куда я пойду, старый и больной! Уж лучше останусь тут…
– Ну и зря. Убегай!
– Зачем бегать понапрасну? Ты помнишь, что я тебе сказал о гибели богов?
Аюр махнул рукой, открыл дверь и устремился по ступенькам наверх.
Царевич взбежал по ступенькам и оказался в саду, должно быть, богатой городской усадьбы. Снаружи была уже глубокая ночь – даже ближе к утру, судя по чуть светлеющему на востоке небу. Юноша притаился под сводом арки, оглядываясь, но стражи и тут не заметил. Дом и сад были темными и тихими и выглядели необитаемыми, трава в саду намокла от ночной росы. Но из-за высокой стены, со стороны улицы, доносились голоса, крики, топот и лязганье оружия. Аюр поднял голову, удивленно глядя на багровые отсветы на крышах соседних зданий и в отдалении – поднимающийся в небо подсвеченный пламенем дым. Что такое? Где-то в городе пожар? Ему стало тревожно – пламя явно полыхало возле городских ворот, как раз там, где располагался квартал накхов.
Оглядев выбеленную стену, Аюр нашел взглядом калитку, беспрепятственно открыл ее, откинув щеколду, и оказался на улице. Святое Солнце, что там творилось! В этот предутренний час улица богатого квартала была битком набита народом. Толпы горожан – причем, судя по их жалкому виду, обитателей Нижнего города – потоком валили куда-то вверх, по направлению к главному храму Исвархи, завывая, стеная, вырывая волосы и оглашая воздух пронзительными воплями. В другом направлении, расталкивая народ, один за другим проходили отряды вооруженных людей. Аюр прижался к стене и глубоко вздохнул. Воздух пах горьким дымом.
«Что тут происходит?» – ошеломленно вертя головой, подумал он. На него никто не обращал внимания и, очевидно, никто не узнавал. Царевич отошел от места своего пленения, свернул в увитый плющом переулок, подальше от воняющей и шумной толпы, остановился там и задумался. Никто за ним, кажется, не следил – но все это было очень подозрительно. Почему была открыта дверь? Где стража?
«А! Уж не хотели ли они, чтобы я убежал? А зачем?»
Аюру в голову тут же полезли неприятные намеки старика по поводу гибели богов.
«Все это чепуха! Но во дворец все-таки не пойду. Если дверь оставили открытой нарочно, то, конечно, ждали, что именно туда-то я сразу и побегу. Может, на пути ждет ловушка? Куда б пойти?»
Тут Аюру пришла на ум другая мысль.
«А может, они ожидают, что я пойду к накхам и меня там случайно подстрелят со стен? Гм… О! – Царевича посетила наилучшая идея из возможных. – Я пойду к дяде, в храм!»
Он вышел из переулка и тут же был подхвачен стенающей толпой, которая понесла его наверх, к храму Исвархи. Несколько теней в отдалении беззвучно следовали за ним. Но Аюр их не видел. Тем вечером в Верхнем городе было слишком много теней.
Еще издалека он услышал нечто вроде долгого многоголосого рыдания или протяжного стона. Мурашки побежали по коже царевича, хоть он и не знал, что ждет его впереди. Он увидел, как толпы движутся вдоль стен храма, огибая его сзади, и там толпа замедляется. Там наконец Аюр понял, куда стекаются люди, и ему стало жутко. На площади позади храма находилась крада – четырехугольное каменное возвышение для сожжения трупов, с ведущими к ней с трех сторон ступенями. С четвертой стороны была пропасть, черная и непроглядная. Лишь огоньки Нижнего города слабо мерцали в отдалении.
На площадке было светло как днем. Вокруг крады цепью стояли стражники с факелами. Внутри возвышение окружало второе кольцо, из Жезлоносцев Полудня. На краде была сложена поленница высотой в человеческий рост, накрытая сверху расшитым золотом пологом. Ее обступили жрецы храма Исвархи с сосудами масла в руках. По очереди они подходили и поливали маслом бревна. Один из них стоял с горящим факелом чуть в отдалении и чего-то ждал.
– Что это? – Аюр пихнул в бок соседа. – Кто умер?
– Как – кто? Государь Ардван!
– Государь…
Юноша рванулся вперед, расталкивая простолюдинов и пытаясь рассмотреть тело, лежащее на краде. Нет, это не отец! Еще вчера он был жив и здоров! Но кто еще может лежать на костре в подобном месте? Седеющая борода, золотые одеяния…
Аюр схватил кого-то за плечо – судя по одежде, то ли слугу из богатого дома, то ли торговца.
– Там, на костре, государь Ардван?
– Увы, он самый. Солнце Аратты закатилось!
– Когда он умер?
– Этой ночью его убили враги…
Мир потемнел в глазах Аюра.
«Как же так, отец?! Так вот почему ты не посылал за мной! Ты уже ни за кем не пошлешь… Что же теперь со всеми нами будет?!»
Аюр ощутил себя совершенно одиноким и беспомощным, ярость и горе обуяли его. Он взвыл, рухнул на колени, зачерпнул обеими руками горсти пыли и размазал по лицу, а потом вцепился в свои волосы и уткнулся лицом в землю, давясь рыданиями.
– Да, пришло время горевать! – участливо сказал сосед, глядя, как убивается молодой арий. – Загубили нашего отца злобные накхи! Чтоб их душам не знать покоя ни в этом мире, ни в том! Чтоб их клятый Змей подавился этими гнусными предателями!
– Как это случилось? – еле выговаривая слова, спросил Аюр. – Как они убили его?
– А ты не знаешь? Вчера их главарь Ширам вышел государю навстречу и притворился, что договаривается с ним. Дескать, они заключили мир и решили вместе искать пропавшего царевича. Но все это было лишь обманом! Той же ночью накхи подослали убийцу прямо в государеву спальню!
– Откуда ты знаешь?
– Да весь город уж знает. Задушили государя удавкой. И удавку там же рядом нашли…
Аюр поднял вымазанное пылью и слезами лицо:
– Это не накхи.
– А кто? – удивился горожанин.
– Ты сам сказал – Ширам заключил договор. Он бы никогда не нарушил его так подло!
– Это накх-то не нарушил бы договора? О-хо-хо… Они же дети Змея, ложь – их сущность…
– Нет! – крикнул Аюр, вставая. – Это не Ширам! Кто угодно, но не он! Он бы никогда не отдал такого приказа, даже если бы не договорился с отцом… Он был самым преданным…
Горожанин недоуменно поглядел на юного ария, то ли одуревшего от горя, то ли пьяного, пожал плечами и отвернулся, не желая спорить. Аюр, мгновенно забыв о нем, принялся проталкиваться вперед. Его пускали неохотно – на возвышении как раз начиналось действо. Как только край неба на востоке окрасился алым, раздалось слаженное пение жрецов, поющих древний грозный гимн вечному пламени, дарующему жизнь и пожирающему ее. По ступеням со стороны храма на краду поднялся дядя Тулум. Аюр его сперва даже не узнал – таким согбенным и постаревшим он выглядел. Взяв факел из рук помощника, верховный жрец поднес его к костру. Высушенные дрова, пропитанные маслом, затрещали и мгновенно вспыхнули. Пламя рванулось в светлеющие небеса, поглощая земное тело государя и унося его душу в выси, где ей было суждено соединиться с вечным светом Исвархи. Толпа то ли застонала, то ли ахнула. Жрецы продолжали петь гимн, заглушая вой пламени. Тулум стоял неподвижно, как статуя, с факелом в руках, и смотрел в огонь.
«Я должен быть там! – думал Аюр, распихивая толпу. – Это я должен был зажечь погребальный костер!»
Наконец он добрался до цепи городских стражников, но его отпихнули так, что он едва удержался на ногах.
– Пропустите!
– Пошел вон!
– Я прикажу казнить тебя, невежа!
– Иди проспись, пока цел! – рявкнул стражник, отталкивая перепачканного, взлохмаченного юнца, явно пребывающего не в себе.
Аюр в бешенстве кинулся вперед.
Потасовка привлекла к себе внимание стоявшей за цепью стражников группы придворных. Несколько человек оглянулись, недовольно поглядев вниз, и Аюр вдруг встретился глазами с мужем своей старшей сестры Кираном.
– Киран! – закричал он, махая рукой. – Это я!
Родич прищурился, вглядываясь в зовущего, и вдруг на его лице отразился неподдельный ужас.
– Киран! – крикнул еще раз Аюр.
Но тот отвернулся и сделал вид, что ничего не слышит.
Царевич, решив, что зять не узнал его, снова рванулся вперед, но тут что-то обрушилось ему на голову, и больше он уже ничего не видел и не слышал.